Обман сознания.

Глава 8.

Господин Пак запретил появляться сыну в своём доме. Поэтому Чимин в доме отца. Но он ведь не мог отказать матери Соры, Мин Даин, которая сама позвала его в дом, чтобы поговорить.

В какой момент всё так изменилось в этом доме? Куда делись фотографии со свадьбы родителей? Где мамина собственная картина, которая висела над камином? Почему вместо маминой любимой вазы стоит какая-то статуя? Точно из Пусана. Какие-то новые лиловые шторы. Господи, что за безвкусица? Да нет, это, наверное, из-за осознания, что сделано всё другой женщиной.

Сидя на диване, где, по мнению отца, он недавно домогался Ра, смотрит на столик, на котором небольшая статуэтка ангела. Сощурив глаза, он смотрит на улыбку ангела, которая будто ему говорила: «Охуеваешь? А это только начало». Чимин закатывает глаза на раздражающую безделушку и скидывает ногой, подталкивая под диван пяткой.

Там ему и место.

Чимин осматривает госпожу Мин Даин, которая готовит ему кофе на кухне. Соблазнять эту женщину глупо. Она никогда не будет заинтересована парнем, который возрастом с её дочь. Но Чимин попробует. Если не это, придумает что-то другое. Сделает всё, чтобы не состоялся её брак с отцом, а после все вещи на мусор сам выбросит и этого проклято ангелочка под диваном тоже.

Почему Мин Даин пригласила его поговорить? Очевидно, из-за домогательства к своей дочери. Только смысла этого разговора не понимал. Если бы хотела оскорбить его, вряд ли бы мило улыбалась, готовя ему кофе.

— Чимин, я хотела поговорить от том случае, — уверенно, но как-то стыдливо начинает госпожа Мин.

Присев напротив молодого парня, в недоумении смотрит на стол, где пятнадцать минут назад поставила свою любимую статуэтку.

— Я не домогался её, — улыбается Чимин, отодвигая кружку, которую предоставила ему госпожа Мин.

Не будет он пить то, что приготовила эта женщина.

— Я знаю, — Чимин на секунду замирает и приподнимает одну бровь.

Такого поворота он явно не ожидал. Что угодно, но только не это.

— Понимаешь, Сора, она… — женщина издаёт нервный смешок. — Она делает уже это не впервые, — отмахивается рукой, но стыдливо отводит глаза. — Я хотела извиниться за это. Моя дочь проворачивала это каждый раз, когда у меня появлялся мужчина.

Чимин знал и чувствовал, что они чем-то похожи. И вот оно. Чимин трахал женщин отца, выставляя их продажными шлюхами. Сора же намеренно соблазняла мужчин, выставляла их сексуальными домогателями.

Прям как… брат и сестра?

Сначала, когда госпожа Мин только познакомила первого мужчину со своей дочерью, в ресторане он умышлено полез за столом рукой ей под платье. После того случая Сора решила, уже осознано, каждого провоцировать, чтобы увидеть настоящую внутреннюю гниль избранников матери.

— Вы настолько уверены в том, что это она умышленно сделала?

— Я знаю, когда она притворяется, — в подтверждение кивает женщина, потирая руки. — Я пыталась поговорить с Сорой, чтобы она рассказала правду твоему отцу, но слишком она упёртая. А твой отец говорит, чтобы я не оправдывала тебя, потому что он слишком хорошо знает своего сына… Но я не меньше знаю свою дочь.

— И что вы хотите от меня?

— Хочу, чтобы у вас с Сорой сложились хорошие отношения.

— Насколько хорошие? — пошло улыбнувшись, интересуется Чимин, опёршись на стол локтями и сощурив свои глаза. — Насколько глубокие?

Госпожа Мин Даин, уловив подтекст его слов, старается держать серьёзный вид. Она понимает, что мальчик враждебно настроен.

Чимин знает, что он ещё та блядь. Таких не сыскать. Стоит ему только подумать о семейке Мин, как в его голову, кроме одного мата, ничего не лезет. Сейчас он не против вывалить всю гниль, которую думает о них. Только вместо этого, немного поразмыслив, мило улыбается и просит прощения за его ранее сказанные слова.

— Я постараюсь наладить отношения с вашей дочерью, — госпожа Мин тут же улыбается, благодарно кивая ему в ответ. — Давайте, может, на выходных все поужинаем?

