Обман сознания.

Глава 9.

Когда на какой-то десятый раз Ра поднимает телефон, Миён, подорвавшись с кровати, пытается расслышать голос девушки из-за громкой музыки. Сора что-то пьяно мямлит, и Миён еле может разобрать только одни слова: «Я слишком пьяная, чтобы идти домой».

Поспешно надев на себя какие-то первые обтёртые джинсы и толстовку, Миён, взяв все свои последние деньги на такси, отправляется забирать девушку. С Сорой ведь может что-то произойти, верно? Например… Изнасилование?

Миён грустно улыбается своему отражению в окне такси.

В середине, глубоко-глубоко, где, по теориям людей, находится душа. Миён там почувствовала лёгкость. Не от того, что стало лучше. Лёгкость от того, что там что-то опустошилось. Последствие — равнодушие.

Раньше каждый свой поступок она хорошо осмысливала, прежде чем сделать. Пойти в незнакомое место? Нет. Боялась каких-то плохих последствий. А сейчас всё равно. Разве может быть хуже, чем есть? Может. Но думать об этом не хочется.

Понимает, что у неё депрессия. Она читала, как девушки чувствуют себя после изнасилования. И по всем пунктам симптомов она прекрасно подходила. Но завтра всё должно измениться.

Миён незаметна для глаз людей в душном помещении. Хоть и слишком отличалась ото всех. Проталкивается через толпу, осматривается по сторонам.

Она замечает Сору, которая вдалеке сидела около стенки с пустой бутылкой алкоголя. Голова настолько кружилась, что ей казалось, если она опять откроет глаза, её укачает. Во рту уже ужасно сушило, Ра была бы не прочь выпить воды, только сил вообще ни на что нет.

— Ра, — Миён немного трясёт её, присев напротив. — Давай, поднимайся, я отвезу тебя домой.

— Миён-и! — лепечет пьяная девушка, узнав её через время. — Можно я посплю здесь? — уточняет и ложится на пол, закрывая глаза.

Сейчас она просто хотела спать, ведь казалось, если чуть-чуть вздремнуть, её голова не будет раскалываться. И ей станет хорошо, по-настоящему хорошо.

— Я её заберу, — перед девушками появляется Чимин, из-за чего Миён непроизвольно кривится, вспоминая их последнюю встречу.

Отвратительный. Даже его доброжелательная улыбка настолько едкая, что хочется блевать.

— Я её подруга, поэтому сама заберу, — Миён говорит уверенно, хоть сама ещё не знает, как сможет поднять девушку со своими силами.

— А я её будущий брат, — хмыкает Чимин, немного задев плечо Миён, нагинаясь к спящей Ра.

Б… брат? Ох, нет, только не это. Миён некоторое время стоит в ступоре, осознавая, насколько компания Тэхёна намертво въелась в её окружение. Может, хватит?

— Куда ты её забираешь? — не отступает она, когда парень перекидывает бессознательное тело через плечо.

— Не переживай за свою подружку, она в надёжных руках, — отмахивается парень, идя к выходу и придерживая на плече девушку.

— Ты не ответил куда! — Миён дёргает Чимина за локоть, а тот только недовольно сжимает челюсть, останавливаясь перед выходом. — Если ты не ответишь, я вызову полицию, не знаю… позвоню родителям, её настоящему брату!

— Ты где смелости набралась, простушка? — рычит Чимин, выдернув свой локоть и недовольно сощурив глаза на Миён. — Домой я её везу. А тебе советую убираться, хотя… — Чимин как-то ехидненько хихикает. — Мой тебе урок, прежде чем бросаться на помощь другим, подумай о своей заднице, — с этими словами он кивает какому-ту парню, который стоял возле выхода всё это время.

Прежде чем уйти, Чимин наконец подмигнул Миён и, злорадно улыбнувшись, закрыл входные двери перед её носом, а перед ними тут же встаёт тот парень.

— Я хочу выйти, — хмурясь, перекрикивает музыку Миён, когда парень не хочет отступить в сторону.

— Три часа, малышка, это начало закрытой вечеринки, — улыбается парень из-за её незнания правил этого лофта и только кивает вперёд.

Миён, обернувшись, отступает непроизвольно шаг назад. Исход вечеринки меняется в долю секунды. Какая-то парочка начинает зажиматься в страстном поцелуе, а к ним тут же присоединяются другие. Кто-то в спешке разрывает одежду, прижимаясь телами к друг другу. Какая-то девушка опускается на колени возле парня, быстро справляясь с его ремнём. А сквозь громкую музыку можно чётко расслышать сладостные стоны.

