Дочь врага. Месть и (не) любовь

Глава 3. Рита

Что?! Поцеловать этого монстра?! Чужака?! Психа, посягнувшего на меня?!

Меня накрыло очередной лавиной страха. Даже представить себе не могла, как собиралась прикоснуться к этому мужчине.

Внезапно перед моими глазами все заволокло алой дымкой, как будто хлынула чья-то кровь.

— Эй-эй, не падай! — процедил сквозь зубы Сокол, обхватывая меня своими большими руками за талию и рывком поднимая вверх. От этого краткого полета у меня даже дух захватило.

Он держал меня над полом, словно я была ничего не весившей пушинкой. Перехватил мою талию одной рукой, другой схватился за мои темные локоны. Натянул у корней волосы на затылке, управляя моей болтающейся головой и приближая своему лицу. В глаза бросились суровые, острые черты лица с полными губами, растянутыми в опасном оскале. Его взгляд за несколько секунд перешел из изучающего в голодный. По спине вмиг пробежал холодок, слезы застряли на ресницах.

Теперь я знала, что на кону был или один Сокол, или толпа голодных жаждущих моего тела бандитов. Один - лучше, чем все другие. Но даже он один пугал меня до чертиков.

Я невинная и совершенно неопытная девушка в вопросах, с которыми на меня накинулись. А Сокол прожигал меня своим жарким, похотливым взглядом прямо насквозь. Взглядом, полным грязи, с которой раньше я не сталкивалась никогда.

— Мне придется многому тебя научить! — презрительно скривил пухлые губы и проговорил с каплей удовольствия. — Советую привыкнуть беспрекословно слушаться меня. Сегодня прощу, а в следующий раз пеняй на себя.

Сокол еще сильнее вжал меня в свое крепко слаженное тело, так что жар мгновенно обжег кожу. Оставил ожоги, прямо до мяса.

Я выставила слабые ладони вперед, упираясь в его грудь, но мое сопротивление ничего не значило. С таким же успехом я могла пытаться сдвинуть гору, или хотя бы стену. Под пальцами тут же нащупались твердые, как сталь, мышцы.

Терпением Сокол не обладал, это я успела понять за столь короткое знакомство. Я не смогла даже закрыть глаза со страху, так и продолжала смотреть в его глаза, полыхающие похотью и жаждой. Огонек был пугающим, звериным. А глаза стали еще темнее, напоминая бездонную топь из нефти, которая затягивала тебя все глубже, не позволяя выпутаться. Тьма, бездна, безысходность.

И он все же обрушился на мои губы жестким, сопротивление было невозможным, несмотря на огромное желание. Не выдержала, зажмурилась и замерла, лишь своими короткими коготками впиваясь в его литые мускулы.

Он не человек. Он... Я не знаю кто... Не бывает таких людей.

Сокол грубо захватил мой рот в плен, действуя агрессивно, пробуя на вкус и наслаждаясь своим доминированием. Он даже и не думал останавливаться на этом, не обращая внимание на мое слабое сопротивление. Он пошел дальше - его язык раздвинул мои губы, напористым тараном врезаясь в мой рот. Я всхлипнула и совершенно растерялась. Забыла как дышать, сжалась вся в комок, стала тряпичной куклой в руках кукловода. Готовилась к неприятным ощущениям, боялась подобного углубления поцелуя. Но вместо тошноты, его жаркий язык привнес некий трепет.

Он доминировал и учил, используя глубокие, ритмичные толчки. Заставлял становиться покорной, шире раскрывая рот и принимая его язык. Мое тело завибрировало странной дрожью, объяснения которой я не нашла.

Поцелуй становится невыносимо долгим, безжалостным, словно Сокол высасывал из меня душу. Крал кислород, становясь моим единственным способом жить.

— Вот так...

Его слова звучали где-то очень отдаленно, точно не в моей голове. Мужчина соизволил поставить меня на пол, недобро ухмыляясь.

— В следующий раз я хочу, чтобы ты участвовала, малышка. А сейчас ты будешь сидеть и молчать, — большим пальцев он принялся растирать влагу на моих губах, оставленную после своих жестоких ласк. — Если будешь тихой и покорной, то сможешь прожить чуточку дольше.

И после своей многообещающей угрозы, Сокол покинул дом, оставив меня наедине с тяжелыми мыслями.

