Обман сознания.

Глава 10.

— Да ну нахуй, — вздыхает Тэхён, шмыгнув носом, и стирает на телефоне в поисковике предложение.

Не будет он это гуглить. Вместо этого заходит в свои сообщения и стучит большими пальцами по экрану. Прошло тридцать минут. Можно считать, что он остался проигнорированным? Ну как так? Тэ ненавидит, когда не отвечают на его сообщения, у него такое впервые, но он уже это ненавидит. В переписке только два от неё сообщения и то с угрозами и скорой его кончине.

Тэхён:

«Не игнорируй. Я ведь спросил: ты ела?»

Неприятный скрип детской качели, на которой он качается. Поднимает голову, смотря вдаль, где бегает его собака Ёнтан. Тэхён любит Сеул, он чарует, играя на контрастах. Особенно в сумерках, когда солнце заходит за горизонт, позволяя ночным теням окутывать улицы. В это время мир словно переливается. Умиротворение. Много вседозволенности, возможностей и утешающие грезы распутства.

Сеул прям создан для Ким Тэхёна.

В этом городе нужно отвлечься и меньше думать. Меньше думаешь — спокойно живёшь. Нервные клетки не восстанавливаются, поэтому Тэхён их бережёт и наплевательски относится ко всему, к себе, к другим. Ему так легче. Может, и не по-человечески. Но он и не привык делать правильно. Делает, как хочет, не задумываясь о последствиях, чувствах других.

Но в голове опять начинает пульсировать одна мысль, которая не даёт ему покоя.

— Вот срань, — выругавшись, Тэ всё же гуглит одно слово.

«Изнасилование»

Тэхён правда не знал, кто такой насильник. Странно, парню двадцать четыре, а он не знает, кто и что это. Точнее, понимает, но сложно объяснить. Спросить у друзей будет стыдно. Поэтому он гуглит.

Сперва он увидел картинки и, только помотав головой, открывает первую ссылку.

«Изнасилование — вид сексуального насилия, как правило, подразумевающий совершение полового акта одним или несколькими людьми с другим человеком без согласия последнего. Изнасилование является одним из половых преступлений. Обычно изнасилованием признают половой акт, совершённый с жертвой, находящейся в беспомощном состоянии (бессознательное состояние, сильное алкогольное опьянение, психическое расстройство, малолетний возраст), с использованием физического насилия или угрозы его применения, психологического давления, экономической, психологической или иной зависимости жертвы.»

Какая-то чушь. Она его хотела. Ещё в первый день встречи. Просто строила из себя недотрогу. Вот и взял силой. Угрозы? Ну, возможно, немного. Психологическое давление? Разве что чуток. Малолетний возраст. Кстати, сколько ей?

Тэхёну явно не нравится эта страница, поэтому переходит на другую, покачиваясь на качели и слыша на заднем фоне лай Ёнтана.

— Типы насильников? — бубнит себе под нос блондин.

«Злобный насильник — применяет физическую жестокость и чрезмерную силу. Он хочет причинить жертве боль, унизить её. Он прибегает к физическому и словесному надругательству гораздо жёстче, чем это необходимо для того, чтобы контролировать ситуацию. Он может связать жертву, после чего и****ь её. Его насилие импульсивно, заранее необдуманно.»

Ну, да. Словесно он её унижал. Но ведь не много. Просто говорил, что думал. Было, что он применял физическую силу. Но ведь не жёстко. Что там было? Руки связывал… Пощёчину давал… Шею сжимал… Синяки… Но ведь в сексе это наоборот подливает большего какого-то возбуждения. Не раз Тэхёна сами просили девушки применять связывание, удушье и всё подобное. Это ведь нормально?

«Властный насильник использует изнасилование как инструмент сексуального завоевания, подтверждения своей мужественности. Часто он считает, что «соблазняет» свою жертву, он может фантазировать о том, что она «сдастся» после изнасилования — захочет постоянных отношений, будет благодарна за секс. Часто такой насильник оправдывает совершенное преступление, считая, что он доставил женщине удовольствие, и бывает удивлён её негативной реакцией или страхом. Властный насильник обычно похищает свою жертву, удерживает её в каком-либо помещении на протяжении длительного времени, совершает многократные изнасилования.»