— Прекрасная идея! — радостно воскликнула женщина.

Чимин, поднявшись и поклонившись, говорит, что он спешит, и просит его не провожать.

Созрел новый план.

Точнее, Тэхён подсказал, как можно сделать.

Всегда он делал так, чтобы отец бросал своих женщин. Здесь сделает наоборот. После его всех проделок госпожа Мин пошлёт отца и, забрав свою дочурку, вернётся в Пусан, с мечтой забыть их семейку.

***

Ханни:

«Нам нужно расстаться. Прости, Чонгук, но я поняла, что не люблю тебя. Глупо звучит как-то. Я обманывала себя и тебя, говоря, что чувствую к тебе то, что и ты ко мне, но я ошибалась. Боялась признаться тебе и самой себе. Но вот, я решилась. Потому что не хочу насиловать себя и тебя своими фальшивыми чувствами. Ты скажешь, что это бред, что я не в себе. Но это правда. Я желаю тебе счастья, правда, ты прекрасный человек, поэтому обманывать тебя не хочу. Пожалуйста, не ищи со мной встречи. Не нужно ломиться мне в двери, названивать и поджидать меня у дома и университета. Просто оставь это. И ещё раз прости. Чонгук, прости…»

Когда Чонгук впервые прочёл сообщение от Ханни, рассмеялся, только как-то истерически. Это глупость? Это тупая шутка! Он реально подумал, что в Ханни проснулся неудачный шутник. Но то, как девушка скрывалась от него все дни и закинула во всех возможных сетях в чёрный список. Чонгуку определённо несмешно.

Вот вообще.

Не понимает, что могло произойти. Как это её чувства фальшивы? Если так, значит он никогда не разбирался во лжи. Это блеф. Тупой блеф. Ради чего? Когда Чонгук уже сотый раз перечитывает сообщение, он силой сжимает челюсть, до скрежета зубов. Наверное, ему понадобилось столько раз прочесть, чтобы до него дошёл смысл. Прийти в сотый раз к её дверям, умоляя открыть, а в ответ слышать давящую на уши тишину. Поджидать её где возможно и не видеть.

Просыпаясь каждое утро, Чонгук уверял себя, что случившееся — страшный сон. Нет. Это, сука, реальность. Разрывающая его тело до последнего кусочка. Он не выходил на связь с друзьями. Постоянно искал способ встречи с Ханни. И когда терпел поражение, покупал выпивку и в одиночестве напивался до подходящей рвоты.

Чонгук сегодня даже сумел завалиться на пару к Ханни. За целых блядских три дня он впервые её увидел. Его. Родная. Испуганный взгляд и столько боли и недосказанных слов в её глазах.

Он был пьян. С самого утра. Но перед ним была точно его девчонка. Чонгук только успел произнести её имя, как его, заломив, выпроводили из университета. Теперь охрана не подпускает к воротам даже на пушечный выстрел.

Сидит на корточках возле университета, попивая из бутылки алкоголь. Если бы не дорогая машина за его спиной, точно бы подумали, что какой-то алкаш. Чонгук ненавидел пить, но последние дни его организм бьёт протест через дрожь в ногах, прося чего-то крепкого и успокаивающего. И его сила воли, поджав хвост, спряталась, отдавая его на растерзание дорогого пойла.

— Ханни, — тихо хрипит Чонгук, увидев девушку, которая выходила из университета.

Пытается подняться и, не успев выпрямиться во весь рост, падает на землю, стерев ладони. Чонгук матерится и, всё же найдя в себе силы, поднимается на ноги, шагая вперёд. Он на секунду останавливается, когда видит, что к ней подходит парень, обнимая за плечи. Этого парня Гук очень хорошо знает.

О Вонён.

Друг детства Ханни, в которого она была влюблена много лет. Тот самый, из-за которого Чонгуку пришлось попотеть, чтобы её добиться. Сейчас он видит, как Вонён обнимает её за плечи, идя рядом и улыбаясь, что-то увлечённо рассказывая, а Ханни, опустив глаза, просто кивает, улыбаясь. Стоит ей только поднять глаза и встретиться с Чонгуком взглядом, она замирает, не ожидая, что он будет её поджидать. Сердце сжимается, видя, насколько Чонгук пьян, растрепанный, измученный и морально убит. Точно как и она. Ханни успевает что-то сказать Вонёну до того момента, пока Гук, враждебно настроенный, уверенно двинулся в их сторону. Уверенно, но неровно.