Я в изнеможении упала на стул, который был поблизости. Вся задрожала от страха, не веря в окончание этого кошмара. Так и сидела неподвижно, чуть вздрагивая на каждом щелчке громких деревенских часов. Сколько раз я вздрогнула от грома секундной стрелки - понятия не имела, но по ощущениям прошел час или около того. Снова обратилась в слух, пытаясь уловить шумы с улицы. Гул незнакомых мужских голосов, разговоры на повышенных тонах, маты и звук тех самых машин. Встать и подойти к оконной раме, дабы выглянуть наружу, вид которой стал стираться из моей головы, даже и не думала. Страх завладел моим телом.

— Ты в туалет не хочешь?

Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что второй бандит, оставленный в качестве моей охраны, обращался именно ко мне. Но это не спасло меня от вздрагивания. Уже не от неожиданности, а скорее по привычке. Привычке пугаться любого даже самого безобидного шороха, собственной тени, скрипа половиц. Чего еще в скором времени я начну бояться?

— Рита, я с тобой разговариваю, — мужчина недовольно глянул на меня, сверля темными глазами. Карие, а не черные, как у Сокола.

— Ты уже долго здесь взаперти сидишь, а на улицу тебя не выводили, — речь Гордея стала спокойной, и даже эта перемена меня испугала.

— Д-да, хочу.

Нужду справить я хотела еще за долго до появления Сокола. А после его прихода и всего сказанного, касающегося моей предстоящей жизни - я была удивлена, как со страху не испражнилась прямо здесь. Сейчас, когда задумалась об этом, мочевой пузырь дал о себе знать, яростно покалывая в наказание. Будучи в руках Сокола, все части моего тела, как внутренние, так и наружние разом отключились.

А сейчас пришло время вернуться к безмозглой хозяйке.

— Пошли, сделаешь что нужно, и будешь дальше сидеть ждать.

— Сокола?

Гордей так глянул на меня с непонятной ухмылкой на хмуром лице, что мне стало не по себе, а вопрос теперь, казалось, был задан очень зря.

— А ты кого-то другого ждёшь?

— Нет!

И по его грозному тону я поняла его реакцию на мое уточнение. Тут же вновь ко мне наведался страх. Кто знал, как отреагирует бандит, подумав, что я ждала другого мужчину. Проверять однозначно не хотелось.

Я стала яростно покачивать головой, на грани ее отрыва от плеч. И бандита мой вид однозначно забавлял, о чем говорили его растянутые в легкой улыбке губы.

— Давай, — сказал Гордей, распахивая передо мной дверь на улице, а хотелось бы, чтобы это была дверь в желанную свободу и былую беззаботную сельскую жизнь.

На улице все еще высоко стояло солнце. Слепило своими яркими лучами, грело по-летнему, только вот тепла его я, увы, не ощущала.

Жизнь кругом не кипела, никто не работал, не гулял, не дышал. Все по домам закрылись, позабросив все свои обыденные дела, беспокоясь о собственных шкурах. Даже голодная кошка Настасьи, вечно просящая еды у всей деревни, молча сидела у фундамента, в теньке.

Обогнув дом, я зашагала по выложенной дорожке к внутреннему дворику, на углу которого и располагался тот самый долгожданный туалет. Гордей, выполняя роль верного охранника, шагал точно по пятам. Он на внешний вид был спокойным, но выглядывание, озирание по сторонам - говорило о беспокойстве.

Сбоку раздался оценивающий свист, режущий уши. Обернувшись я заметила двух головорезов, прислонившимся к забору. Дом Настасью был крайним, и именно эту часть была видна всей улице. К огромному сожалению, сейчас я была выставлена на всеобщее обозрение.

— Смотри, это она.

— Ага, ничего такая. Есть за что подержаться.

— Не то слово.

И после недвусмысленного облизывания, они разразились довольным смехом.

Буквально за одно движение, оба крупных мужчины без труда перемахнули забор. И тут мне снова стало страшно, и наверное даже больше, чем в присутствии Сокола.

— Сокол уже управился с ней? Наша очередь настала? — задал вопрос лысый бандит, с несвойственными ему голубыми глазами.

А его приятель в это время молчал, почесывая свою редкую щетину, непристойным взглядом проходясь по мне с головы до пят.