Опять шаг назад, и Миён чувствует, как упирается в грудь того самого парня.

— Ты что такая пугливая? — смеётся парень, отстранив её за плечи. — Первый раз что ли? Не переживай, понравится, а если нет, можешь просто понаблюдать. Это как порнушка, только вживую, понимаешь?

— Выпустите, — только тихо шепчет Миён, закрывая ладошками глаза.

— Вау, ты что, вообще дикая? — смеётся парень, но, увидев, как дрожит девушка, немного серьёзней продолжил: — Беги наверх и закройся в какой-нибудь пустой комнате.

Миён быстро проносится по залу к ступенькам, потому что какая-то девушка уже хотела её ухватить и затянуть в компанию какого-то парня.

На втором этаже было темно, и Миён, как-то нащупав ручки двери, тут же забежала, заперев дверь.

Слишком темно, но какой-то фонарь с улицы немного освещал. Музыку здесь почти не слышно, поскольку изоляция отличная. Заметив кровать, Миён тут же легла на спину, чувствуя дрожь в ногах и сбивчивое дыхание, которое пыталась успокоить.

— Ненавижу тебя, Пак Чимин! — злобно прошипела Миён, сжимая в кулаке простынь.

И что ей остаётся делать? Ждать утра? Чтобы всё прекратилось и её смогли выпустить? Но, пока заперта в этой комнате, она в безопасности. Правда же?

Миён хочет укрыться, потому что здесь было безумно холодно, но стоит ей нащупать одеяло, как она чувствует под ладонью что-то тёплое и мягкое. Затаив дыхание, она осторожно приподнимает руку и чувствует под пальцами чьи-то мягкие волосы.

— Только не ори, — тихий шёпот, и её рот накрывает чужая ладонь. — У меня только перестала голова болеть.

Миён не собиралась кричать. Не двигается и просто нервно сглатывает. Она чувствует какой-то знакомый запах духов. Неприятный. И ладонь до отвратительности тёплая.

— Лежи себе спокойно, но только не ори, хорошо? — Миён только кивает, после чего Тэхён, забрав руку, укрывает её одеялом, пытаясь опять заснуть.

Непроизвольно он улыбается. Господи, неужели его простушка вот так просто пришла к нему?

— Только попробуй меня тронуть, я тебя ударю, ясно? — спрашивает Миён, не подозревая, кто лежит возле неё.

Ответа не следует, и Миён почему-то думает, что парень слишком пьяный. Она отчётливо слышала запах алкоголя через его дыхание. И это успокаивало. У него ведь тогда не будет сил, чтобы сделать что-то плохое?

— Там, внизу, я не чувствую себя в безопасности, — для себя говорит Миён, сильнее обнимая тёплое одеяло. — Здесь ведь безопасней?

По лицу Тэхёна скользнула болезненная усмешка.

В безопасности. Тэхён никому не может гарантировать это. Даже сам себе.

Ладно. Неважно.

Тэхён хочет выгнать Миён. Плевать, что внизу её кто-то точно затянет в групповуху. Ему почему-то невыносимо, когда в темноте чувствуется её дыхание и запах её волос.

Хотелось провалиться, чтобы не чувствовать её рядом. Не чувствовать её шевеления. Её пальцев, которыми она нечаянно его зацепила. Не думать про то, что она здесь забыла.

Только, блять, его кроет. Поэтому просто уставился на тёмный силуэт, не моргая глазами.

Миён ждёт ответа. Ей даже кажется, что парень уснул. Но после чувствует, как он устало вздыхает, и его горячее дыхание опаливает щеку, от чего Миён немного отодвигается на край.

— Ты знал, что жизнь отстой? — тихо спрашивает Миён, смотря куда-то в темноту. — Мне говорил папа, чем взрослее я буду становиться, тем сложнее мне будет жить… Если бы знала, что так произойдет. На каждый свой день рождения, задувая свечи, я загадывала бы остаться подольше ребёнком. Вообще не взрослеть.

Не хочет. Не хочет взрослеть и принимать тот факт, что мерзкий Сеул украл у неё детство.

Вот бы всё вернуть.

Вот бы всё забыть.

Вот бы научиться заново жить.

Вот бы он сдох.

