Рухнувший Рай

Глава 3

— Грейс! Если сейчас же не согласишься пойти с нами в паб, я тебя задушу! Или, наконец, воспользуюсь своим арсеналом ножей! И учти, я умею разделывать не только курицу: кулинарные передачи, которые мама без конца смотрит, дают пользу не одной ей…

Карен выносила мне мозг по телефону уже минут десять, чтобы я согласилась с ней и парнями сходить в один новенький паб, открывшийся на краю Нью-Хейвена. Видимо, заведение «У Джозеффа», отныне, было в пролете…

Впрочем, я была не против сходить с ними проветриться, но подавленность, вызванная вчерашним дерьмовым поведением Габриеля, заставляла меня сидеть дома и уминать третью банку шоколадного мороженого. За последнее время папа заметил мою страсть к сладкому, поэтому забил холодильник до отвала всякими вкусняшками, совершенно не беспокоясь, что его драгоценную доченьку может разнести.

Заполняя рот холодным десертом, я вообще не беспокоилась о своей фигуре. Ну потолстею, что с того? Какая разница, как теперь выглядеть?

Мысли о Габриеле угнетали, и именно они принуждали меня к опустошению морозильника. Итак, он оказался жив. Если верить этому идиоту на слово, его откинула та вспышка света, и он не пострадал сильно. К несчастью. Неизвестно сколько Габриель провалялся где-то и даже не удосужился сообщить о том, что жив! Мы похоронили его! Все мы. Оплакивали этого гада, - особенно я. И сейчас, когда он появляется, то особой радости не проявил, увидев меня. Зато я как была счастлива, обнимая его вчера. Я думала, что он — моя галлюцинация. Я не представляла себе, что смогу его еще раз увидеть, прикоснуться к нему, посмотреть в эти голубые глаза и…

Внезапно Габриель оказался реальным и своим спонтанным возвращением разбил мне сердце на самые мельчайшие осколки.  Я не была ему дорога. Никогда. Он охранял меня лишь потому, что должен был. Он беспокоился обо мне по одной причине — не по той, по которой бы хотелось. И я не была для него какой-то особенно девушкой: он хотел меня использовать. Тупо использовать. Габриель не питал ко мне никаких чувств — им управляла похоть.

После всего, что с нами было, не верится в это. Габриель мог притворяться полным кретином, но я знала, каким он был иногда: нежным, понимающим, заботливым. В этих проблесках его второй стороны я ловила себя на мысли, что влюбляюсь в него. Мне нравился этот парень, хотя я иногда терпеть его не могла из-за пошлых шуточек или внезапных появлений в моем доме.

Сейчас он другой. Он признался, что между нами совершенно ничего не было, а все, что делал для меня, касалось исключительно его «работы». Я должна плакать из-за этого? Должна ненавидеть его? Возможно. Ведь Габриель давал мне ложную надежду на что-то между нами, и он мне понравился из-за того, что не был похож на других.

Он был для меня особенным, и не решил прекратить эту грязную игру вовремя.

Кажется, этот парень добился своего: я влюбилась в него, и от этого мне только хуже.

— Грейс? — голос Карен словно исходил из-под воды, и я не сразу поняла, что молчу достаточно долго, чтобы заставить ее волноваться.

— Извини. Задумалась. — Я выпрямилась отодвигая пустой контейнер от себя.

Подруга таинственно ухмыльнулась.

— О ко-ом?

— Не твое дело, — деликатно отрезала я и спрыгнула со стула. Зная Карен Джонс и ее чрезмерное любопытство, я решила сменить тему, вернувшись к предложению насчет похода в новенький паб: - И да, если вы обещаете не устраивать никаких представлений и пошлых игр, я… соглашусь пойти с вами отдохнуть.

Карен ликующе завопила, отчего я чуть ли не оглохла.

— Обещаем! Обещаем! Обещаем! — После шуршания на конце провода, ее довольный голос вновь начал сотрясать мои барабанные перепонки: — Короче, встречаемся в «Брифли» через час. Брэндон заедет…

Только не это.

Я протестующее застонала.

— Слушай, в таком случае я лучше пойду пешком.

— С ума сошла, Грейс? — прорычала Карен. — Пока ты дойдешь туда, наступит утро…

— Или воспользуюсь такси, — парировала я, лишь бы не ехать на старом пикапе Брэндона и не выдерживать его пытливого взгляда или очередных глупых разговоров о нас.

Подруга видела меня насквозь и прекрасно понимала, почему я не желаю соглашаться ехать в одной машине со своим приставучим воздыхателем и, наверное, именно поэтому, чтобы сделать мне лишь хуже, пропела:

— Мишка-Брэндон заедет за тобой! И, кажется, он будет настроен решительно: вчерашняя покупка нового одеколона и освежителя в салон пикапа — сделали его смелее. Чую, наворачивается что-то грандиозное. На всякий случай надень непозорное белье и, желательно, не напивайся сильно, чтобы потом смогла воспроизвести все детали ваших плотских утех.