Блять, что за ебатень?

«Захочет постоянных отношений, будет благодарна за секс», — Тэхён вспоминает, когда говорил, что она должна быть благодарна ему.

«Удивлён её негативной реакцией или страхом», — ну конечно, он удивлён!

«Обычно похищает свою жертву, удерживает её в каком-либо помещении», — нигде он её не запирал… Ну, разве что один раз в своём номере. И в Сеуле… Но там ведь про город ничего не говорится? Значит, к нему не относится.

Дальше Тэхён пролистывает, цепляясь глазами за некоторые предложения.

«Своё первое изнасилование они совершили в возрасте от четырнадцати до двадцати четырёх лет», — ему двадцать четыре.

«Большинство насильников выбирают жертву случайно», — Миён была случайностью.

«Подавляющее число насильников не имеет психических заболеваний», — а это нужно заскринить и скинуть ей.

«Среди насильников много нарциссов и асоциальных психопатов», — ну что плохого в том, что он любит себя? Психопат… Да не может быть, прошлое предложение противоречит этому!

Асоциальный?

«Асоциальная личность — это человек, поступки которого не вписываются в стандарты поведения современного общества. Он может нарушать правовые и морально-этические нормы намеренно либо по незнанию, не понимая, почему его поведение неприемлемо. Другое название асоциальной личности — социопат».

Блять, а ведь подход… Нет, чушь.

«Обвинение насильников — это любимое: «Она сама хотела», «Она сама нарывалась», «А что такого произошло?», «Да так, мелочи», «Что будет с жертвой-то, подумаешь, отряхнулась и пошла», «Жалко ей что ли было потратить 15 минут?».»

К ноге Тэхёна подбегает довольный Ёнтан, громко гавкнув.

— Что? — отвлекаясь от экрана телефона, выгибает бровь блондин. — Твой хозяин, по ходу, насильник.

Померанский шпиц склоняет на бок голову, смотря на хозяина.

— Осуждаешь? — сощурив глаза, с вызовом говорит Тэ, а Ёнтан тут же трётся об его ногу.

— Конечно же нет, — квадратно улыбнувшись, фыркнул, подняв одной рукой собаку, поднося к своему лицу. — Если бы да, я в наказание тебя усыпил бы, — Ёнтан даже пасть закрыл, молча уставившись на хозяина. — Шутка, — засмеялся Тэ, чмокнув того в нос, и отпустил обратно на землю. — Просто бы не кормил неделю.

Тэхён опять возвращается к экрану телефона и закрывает все вкладки, на всякий случай чистит историю. И вспоминать не хочется.

Тэхён:

«Тяжело, блять, ответить?! Вот не жрёшь, из-за этого и сил нет написать!»

Почему-то после прочитанного какая-то злость появляется. Нет, не на себя. На неё. Какого хуя она строит из себя жертву? Жертва он. Это его должны по головке погладить и сказать: «Ох, бедненький, такое бревно трахаешь!». Вот именно: б-р-е-в-н-о! Ну хотя бы раз ответила на поцелуй. Проявила какую-то инициативу. Но нет. Только и знает, как дубасить его и царапать. Кстати, на шее две царапинки, её рук дело. Ну вот, сама же вынуждает руки ей связывать. А ещё смотрит на него так. Фу, бля! Как она может через один взгляд передать все свои чувства? А он не хочет знать о чувствах этой простушки.

— Что делаешь? — возле Тэхёна на другие качели плюхается Чимин, кивая на его телефон.

— Гуглю, как дельфины сексом занимаются, — Чимин округляет глаза, а после они превращаются в полумесяцы из-за довольной улыбки.

— Такой разврат на детской площадке считается аморальным… Покажи и мне.

Ёнтан, заприметив знакомого человека, отвлекаясь от преследования какой-то букашки и радостно лая, бежит к Чимину.

— Смотри, как Танни любит тебя, — подмечает Тэ.

Ёнтан, подбежав к Чимину, тут же набрасывается на его ногу и, встав на две лапы, активно насилует её.

— Айщ, Ёнтан, ты опять за своё! — воскликнул Чимин, подняв две ноги, чтобы собака не смогла допрыгнуть.

