Перелетная птица.

Глава 7.

Красивая девушка, убрав волосы легким движением руки, легла на расстеленное под деревом покрывало. В карих глазах отражалась бесконечная гладь неба, по которой неспешно плыли перьевые облака. Сюзанна лениво повернула голову направо, вглядываясь в лицо мужчины, лежавшего сбоку.

Том, подложив руки под голову, неотрывно смотрел на небо, разглядывая причудливые фигуры, сложенные ветром. На его губах сияла непосредственная улыбка: наверняка, белоснежные тучки на подмостках лазурного театра разыграли для него незатейливую сценку.

Для Хиддлстона весь мир был полон чудес. Каждая даже самая незначительная мелочь могла послужить ему вдохновением, могла распахнуть тяжелые ставни в царство чудес, которое недоступно тем, кто перестал верить.

Сюзанна всегда этому завидовала. Ее было очень трудно удивить, вещи казались ей однобокими и плоскими, без истории – она не умела быть беззаботной, жить и радоваться.

Девушка перевернулась на бок и, опустив голову на ладонь руки, согнутой в локте, продолжила свое бесхитростное наблюдение.

Она не смела отвести взгляд от его красивого загорелого лица, каждая черта которого казалась сейчас такой пленительной и совершенной. Ее рука непроизвольно потянулась к овалу лица, очерчивая его изгибы. Тонкие губы мужчины приоткрылись в дерзкой улыбке, когда острые ноготки спустились со скул к подбородку.

- Щекотно! – звонко рассмеялась девушка, когда Том поцеловал тыльную сторону ее ладошки.

- Щекотно? – переспросил он, бегло проводя пальцами во внутренней стороне голени.

Глаза его сияли лукавым огоньком – Хиддлстон что-то задумал. Крепко притянув Сюз к себе, он, не церемонясь, принялся щекотать ее бока.

- Том! – в, казалось, бесконечную череду смеха удалось вклиниться слову, а затем еще одному, - перестань!

- А волшебное слово? – мужчина заискивающе смотрел на взъерошенную подругу.

- Пожалуйста! – сбивчивым голосом прошептала она.

- Я не слышу тебя, Сюз!

- Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста! – громким эхом раздалось в парке.

- Так-то лучше! – Том обнял ее. – Смотри, - рука Сюз, обхваченная его ладонью, взмыла в воздух, - это облако похоже на слона, а это, - он переместил руку правее, - на зайца. А если приглядеться, то можно увидеть и других животных.

Но Филдинг не видела в очертаниях фигур никаких животных: ни слона, ни зайца, ни кого-либо еще. Для нее облака были похожи лишь на пушистые сгустки ваты, но не более того.

Невозможность увидеть небесный зоопарк вывела Сюзан из равновесия, она старательно вглядывалась в лазурь, но не видела абсолютно ничего, ничего. Это казалось ей удивительным, ведь в детстве она и сама была рада смотреть вверх, на голубое покрывало, и рассказывать матери целые истории. А теперь? Что теперь? Воображение напрочь отказало ей. И если раньше это не было глобальной проблемой, то теперь собственная прагматичность нелегким грузом давила на плечи.

Летний день мигом потускнел для нее, глаза почернели, а улыбка сползла с лица – Сюз незамедлительно отпрянула от Тома и села, прислонившись к дереву.

- Что случилось? – Хиддлстон чутко среагировал на столь резкую перемену.

За год, проведенный с Филдинг, ему пришлось овладеть столь своеобразным искусством как чтение по лицу. Со временем Том без труда мог улавливать даже мимолетные перемены в Сюзанне, от него не могла укрыться ни печаль, ни радость, ни разочарование, ни боль, ни даже истерика, которую он так успешно научился предвидеть. Странное дело, но эта сверхчувствительность стала для него полезным подспорьем в актерской карьере.

- Жарко, - девушка тяжко вздохнула, - дышать нечем.

- Мороженое? – Том в готовности приподнялся на локтях.

- Да, было бы здорово, - губы скривились в натянутой улыбке.

- Окей, - он поцеловал на прощание румяную щеку, - не скучай!

- Не буду, - заверила его Сюз.

В кафетерии Гайд парка царило оживление: почти все столики были заняты, а к кассе тянулась длинная очередь. Засунув руки в карманы джинс, он от скуки принялся разглядывать помещение: взгляд его скользил по мятным стенам, увешанным фотографиями Лондона, по белым металлическим столам, соломенным стульям и бело-голубой плитке пола.

В изголовье очереди раздался детский плач, на который мгновенно среагировала молодая мама.