***

Вопреки идиотским советом Карен, я натянула на тело самые позорные трусы и лифчик, что завалялись в темных уголках шкафа, и следом — плотные джинсы со свободной толстовкой. После того, как я обула кеды, вытерпевшие много погодных условий, взялась за волосы. Небрежный конский хвост — и я готова. Одна мысль, что между мной и Брэндоном может случиться нечто такое, наводила на тело мурашки. Дело не в том, что я питала к нему неприязнь, просто, кажется, мы уже выяснили наши отношения, а он, словно истинный маньяк, не желает меня оставлять в покое. Рисунок невменяемой коалы на толстовке был моим, пока что, единственным «оружием» по отпугиванию назойливого воздыхателя. Помимо этого, на тот случай, если со зверем ничего не прокатит, я надеялась на неожиданную атаку естественного выделения. К несчастью — да-а, к несчастью, метка Каина не вызывала у меня жар, от которого я потела хуже, чем конь. Она то и дело зудела и… медленно прожигала кожу, двигаясь к пальцам. Эта чертовщина должна меня пугать? Конечно! Но я, поглощенная обидой и вчерашним инцидентом, не придавала странностям ни малейшего значения. Рука практически не болела, зато моя кожа постепенно «таяла», как глыба льда в знойное лето. С такими сгореть недолго…

Книга Теней не содержала в себе ничего, что помогло бы мне разобраться, но я решила не опускать рук. Не вышло первый раз, получится другой. Да и к тому же, я сейчас не хочу посвящать никого в свои проблемы, особенно Габриеля.

Правая ладонь напоминала отвратительное месиво, и я была поражена не тем фактом, что это со мной происходит, а что меня не клонит грохнуться в обморок. Может быть, теперь сверхъестественное мало меня удивляет? Пф. Особенно.

Я обмотала руку бинтом, свято надеясь, что ее сегодня не угораздит засветиться и что-нибудь или… кого-нибудь превратить в кучку пепла. В любом случае, мне сегодня нужно пренебречь с объятиями и прикосновениями, так что, с Брэндоном, несмотря на мое отношение к нему, все действительно в пролете.

Я позвонила папе и сообщила, что сегодня буду поздно. Ребята не привыкли после таких посиделок возвращаться по домам раньше полуночи. Чувствуя себя дерьмово не только с этим чудаковатым знаком, но и в отстойном прикиде, я вышла к дороге. Ночные краски опустились на город. Ветерок слегка разбрасывал мои темные волосы, собранные на затылке, становясь преградой для глаз, рассматривающих пустую дорогу. Машин не виднелось, тем более, стояла гробовая тишина, в которой я сто процентов не сомневалась с минуты на минуту услышать барахлящий пикап Брэндона.

Но мои ожидания не оправдались — «коробки» друга пока не было ни слышно, ни видно. Зато раздался другой шум, который заставил волоски на моих руках встать дыбом. Я выпрямилась, словно струнка, лихорадочно ища место, откуда продолжал исходить затухающий звук. Кажется, он был напротив и лился из-за переулка промеж двух домов, куда не падал тусклый лунный свет. Создавалось ощущение, словно уронили пустую бутылку, и она покатилась по асфальту.

Особых поводов для паники не было. Источником шума мог быть какой-нибудь бродяга, ковырявшийся в мусорном контейнере или бездомная кошка, отправившаяся разыскивать себе еду.

Или демон.

Я застыла, переваривая свое глупое предположение. Сезон охоты адских тварей на меня закончен, потому что отныне они там, где должны быть, и больше не выберутся в мир людей. Я обхватила себя руками, сделав шаг вперед и вытянув шею. Разглядеть что-то в темном переулке отсюда — верх абсурдности.

Даже зная это, я не прекратила свои глупые попытки, когда раздались чьи-то шаги, а потом — резко затихли, потому что я…увидела высокий силуэт в объятиях мрака. Сердце подскочило к горлу — и как бы его не выплюнуть…

Человек — или — нет? — смотрел на меня. Точнее, мне казалось, что он это делал, так как я была на улице пока что единственным объектом разглядывания, и это ничуть не радовало. Сглотнув, я продолжала пялиться на него, как и он на меня. Игра в гляделки продолжалась секунд десять, пока у меня не сдали нервы, а страх не потек по венам, отговаривая от мысли приблизиться к нему. Кто он? И что ему нужно?!

— Эй! — я осмелилась подать голос — прозвучал он, правда, жалко. — Ты кто?

Человек зашевелился и… медленно направился ко мне. Он крался, как рысь. Я подумала о том, чтобы бежать отсюда к чертовой матери, но все еще надеялась, что сумасшедшая коала сможет спугнуть незнакомца, когда он подкрадется ближе.

К счастью, этого не произошло. Скрипучий пикап Брэндона, который я терпеть не могла, появился вовремя, да еще так… — вау! — мощно. Создается впечатление, будто эту машину снабдили мощными турбинами…

Человек, чьего лица я так и не разглядела, скрылся в переулке, отбросив идею подойти ко мне. Я была уверена на сто крат, что его спугнула шатающаяся «труповозка» Брэндона, но уж точно не мое перекошенное в страхе лицо.

Машина остановилась у обочины. Голова Брэндона высунулась в окно, и странная улыбка охватила его лицо.