— Говорю же, любит тебя, — смеясь, выдаёт Тэ, окликнув собаку. — Он, кстати, так только к тебе. Сучку ты ему напоминаешь.

— Тэхён, ты или его кастрируй, или связку какую-нибудь организуй, ну, или я даже не знаю.

Ёнтан при упоминании кастрации агрессивно залаял. Тэхён, как ребенок, удивлённо прикрыл ладошкой рот, а после подхватил собаку, прижав к груди, и другой рукой закрыл ему уши.

— Не смей при нём упоминать эти слова!

Тэ, подняв на уровне лица собаку, тут же носом потёрся о мягкую мордашку. Он очень любит Танни. Скорее кастрирует Чимина, чем своего питомца. Он ведь не живодёр. К насильнику присоединять ещё один неприятный пункт он не хочет.

И снова эти ебучие мысли!

— Чимин, кто такой насильник? — вдруг задаёт вопрос Тэ в надежде, что друг преподносит это слово в другом свете.

— Ну, это, — Чимин, подняв немного голову и оттолкнувшись ногами от земли, закусил губу, обдумывая. — Это когда одна сторона не хочет половой акт. Как прям я и Ёнтан, — смеётся, кивая на собаку, которая устроилась на коленях у хозяина. — Они там силу применяют, пока жертва отбивается и ещё много всего. Короче, психопаты, одним словом, — отмахнулся рукой. — Что? — удивляется он, увидев недавний взгляд друга. — Хах, баба какая-то не даёт? А я только хотел сказать, что у нас такого не бывает, когда нас не хотят. Ким Тэхён, да ты просто рушишь мои стереотипы!

— Представляешь? — Тэхёну не смешно, наоборот даже, руки зачесались, чтобы заехать Чимину по лицу.

— Ну, знаешь, в таком случае девушку нужно влюбить… Дать мастер-класс по этому?

— Я сейчас покажу мастер-класс по посылу нахуй.

— Да чего ты такой напряжённый в последнее время? — замечает, смотря, как друг, посмотрев на экран телефона, злобно фыркнул, не увидев ни одного сообщения. — Из-за Чонгука что ли?

— Чонгук? — Тэ пару секунд не понимает, почему Чимин его упомянул. — А-а, ты про это… Да мне похер на то, что он там себе надумал. Сдалась мне его Ханни, и так куча своих проблем.

— Знаешь, а его реально кроет, — закурив, начинает Чимин, рассматривая дым, который растворялся в воздухе. — Я его час назад из-за решётки вытягивал.

— В каком смысле?

— Этот, как его? — Чимин начал щёлкать пальцами, зажмурив глаза. — Ну, лучший друг Ханни… Вонён, вроде. Так вот, Гугу устроил такую драку, что его полиция за решетку, а того парнишу в больницу. Ненормальный, короче.

Ненормальный. Это слово внутренне утешило Тэ. Вот, видите? Не только он такой.

— Я отвёз его домой, начал говорить, что ему нужно потрахаться, чтобы успокоиться, — хихикает Чимин затягиваясь, а после предлагает Тэ.

Ох, это ведь травка, а не обычная сигарета, поэтому он тут же принимает, ведь вена ужасно ноет.

— Гук сказал, что, если я ему ещё раз скажу про потрахаться, он меня выгонит за двери, — а после разводит руками, кивая на то, что он сейчас сидит на качели. — Короче, выгнал он меня. Наша мускулистая свинка воспримет только какие-то слова Суён. Она, кстати, пришла к нему. Не знаю, как подруга на него действует, но слишком он с ней послушный и шелковый. Ты бы видел его провинившийся вид перед ней, когда я рассказал, что вытянул его из-за решетки. Господи, эти женщины такое влияние на нас имеют! — будто в ужасе осознал. — Ну, короче, Су там ему опять мозги промывает, а я сказал, что лучше бы потрахалась с ним. Поэтому, когда Чонгук меня выгнал, она не была против.

— У тебя что, всё через потрахаться решается? — выбросив косяк, улыбается блондин.

— Ой, а у тебя по-другому?

— Суён не станет спать с друзьями.

— Только с тобой, дружок, — грустно улыбнулся, встрепав свои волосы. — Она так отчаянно защищает тебя перед Чонгуком. Ты всегда плюёшься её чувствами, говоря, что Суён их себе выдумала. Но знаешь, любит она тебя, Тэ, вправду любит.