— Руки убрал от моей девушки! — Чонгук отталкивает парня, от чего тот пятится назад, ошарашенно осматривая того с ног до головы, а Чонгук сам еле удержался на ногах после толчка.

— Поправочка, уже не твоя, — хмурясь, говорит Вонён, поправив рубашку.

— Чонгук, пожалуйста, уходи, — не поднимая глаз, шепчет девушка.

— Ханни, малышка, пожалуйста, поговори со мной, — Гук пытается взять её за плечи, но Вонён тут же встаёт между ними.

Бесит. Господи, он сейчас хочет переломать ему каждый палец из-за того, что он ими касался его девушки.

— Она ведь попросила убираться, — скинув рюкзак на землю, парень не позволяет посмотреть на девушку за своей спиной.

Ноздри Чонгука раздуваются, и он чувствует, как его вены пульсируют. Своими словами и своим присутствием Вонён неосознанно будоражил внутреннего зверя. Заставляя срываться его с цепи.

— Вали, уёбок, или я тебя сейчас изобью до смерти, — рычит Гук, взяв парня за ворот.

— Чонгук, пожалуйста, — Ханни берёт его за руку, прося отпустить парня, и он тут же её слушается.

Он готов сделать всё что угодно для неё. Всё, что попросит. От мелочи до невозможных поступков. Только есть одно «но», он не сможет оставить её в покое.

Чонгук жалостно осматривает каждый сантиметр её лица, как какой-то побитый жизнью пёс, прося глазами нежности и доброты в свою сторону. Ему просто нужно, чтобы она его обняла и сказала, что будет с ним рядом. Ему это жизненно необходимо.

— Я не понимаю, Ханни, я ничего не понимаю, — шепчет он, когда протягивает руку к её щеке, но она отворачивает голову, не позволяя. — Девочка моя, я не понимаю…

— Что здесь непонятного? — встревает Вонён, и Чонгук опять жёстким взглядом врезается в парня. — Она теперь со мной. Всё, прошляпил ты её, Чонгук, угомонись и вали из её жизни. Не будь эгоистом.

Она теперь со мной.

Чонгуку кажется, что это полнейший бред. Но, вспомнив её долгую любовь к другу детства, осознание начало противно скрести в голове.

Она его любила, очень сильно, возможно… не так, как его. Хотя… любила ли?

«Любила ли?» — мысленно спрашивает, смотря ей в глаза.

— Прости, Чонгук… — будто отвечает на немой вопрос.

***

— Ты что здесь делаешь? — внимание Тэхёна отрывает Суён, которая из ниоткуда возникает перед ним.

Блондин бесстрастно опускает взгляд на девушку, не собираясь отвечать. Су смотрит за спину, углядев уже знакомую ей убогую и ненавистную кофейню, и сводит брови на переносице. Замечает ту самую Миён, которую пару раз видела в университете. На которую Тэхён очень резко реагировал. Болезненно даже как-то. Скептически оглядывает, как девушка общается с клиенткой, точнее, улыбаясь уголком губ, просто кивала и выслушивала.

Ю Суен по-женски завидно этой простушке. Тэхён никогда в жизни не приезжал к ней, чтобы вдали понаблюдать за ней. Парень вообще никогда такое не делал. Ни для кого. Суён вправду не понимала, чем она так отличается. Ещё ей было жалко Миён, ведь она явно не ценила это. Су бы радовалась этому, а не как Миён, которая, только уловив за окном Тэхёна, хмурится, отводя взгляд. Ей это будто приносило физическую боль.

Если бы столько внимания получал кто-то из их круга, Суён бы это не задело. Но то, что это получает какая-то простая девушка, заставляло её сердце тревожно ныть. Потому что от таких, как Суён, понятно, что хотели и находили привлекательным, а что в ней? Вот это и пугало. Потому что это не внешность, это не её фигура и не статус в обществе. Что-то большее?

— Она милая, — про себя говорит Су, а Тэхён, услышав, только насмешливо хмыкает, отрицательно качая головой.

Он не согласен со словами подруги. В каком месте милая? Она уродина.