— Хэй, Скай. — Он опустил взгляд на мою толстовку. — К…классный прикид.

Да неужели?

Я отделалась от неприятных мурашек и попыталась забыть, что пару секунд назад напротив моего дома шатался какой-то чудаковатый тип, причем желавший подойти сюда.

— Ну, что, поехали? — я попыталась это сказать, как можно веселее.

Брэндон кивнул и открыл для меня дверь. Я нехотя юркнула внутрь и учуяла все признаки «романтической» атмосферы: в салоне будто опрокинули ведро с ядерными духами. Карен была права — Брэндон настроен решительно.

Я закрыла дверцу и криво улыбнулась, когда Брэндон подмигнул мне. О, боже, только пусть он держит все свои попытки вновь клеиться ко мне — при себе.

— Ребята уже там? — спросила я, незаметно закрывая нос рукой и отворачиваясь к окну. Из переулка больше не выходила никакая высокая фигура, и это больше пугало, чем облегчало.

Что ей нужно было от меня?

Брэндон привел машину в движение и обратил на меня взгляд.

— Думаю, да. — Он напрягся, когда увидел мою перебинтованную ладонь, прислоненную к носу. — Что с твоей рукой?

Я открыла рот, придумывая, что бы такого сморозить.

— Эм… порезалась. Готовила ужин.

— Господи, — прошептал Брэндон, выезжая на главную дорогу. — В следующий раз будь осторожнее. Сильно болит?

— Терпимо.

Я опустила руку, отчего пожалела — режущий глаза запах ворвался в меня, заполняя легкие. Я кашлянула и поморщилась, не в силах терпеть это «благоухание».

— Можно открыть окно?

— Оу, — друг засуетился и поспешно кивнул, краснея, - да, кончено. Я переборщил с одеколоном?

Мягко сказано.

— Максимум с такими успехами ты не привлечешь девушку, а отпугнешь.

Мои слова вырвались прежде чем я поняла, что дала Брэндону хороший совет.

Парень зачем-то припарковался, хотя я была рада, что теперь могу не только открыть окно, но и дверь. Косясь на меня каким-то хищным взглядом, он схватил края своей белоснежной рубашки и потянул вверх, снимая. Я вылупила глаза. Неожиданно в салоне стало чертовски жарко, и я врубилась, что эта сумасшедшая картина происходит по моей вине. Сотканное из плотных мышц тело предстало перед моим взором. Я видела Брэндона один раз без футболки, но сейчас, кажется, забыла, какое у него идеальное тело. Вау. Не зря он ходит в качалку.

— А так я… отпугну ее? — Брэндон отбросил вещь на заднее сидение. Он определенно имел в виду меня.

Жар, возникший в животе, подскочил к лицу и опустился обратно. Карен не врала. Она что, реально знала о намерениях Брэндона?

Я пялилась. Реально пялилась на этот торс, словно вытесанный из мрамора. И Брэндон был вполне не против такого внимания. Он даже был «за». Вальяжно развалившись в сидении, он учащенно дышал, и я уже сбилось со счета, сколько раз его пытливые глаза опустились на мои губы. Намекает на поцелуй? О-о-о, нет. Нет! Нет! Нет!

Я схватилась за ручку дверцы, собираясь вылететь отсюда, как можно скорее. Но, словно назло, мое тело застыло, когда Брэндон перегнулся через рычаги и оказался ко мне очень близко. Горячее дыхание щекотало кожу, вызывая по ней зуд и мурашки. Насыщенные зеленые глаза парня лениво проделали дорожку от моих губ до груди, и в тот момент, когда я почти перестала дышать, вспомнила про свой коварный план. Рисунок на не совсем чистой толстовке ничуть не отпугивал Брэндона — он опустил на него руку, и тогда я поняла — нужно бить тревогу. Мои мысли лихорадочным вихрем закрутились в голове, призывая меня хоть к каким-нибудь действиям, а я, вопреки всему, продолжала сидеть, не рыпаясь. Кажется, мое беспомощное состояние было Брэндону на руку: он скользнул рукой под пояс моих джинсов и сделал еще один уверенный рывок вперед.

— Скай…

Его хриплый голос донесся до ушей, но даже он не отрезвил меня. Я закрыла глаза, не понимая, что делаю грандиозную ошибку. Мои руки потянулись к хорошо-сложенному телу Брэндона, и прежде чем бы я натворила то, о чем стала жалеть, машина дернулась в сторону от интенсивного удара снаружи.

Мы подпрыгнули и резко отпрянули друг от друга. Я легонько ударилась головой, но не это было важно сейчас. Освирепевший от того, что наш контакт прервали, Брэндон толкнул дверцу ногой и выскочил на улицу.

— Эй! — заорал он, оглядываясь в поисках «шатуна». — Кто это сделал?

Я бы хотела знать ответ, но на его вопрос никто не откликнулся. Брэндон, яростно выдохнув, осмотрелся еще раз, а потом только ввалился в пикап и гневно захлопнул дверцу, что я аж содрогнулась.

— Что это было? — я дотронулась до губ, до которых чуть ли не коснулся рот Брэндона.