Тэхён знает. Но он не раз говорил, что не нуждается в этом. Поэтому пусть сходит с ума по своему учёту. Ведь… Может, действительно как-то попадётся в число тех парней и его сердце она всё же украдёт.

— Чего улыбаешься? — замечает Тэ пошленькую улыбочку друга на какое-то сообщение.

— Помнишь Борам? Бывшую отца?

— И? Это какая мамочка по счёту?

— Девятая? Неважно, зовёт к себе, — Чимин, поднявшись, достаёт ключи от машины.

— Сколько ей?

— Тридцать три, но это не точно.

— Извращенец.

— Какой есть, — подмигнув на конец и погладив Ёнтана, Чимин быстро направился к машине, чтобы поскорее скрасить одиночество одной прекрасной женщины.

— Не переживай, — обратился Тэ к собаке, которая продолжала вслед смотреть Чимину. — Эта сучка ещё вернётся.

Тэхён:

«Я тебя понял. Сейчас приеду к тебе, чтобы проверить. Жди;)»

Поднявшись с качелей, Тэ подзывает Ёнтана, чтобы бежал за ним, и, когда хочет спрятать телефон, слышит звук оповещения.

Простушка:

«Ела.»

Он знал, что она ответит. Сухое, конечно, сообщение, но хоть что-то.

По какой-то не понятной причине Тэ начал улыбаться. Как придурок какой-то. Господи, это правда из-за того, что эта простушка поела?

— Айщ! — Тэхён, остановившись, недовольно трёт лицо, чтобы эта тупая улыбка поскорее исчезла. — Что? — увидел, как на него уставилась собака. — Ёнтан, твой хозяин — долбоеб, ты знал об этом?

Собака будто в подтверждение гавкнула.

— Ах ты ж! — удивлённо вскрикнул, а Танни быстро побежал вперед. — Неделя голодовки и не видать тебе вязки!

***

У Тэхёна маниакальное желание быть центром внимания. Везде. Всегда. Для любого. Чтобы в нём видели не просто обычную серую массу, а что-то большее. И то, что некая простушка делала из Ким Тэхёна пустоту, вызывает диссонанс его внутреннего мира. Там всё к чертям переворачивается и воет от безысходности.

Да как она смеет?!

Он не видел её два дня, когда были выходные в университете. Ему было нормально, ему было похуй. Но почему-то, сидя в своём номере и играя с Ёнтаном, он без всяких мыслей сел в машину и поехал к ней домой. Не планировал. И когда ехал, задавал один единственный вопрос: «Зачем?».

Может, потому что ему хочется лезть на стены и скулить, как последняя псина из-за того, что он хочет героина? Ведь срывается каждый день. Но тогда, когда он поспал на её коленках. Так приятно было. До пиздеца просто. И, что странно, он спокойно заснул, без мысли поскорее уколоться. Вот тогда и был первый день, когда он провёл без героина.

Господи, что он здесь делает в полночь?

Тэхён подносит кулак к двери, но, вздохнув, опускает. Ким Тэхён, бери героин, езжай домой и расслабься, незачем тебе стоять под дверьми Миён. Чёрт. Но ему нужно отказаться от иглы, он ведь сильный. Не раз слазил с неё и в этот раз справится. Просто намного больше времени уходит, нежели в прошлые разы.

Тэ, поправив свой капюшон, зажимает вену, сильно стиснув зубы.

Короткий стук в двери. Тишина.

Что? Думал она откроет двери и примет тебя с распростёртыми руками?

— Миён, открой двери, — прислонившись лбом к двери, говорит Тэ. — Я знаю, что ты дома.

А в ответ тишина. Тэхён, наверное, злится из-за того, что он хочет героин, а не из-за неё.

— Миён? — произносит спокойным голосом, хоть внутри всё подрывается.

Нужно быть милым.

Нельзя пугать, она так точно не впустит.

— Я не трону тебя, я… — Тэхён понимает, что немного врёт. Ну, как немного? Много. — Я просто полежу у тебя на коленях. Ну же, пусти…

Ты должен быть милым, Ким Тэхён! Сдерживай свой язык, у которого на кончике крутятся оскорбительные слова.