- Тише, тише, Аарон, - щебетал голос, - потерпи немного!

В ответ на уговоры матери малыш как по волшебству умолк, за что получил теплый поцелуй в смуглый лоб.

Профиль склонившейся женщины был ему знаком, знаком до боли в сердце. Одна случайная встреча в забитом кафетерии выбила почву из под ног, лишила душу покоя.

- Я сейчас, - растерянно кинул он девушке позади.

Он медленно приближался к статной девушке в широкополой шляпе, что направлялась с коляской к выходу. На секунду он, прикрыв рот ладонью, остановился, борясь с собственными противоречивыми эмоциями. Желание подойти, услышать знакомый голос было поглощающим, ему казалось, что этот разговор был единственной потребностью, жившей в нем весь этот год, но также силен был и страх: Хиддлстон не рассчитывал на теплый прием. Он сделал еще один шаг – утолить жажду незнания казалось важней.

- Шарлотт? – Том окликнул женщину.

Спина девушки заметно напряглась, напряженные ноги, словно срослись с землей, а ладони крепче вцепились в ручку коляски. Не нужно было видеть ее лица, чтобы понять – она неприятно удивлена.

- Том? – Родригес все же повернулась.

Лицо ее украсила вежливая улыбка, которая несколько сгладила ее напряженный облик.

- Чудесный малыш, - Хиддлстон предпринял попытку начать разговор, подойдя к Шери.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что бывшая мисс Швайгер совсем не изменилась, разве только стала краше и счастливее.

- Спасибо, - она зарделась, - его зовут Аарон.

- Аарон – красивое имя, - он опустился перед малышом. – Сколько ему?

- Девять месяцев.

- Привет, малыш! - Том улыбнулся малышу, который сразу ответил ему взаимностью. – Совсем большой, - мужчина обратился к его матери.

Сейчас Хиддлстон был крайне благодарен случаю: не будь у Шарлотты ребенка, он бы не знал, как начать столь неприятный разговор.

- Да, - подхватила молодая мама. – Слышала, тебе дали роль в голливудском фильме, «Тор» кажется.

- Верно, - согласился мужчина, не переставая играть с малышом.

- Когда начнутся съемки?

- В январе, в Калифорнии.

- Твоя мечта исполняется.

- Да, - голос его прозвучал не так уверенно, как хотелось бы. – Шери, - он, выдержав паузу, поднялся, - Викки, - слова словно застряли в горле, - Викки, как она?

Стоило задать один-единственный вопрос, как на душе заметно полегчало словно камень, тяготивший ее, мгновенно рассеялся.

Шарлотта закусила губу, не зная, что же сказать. Этот разговор не предвещал ничего хорошего с самого начала: она чувствовала, что разговор непременно коснется подруги. Его жгучее желание хоть что-то узнать о ней читалось в каждом слове, сказанном в нетерпеливом темпе, в голубых глазах, в которых теплились яркие огни, в каждой черте обнадеженного лица.

- Живет, - Родригес наконец нашла приемлемый ответ.

- Живет, - повторил Том, - живет.

Этот ответ не утолил его жажды, а лишь усилил ее. Теперь он был готов слушать любые подробности о жизни Престон и насыщение никогда бы не наступило. Но слова Шери были так скупы, что желание только разрослось.

- Мне нужно идти, - девушка, извиняясь, посмотрела на него, - Аарону пора спать.

- Я понимаю, - в голосе сквозило разочарование. – Рад был повидаться.

- Я тоже.

Попрощавшись с Шери и малышом, он вернулся в кафетерий. Он упустил свою очередь, но это его абсолютно не волновало, как и то, что скажет Сюзанна. Том ничего вокруг не замечал, его мысли, напоминавшие быстрых пчел, витали где-то далеко, а их жужжание складывалось в одно слово - «Викки».

- Что для вас, сэр? – обратился к нему голос. – Сэр?

- Что? – он вышел из размышлений.

- Что для вас? – молодая девушка удивленно смотрела на него.

- По шарику ванильного, шоколадного и фисташкового мороженого и бутылку воды, пожалуйста.

- Приятного аппетита, сэр!

- Спасибо, - отвлеченно сказал Том, возвращаясь к своим мыслям.

- Где ты был? – Сюзана незамедлительно вылила на него свое недовольство, как только он подошел.

- Прости, Сюз, - ответил он на автомате, - очередь.

Девушка мигом смягчилась и принялась за принесенное лакомство, в то время как Том опустился рядом с ней. Его стеклянный взор был направлен на пруд, но Хиддлстон не видел ни водной глади, ни деревьев, ни посетителей. Все его мысли были обращены к Ви.