— Я бы даже сказала… симпатичная, — теперь Суён переводит взгляд на Тэ, показывая, что она не язвит.

Суён умела рассматривать внешность и по достоинству оценивать её. Может, поначалу ей показалось, что Миён невзрачная. Но когда видит её уже который раз, сумела рассмотреть в ней какой-то шарм. Вправду симпатичная. Только как-то по-особенному. Не так, как все.

— Если она работает здесь, это означает одно: она та самая девушка, которой ты по ошибке разбил сердце?

Разбил сердце? Он сделал больше. И продолжает издеваться над ней. Если это можно назвать издевательством.

— Ты пришла поиграть в детектива? — выгнул вопросительно бровь Тэхён и без намёка на улыбку.

Тэ чувствует себя хреново. Уже как три дня. Возможно, из-за очередного случая с рисунками и воспоминаниями. А возможно, из-за слов, которые всё время пульсируют в его голове.

«Я лучше сдохну».

Они вправду каждую секунду разрывают его голову. Хочется схватиться за неё, сильно сжав в ладони, и сморщиться от этой тупой боли в висках.

Нет. Не из-за этого он сорвался.

Это точно из-за того дна, из которого он не может выбраться. После каждого его «срыва», если это можно так назвать, Тэхён ходит пару дней угрюмый и молчит. Но на самом деле сидит на порохе, ожидая момента, когда может сорваться. В таких случаях друзья его не трогали. Это было и на благо самого парня, и других. Это проходит, просто нужно немного времени. А затем Тэхён опять придёт в себя, вернётся безумная улыбка на губы и горящие глаза, сметая оставшуюся пустоту.

— Ты жалеешь, что сделал? — не унимается Суён, которая хочет по полочкам разобрать чувства Тэ к этой девушке.

— Не жалею, — спокойно отвечает, поднимая глаза на Миён. — Если бы был выбор, мне кажется, я бы всё равно это повторил.

Это чистая правда. У Тэхёна ничего на душе не скребёт, когда он видит глаза Миён. Когда она говорит, что он испортил ей жизнь. Совсем равнодушен к этому.

— Понравилось проводить с ней время?

Тэхён выдыхает через рот, показывая девушке, что её допрос уже начинает раздражать.

— Понравилось портить её. Понравилось показывать, что жизнь — это не конфетка на палочке. Понравилось слушать её проклинания в мою сторону и слова о моей скорой кончине. Такой ответ пойдёт?

Суён ожидала услышать другое. Совсем противоположное.

— Мне надоело здесь быть, поехали, — Тэхён кивает на машину за его спиной. — Подвезу тебя домой.

— Тебе нужно время? — несмело интересуется Су, и они оба понимают к чему этот вопрос.

Ким Тэхён не рассказывал причину его такого состояния, которое было редким. Просто ему требовалось пару дней, чтобы прийти в себя.

— Нужно.

— Не откажешься взять кофе, прежде чем поехать? — провокационно интересуется Суён, кивая на заведение позади себя.

— Откажусь.

***

Проваливаться каждый раз в кровавое дно — это не так больно. Просто если это знакомо, можно привыкнуть. От прошлой раздирающей боли не осталось ничего. Ким Тэхён привык. Он не испытывает уже давно боли.

Или он просто обманывал себя?

Бесчувствие стало как патология. Превращая в эмоциональную глухоту и немоту. Тэхён был счастлив. Но он просто лишился возможности понимать это значение. И даже этого не понимает.

Можно ли оказаться на месте Тэхёна? Определённо. Это очень легко. И что смешное, не всегда зависит от самого человека. Ты просто становишься свидетелем. Но разве кто-то лишает их? Нет, поэтому и Тэхён попался в эту воронку.

Кто-то назовёт это психологической травмой. А Тэхён скажет так, как ему тогда сказали: «Тебе просто не повезло». Ему не повезло.

На улице туман, и от этого тело пробирает сырой холод.

Не везёт Сеулу с погодой.

Чимин не любит такое время, потому что ничего хорошего такая погода не несёт. Смотрит на самый верхний этаж отеля, где находится номер Тэхёна.

Темно.

Опять звонит ему на сотовый, и в очередной раз спокойный голос говорит, что он в зоне недосягаемости.