— Миён, здесь на площадке очень холодно, — он так и не отстраняется от двери, только ещё скребётся рукой, как… какой-то нашкодивший кот, которого выперли за двери. Вот уж дожил.

Милым. Милым. Милым.

— Позор какой… — морщась, потёр переносицу.

— Да ладно тебе, — усмехается через сжатые зубы. — Ну же, помоги мне немного.

Иногда и можно унизиться. ИНОГДА. А Тэхён уже три минуты унижается перед какой-то уродиной, как никогда. Блять, это она должна просить у него помощи, а не он! Это ненормально.

— Я… просто, понимаешь, — нет, она тебя не поймет, но он постарается донести. — Меня немного кроет, — ложь, его кроет не по-детски. — У меня ломка, — Тэхён чувствует, как его тело немного кидает в жар. Ну вот и подтверждение. — Я не хочу опять колоться, мне нужно расслабиться, забыться, а ты можешь помочь… Так что будь хорошей девочкой, открой мне двери.

Тишина. От неё давление на уши такое, что хочется закрыть их ладонями и, упав на пол, кричать.

— Пожалуйста…

Тишина.

Айщ, в задницу его милоту!

— Тварь, да открой ты эти ебучие двери! — Тэхён со всей силы бьёт ногой по дверям, чувствуя, как отдаётся боль. — Если не откроешь, Миён, ты пожалеешь. Тебе будет, блять, больнее, чем мне сейчас! — удар кулаком по двери, от чего болят костяшки. — Вот сука…

Щелчок двери.

— Эй, тебе чего? — позади Тэхёна в дверях появился мужчина, осматривая парня, который не внушал доверия.

Конечно, он выглядит подозрительно. В капюшоне, который скрывает его внешность, и только видно покрасневшие глаза и плотно сжатые губы.

— Чего буянишь? Я сейчас полицию вызову.

— Я ухожу, — подняв руки вверх, улыбнулся Тэ.

Миён пожалеет об этом необдуманном поступке. Хватит с него унижений. Это она будет просить у него помощи. Не сейчас. Сейчас героин в вену — и отдаться ему полностью, чтобы успокоиться.

Тэхён злопамятный. Ну и забыть всё, что было вчера, он явно себе не позволит. У него множество идей, его мозг просто кишит идеями, как заставить Миён пожалеть. И чёрт, он даже как-то не подумал, что она всё же стала сильнее. Выносливее что ли?

Сев на стол возле неё, смотрит проницательно, пока она ковыряется палочками в еде. Вот, что и требовалось доказать. Она делает из него пустое место. Все присутствующие заметили его появление, и та, перед которой он прям под носом, не замечает.

— Я ем, — не поднимая глаз, говорит, положив себе в рот кусочек мяса.

— Вижу, — хмыкнул. — Ты чего двери не открыла вчера?

— Вчера? — хмурится Миён в недоумении. — Меня не было дома.

— Врёшь, была.

— Спала, значит, и не слышала.

Не спала, слышала, стояла всё время под дверьми. Просто ждала момента, когда покажется настоящий Ким Тэхён. У него слабая выдержка. И не ошиблась.

— Ну ладно, тогда ничего страшного, — хлопнув в ладоши, улыбается блондин.

— Я просто кое-что поняла, Тэхён, — притворно улыбается, точно как и он. Кажется, его фальшивость заразная. — Я не обязана тебя слушаться. Ты хотел, чтобы я осталась в Сеуле? Ела? Я это выполняю. Но потакать каждой твоей больной прихоти не намерена. Будешь угрожать подлинным видео? Не посмеешь, потому что, если сбросишь его, я смогу уехать в Пусан, а ты этого не хочешь. Видишь? Кажется, не ты один можешь ставить условия.

Видит. И не верит, что у этой простушки на столько развязался язык. Только она правильно подметила.

Кажется. Ей кажется.

Миён знает, что он не посмеет скинуть видео из-за её непослушания. Ведь тогда у Тэхёна ничего на неё не будет. И она уедет домой, потому что держать её уже не будет чем.

Спрыгнув со стола, Тэхён закатывает рубашку, показывая измученную иглой вену и указывает пальцем.

— Это по твоей вине, мелкая стерва.