- Том! – раздался голос Сюзанны. – Том!

- Да?

- Фисташковое! – возмущалась она. – Я не люблю фисташковое! О чем ты только думал? – шутливо корила Филдинг.

Хиддлстон с опаской взглянул на нее: Сюз бы точно не понравилось то, о чем он думал. Ему не давала покоя мысль, что девушка могла проникнуть в его разум и узнать, что главное место отведено отнюдь не ей. Он глубоко вдохнул летний воздух и широко улыбнулся самой искренней из тех искусственных улыбок, что у него были.

- Просто не ешь его, - Том обнял Филдинг. – Прости, Сюз.

Всю ночь Тома преследовал кошмар. Темной ночью он скитался среди высоких хвойных деревьев, пытаясь найти хотя бы отголосок света, хотя бы одну живую душу. Но лес словно вымер: дикие звери не издавали ни рыка, ни воя, шелест крыльев не нарушал тишины, светляки не навещали сей край, ветра не гуляли меж крон деревьев, а серп месяца был так плотно укрыт облаками, что его совсем не было видно. Безмолвие. Вязкое, пугающее, угнетающее безмолвие.

Мужчина сделал нерешительный шаг вперед. В ту же секунду ноги окутал промозглый холод – он был бос. Он целенаправленно шел вперед, словно какая-то неведомая сила увлекала его вглубь. Том шел все дальше, деревья росли все ближе друг к другу, и, казалось, касались ветками ночного неба, темнота все плотнее окутывала его, но он привык к ней и совсем не боялся.

Угрюмое затишье разрушил женский смех, не внушавший Хиддлстону ничего, кроме ужаса. Неподалеку замаячила светлая фигура, стремительно удалявшаяся от него.

- Поймай меня, Том! – призывала девушка. – Поймай!

Гарканье, напоминавшее собой смех ведьм из мультфильмов, вновь нарушило лесное молчание.

Мужчина, не теряя времени, пустился в преследование. Бежать было нелегко: ночной мрак благополучно прятал выступавшие корни деревьев и камни, обросшие мхом, - что с усердием мешали страннику, но Том не сдавался, нагоняя беглянку. Сейчас ежедневные тренировки казались ему как никогда полезным занятием.

- Поймай меня! Поймай! – вновь кричала она.

Хиддлстон почти нагнал ее, когда очутился у лесного водоема, который был так же необитаем. Он топтался на месте, лихорадочно крутя головой, но таинственная незнакомка словно испарилась.

Его взгляд остановился на безмятежной глади небольшого озерца, вода которого казалась такой чистой и манящей.

Он медленно и аккуратно спустился с крутого утеса к водоему. Вокруг росли разноцветные цветы на высоких стебельках, гордо державших разноцветные бутоны. Соцветия мелодично, но тревожно содрогались, словно чувствовали опасность. Растения были так красивы, что околдовывали, их волшебная прелесть, словно умоляла прикоснуться, но Том стойко двигался к озеру, отчего цветы будто пожухли. Ему на мгновение показалось, что волшебная зелень умоляюще простирала к нему листву.

Очутившись по колено в воде, он и не заметил, как за его спиной вновь появилась беглянка. Черные спутанные волосы обрамляли белое лицо, ярко-алые губы обнажали острые зубы, а в глазах читалось безумие.

Смех сумасшедшей – последнее, что он запомнил перед тем, как сила подобная звериной, опрокинула его в воду. Бледные женские руки с острыми ногтями сомкнулись на мужской шее – существо пыталось его утопить.

Том яростно пытался скинуть с себя нападавшего, пытался освободить горло от удушающего капкана, чтобы вдохнуть хотя бы один глоток воздуха. Эта борьба была не на жизнь, а на смерть – исход у нее был только один.

Наконец Хиддлстон смог совладать с монстром и скинул его с груди. Он жадно глотал воздух, не отводя глаз с существа в белом одеянии. Оно неспешно подняло голову и черными глазами, полными злобы, смотрело на противника.

Нервные движения, овал лица, смоль волос, темные глаза – все это было так ему знакомо.

- Сюз? - лицо исказилось от внезапной догадки.

Девушка лишь хищно рыкнула и вновь набросилась на него, вцепляясь в кожу противника ногтями. Внезапное открытие мешало Тому собраться и бороться с нею – он лишь стоически сносил каждый ее удар.

- Сюз, это я – Том, - взывал Хиддлстон к ее разуму.

- Ненавижу! – нечеловеческий голос вырвался из женской груди.