Тэхён недосягаемый уже целый день. У Чимина два варианта: или он уехал куда-то, чтобы побыть наедине, или же сидит в номере и выпивает. Тэхёна сейчас не узнать. Чимин бессилен. Потому что каждый раз он никак не мог ему помочь. Он справлялся сам. Пропадал пару дней. И появлялся, будто ничего не произошло.

Чимин стучит в двери, но замечает, что они заперты, и табличку о том, чтобы его не беспокоили. На этот случай у него имеется ключ-карточка.

— Тэ, ты здесь? — тишина.

Чимин, скинув обувь, включает свет и застаёт полнейший бардак. Очевидно, что горничную он не впускал уже не первый день. Заходит в его спальню, где слишком темно из-за занавесок, которые не пропускали вечерний свет. Включив светильник, Чимин замечает, как Тэхён лежит на полу в компании бутылок алкоголя и листков.

— Ты что, набухался? — хмурится, присев на корточки возле друга, и замечает рисунки.

Чимин впервые их видит. Он не знал, что рисует его друг. Подняв пальцами один из таких листков, у него пересыхает всё во рту. Это ужасно. У него пробегаются холодные мурашки по спине. Это сложно назвать чем-то прекрасным.

— Тэ? — Чимин трусит друга за плечо, но тот не реагирует.

Сейчас он замечает, как друг дрожит и укрыт холодным потом.

— Сука, Тэхён! — Чимин в ужасе сильнее трусит его за плечо.

Его пульс еле уловим. И дыхание слабое.

— Что ты сделал?! Ты что-то принял?! — бьёт по щекам друга, чтобы тот пришёл в себя.

Только всё без толку, он не реагирует. Чимин вызывает скорую и замечает шприц с героином и пакетик с таблетками.

Он принял почти весь пакетик с наркотиками. Пять таблеток, а может и больше. И его вена обколотая.

Растерянность и злость пронизывает Чимина полностью. Он зол на себя, что не смог это проконтролировать, и на Тэхёна, который до такого себя довёл. Вставив ему два своих пальца в рот, пытается вызвать рвотный рефлекс, чтобы очистить его желудок от таблеток.

Опустошив желудок, Тэхён немного приходит в себя. Смотрит на потолок и машет отрицательно головой, слабыми руками будто пытаясь что-то вытереть с лица.

— Не нужно… мне с-страшно… — как в бреду сухими губами шепчет Тэхён.

— Нет-нет-нет! Только не теряй сознание! — Чимин ударяет его то по одной щеке, то по другой, замечая, как блондин начал опять закрывать глаза. — Йоб твою, Тэхён, прошу тебя!

Тэ чувствовал, как пол превращается во что-то лёгкое и мокрое.

Проваливается.

Он пытается потянуться рукой, чтобы не уйти на дно. Только всё бессмысленно, потому что фантазия решила сыграть с ним в плохую шутку.

Не впервые.

И вот, то самое, уже такое знакомое дно.

На котором он один.

Больше ничего.

Один кровавый мрак.

***

Чимин не помнит, когда последний раз его охватывал такой звериный страх. Сидя на капоте машины, он выкуривает уже вторую пачку, нервно щёлкая зажигалкой, в которой газ уже почти исчерпался из-за его нервов.

У Тэхёна был передоз. И если бы Чимин не пришёл… Он даже не хочет думать об этом.

Спрыгивает с капота, как только видит, что Тэ выходит из больницы. Блондин вскидывает руки и улыбается.

— Я воскрес! — радостно воскликнул, смеется, видя охреневший вид друга.

Чимин только фыркнул, почти улыбнулся, но с трудом сдерживал целый поток проклятий и матов.

Тэхён притворяется. Выглядит бодро, но чувствует, как его тело ужасно ломит, хоть в него и влили множество медикаментов. Его состояние никуда не делось. Он ещё не в себе. Ему просто нужно отлежаться и побыть наедине. Главное — наедине

— Ты долбаёб, Ким Тэхён, — только и говорит Чимин, обняв друга и похлопав его по спине.

***

— Ты что, тварь малолетняя, уже наделала? — Сора кривится, выслушивая брата на второй линии. — А? Молчишь? Если бы по телефону можно было ударить, избитой бы у меня уже ходила, малолетка тупая.

— Оппа, — жалостно бубнит Ра. — Будь милым со своей младшей сестрёнкой!