— Не знаю. — Он посмотрел на меня и опустил глаза. — Я…

Ему нечего было сказать. Пару секунд назад он поддался своим чувствам, а теперь ему стыдно. Собственно, как и мне.

— Нам нужно ехать, — напомнила я, нервно открывая окно.

Брэндон, задержав на мне взгляд чуть дольше, нырнул к задним сидениям за рубашкой. Мое сердце бешено стучало в груди. Я приковала взгляд к своим коленям, когда парень выгнулся, чтобы надеть вещь. Он молчал, и я чувствовала, что его глаза скользили по изгибу моего тела. Их обладатель бы не отказался от продолжения.

Я судорожно вдохнула и уставилась в окно — темно. Ни единой души поблизости. Кто бы ни провернул это дельце с пикапом, он предотвратил самое страшное, что могло бы… произойти.

***

Это была самая напряженная поездка. Все дорогу до паба мы с Брэндоном пребывали в неловком молчании, иногда перекидываясь взглядами и краснея. Свежий воздух, вваливавшийся в открытое окно, отрезвлял меня, когда я думала о теле своего друга… поправочка — о шикарном теле и ловила себя на мысли, что не отказалась бы от чего-то не столь невинного.

Как только пикап припарковался возле минивена Карен, я вылетела из салона, словно он неожиданно загорелся. Брэндон не спешил следовать за мной, чему я была несказанно рада, поэтому медлил, вытаскивая ключ зажигания. Наверное, ему было неловко… Ох, да и вся та ситуация была неловкой! И откуда я могла знать, что Карен будет права? Она говорила с Брэндоном насчет этого? Затевали ли они что-нибудь, или это она подтолкнула его на столь серьезный обескураживающий шаг?

Впрочем, ответы были уже не важны, когда я влилась в паб с яркой неоновой вывеской. Народом было заполнено почти все пространство, и я поняла, что найти друзей будет нелегко. Едкий запах табака и алкоголя витал в воздухе, пропитанном звуками какой-то гавайской придурочной композиции, от которой волосы на моем загривке вставали дыбом. Сваливать отсюда мне захотелось немедленно, особенно когда я увидела… Вау… Две девчонки — вроде бы моего возраста — стянули с себя мокрые от пива майки и запрыгнули на круглые столики, расположенные вдоль стены. Аплодисментов от мужского пола было столько же много, сколько валялось окурков под моими ногами — хм, еще и новый паб, называется…

Девушки извивались, демонстрируя свои шикарные тела, и я не сразу заметила, что они были без лифчиков. В горле мгновенно пересохло. Пышногрудая блондинка, раскрепощено выгнувшись, показала со всех сторон свои силиконовые прелести и нагнулась к одному из мужчин, чьи слюни достигали пола. А туда ли я попала?

Такие заведения были категорически не для меня. Быть может, я вообще не в то место зашла?

Собравшись сматываться, я увидела в дверях Брэндона с наполовину расстегнутой рубашкой и чертыхнулась. Кажется, придется остаться. Идти навстречу к нему не хочется, да и он не правильно может понять…

Не дожидаясь его, я брезгливо нырнула в массу потных тел, лениво дергающихся под такт расслабляющей музыки. Здесь, в основном, тусовались подростки, но иногда я замечала стариков, которых тянуло… к тем беспардонным полуголым девицам. Брр! Какая мерзость!

Стараясь не смотреть в сторону бесплатного стриптиза, я юркнула туда, где толпа, кажется, кончалась. Опьяненные лица мелькали то тут, то там, и когда я протискивалась мимо нескольких громил с дредами, меня кто-то ущипнул за задницу. Искать того, кто это сделал, было глупо в таком бесконечном скоплении тусовщиков. И, честно сказать, я боялась в каком-то роде оглядываться, ведь подозрения теперь и падали на Брэндона…

Обстановка в «Брифли» царила просто сумасшедшая. Бармен, стоявший за стойкой, еле как справлялся с заказами посетителей. Среди желающих выпить какого-нибудь эксклюзивного алкогольного коктейля, к удивлению, я не увидела ни Райана, ни Карен. Где же они?

Меня схватили за локоть, поворачивая. Сердце подпрыгнуло к горлу, и я к облегчению обнаружила, что это не Брэндон. Карен лучезарно улыбнулась, переместив ладонь на мое плечо.

— Хэй!

Райан примостился возле нее и кивнул мне в знак приветствия, на что я ответила тем же. Девушка, которую он придерживал за талию, также мне помахала — она смутно напоминала его: светлые волосы, бледная кожа, теплая улыбка…  Его новая девушка?

Это предположение было неверно, когда Райан приблизился с незнакомкой ко мне, заставляя Карен с плутовской ухмылкой, которая была вызвана неожиданным появлением Брэндона, примоститься в стороне.

— Ребят, — Райан неуклюже указал на блондинку и поправил горлышко футболки, — это Рина — моя сестра. Рина, это, — указал на меня, — Скай и, — переместил взгляд на моего сумасшедшего воздыхателя, — Брэндон. Эм… Рина вернулась в Нью-Хэйвен сегодня утром, и я забыл предупредить, что она хочет поболтаться с нами. Карен только «за», а вы, ребят, как на это смотрите?