Сюзан, подхватив со дна озера камень, незамедлительно нанесла ему удар в область лба. Она, замерев, успокоилась, словно ждала первой крови.

Алая жидкость тонкой струйкой струилась со лба к подбородку. Том дрожащими руками нащупал рану – кровь. Это не вымысел. Борьба, кровь, боль – все это настоящее.

Инстинкт самосохранения приказал Хиддлстону немедленно расправиться с обидчицей – иначе это сделает она. Он не испытывал ни жалости, ни вины: ведь знал, что это чудовище и Сюз не имеют ничего общего.

Он быстро опрокинул девушку и, погрузив ее голову в воду, сомкнул руки на тонком женском горле. Сначала Сюзан не вырывалась, словно именно этого и ждала, но потом ее тело забилось в конвульсиях, а ладошки судорожно захлопали по мутной воде. Ее слабые потуги не могли остановить Тома, он лишь крепче обхватил шею Филдинг, доводя дело до конца.

Его охватила небывалая ненависть, ему хотелось немедленной смерти этого существа, хотелось мщения. Никогда ранее деструктивные эмоции не были так сильны, их влияние впервые захватило доселе холодный разум.

Тело Сюз обмякло, и Том неспешно приподнял утопленницу. Девушка мертвым грузом лежала на его руках: лицо ее было бледным, губы казались синими – тело покинула жизнь.

Густые облака уплыли на запад – луна осветила озеро. Том внимательнее пригляделся к жертве, вглядываясь в ее черты. Его лицо окаменело от ужаса, зрачки расширились до невозможного - теперь глаза Тома казались черными, - руки же отпустили тело девушки.

Он быстро встал, оглядывая озеро, словно пытаясь найти объяснение происходящему, но никак не мог найти ответа. Прикрыв рот ладонью, Том все еще смотрел на кольца водной глади. Этого не может быть. Это неправда.

- Нет, нет, нет, - шептал Хиддлстон про себя.

И тут его осенило. Ну конечно! Это ошибка, глупая игра воображения!

Он снова опустился на колени, поднимая со дна утопленницу. Глаза судорожно изучали ее лицо – вывод был однозначен – это не Сюзан.

- Викки? – не веря в содеянное, Том назвал ее имя. – Викки?

Хиддлстон аккуратно вынес ношу из воды, положив ее на цветочный ковер. Он не смел отвести глаз от ее просветленного лица, облепленного водорослями и русыми волосами.

Викки. В этом нет никаких сомнений. Нет. Острые скулы, овальное лицо, острый вздернутый нос, шрам над бровью, ряд мелких родинок над верхней губой – это она. Несомненно.

Боль и холод перестали существовать, в этом мире не было ничего, кроме умершей. Он принялся растирать белесые щеки, надеясь, что кровь вновь прихлынет к ним, но усилия были тщетны. Ви не дышала. Очертив овал заостренного лица Ви, Том уронил голову на женскую грудь. Слезы стекали с теплых щек и разбивались об ее холодную кожу.

- Викки, - тихо прошептал Том, - Викки.

Он крепко прижал безвольное тело к себе, все еще не веря, что ее больше нет. Как же так может быть? Как? Он ведь не убийца? Он не мог у***ь ее, только не ее, нет.

Хиддлстон вновь взглянул на лицо девушки, та была спокойна и тиха словно ее сморил сон.

- Ты убил меня, Том, - внезапно произнесла девушка, распахнув зеленые очи.

Мужчина, вцепившись в нее мертвой хваткой, никак не мог поверить своим глазам: он собственными руками утопил ее несколько минут назад.

- Викки?

- Ты убил меня, - проговорил бесцветный голос.

- Я-я-я, - мужчина заикался под натиском слез, - не хотел.

- Ты убил меня! – голос звенел сталью.

- Викки, я ведь не думал…, - Хиддлстону словно отказало бывалое красноречие – он не мог найти слов.

- Ты убил меня! – звучание Ви наполнилось нотками болезненной горечи. – Убил!

- Я не хотел…, - мужчина не терял надежды оправдаться.

Он спрятал лицо в руках, не желая больше смотреть на мертвенно-бледное лицо, из уст которого сыплются обвинения.

- Убил! Убил! Убил! Убил! Убил! Убил! – как заведенная повторяла она.

Том встал: он больше не мог слышать ее голоса, видеть ее лица. Им овладела паника. Пути отступления казались отрезанными, лес негодующе шумел, где-то далеко завыли волки, а восставшая из мертвых Викки кричала нечеловеческим голосом, обвиняя его в убийстве.