«Из этого ничего хорошего не выйдет», — думает Миён, расслабив плечи, когда блондин удаляется.

Не знает почему. Но она улыбается. Хотя почему не знает? Он страдал, и это приносит садистское наслаждение. И с одной стороны это пугает, потому что она не хочет хоть чем-то быть похожей на него.

Не хочет.

***

Чонгук и Ханни больше не смотрят друг на друга с любовью. Один так точно.

Они больше не разговаривают по ночам.

Чонгук больше не может прикоснуться к ней. Она уже не его.

Не может требовать быть рядом. Потому что она этого не хочет.

Смотря в её глаза, он только видит одно: «Уходи».

Она нашла себе того единственного, того, кого любила всегда? И это не Чонгук. Или уже больше не он. А он хочет быть тем, кого она любит.

Чонгук не может вычеркнуть из жизни Ханни. Но почему она так легко смогла? Для чего надо было год его мучить? На столько, что он уже и жить без неё не хочет. Точнее, быть в той реальности, где её нет рядом. А вот когда он напивается, в фантазиях они опять вместе.

Он вспомнил один день.

Тёплая постель, приятный запах любимой, которая жмётся к груди Чонгука и в страхе говорит, что ей приснилось, что они больше не вместе.

Чонгук тогда рассмеялся, говоря, что такого не произойдет. Сейчас несмешно, потому что тот блядский сон был вещим.

Увидев Ханни возле выхода из супермаркета, встретившись с её глазами, у него возникло столько вопросов за секунду.

«Что я сделал не так?»

«Ты правда смогла меня разлюбить?»

«Дашь мне шанс всё вернуть?»

«Любишь ли ты его, как меня?»

«Обнимает ли он тебя так же крепко?»

«Обещает ли, как я, сделать самой счастливой?»

«Если «да». Меня посадят за у******о, потому что не приму того, что ты любишь кого-то, кроме меня.»

— Чонгук, что ты здесь делаешь? — Ханни в страхе смотрит по сторонам, когда Чонгук оказывается возле неё.

Что он здесь делает? Да он ни секунды не выпускает её из поля зрения. Как какой-то маньяк. И он знает, что больше времени Ханни проводит в больнице, где лежит Вонён.

И сейчас Гук хочет прикоснуться к ней. Как какой-то прокажённый, который увидел шанс на спасение. Ненормальный, потому что сразу хватает её за руку, подталкивая к себе и впечатывая в грудь. Прижимает руками, гладит и надеется, что она услышит, как его сердце кричит от боли. Ведёт носом по волосам, вздыхая сладкий запах, такой родной и необходимый.

Плевать, что сейчас они на виду у проходящих и, возможно, мешают людям пройти. Насрать. Если кто-то посмеет прервать этот момент, он сломает ему руку.

Самое главное, что его девочка сейчас рядом.

Чонгук не понимает, почему она не двигается, просто застыла. И от этого обидно. Как маленькому мальчику, ведь его не обнимают в ответ. Почему? Потому что эти руки касаются уже другого.

— Пожалуйста, — Чонгук прижимается сильнее, когда чувствует, что она несмело проводит руками по его спине. — Не отталкивай, не уходи, не поступай со мной так.

— Чонгук…

— Не отталкивай, — умоляет.

— Чонгук, послушай меня, — Ханни берёт его лицо в ладони, осматривая его, и замечает, как на его глазах застыли слёзы. — Хватит себя мучить, мне больно смотреть на тебя… Я чувствую себя виноватой во всём. Отпусти меня… И пожалуйста, не трогай Вонёна, то, что ты сделал… Это ужасно, ты понимаешь?

— Так за него переживаешь, — Гук поднимает уголок губ, но на самом деле внутри всё кипит от того, что его Ханни беспокоится о другом.

А дальше всё, как в замедленной съёмке. Очередное её «прости». То, как её руки отстраняются от него. Последний вдох её духов. Ощущение холода и пустоты.

Но чёрт, когда она на него последний раз смотрит, он видит недосказанность, которая её сгрызает заживо. И уходит, она просто уходит, не оборачиваясь.

Не отталкивай…

В комнате витает запах алкоголя, а на полу можно заметить пару пустых бутылок. В комнату не поступают лучи солнца, поскольку все шторы задёрнуты напрочь. Телефон звонит уже пятый раз, но владелец, валяясь на кровати, делал вид, что не слышит и ещё спит.