Я знала, что у Райана есть сестра, но никогда не видела ее прежде. Он как-то говорил, что она училась в специальной школе для девочек где-то далеко за городом и приезжала только редко — в основном на каникулах. По внешности Рина очень напоминала своего брата, и я свято надеялась, что чувство юмора «от Бога» ей не досталось, как ему. Посмотрев в ее сторону, я сделала вывод, что не единственная здесь, кто решил «выделиться» в одежде. На Рине красовалось скромное платье в клеточку, под которым находилась белоснежная рубашка, выглаженная до самых волокон. Светлые волосы ниспадали на плечи, а очки с толстым черным ободком служили единственным реквизитом, смутно-напоминающим о ее юном возрасте. И как сюда пускают несовершеннолетних?

В этом пабе она была единственной (кроме меня), кто не выглядел вульгарно; даже Карен — любительница толстовок — сегодня надела короткий топ, открывающий вид на черную сережку в пупке — хм, похоже, она знала, в какое именно место мы идем, и что там будет.

Пока Брэндон пребывал в некой прострации, глядя на меня — а я так надеялась, что он затерялся где-нибудь в толпе тех полуголых девиц, я протянула руку Рине и дружелюбно улыбнулась.

— Больше народу, больше веселья!

Рина скромно пожала мою ладонь и уставилась на Брэндона. С Райана лилось семь потов — он очень волновался, что кто-то будет против компании его сестры. Карен пихнула Брэндона в бок и кашлянула.

— Эм, — он, наконец, отвел от меня взгляд и кивнул Рине, — очень приятно.

— И мне.

Их взгляды встретились на секунду. Мне одной показалось, что между ними пролетела какая-то… искра? Как бы то ни было, Карен, протиснувшаяся между ними, развеяла ее и указала на столик в дальнем углу от всего этого танцевального безумия.

— Ну, что, оторвемся?

Под ее словами крылось не только обычное веселье, когда я увидела, сколько алкоголя лежит на нашем столике. Я вытерла потные ладони о джинсы. С такими темпами мои друзья станут заядлыми пьяницами, а я… на меня это не особо повлияет, но я все равно не собираюсь пить.

Я подцепила подругу за руку и призналась:

— Мне здесь неуютно. И, тем более, откуда тут голые… девушки?

Карен захихикала так, словно это было в порядке вещей, и махнула рукой.

- Везде найдутся швабры, готовые за бесплатно показать сиськи.

Последнее слово и Брэндон, проплывший мимо нас, - напомнили ей о том, о чем я вообще не хотела заводить речи. Прежде чем я успела бы попытать удачу смотаться отсюда, Карен впилась своей мертвой хваткой в мое плечо, не давая свободу действиям, — я когда-нибудь стану калекой из-за нее. Прищуренные карие глаза скользнули по рубашке Брэндона, которую его приспичило именно сейчас застегнуть до конца, и я закрыла ладошкой лицо.

Сейчас начнется.

Насчет раз…

— У вас что-то было?

Ладно, прогадала со временем.

Я вздохнула, убирая руку и косясь на Брэндона. Ну, как бы объяснить… Между нами могло что-то произойти, но нас прервала какая-то «неведомая сила». К счастью? Да, к счастью. Иначе бы я натворила море глупостей, из-за которых никогда бы не простила себя.

— Ты ошибаешься, — отчеканила я и поспешила сесть к ребятам, занявшим столик. — Нет.

Но Карен это не убедило. Ее сильная рука скользнула на мой локоть, когда я попыталась сделать шаг — а еще кое-какой придурок мне говорил, что нефилимы, якобы, сильнее людей. Ложь.

— Эй, куда собралась, чертовка?

— Я ведь тебе сказала: ничего не было! — я повернулась к ней и смахнула ее руку.

Карен выгнула густую бровь.

— А почему его рубашка была расстегнута?

— Может быть, ему так нравится ходить? — прошептала я, косясь на своего воздыхателя. Надеюсь, его не переклинит рассказать никому о случае в пикапе, иначе… я просто сверну ему бошку. Да. Так и сделаю.

Брэндон отвел взор от меня, и я сразу почувствовала, что окунаюсь в чашу облегчения. Переборов желание уговорить Карен пойти в другой паб или расспросить ее о том, не затеяла ли она чего-нибудь, чтобы свести меня с ним, я направилась к столику. Тут меня опередили: подруга шмыгнула к Райану и Рине, а мне оставила местечко рядом с Брэндоном, который, похоже, был ошарашен, что я сейчас приземлюсь с ним.

Я послала Карен испепеляющий взгляд и под тихие смешки тройни уселась к Брэндону. Определенно у нее есть план, как нас сблизить. Но он провалится. Сто пудов. Это моя жизнь и я сама решаю, с кем быть. Тем более, сейчас не очень хорошее время, чтобы заводить какие-то отношения. Мне не нужен новый геморрой или еще одни слезы…

Брэндон напрягся, когда я с безучастным видом откинулась на спинку стула. Его явно удивляло мое спокойное состояние. В отличие от него, я не дергала себя поминутно и не ерзала на стуле, потому что… была погружена в поток мыслей. И когда ребята веселились, я не особо вливалась в их компанию: сидела с удрученным видом, не прикоснувшись к алкоголю. Да и какой был толк? Напьюсь я или нет, все равно буду чувствовать себя одинаково.