— Милым? — фыркает Юнги. — Какого хера мне мать звонит и плачет, рассказывая, что ты опять за своё взялась? Ещё насчёт свадьбы не всё решили, а ты уже со своим любимым инцестом? Тебе ведь понравился господин Пак.

— Но ведь не сын! — злобно отвечает Ра, вспоминая Чимина. — Ты не понимаешь, он ещё тот…

— Сора, мне всё равно, не лезь к нему.

— Но Юнги!

— Заткнись. Слушай меня внимательно: если мне ещё раз позвонит мама, берегись, потому что мне не будет лень приехать в Сеул и разобраться с тобой лично. Поняла?

Юнги бы ничего страшного не сделал. Не избил уж точно. Возможно, отвесил бы парочку подзатыльников. Только словесно бы точно убил, читая свои морали.

— Поняла, — тяжело вздохнув, ответила Ра, и брат тут же скинул вызов.

Сора, откинув телефон на диванчик, осматривает небольшую комнатку Миён. В доме господина Пака Ра хоть и показывала всем, что она чувствует себя как дома, но это было немного наиграно. Скучает по своему дому. По вечно недовольному лицу брата. Сейчас, находясь в этой небольшой квартирке, Сора тут же вспоминает Пусан. Миён сумела всё так устроить, что мысленно было невозможно, чтобы не вспоминать свой родной город. Даже когда она видела Миён, была безгранично рада провести с ней время. Подруга брата могла вызывать только одни положительные эмоции. Она была для неё будто свежим глотком родного города. Но, узнав, что девушка без какой-то причины решила поехать в Пусан — не понятно зачем и на сколько — становилось грустно. Когда Ра только узнала, прибежала к ней на работу и тогда немного опешила.

Это вправду Сон Миён? Миён его брата? Внешне девушка не особо изменилась, не считая обрезанных волос. Но её взгляд, улыбка. Всё не то.

Услышав звонок в двери, Сора переводит взгляд на другие двери, где Миён принимала ванную.

— Миён, я открою, — поднявшись, предупредила Сора, не услышав в ответ ничего.

Посмотрев в глазок и никого не застав, в недоумении открывает двери. Оглянувшись по сторонам, хочет запереть двери, но замечает на полу сбоку нежно розовую коробку. Вернувшись опять на диванчик, Сора кладёт на журнальный столик коробку, поджимая губы и смотря то на неё, то на двери ванной. Не выдержав своего любопытства, открывает коробку, рассматривая белоснежные тюльпаны.

— Какие красивые, — под нос бубнит Ра, осматривая цветы, взяв небольшую записочку в руки.

«Не надоело ли тебе их постоянно выбрасывать?»

Сора, не найдя имени отправителя, кладёт обратно записку, закрывая коробку. В голове не укладывается, кто это может быть. Миён не особо славилась мужским вниманием, хотя Ра постоянно говорила, что это вечно из-за её брата, который ошивается рядом и всех глазами посылает, когда кто-то смотрит на неё. Поэтому, возможно, из-за того, что рядом нет её угрюмого брата, сумела действительно покорить кого-то? Но, видимо, она не рада проявлению внимания, если записка говорит о том, что цветы отправляются в мусорный бак.

— Миён? — Сора стучит в двери ванной, смотря на ручные часы. — Ты уже там больше получаса… всё в порядке? — не услышав ответа, уже немного громче повторяет свои слова.

Ра, дёрнув ручку, приоткрывает двери и видит, как Миён, сидя в ванне и обнимая руками свои колени, смотрит куда-то в одну точку, будто находясь в другой реальности.

— Миён? — когда Ра кладёт свою ладонь на плечо Миён, в удивлении открывает шире глаза. — Господи, ты вся ледяная!

— Я… я просто, — очнувшись, не знает, что ответить.

— Вода ледяная! Ты решила заболеть? Быстрей вставай, — Сора, взяв полотенце на стиральной машинке, помогает Миён встать, поскольку та вся дрожит и еле находит силы, чтобы пошевелиться.

Укутав девушку в тёплое полотенце, её взгляд цепляется к ключицам и шее, где виднелись уже сходившие засосы.

— Миён, это ведь, — проследив за взглядом Ра, растерянно проводит рукой по небольшим синякам.