— Сокол не давал таких распоряжений, — заявил невозмутимым голосом Гордей. — Он сказать должен был всем, не слышал разве?

— Не слышал — нехотя отозвался бритоголовый. — Мы на обходе были, только что вернулись, и вот цыпочку увидели.

— Закончили? Вот и гуляйте дальше. А девчонку Сокол присвоил себе. Его она будет и ничьей больше.

— С х*ра ли?! То есть за девчонкой приехали все вместе? А долю от Сахаровой дочурки получит только один Сокол?

— Именно, — коротко ответил Гордей.

Повисла напряженная тишина, которая густела с каждой пройденной секундой. А мои глаза уже устали бегать по каждому мужчине, ловя малейшее движение.

— Не правильно это, — заявил бандит, прежде хранивший молчание.

— Согласен. Но раз такова воля Сокола... — странно ухмыльнулся лысый.

И мужчины стали разворачиваться, прежде хлопнув друг друга по плечу. Похоже, уходить с миром собрались. Сделали шаг прочь с территории дома, что стал моим временным пристанищем, но тут же совершили резкий разворот.

Наступали ожесточенно, опасно. А в глазах только одно желание горело - обещанную долю жаждали получить. Меня...

Я замерла от испуга, а ногти вонзила в кожу ладоней, почти пуская собственную кровушку. Гордей отпихнул меня прочь и я неуклюже приземлилась прямо на подросшую морковку. Но я лучше поваляюсь на земле, чем окажусь в лапах тех, кто собирался меня делить.

— Напрасно ты это! — проревел первый незнакомец и замахнулся на того, кто был назначен моим защитником.

Гордей мастерски уходил от каждого замаха. Но все изменилось, когда сзади на него набросился второй, бритоголовый.

Пока Гордей был занят безжалостной стычкой, в сознании промелькнула мысль - это моя возможность убежать. Перелезу через ограду и огородами, по задам, смогу скрыться.

Это было полное сумасшествие, но я была готова рискнуть, а потому вскочила на ноги и понеслась со всей резвостью.

Не помню как перелезла через забор и оказалась в соседском двору. Адреналин играл со мной злую шутку, заставляя пульс участиться.

Я петляла по родным и знакомым дорожкам, надеясь только на то, чтобы не напороться на кого-нибудь из банды Сокола.

Я знала только то, что он сам куда-то отъехал. А больше о нем я знать и не хотела.

Ватные ноги ступали по неровной земле, пока солнце пыталось добить меня солнечным ударом. Остановившись у забора, я задумалась куда пуститься дальше? Выйти на зады? Или, быть может, рискнуть и быстро пробежать по открытой улице? Или засесть в какой-нибудь заброшенной избе и переждать там этот кошмар?

Из сада Настасьи перестала доноситься мужская возня, только громкий короткий хрип и едва слышное бульканье.

— Ри-и-и-ита! — раздался окрик Гордея.

Я была чересчур нерасторопной, следовало быстрее решаться. И я сделала выбор в пользу огородов. Этот вариант казался надежным и более скрытным. Но только я спрыгнула с забора и приземлилась на землю, как меня схватили за загривок.

— Ты далеко намылилась?

Я начала трепыхаться в панике. Молотила руками и ногами во все стороны, ничего не замечая перед собой. Перед глазами темнота, а воспротивиться онемевший язык не позволял.

— Успокойся! — рыкнули на меня и сильно тряхнули за шиворот одежды.

— Артур, спасибо тебе, выручил! — донесся голос Гордея и он тут же легко обогнул забор, оказываясь по одну сторону от меня.

И только сейчас я обратила взгляд на мужчину, поймавшего меня. Как такой бугай, мог так бесшумно подкрасться ко мне? Или просто я была так напугана и отвлечена, что не заметила его приближения.

— Тебе не следовало пытаться бежать, — невозмутимым тоном обратился ко мне Гордей.

Но его брови, сошедшиеся на переносице и сливающиеся воедино, противоречили спокойному голосу. Громила равнодушно вытер свой клинок о подол плотной рубахи. Она тут же намокла, окрашиваясь в темно-алый цвет.

— Как с ней быть? — Артур снова тряхнул меня за шкирку.

— С ней? Будь осторожен, если не желаешь рассердить Сокола.