Брэндон пару раз пытался со мной говорить, но я сделала вид, что увлечена разглядыванием картинок в телефоне. Он наверняка хотел извиниться или предложить мне встречаться. Судя по тому, как парень снова расстегнул верхние пуговицы рубашки, насквозь пропахшей ядерным одеколоном, он был настроен серьезно. Пришло время заволноваться.

Ох, мне что, снова проходить этот круг Ада и объяснять ему про свои невзаимные чувства?

Меньше всего мне хотелось обидеть Брэндона. Когда он неожиданно положил свою руку на мое колено, я постаралась не разбрызгаться в ругательствах и отодвинулась. Ладонь соскользнула с ноги, и послышалась нецензурная брань. Карен наградила меня таким взглядом, словно то, что я сделала, касалось уголовного кодекса. Я ответила ей «милой» улыбкой и демонстративно сложила руки на груди, отчего потом пожалела. Ребята увидели бинт, и тут понеслось…

— Что случилось с твоей рукой? — подруга перегнулась через стол и схватила мою ладонь.

Не зная, чего ожидать от метки, я резко выдернула руку и спрятала ее под столом. Брэндон таращился на меня, как на самую последнюю дикарку — о, боги, когда он прекратит это делать?

— Неудачная попытка приготовить ужин.

Прежняя отмазка пригодилась. Друзья немного успокоились, но Райан решил отличиться красноречивостью, допив третью кружку пива.

— Я смотрел ужастик, где девушка резала морковку и нечаянно отрубила себе руку кухонным ножом. — Он воспроизвел сцену из ужастика, и Карен схватилась за лоб, бормоча проклятья. Подвыпивший Райан был еще хуже — трезвого… и гораздо болтливее. — Вы бы видели, сколько было кровяки! И…

Карен дала Раю подзатыльник, отчего тот подпрыгнул. Рина хихикнула, потягивая пиво. Никогда бы не подумала, что такие скромницы могут употреблять алкоголь…

— Как ты меня достал с этими глупыми историями! — подруга не скрывала своей злости.

Я поежилась, сжимая правую руку в кулак. Райан подпрыгнул на месте, собираясь что-то ответить Карен, но вдруг жидкость из его кружки пролилась на ее топ. Кто-то заулюлюкал, и раздалось громкое ругательство, какое раньше я и в жизни не слышала.

— Я. Тебя. Задушу. Блондинчик. Крашенный.

Райан схватился за светлую шевелюру и прищурился.

— Да сколько можно повторять: я не крашусь!

— Ври больше! — Карен брезгливо отлепила мокрую ткань от тела и сморщилась. — Я видела тебя в женском отделе недавно, и кроме прозрачного лака для ногтей ты брал краску для своей гривы!

Воу-воу.

Наш друг вспыхул от смущения, и я поверила словам Карен, но мне явно было не до смеха, когда Брэндон, глянувший за мое плечо, расширил и до того огромные глаза, а свежий запах мяты разрушительным вихрем ворвался в мои легкие. Ребята прекратили вздорить и замерли. Карен открыла рот и забыла про конфуз на топике. Брэндон плотно сжал челюсть, и только я никак не реагировала, замерев на месте.

Узнать, кто сзади — не составило большого труда, особенно когда раздался низкий голос, по которому я когда-то…скучала.

— К чему такое торжество, да без меня?

Че-ерт.

Мое сердце сделало кульбит в груди: краем глаза заметила, как высокая фигура повернула стул спинкой к столу и опустилась на него, подперев подбородок кулаком. Кто ему разрешал сюда сесть?! Опешила не одна я от появления «незваного гостя». Хоть я и таращилась в пол, зато прекрасно слышала удивление друзей. Брэндон так вообще чуть ли не рычал. Все было бы хорошо, если Габриель не прильнул ко мне почти вплотную. Его колено упиралась в мою ногу, и кладу на кон, на лице этого придурка светилась кривая улыбка.

Что он тут забыл — было выше моего понимания. Я старалась нарыть в голове хоть одну причину, но тут на меня, как снег на голову, свалилось озарение. Габриель и раньше следил за мной. В этом он теперь профи. Так что бы мешало ему поработать «маньяком» сегодня? Тем человеком с переулка мог быть он и вполне вероятно, что этот кретин толкнул пикап Брэндона. Толкнул, между прочим, именно в тот момент, когда мы почти… поцеловались. Это что, какая-то месть мне? Не припомню, чтобы я его чем-то обижала, как он меня.

Рассуждения в голове пугали все больше и больше. Когда я подумала, что Габриель прервал наш «контакт» с Брэндоном из-за ревности, во мне взорвался приступ смеха, который, к счастью, не выкарабкался наружу. Эйнсфорд не чувствовал ничего ко мне. И сейчас ничего не чувствует. Тогда почему же… здесь в данный момент? Почему следил за мной? — или это был не он?