Точно повзрослела…

А Тэхён знает, каково это. Знает, что жизнь — это не подарок на подносе. Миён должна его понять. Она должна его принять.

Потому что он тоже умеет принимать боль. Ведь, возможно, это единственное их блядское сходство? Ей вправду больно так, как ему? Тогда он рад. И вот здесь искренне. Рад, что кому-то больно, как и ему. Может, даже больнее? Нет, максимум на уровне. Тэхён бы мог показать, что это не предел боли. Всем показать, Чонгуку, Ханни, Чимину, Суён и… Миён. Что у боли есть разные стадии и разные последствия.

У Миён первая стадия.

У него последняя. Что значит — неизлечимая.

Он бы рассказал, поделился, каково ему сейчас, когда опять накрыло. Только вот это всё будет дешёвой искренностью. Ведь никто не знает. Тогда у психолога, когда был анонимный круг больных, к которым, конечно, Тэ себя не относил. Каждый раз приходя на сеанс, он придумывал новую историю и рассказывал с такими чувствами, что психолог не мог разобраться, где правда и где ложь. А вот когда пошли индивидуальные сеансы, наверное, проблемы и диагноз перешли на второй план. На первое место у врача перешло тело Ким Тэхёна.

— Просто смирись, — Миён не ожидала услышать ответ, поскольку была уверена, что парень спит.

— Научишь?

Научить? Ох, этому таланту вряд ли можно научиться.

Она не виновата. Вправду, нет и капли её вины в том, что она попалась на глаза Ким Тэхёну.

Она ведь даже не знает причины. А сам Тэхён знает, почему продолжил? Да. Испортить. Доказать. Показать.

Уверен. Тэхён знает наверняка, что если бы она поняла, как он это делает. В её руках это бы стало оружием. Против него самого.

— Огромные желания у такой про… малышки, — вовремя закусив язык, исправился Тэ, а после протянул ей наушники с музыкой, которую слушал до её прихода. — Слушай и засыпай, то, что внизу, надолго.

Тэхён знает, что не оставит её. Потому что ему почему-то стало катастрофически не хватать её. Он сделает ей больно. Возможно, если даже в глубине души не хочет. Но он не умеет по-другому. А ради неё он меняться не собирается. То, что выстроено годами, так просто не изменишь. Вообще не изменить. Как все неправильно.

Неправильно.

П р а в и л ь н о.

Навсегда?

Н и к о г д а.

— Сейчас ты со мной в безопасности, дура, — тихо и еле уловимо шепчет, когда Миён уже заснула, уткнувшись лицом в одеяло.

Такое многозначное. И в то же время пустое. И такое очень необходимое для неё. Только лучше бы не от него.

Как-то странно и непонятно. Ох. Нелогично? Ну прям как в книжках пишется.

— Крепкий кофе без сахара, и так, чтобы сердце не выдержало, — говорит Тэ, откинув на стойку очки и наблюдает за новой сотрудницей Гоён. — Неплохой вид сзади, — ухмыляясь, отмечает блондин, скользнув по заднице девчонки.

О да, Тэхён вернулся. Он теперь в порядке. Будто ничего не было. Конечно, осталась одна проблема, у него настолько чешутся руки, чтобы взять иглу с героином, что хочется выть волком… А вена настолько пульсирует, прося новую порцию, что у него непроизвольно дрожат руки.

— Ты в порядке? — замечает Гоён, как его трясёт, а Тэхён только хмыкнул и, взяв стакан кофе, выпивает почти залпом, чувствуя, как его язык жжёт от горячей жидкости.

Мазохист. Но так хотя бы не дрожит.

— Мне запомнить, какой ты кофе пьёшь? — девушка улыбается, осматривая детальней парня.

Конечно, Тэхён ей понравился. Яркий. Неординарный. Ангельская внешность. А главное — с ролексами на руке и с серьгой Шанель в ухе.

— Вряд ли запомнишь, — возле Тэхёна появляется Суён, через улыбку посылая девушку.

Тэхён со странностями. Суён успела выучить каждую наизусть. Например, одна из них, что Тэ в каждый день недели пьёт разный кофе. И она знает, что в субботу он всегда предпочитал крепкий кофе без сахара.

— Опять ты меня нашла, — ухмыляется Тэхён, не отводя взгляд от Гоён за стойкой. — Знаешь, сердце до сих пор стучит, поэтому сделай ещё кофе, красотка.