— Иди в зал, я сейчас оденусь и выйду, — улыбнувшись, Миён разворачивается спиной, но Сора и шелохнуться не может от увиденного. — Это не то, что ты подумала, это вообще смешная история, — отмахивается рукой, не разворачиваясь.

Ра, отойдя от ступора, только кивает и выходит из ванной комнаты.

— Чёрт, — тихо шепчет Миён, когда слышит хлопок двери.

Носить постоянно закрытую одежду она не могла, поэтому купила какой-то самый дешёвый тональный крем, чтобы скрыть это уродство. В последние дни Ра не видела засосы, потому что тональный всё прекрасно скрывал. Сейчас же нет смысла замазывать их, если она увидела. Миён надеется, что она ничего не расскажет Юнги, а когда вернётся в Пусан, будет замазывать или скрывать шифонным шарфиком, а потом они сойдут.

Не будет новых следов, потому что больше не вернётся в Сеул.

Это было окончательное решение.

Это был единственный выход.

— Ты завтра вечером едешь в Пусан? — интересуется Ра, когда Миён заваривает себе чай, чтобы немного согреться.

— Я должна была раньше ехать, но Юнги сказал, что все билеты были распроданы, поэтому завтра днём… я буду дома, — Миён улыбается, впервые за долгое время искренне, она доживает все эти дни в Сеуле, смотря на свой билет и утешая себя, что скоро будет дома.

— А когда вернёшься?

Миён застывает, не зная, что ответить. Она никому не говорила, что решила вернуться насовсем в Пусан. Даже документы с университета не забрала. Пусть отчисляют за прогулы. Миён почему-то боялась, что Тэхён об этом может узнать. Она не знала, какая у него может быть реакция, вздохнёт ли с облегчением или не будет доволен таким решением. К счастью, Миён Тэхёна все четыре дня не видела, только раз и издалека. Миён знает, что родители примут её решение. Расстроятся, но примут. Юнги она скажет всё лично или промолчит о реальной причине её возвращения.

— Как тебе новая семья? — переводит тему Миён, а Ра только фыркает, сморщившись.

— Если бы не сын господина Пака, очень даже хорошо, но это неважно, — Сора вскидывает руку с часами и сама себе кивает. — Я сегодня иду на одну вечеринку, но не переживай, я вернусь, буду не позже двух.

Все эти дни Миён просила оставаться на ночь Ра, ей казалось, что, если с ней кто-то, она в безопасности. И когда девушка намерена уйти, к Миён начинает подкрадываться страх. Она не хочет оставаться одна. Последняя ночь в Сеуле её пугает. Но ведь она сможет протянуть одна три часа, правда?

— Что? — улыбается Ра, натягивая каблуки и смотря на растерянный вид девушки. — Хочешь пойти со мной?

— Нет, только прошу, приди вовремя.

***

Сора приходит в этот лофт уже во второй раз. И во второй раз она хочет напиться. Для того чтобы начать пить, ей нужно было всегда закрывать нос, чтобы не чувствовать горький вкус, от которого её выворачивало. Но через пару выпитых стаканов, она уже чувствовала горящую сладость во рту. Для чего пить? Чтобы было весело? Веселья ради? Или всё же причиной было забыть парня, которого она оставила в Пусане?

Рушить своё счастье ради родных для неё было будто долгом. Если был выбор, её оболочка комфортности или желания родных, без колебаний выбирала второй вариант. Переехать в Сеул ради мамы? Она считала это её маленькой обязанностью.

Сора убеждала себя, что она должна радоваться расставанию с Кехёном. Парень вечно осуждал её, видел много недостатков в её характере и поведении. Она чувствовала себя лишённой свободы в этих отношениях, ведь надо было подстраиваться под ту, что хотел видеть Кехён. Даже любила Ра неправильно, по словам парня, слишком много отдавала. Сора думала, что ни у одной парочки, которую она знала, не было столько ссор, как у них. И как ни странно, причиной и виновницей была она. Так говорил Кехён. То она что-то неправильно сказала, не то сделала, не так посмотрела. Каждый раз думала, что поставит точку в их отношениях. Ведь неправильно, когда ты с любимым человеком чувствуешь себя как дешёвая актриса, которая должна играть для одного зрителя.