Вопросы давили на черепную коробку. Первым от шока, естественно, отделался Брэндон. Как настоящий собственник он пододвинул стул со мной к себе — ну и сила! — и наградил Габриеля ненавистным взглядом. Падший вздерну брови и ответил ему усмешкой, на что Брэндон выдохнул как бык, увидевший красную тряпку.

Что-то мне подсказывает, что встреча не кончится ничем хорошим.

— Тебе здесь не рады, придурок, — процедил Брэндон, и Карен, наконец, закрыла рот. Она медленно села на место. Сейчас подруга выглядела так, будто ей срочно необходим попкорн.

— Ах, это ты, гномик. — Периферийным зрением я уловила, что Габриель потянулся к нашей выпивке — наглости в нем больше, чем всего остального. Падший отпил из кружки под рычание Брэндона — создавалось ощущение, что он на время превратился в сторожевого дикого пса, затем продолжил язвить. — Что, защищаешь Белоснежку?

Габриель кивнул на руку Брэндона, которая зачем-то крепко сжимала меня за плечо. Я бы откинула ее, но мое тело решило не делать никаких действий.

Брэндон подорвался с места. Резко. Эффект неожиданности только раззадорил Габриеля и всполохнул половину пойла на столе.

— Не говори со мной в таком тоне.

— Извини-извини! — Габриель поднял руки и ухмыльнулся, с интересом разглядывая нас. Я повернула голову и увидела нахальную улыбку на его лице. Наши глаза тотчас встретились. В животе разросся ком неприятных воспоминаний, отчего я почувствовала себя хреново и обхватила его руками. Эйнсфорд, прекрасно видя мое состояние, решил подсолить. — Мучает запор?

— Заткнись, — я услышала собственный голос, сочащийся ядом.

Чавканье Райана разбавляло тишину, мгновенно повисшую в воздухе. Карен — как и следовало ожидать, влепила ему хорошую оплеуху и запихала кусок жирной недоеденной закуски под его футболку. Блондин одарил ее не самым приятным взглядом и выпрямился, сдержавшись от ругательств — в принципе, для него это было уже привычно.

Карен похлопала глазами.

— Э-э-э, ребят, что происходит?

Мои друзья и большей части из того, что творится в моей жизни, не знали.

Габриель отложил кружку и провел языком по влажным губам.

— Ничего. Я просто пришел сюда, чтобы повеселиться. — Он демонстративно оглядел всех нас. — С вами. Вы, разве, против?

— Да! — сказали мы с Брэндоном хором, а потом в удивлении друг на друга посмотрели.

Габриель театрально ахнул.

— Какая печаль.

Райан, вытащив кусок мяса из-под футболки, кинул его на тарелку. Карен вздрогнула и, вспомнив про свой мокрый топ, поднялась с места.

— Мне тут… нужно отлучиться.

Она вышла из-за стола. Габриель кивнул ей.

— Возвращайся скорее, милашка. Если будешь себя хорошо вести, дам автограф.

Карен нелепо улыбнулась. Кокетливый смешок сорвался с ее губ.

— А разве вы все еще выступаете в «Мо»? Говорят, что ваша группа распалась.

Мы с Габриелем переглянулись, и он ответил.

— Временно залегли на дно. Знаешь, творческий кризис и все такое. Но в скором времени выплывем на поверхность.

Мои глаза жгли слезы. Истинную причину не состоявшихся концертов «Сладкого забвения» я знала. Когда Габриель впервые рассказал мне обо всем, он стал меньше времени уделять музыке. Его группа практически не выступала. А сейчас… в «Сладком забвении» не достает одного солиста, и я не думаю, что кто-то сможет его заменить. Точнее, ребята бы наверняка не позволили, чтобы вместо Мюррена в группе играл кто-то другой — они все еще переживают его утрату. Как и я.

Не представляю, как парни возобновят «работу» без него…

Карен удалилась, довольная новостью, и напряжение возросло в миллион раз. Смотря на Габриеля, я задалась вопросом: а как восприняли его возвращение близнецы и Леа? Они сильно удивились? Были ли рады ему, так как я… тогда? И знают ли его друзья, что случилось между нами?

Габриель растянулся в улыбке а-ля Гуфи и стянул со стола помидор. Точнее, с моей чашки, к содержимому которой я не притронулась, но собиралась.

— Эй, — я выхватила овощ из его цепких рук, — а какого черта ты здесь делаешь, если честно?

— Составляю вам компанию, — невинно просветил он и без толики стыда взял из тарелки Рины кусок мяса, затем подмигнул ей. Девушка на такой знак внимания смущенно захихикала. Наверняка я выглядела так же каждый раз, когда думала о Габриеле, как о каком-то секс-символе, на время сошедшего с трона. Какой ужас.

Наглость этого кретина взорвала Брэндона первым. Выхватив смачный кусок свинины изо рта Габриеля, который тот собирался поглотить, он кинул его на пол, вызвав у меня… восхищение. Не каждый бы осмелился даже на такой дерзкий трюк с Габриелем Эйнсфордом.