Девушка, кивнув, опять возвращается к кофемашине. Тэ осматривается по сторонам, немного хмурясь. Где его Миён?

— Я хотела спросить, поедешь ли ты со мной к Чонгуку? — не отвлекая блондина, интересуется Су, расстраиваясь тому, что парень даже ни разу на неё не взглянул.

— Зачем? — искренне удивляется.

— Вам вправду всё равно друг на друга?! — не выдерживает Суён, вскрикнув, но, когда Тэхён впервые на неё посмотрел жёстким взглядом, который переворачивает весь внутренний мир, тут же тише продолжила: — Тэхён, ты видел его?

— Последний раз он приходил ко мне пять дней назад, — мысленно прикинул блондин.

— Вот именно, Тэ, пять дней назад! Чонгук мне всегда помогал, я не могу стоять в стороне, смотря, как он сам себя убивает.

Тэхён закатывает глаза.

— Не переживай, побесится ещё немного из-за своей Ханни и успокоится.

— Если бы всё было так легко, — в конце шепчет Суён, прежде чем уйти.

Потому что она понимает Гука. Как никто. Знает, как может болеть из-за любви. Ей хочется прийти и обнять его со словами «Я тебя понимаю». Но ведь нет! Ни один человек не вправе это сказать. Ведь никто не знает и никто не понимает твоего собственного горя. У каждого разная боль. Какое к чёрту «я понимаю»? Поэтому она просто будет рядом и выслушает. Если только он позволит.

— А где Миён? — услышав звон колокольчиков после ухода Суён, спрашивает Тэ, стараясь опять её отыскать взглядом.

Она ведь где-то прячется? Никак иначе. И Гоён попросила его обслужить. Он не сомневается.

— Миён? — удивляется девушка, но, скорее, тому, что он может интересоваться её сменщицей. — Ну, она вроде сегодня уехала обратно в Пусан.

Уехала обратно в Пусан.

Тэхён чувствует, как опять жжёт его язык, только не от кофе.

Он ухмыляется. Что, вправду сбежала?

— У тебя очень красивая улыбка, — говорит Гоён, опираясь локтями о стойку, чтобы лучше взглянуть в глаза блондина.

— Знаю, — опирается так же, чтобы придвинуться ближе к её лицу и осмотреть получше. — Это не самое красивое во мне.

— Нарцисс, — беззлобно фыркнула девушка. — Не улыбка? Есть что-то лучше?

— Очевидно же — член, — клацнув зубами, засмеялся Тэ и, оторвавшись от стойки, пошёл на выход. — Как-нибудь покажу.

Миён в тайне сбежала?

Возможно, это и к лучшему. Лучше Тэхёну.

Не будет теперь раздражающей мордашки в универе.

Не будет её вечных проклинаний в его сторону.

Не будет этого противно-сладкого имени «Миён».

Не будет чувствовать в своих руках непослушное тело.

Отлично. Прекрасно. Лучше и не бывает. Он рад, потому что этого маленького недоразумения больше не будет в его жизни.

«Вот бы не сдохнуть без неё, ведь она слишком хотела увидеть это собственными глазами», — подумал Тэхён, садясь в машину.

«Вот бы забыть, что она когда-то появлялась в моей жизни», — подумал, прокручивая в голове её образ.

«Теперь она не ляжет под меня», — думает Тэхён, хмыкнув тому, что, видимо, она сейчас имеет его мысли.

«Хочется, чтобы эта уродина больше не высовывалась из своего Пусана», — думает Тэхён, улыбаясь и проводя ладонью по лицу, а после заводит машину.

«Вот бы больше никогда тебя не видеть», — думает, вбивая в навигатор «Пусан».

«Вот бы вернуть её», — вжимает педаль газа.

Оставить Сон Миён в прошлом оказалось так сложно.

***

Запах сладких Ттоков. Нежные руки матери, которые сильно прижимают к себе. Улыбающееся лицо отца с небольшими морщинками.

— Доченька, как же ты исхудала! — ощупывая дочь, в ужасе говорит мать.

— Ничего, поедешь к бабуле, она тебя откормит! — успокаивает отец, поцеловав дочь в лоб.

Миён улыбается. Так, что шире невозможно. Господи, родные сейчас с ней. Папа делится новым рецептом семейных сладостей. Пока мама, улыбаясь, качает головой, гладя дочь по голове.

Она в безопасности.