Гордей виртуозно убрал кинжал в ножны и подал мне свою раскрытую ладонь.

— Тебе следует вернуться в дом и покорно ожидать возвращения Сокола, если не желаешь напроситься на наказание.

— Ты... ты и меня убьёшь, да? — всхлипнула от страха.

— Нет, не убью.

Не дождавшись, Гордей сам схватил меня за руку, больно сжимая и дергая на себя, но выдерживая расстояние.

— Артур, оттащи этих, — указал большим пальцем за спину. — Но сперва покажи всем и дай им понять, что девчонка неприкосновенна.

— Как скажешь, — кивнул Артур.

На вид он был намного моложе Гордея. Очень молод, но несмотря на это глаза такие же опасные, как и у остальных, у всех из этой банды. Обычные люди этим не отличались, только те кто связан с криминалом, жестокостью, кровью.

— Вперед! — скомандовал Гордей, указывая направление и почти сразу задавая вопрос: — Куда направлялась?

Я рот раскрыла, а заговорить не смогла. Язык к небу прилип, не оторвать, а всему причиной образовавшаяся засуха. И головная боль как некстати накинулась, заставляя жмуриться от стреляющей боли в затылок. Предприняла еще одну попытку на чистосердечное признание:

— Я к себе домой хотела зайти.

— Что забыла там?

Я отважилась взглянуть на Гордея, хозяина жаркие, грубых ручищ, с крепким захватом, подобно лесному капкану.

Я так сильно его боялась, что смогла лишь тоненьким голоском пропищать:

— Мне дедушку нужно навестить. Он у меня больной, лежачий!

Гордей замер и начал всматриваться в мое лицо. Убедиться пытался, обманываю или нет.

— Я не лгу. Ну вам же это известно. Василий Сазонов, мой тяжело больной дедушка. Только я одна о нем и забочусь.

Секунда, другая... Головорез размышлял, позволить ли мне прогуляться до соседней улицы, дабы навестить родного человека.

— Ладно. Проведаешь своего деда. Куда идти?

— Туда, — а сама рукой указывала направление.

Я шагала все быстрее и быстрее. Сейчас во мне кроме страха за себя затаилось еще и волнение за дедушку.

Он растил меня один, родителей ведь я лишилась еще во младенчестве. Когда мы дошли до моего дома, я в нерешительности застыла, но смогла добиться самообладания.

Я просунула тонкие пальцы сквозь заборчик и ухватилась за щеколду, отодвинула ее и оцепенела, поддавшись приступу головокружения и еле заметной тошноты.

Я пошатнулась, и в этот момент на плечи легли жаркие руки. Гордей удержал, не позволяя мне шлёпнуться.

— Ну, чего ждешь? — Гордей начинал медленно закипать. Терпение его было не железным, а оттого и тон становился грозным.

А меня сковало скверное ощущение. Ноги онемели, пальцы на руках заледенели, а виски сдавило тянущей болью.

— Рита... — зловеще прорычал бандит. — Если ты сейчас же не поторопишься и не проведаешь своего деда, то вообще больше ничего не сможешь делать. Свяжу тебя и Соколу передам, что силилась улизнуть. И чхал я на то, что ты до туалета так и не дошла. Мочиться прямо в трусы будешь.

— Х-хорошо, я поняла...

И я поковыляла к входной двери. Вынула ключик с брелком из оконной деревянной рамы у крыльца и провернула в засове.

Из дому ушла я еще рано утром. Пошла ведь на местную почту и к Степановне за лекарствами. Она часто с сыном в город каталась, а я меж делом просила лекарств для дедушки купить. Сама страшилась покидать деревню и оставлять больного дедушку одного.

О нем одна я заботилась. Изредка могла кого-нибудь из деревенских попросить, чтобы посматривали как он. Сегодня так и сделала, теть Глашу попросила.

Но по тому, как ключ покоился именно на том месте, где я его и оставила, я сделала вывод - тетя Глаша во всей этой суматохе до деда не дошла, а я была похищена и связана.

Перешагивать порожек было страшно из-за чересчур тихой обстановки. Не было ни звука дыханья, ни стариковских тяжелых вздохов, ни вечно работающего телевизора.

Полнейшая тишь.

Пожирающая внутренности и звенящая в ушах.

А главное, мертвая...