Но точка в отношениях никогда не ставилась. Любила, но счастлива не была. И вот, переезд стал причиной расставания. Точнее, так решил Кехён, поскольку Сора вправду ждала, что парень предложит переехать с ней в Сеул. Но слишком наивной была в том, что он когда-то примет её настоящей, и в том, что он любил её так же, как она его. Слишком наивной.

Сора напивается не из-за того, что парень сказал, что она слишком тупая для него.

Не из-за того, что она потеряла последний шанс на отношения, потому что в неё с таким характером х**н кто влюбится.

О, и да, не из-за того, что она найдёт себе мужчину только в бывших педофилах её мамы. Будто единственное её будущее в любви старого извращенца. Этого она достойна.

Наверное, из-за того, когда Ра рассказала об её переезде, он ответил просто «хорошо». Блять. ХО-РО-ШО. Вот с какой стороны Ра ни подходила к этому ответу, хорошего ничего не находила.

— Хорошо, — но только не ей.

— Делай, что хочешь, — значит, мне похуй на твой выбор.

— Жаль, что ты так решила, — но в словах нет и доли жалости.

Хочет напиться, чтобы послать к чёрту то самое «хорошо». И так и делает.

Сора чувствовала себя в своей тарелке. Только и успевала бегать к бару и на танцпол, а после вовсе начала с бутылкой танцевать, чтобы лишний раз не возвращаться за выпивкой.

Как быстро ей это надоест? Проблема в том, что Сора может здесь быть до утра. Ресторан работает до последнего клиента. Она же веселится до последней песни и бутылки в баре.

Двигаясь эротично в такт музыке, Ра, прикрыв глаза ладонями, обводила своё тело, улыбаясь тому, когда чувствовала на себе множество мужских взглядов, хоть и не только мужских.

Но один взгляд она чувствовала будто на собственной шкуре. Прожигающий и заинтересованный. Будто под прицелом какого-то маньяка или серийного убийцы. От такого не по себе. Поэтому, открыв глаза, она обводит взглядом своё окружение, пытаясь найти тот самый взгляд, который будит в ней какое-то неизвестное чувство.

А вот и он. Попался. Серые глаза не прерывают контакт, когда она с поличным их ловит.

Тэхён, когда спускался вниз, чтобы взять очередную порцию наркотиков и выпивки, заметил Сору сразу же. Сложно её не заметить, поскольку она привлекает внимание своим танцем практические всех. Нет, не практически. Всех.

— У тебя тяжёлый взгляд, — подойдя к Тэ, говорит Сора, выхватив у него полупустую бутылку и сделав глоток, немного жмурится от горечи.

— А у тебя знакомая мордашка, — бесстрастно говорит блондин, сощурив свои глаза.

— Может, видел меня в своих эротических фантазиях? — хмыкает Ра, чувствуя, как алкоголь полностью развязал ей язык. Хоть алкоголь ей и не нужен.

Её бестактность и прямота ему явно были знакомы. Хоть и у Тэхёна хорошая память, но эту девушку он вспомнить не может. Но возникает ярое желание стереть её уверенность.

— Прости, малышка, но мне редко во снах наведываются шлюхи, — хмыкнул Тэ, убрав с её лица улыбку, и, пока Ра была в недоумении, он, вырвав свою бутылку, наклонился к уху застывшей девушки: — Будь осторожна со своим язычком, потому что твои слёзы будут более горькие, чем твои слова с грязного ротика. Например, какие-то мужики заломят тебя в переулке, пуская твой рот по кругу? Страшно? Только давай с условием, без заявления в полицию? — он говорил это с такими добрыми глазами и милой улыбкой, но голос был настолько жёстким, что Ра чувствовала, как после каждого слова внутри что-то обрывалось от страха.

— Больной ублюдок, — только и отпускает Сора, когда Тэ, пройдя мимо, направился на второй этаж.

Ей вдруг стало как-то не по себе. Обняв себя руками, она будто почувствовала неприятный холодок. Или же это оставил после своего взгляда Тэхён? Сора не понимала, но почему-то ей тут же захотелось забыть этот разговор и вычеркнуть из памяти его холодные глаза. Редко кто вселял чувство страха в неё, но ему удалось. Один шёпот на ушко и немного загадочных намеков, как она уже стушевалась.

Очередное чувство чужого взгляда. Только на этот раз игривое, со вкусом насмехательства.