Миён чувствует зыбкий холодок, который пробегается по её лицу. Проснувшись и открыв глаза, она замечает открытое окно поезда, из-за чего немного растрепались её волосы. Сильнее укутавшись в тёплой кофте, хочет подняться, чтобы закрыть, но в секунду замирает перед окном.

Ближе прислонившись к стеклу, она с восхищением осматривает Пусан, будто впервые его видя. Но в мгновение у неё немного темнеет перед глазами и появляется гул в ушах. Миён присаживается обратно, взявшись за живот и чувствуя боль.

Чёрт. Её организм не выдерживает. Она утратила все силы. Только перед поездом выпила чай. Всё, что смогла.

Рано, когда она проснулась в том омерзительном лофте, на постели нашла записку со словами:

«Больше не смей сюда приходить.»

С удовольствием выполнит пожелание незнакомца. Не то чтобы в лофт приходить, она даже в Сеул не вернётся.

«Конечная — Пусан», — и звук тормозящих колёс о рельсы.

— Девушка, вам помочь? — интересуется пожилой мужчина, смотря на Миён, которая продолжала держаться за живот.

— Всё в порядке, — выдавив улыбку, качает головой.

Нет ничего труднее, чем убегать, сохраняя при этом спокойствие. Вот и Миён не могла. Такое чувство, что к её спине прикованы серые глаза.

Она сходит с ума? Наверное, уже сошла.

Вдохнув глубоко свежий воздух, Миён тут же морщится.

Ого, оказывается, больно вдыхать на полную грудь, когда в Сеуле невозможно глотнуть даже немного воздуха. Потому что там он будто пропитан ядом.

Миён опирается плечом о бетонную стенку. Перед глазами тёмные мушки летают. Опять глубокий вдох — и боль под рёбрами.

Выдох — Миён чувствует, как тело понемногу отказывается держать равновесие.

Трёт рукой глаза, от чего появляется сплошной мрак.

Миён не в состоянии сделать ещё один вдох, поскольку теряет сознание под крики каких-то людей.

«Всё в порядке, я её друг.»

«Юнги? Ты всё же встретил меня.»

***

Миён морщится. Не открывая глаза, убирает волосы с лица. Мягкая постель под телом и запах порошка.

Не думала, что самым сложным окажется открыть веки. Это будто неподвластно ей. Но всё же, собравшись с силами, Миён тяжело стонет и приоткрывает глаза.

Немного крутит головой по сторонам, понимая, что она небрежно кинута на чужую постель. Приподнявшись на локтях, осматривает отельный номер. Может, Юнги отвез её в их семейный отель?

Найдя в себе силы, поднимается на ноги, чтобы подойти к панорамному окну и понять, в каком она районе Пусана.

У неё внутри что-то заклинило. Что-то резко комочком скрутилось от страха. Воздух потяжелел. Ход часов замедлил свой ритм. Миён хватается за занавески, чтобы не рухнуть на землю от увиденного на улице, ведь это…

Сеул.

Не может быть… Не может, блять!

Это какой-то проклятый город. В котором нет просветов. Нет выхода.

Миён, прислонившись лбом к холодному стеклу, в страхе осматривает город. Люди, которые куда-то спешат. Шум машин в пробке слышно даже за закрытым окном. Огромные многоэтажки. Большие плазмы на домах с известными айдолами. Где-то вывеска со словами «Сеул принимает с душой».

Так почему Миён он так не принял? Какая к чёрту душа?! В этом городе всё прогнило. Даже люди. Миён опять в этом городе, который хочет снова её затянуть в это дерьмо и надругаться. Этот город уже дал урок по быстрому взрослению. И она сыта по горло.

— Какого чёрта?! — закрыв глаза, простонала Миён, ударив кулачком по стеклу. — Какого чёрта ты издеваешься надо мной?! — продолжает бить до боли.

Миён чувствует, будто споткнулась и упала. И вот лежит, думает о том, что на борьбу больше не осталось сил.

Сегодня жизнь в очередной раз дала Миён мощный удар под дых. Уничтожая до конца детскую наивность. Жизнь будто намекает, чтобы она знала своё место в этом злосчастном и жестоком мире. На что Миён могла надеяться? Ей уже невыносимо во что-то верить, ведь всё отправляется на её собственное кладбище надежд.

Смысл — морально у***ь.

Заключение — выполнено.

Услышав звук открывающихся дверей, Миён тут же ложится обратно в кровать и, закрыв глаза, пытается успокоить биение своего сердца, которое в первую очередь било свой протест.