«Вдруг это Ханни?», — пролетает единственная мысль в голове Чонгука.

Подорвавшись и найдя на кровати телефон, увидев входящий звонок от Чимина, Гук, расстроенно фыркнув, отбрасывает телефон, опять ложась на живот.

Чимин приходит почти каждый вечер с бутылкой виски. Вспоминает что-то, смеётся. Шутит. Предлагает пойти в лофт и устроить вечернику. Найти девочек на ночь. Да просто пройтись по улице, а в ответ, как всегда.

— Я в порядке.

Даже Тэхён набирал поинтересоваться, не скончался ли тот ещё со своим горем.

— Я в порядке.

А после приходит Суён, отбирая всю выпивку, и просто обнимает.

— Я в порядке.

Нет. Он далеко не в порядке. Ему нужно просто побыть наедине. Но, видимо, друзья против.

Даже сейчас.

— Чонгук-и, поднимайся, — шторы резко открываются, и Чонгук морщится от яркого света.

— Я…

— Ты в порядке, угу, знаю, — опережает его Су.

Суён невыносимо видеть, как он страдает. Так хочется вернуть его прежнего, но это невозможно. Сейчас так точно. Су знает Чонгука с самого детства так же, как Чимина. Уверена в том, что он не поднимется с кровати, но есть одно «но».

— Меня обидел один парень…

— Кто? — Гук, нахмурившись, поднимается с кровати, смотря, где лежит его футболка. — Где он? Куда ехать?

— Вот ты и встал, — улыбается Суён, впихнув ему футболку в руки. — Я знаю, как найти на тебя управу.

Чонгук бы улыбнулся на маленькую манипуляцию подруги. Но не в этот раз. Кажется, им легко манипулировать? Нет. У него нет настроения, и он просто сдерживается, чтобы не наговорить чего-то лишнего подруге. Она-то простит, а он себе нет.

— Уходи, Суён, — кивая на выход и отбросив футболку, ложится на кровать.

— Не уйду, — шлепнув того по заднице, запротестовала она. — Поднимайся, быстро!

— Вот, блять! — Су даже на шаг в страхе отступила, когда друг резко подорвался.

Он зло сверкнул на неё глазами, из-за чего Суён уже хотела попросить прощение. Она знает, Гука лучше не злить. Закинув себе на плечо брыкающуюся девушку, парень, быстро открыв входные двери, поставил её за порог.

— Чонгук! — зло воскликнула Су, когда он был намерен запереть перед её носом двери.

Только у Гука ничего не выходит, поскольку чья-то сильная рука удержала двери.

— Зайка, а что это мы пару прогуливаем? — выгибает одну бровь Тэхён, а другой рукой обнимает за плечи Суён, показывая, что он пришёл на помощь.

***

«Мой тебе урок, прежде чем бросаться на помощь другим — подумай о своей заднице.»

Миён запомнила слова Пак Чимина. И урок его запомнила. Хренов учитель. Если не можешь спастись сам, не лезь к другим. Что с неё взять, если каждый раз, пытаясь спастись, падает коленями в грязь?

Протягивает очередную салфетку Сынми, которая также утопает в своих слезах.

«Так много слёз», — думает Миён. У неё, кажется уже не осталось. Ей почему-то не жалко старосту. Ведь… А кто пожалеет её саму? Но когда она очередной раз произносит «помоги», сердце Миён сжимается. Да как она может помочь-то?! Даже не знает, что произошло. Сынми просто схватила её руку в универе и повела в библиотеку в какой-то уголок, где нет лишних ушей.

— Помоги, — отчаянно всхлипывая, просит.

— Да чем я тебе могу помочь? — грустно улыбается Миён, протягивая очередную салфетку. — Сынми, ты не к тому человеку обращаешься, посмотри на меня, — вскидывая руки, показывает на себя.

Да, Миён уверена, что каждый видит, как она сломлена.

— Он сказал, что ты только можешь помочь, — староста закусывает губу и в надежде хватается за руки девушки.

Миён хочет тут же отдёрнуть руки. Потому что она терпеть не может, когда кто-либо её касается. С недавнего времени.