Бегство – единственное, что могло спасти его от праведного гнева девушки, на зов которой, казалось, идут все ночные существа, ищущие расправы. И он побежал, куда глаза глядят – как можно дальше от проклятого озера. Вот только казалось, что ее слова звучат все громче и сбежать невозможно.

- Убийца! Убийца! Убийца! – обвинения звучали так громко, будто Ви была совсем близко.

Мгновение. Мир обратился в свет, голос стих – Том проснулся. Сквозь узкий проем меж штор в комнату проникало утреннее солнце, так вовремя его разбудившее. В любое другое время Том непременно отчитал бы Сюзан за невнимательность, но сегодня он был благодарен ей как никогда, словно она спасла его от неминуемой гибели.

Кстати о Сюзанне. Ее сторона постели была пуста, простыни холодны, а в спальне не было ни намека на ее присутствие: ни одежды, ни косметики - ничего.

По всей видимости, девушка ушла рано утром, но Хиддлстона ее побег ни капли не волновал. Сейчас все мысли занимала Виктория. Сон был так реалистичен, что он был всерьез обеспокоен за ее жизнь. Он мгновенно схватил с прикроватного столика телефон и, рывком вырвав зарядное устройство из сети, и судорожно принялся искать номер девушки.

- Неправильно набран номер, - оповестил его механический женский голос.

Сообщение, которое Хиддлстон слышал уже много раз в своей жизни, леденело кровь, внушало ужас. Сознание услужливо воспроизвело ему заголовки несуществующих печатных изданий, в которых Виктория Престон пала жертвой насилия, катастрофы или несчастного случая.

- Неправильно набран номер, - вновь настойчиво повторил робот.

- Черт! - Том откинул телефон на кровать.

Ситуация выводила его из колеи. Он был готов сию минуту сорваться с места и рвануть домой к Викки, лишь бы убедиться, что ей ничто не угрожает. Однако мозг подарил ему более рациональное решение.

- Люк, ты должен помочь мне, - прозвучал властный голос Хиддлстона, как только в телефоне прекратились гудки.

- Том? - раздался заспанный голос молодого человека. - Ты смотрел на часы? - прозвучала короткая пауза. - Семь утра!

- Прости, но это важно.

- Важно? - голос звучал встревожено. - Что случилось?

- Пока ничего, - Хиддлстон услышал вздох облегчения, - найди мне координаты Виктории Престон.

- Том, - Уинсдор старался говорить как можно снисходительнее, - я - публицист, а не агент спецслужбы.

- Постарайся, Люк.

Голос актера звучал так обреченно, что агенту не оставалось ничего, кроме как согласиться.

- Хорошо, но я ничего не обещаю, - Уинсдор попытался обезопасить себя как мог от внезапного провала.

- Спасибо, - голос актера немного повеселел, - и, Люк, прости что разбудил.

- Не страшно. До связи.

- До связи, - мужчина прервал разговор.

Короткий разговор с агентом немного успокоил Хиддлстона - теперь оставалось только ждать, но именно это пассивное ожидание казалось бесконечным. Оставаться в стороне от поисков, оставаться спокойным и безучастным казалось неправильным и мучительным. Каждая минута, потраченная впустую, медленно сводила с ума как вода, капающая из неисправного крана.

Наспех приведя себя в порядок и одевшись, Том сбежал из дома, перепрыгивая через несколько ступеней.

- Грэйт-Титчфилд стрит, сто восемь, - скороговоркой проговорил артист остановившемуся водителю.

Едва машина остановилась по назначенному адресу, как Хиддлстон, не глядя, протянул деньги и выскочил на улицу.

Знакомый ему дом теперь казался совершенно чужим: дверь теперь была металлической, плющ не обвивал стен, а старинные створы были заменены на стеклопакеты.

- Чем могу помочь? - дверь распахнула молодая женщина.

- Простите, - голос Тома звучал растеряно, - как давно вы здесь живете?

- Полгода, - она смерила гостя недоверчивым взглядом.

- Вы не знаете, куда съехали прежние хозяева?

- Нет, - женщина удрученно покачала головой, - нет, простите.

- Спасибо, - он грустно улыбнулся ей. - Простите, что побеспокоил.

Том, понурив голову, медленно спустился с невысокого крылечка. Его одолевали сильные эмоции: он был напуган судьбой девушки, он был зол на себя, на свою собственную глупость и гордость, что долгое время застилала глаза, а сердце заполнила тревога: надежда найти Ви таяла на глазах. Сейчас ему казалось, что Викки нет не только в этом доме, но и на всей Земле.