Это не может быть он. Это ведь невозможно.

Шаги. Лязг ключей от машины.

Миён чувствует, как прогибается кровать от чужого веса. Нервно сглатывает.

Не он.

Неприятный холодок по спине и чей-то проницательный взгляд.

Не он.

Ласковые пальцы на её щеке. Но она чувствовала в них только испепеляющую грубость.

Не он.

Лёгкое прикосновение мокрых губ к коже.

Не он.

— Я знаю, что ты не спишь, — запах духов ударяет в нос. — Я слышал тебя.

Не он.

Ким Тэхён.

— Уберись, — открыв глаза, Миён встречается с серыми глазами, которые были слишком близко. Он душит ими. Уже задушил, перекрыв окончательно кислород.

— Я у себя, не могу, — Тэхён, встав с кровати и подхватив какой-то пакет, вынимает пластиковые коробочки с едой.

— Зачем ты это делаешь? — Миён, присев на кровати, смотрит опять в окно, надеясь, что там не окажется мерзкого Сеула.

— Что именно? Я просто вернул тебя домой, — пожав плечами, засмеялся блондин.

— Я всё равно уеду, — смело говорит, встав на кровать, когда Тэхён медленно направился к ней, с улыбкой выслушивая. — Если не вышло сегодня, значит завтра. Плевать, я уеду из Сеула. От тебя.

— Не уедешь, — прибавив жёсткости в голосе, ответил Тэ, опираясь коленями на кровать. — Поедешь завтра? Я поеду за тобой. Сбежишь? Я переломаю тебе ноги. И верну обратно. Ты всё равно окажешься снова здесь, где тебе и место.

Тэхён хватает Миён за лодыжку, когда та была намерена ударить его по лицу, и она, не удержавшись на ногах, валится спиной на мягкую постель. Чувствует тяжесть тэхёновского тела на себе. Его стук сердца. Дыхание. И властные руки.

— Отпусти, — произнесла без сил.

— Не отпущу, — и прижимает ещё сильнее.

— Скажи правду, ты психически больной?

— С рождения, — смеётся Тэхён. — На тебя у меня просто обострение.

— Тэхён, то, что ты делаешь… это ненормально, — Миён пытается выкарабкаться из-под его тела, а блондин прижимает ладонями её плечи, всматриваясь в её глаза.

Будто заново знакомясь. Будто видя впервые.

Ох, какая же беззащитная, что прям в паху сводит.

— Так нельзя, — Миён хватает ладонями лицо Тэхёна, чтобы тот сконцентрировался на её словах. И будто чувствует, как жжёт руки из-за того, что она его коснулась. — Понимаешь, Тэхён? Я не выдерживаю, не справляюсь… Пожалуйста, отпусти. Тэхён, отпусти меня! — выдаёт треснутым голосом.

— Я ведь сказал, что не отпущу, — сводит брови на переносице, а Миён, отпустив его лицо, прикрывает руками свои глаза.

Непозволительно плакать перед ним.

Хах. Не отпустит. Она вправду надеялась, что в первый раз ослышалась.

Н Е О Т П У Щ У.

Эти слова — водоворот, в который втягивает крепко. Ещё немного. Одну минуту. Одну секунду. Одно его слово — и она уйдёт на дно. Не вдохнуть. Не выплыть. Потому что не позволено. Он будет держать вместе с собой на дне, не отпуская.

И это всё так токсично.

Глупо и бессмысленно.

— Тебе больно? — Тэхён, убрав с её лица ладони, оставляет лёгкий поцелуй на скуле, где она во время падения поцарапалась.

Только такое чувство, что он говорил далеко не о физической боли. Даже не душевной. Это будто на каком-то другом уровне. Более глубоком. И тяжёлом для осознания других.

— А как ты думаешь? — иронично улыбнулась Миён на то, как нежно целует её ладонь. — Я ведь человек, Ким Тэхён, а им больно в отличие от тебя.

— Всем больно одинаково, Миён, слышала о таком?

Да он и не верит в это, заезженная сопливая фраза.

— Хах, хочешь сказать, что понимаешь мою боль? Ничерта. У всех болит по-разному.

Вот именно, Миён. По-разному.

— Давай же прочувствуем нашу боль вместе, — целует, вкладывая всё, что в нём было.

Проводит по губам языком, кусая, облизывая. Показывая собственную боль. О которой он слишком долго молчит.