— Кто, он? — всё же забрав руки и обняв ими себя, спрашивает Миён. Хоть она и догадывается. Просто хочет утешить себя надеждой, что это неправда.

— Тэхён, — и опять плачет навзрыд, закрывая руками глаза.

— Ты ведь сама в это ввязалась, — хмурится Миён, вспоминая, как хотела её спасти, но та одним взглядом дала понять, что осознанно шла на то, чтобы при всех отсасывать Чимину.

Она даже немного злится на Сынми, то есть, она влезла в это, а Миён должна вытягивать?

— Нет, ты не понимаешь, — быстро замотала головой староста, в страхе опять хватая Миён, которая хотела уходить.

— Пожалуйста, не касайся меня, — отдернув руки, просит Миён.

— Я тебе противна? — Сынми уставилась на неё в надежде, что она опровергнет её догадки.

— Дело не в тебе… Ладно, я выслушаю, говори.

— То, что я делала, поверь, я не горжусь этим. Но я должна была, моя семья нуждается в деньгах, понимаешь?

— Не думаю, что твои родители обрадуются, если узнают, как ты их заполучила. Как бы вы ни нуждались, Сынми, ты не должна была…

— Плевать, сейчас так точно. Но понимаешь, Тэхён поставил мне такие условия и сказал, что, если я не сделаю то, что он просит. Он оставит нашу семью без копейки, а он ведь может…

Тэхён умеет запугивать. Миён сама в этом убедилась.

— И что же он хочет, чтобы ты сделала?

— Задела Чонгука за больное.

— Что? — опешила Миён.

Чонгук… Что? Причём здесь он?

— Сказал, чтобы я его разозлила. А я слышала о нём в гневе, Миён, я боюсь.

— Так, чем я могу тебе помочь?

— Тэхён сказал, что ты знаешь как, — непонимающе и растерянно смотрит на девушку. Она ей не поможет?

Знает как? Хах, кажется, Миён поняла. Он ведь горит желанием, чтобы она просила его о помощи. Как он тогда. Только Миён знает, что это всё ей просто так не обойдётся. Ей надоело потакать ему. Он настолько уверен в том, что она великодушна и тут же бросится спасать Сынми?

Ну, судя по всему, Ким Тэхён впервые ошибся.

— Прости, Сынми, но я не знаю, о чём он.

«Мой тебе урок, прежде чем бросаться на помощь другим — подумай о своей заднице.»

Спустя 2 часа

Тэхён любит устраивать шоу. И смешно от того, что не все понимают его истинную цель. Он просто подставит и скажет всё так, чтобы остаться в выигрыше. Чонгука не просто так нужно было вытащить в универ. А Сынми он не отпускал, потому что ещё тогда заметил, как Миён боролась с желанием ей помочь. Он знал, что староста ему ещё пригодится.

Сынми цепляет плечом Чонгука, тот сам кивнул в знак прощения и хочет дальше двигаться по коридору, но слова старосты ставят его на пару секунд в немой шок.

— Как там твоя девушка? — Сынми сама еле вымолвила эти слова, понимая, что цепляет по больному.

— Слушай, иди куда шла, — сжав кулаки, просит Чонгук и сам должен уйти, но почему-то ноги не позволяют.

Он просто трёт лицо, стараясь расслабиться, и повторяет для себя, что ему нельзя срываться на девушку. Глупую девушку.

Тэхён, опираясь спиной на стену, скрывает улыбку за ладонью. А когда замечает Миён, которая сидит на подоконнике, бросает ей мимолетный взгляд. Это всё для тебя, простушка. Только вот Миён решила для себя, что ни за что не будет вмешиваться.

Она действительно не узнаёт Чонгука. Это не тот парень, который донимал её каждый день, чтобы разговорить и выпросить улыбку. Чонгук теперь вообще не замечает Миён.

— Я просто хотела сказать, что не удивительно, что она ушла к другому, — Чонгук даже не замечает, с каким страхом и нехотением она это произносит.

В его голове только и повторяются её слова. Чонгук, подойдя к ней впритык и тяжело дыша, просит повторить. И лучше ей не найти смелости сказать ему это прям в лицо. Он едва себя сдерживает, а его психика сейчас ни к чёрту.