Пусть пропитается его спрятанными чувствами. Пусть пробует на вкус его боль. Он готов делиться с ней, если половину этой тяжести заберёт себе.

— Чувствуешь? — как безумец интересуется Тэ, отстранившись. И Миён ощущает какую-то необъяснимую горечь. Будто бы что-то внутри рассыпается, оставляя неприятный осадок.

Чувствует.

Тэхён опять хочет впиться в её губы, но Миён отворачивается, из-за чего он натыкается губами на её щеку. Тэхён сжимает пальцами тонкую шею, и, когда Миён, приоткрыв рот, пытается вдохнуть, он опять впивается губами. Теперь поглаживая шею, там, где сжимал. Миён не отвечает. Потому что ту боль не показать через какой-то грязный, дешёвый поцелуй.

Но этим поцелуем он будто даёт обещание. Что завтра не будет лучше. Завтра будет больнее.

Тэхён сжимает её руки, спускаясь губами ниже. Ему срывает голову. Один поцелуй — и его нет. Возбуждение накрывает его с головой. Тэхён скользит пальцами под её толстовку, гладя живот, бока, а после сильно сжимает рёбра и, опустив лицо, приподнимает носом край кофты, впиваясь губами в кожу.

В ответ никакой отдачи. Никакого возбуждения. Тэхён останавливается и только насмешливо фыркает, возвращая своё лицо к её.

— Не хочешь меня? — она будто его дразнила своим бездействием.

Недостоин её ласк? Недостоин даже её грёбаного взгляда?!

— Ты только сейчас это понял? — Тэхён опять замечает, как она уставилась в окно. — В насилии так и происходит, одна сторона этого не хочет.

Насилие. Насилие. Заебало!

— Ты должна поесть, — Тэхён встаёт на ноги, направившись к столу.

— А если откажусь? — поднявшись следом, говорит Миён, смотря на входные двери. Нужно сбежать.

— Я запихну силой, — с доброжелательной улыбкой говорит Тэ. — Садись, — кивает на стул и выдвигает его одной рукой из-под стола. — Хватит пялиться на двери, они заперты, а за окном всё тот же Сеул.

Миён садится за стол, пытаясь мысленно представить, что на этом же столе не восседает Тэхён, как её надзиратель. Взяв в руки вилку, Миён прокрутила её пару раз, уставившись на Тэ, а после с силой надавливает себе на руку острым краем.

— Ты что делаешь? — замечает он.

— Глупая надежда, что это всё сон, — убеждается Миён, смотря на следы от вилки.

Ест, вправду ест. И её даже не тошно от этого. Но Миён уверена, что через время её опять вырвет. Вот бы на глазах Тэхёна, а лучше на него самого.

— Знаешь, я читала романы, — Миён, отложив вилку, смотрит куда-то в строну, пока Тэхён поднимает глаза поверх своего телефона. — И в них как-то натыкалась на таких психов вроде тебя. Я всегда негативно относилась к таким персонажам. Точнее, они были мне омерзительны. Не думала, что встречу в реальной жизни. Так вот, они влюблялись в свою жертву, менялись, девушка прощала, и они жили как ни в чём не бывало, — Миён, не выдержав, как-то иронично засмеялась. — Какой же это бред. У меня есть настоящие ответы на всё это, смотря на меня и тебя, и то, что происходит. Ты не умеешь любить. Не изменишься. А моё желание, чтобы ты сдох, никуда не денется. Вот такой исход должен был быть у тех романов.

— Знаешь, что я отвечу? — Тэхён, опёршись рукой на стол, немного наклоняется. — Ты читаешь какую-то хуйню. О, и да, ты явно не тянешь на главную героиню.

— А ты на принца, — хмыкает Миён. Что ещё она ожидала услышать от такого нарцисса? — Знаешь, если не любовь, так что? Объясни, зачем тебе это? Моё тело? Правда? Всё так банально? Потрахаться?

— Ты стала смелее, — отмечает Тэ. — Ты бревно в постели. И твоё тело далеко не идеальное.

— Так, как и внешность. Я помню. Ты столько раз говорил, что я уродина, стоит мне просмотреть в зеркало, как передо мной ты и твоё напоминание.

— Просто ты должна быть рядом, Миён. Воспринимай это, как хочешь, мне плевать.

— Я сбегу. Воспринимай это, как хочешь.

— Не сбежишь, знаешь почему? — Тэхён ухмыляется, видя, как она злится его уверенности. — Технологии с каждым днём всё прогрессируют. Про фотошоп я просто молчу. Знаешь, у меня есть одно занятное порно-видео, а там точь-в-точь твоё лицо.

— И что? Покажешь всему университету? Давай.

— Нет, ты что, — отмахивается блондин. — Я пришлю его твоим родителям.

Миён замирает. И смотрит на него, мол, «Ты не посмеешь». Ещё как посмеет. И совесть даже не проснётся.

— У моего отца слабое сердце, если он увидит… Ты хоть понимаешь, что делаешь? — голос предательски дрогнул.

— Нет, это ты понимаешь? У меня есть маленькие условия. Ты остаёшься в Сеуле. Кушаешь нормально, если нет, силой запихну, я ведь псих, помнишь? Выбор за тобой, Миён-и.

Выбор за тобой. Но, блять, где этот выбор? Он просто бросает пыль в глаза, создавая иллюзию. Но на самом деле выбор только за ним. У неё его просто напросто нет.

— Ты такая сволочь, Тэхён, такая сволочь! — Миён, не выдержав и подорвавшись, скидывает со стола всё на пол. — Как ты можешь так поступать?! — избивая его в грудь, орала она.

Под конец даже голос сорвался. Не сдержавшись, Миён, упав на колени, начала плакать навзрыд.

Хватит уже калечить её израненную душу. Хватит, Ким Тэхён!

Блондин, не сдвинувшись с места, смотрит на неё сверху вниз. Полегчает? Так пусть ревёт.

— О и ещё, но это так, просто напоминание. Ты можешь просить меня о помощи. Я знаю, что в универе тебя часто донимают. Просто попроси о помощи, Миён.

— Мне ничего от тебя не нужно, — отталкивает его руку, которой он намеревался вытереть её слезы. — Ненавижу. Я ненавижу Сеул! Ненавижу тебя! Ненавижу!

— Ты так и не поняла? Я и не прошу любви, — напоследок говорит, идя вразрез со своими словами, поскольку затем, подняв её с пола и стиснув в своих объятиях, начал целовать, подталкивая к кровати.

Он просто соскучился по женскому телу.

Не по Миён.

***

Как зверушка. Загнана в угол. Всё же Тэхён не понимает, что Миён человек. Запер её в этом городе. Даже выход искать нет смысла. Его не существует.

Миён, сидя в столовой, не обращает внимание на шум студентов. Только сжимает судорожно свой телефон. Юнги зол. И слова «прости, я не смогла приехать» звучат как дешёвая ложь.

Миён:

«Юнги, ну прости ты меня. Я ведь говорю, что не смогла отпроситься с работы, а телефон забыла. Мне так жаль!»

Юнги:

«Я прождал тебя час, яйца себе отморозил. После как ненормальный поднял весь вокзал на уши. А что мне твоим родителям надо было говорить? Я пошутил? Ваша дочь не приедет?»

Миён:

«Не злись? : (»

Юнги:

«Не злюсь.»

Миён поджимает губы и только хочет спрятать телефон, как приходит новое сообщение.

Юнги:

«Я напиздел. Я в бешенстве, Сон Миён!»

Вот чёрт. Миён больше не знает, как оправдываться. Ей просто хочется лезть на стены и выть от безысходности.

Уставившись на свой поднос, Миён почему-то только сейчас поняла, что все романы, которые она так любила читать, — сплошная туфта. Нереальная фантастика. Принцев в этом мире не существует. Моральные уроды — да, но не принцы.

Миён поднимает взгляд на парней, которые сидели недалеко, обсуждая, кто с кем и как трахается. Вот и герои её романов? Парни с набитым ртом, плюются, небрежно сидя, и обсуждают умелость какой-то девушки? Фу, противно. Миён проходится дальше глазами, и через пару столиков она увидела Тэхёна с Суён, которые целовались на глазах у всех. Аморально то, что блондин с ней вытворяет такое при всех. Это ведь унизительно, когда он задирает её юбку и кто-то с удовольствием наблюдает, облизываясь.

Миён опять морщится на высказывания парней, которые сидели неподалёку:

— Она захотела романтики и чего-то новенького, может, даже экстремального… Так я засадили ей по самые гланды!

— Да ладно, бля, и как она в деле, Джэсон?

— Нормально, но только на раз. Я сказал, что это было по дружбе.

И дикий хохот гиен. Вот и романтика этого времени. Вот и принцы романов.