— Пошел вон отсюда. Тебя никто не приглашал сюда, и нам не нужна твоя чертова компания, парень. — Брэндон возвышался нам ним, будто скала, а когда падший с вызовом поднялся, бесцеремонно окинув нашу толпучку взглядом, его длинная тень обрушилась на моего защитничка. Габриель гораздо превосходил в росте Брэндона, и чтобы заглянуть в его глаза, падшему понадобилось пригнуться. Мой друг, конечно же, знал все «лавры» Эйнсфорда, и убедился в этом сотый раз, когда тот открыл рот:

— Я хожу туда, куда хочу, делаю то, что хочу, уяснил, харек? — Габриель издевательски хмыкнул. Да здравствует прежний придурок! Он лениво провел по кружке пива Брэндона, затем опрокинул ее на стол. Мы с Риной немного взвизгнули и подпрыгнули — содержимое выплеснулось за края, а Райан все продолжал безучастно жрать мясо. Похоже, его мало волновало, что сейчас безоговорочно прольется чья-то кровь. Буду рада, если Габриеля.

— Ты совсем обалдел? — Брэндон источал ярость. Его ноздри вздулись, руки сжались в кулаки, но пока он не рвался в бой. Прежняя неудача в схватке с этим придурком, видимо, служила для его гнева своеобразными тормозами.

Зато для меня не было никаких преград для этого. Тем более, я еще не отомстила Габриелю за все. За то, что он сделал. За то, что пользовался мною. За то, что сломал меня. Как чертову вещь.

Я отлично знала, на что способен любой падший, и мне было плевать на все эти ангельские «штучки». Поднявшись с места, я схватилась за рубашку Габриеля. Первым удивился Брэндон, ведь мои пальцы дернули ткань вниз, отчего прекрасное и в то же время ужасное лицо Эйнсфорда сровнялось с моим. Райан хихикнул, у подошедшей с мокрым пятном на майке Карен отвисла челюсть, а Брэндон насторожился. Габриель бесстрашно сощурил голубые глаза, вглядываясь в мои черты, будто впервые. Его идиотская улыбка растянулась шире, когда взгляд опустился на мои губы. Клянусь, все, кроме меня, похоже, думали о чем-то левом, зато я воспроизводила в своей голове разнообразные способы, как лучше грохнуть этого кретина.

— Думаешь, раз играешь в одной популярной городской группе, тебе все дозволено? Дозволено вот так портить наше веселье своим присутствием? Дозволено напоминать о себе, после всего, что ты мне наговорил? — Злость, обуздавшая меня, вырвалась наружу: я толкнула Габриеля — казалось бы, сильно, но он даже не пошатнулся. Моя беспомощность забавляла его: уголки губ, провоцирующих на сильнейший удар, поползли вверх.

Карен плюхнулась за стол, с недопониманием оглядывая нас.

— Эээ, народ? Кто мне объяснит, что происходит?!

Дожевавший сочный кусок свинины Райан выдвинул обескураживающую версию:

— Любо-о-о-овь.

— Угроза Карен насчет косточки еще в силе, - скрипя зубами, напомнил Брэндон и, уподобляясь истинному рыцарю, протиснулся мимо нас. Правда, это ничуть не оторвало меня от гневного разглядывания Габриеля и ожидания его подробного ответа, что он не спешил давать, демонстративно зевая. — Уходи по-хорошему…

Брэндон почти вплотную смотрел на падшего. Чтобы сделать эту ситуацию гораздо хреновее, Карен стала снимать их петушиные разборки, а я тем временем ушла из кадра, стараясь не расплакаться: зачем Габриель это делает? Пришел сюда неизвестно по какой цели и продолжает дальше портить мою жизнь! Я его ненавижу. Всеми фибрами души.

— А если не уйду, гномик? Позовешь своих собратьев по интеллекту? — Габриель многозначительно выделил последнее слово, отчего Брэндон конкретно взбесился.

Мой друг так же толкнул Эйнсфорда, но тот будто прирос к месту: он не сдвинулся ни на миллиметр. Брэндон попробовал еще раз, и под улюлюканья кого-то из бара был грубо откинут на стул. Габриелю не понадобилось больших усилий, чтобы сбить моего друга с ног: он сделал это одним пальцем, а потом подмигнул мне. В восторге от произошедшего была одна Карен.

Я яростно выдохнула. Этот придурок по-любому пришел сюда не за тем, чтобы драться — хотя, кто знает? Взор светло-кобальтовых глаз, направленных на меня, давал ясный ответ, почему их идиотский владелец тут.

— Эй, — шагнула к Габриелю, не обращая внимания на жжения в правой руке, - хочешь поговорить со мной? Так давай поговорим. Мои друзья тут не при чем, поэтому не трогай их.

— Скай, — Брэндон снова оказался на ногах — Господи, почему он такой упертый? — ты не обязана этого делать…

— Нет, обязана. — Я с достоинством отдернула края толстовки с коалой, и Габриель хихикнул.

— Ты всегда меня удивляла своим гардеробом…

— Молчи! — прошипела я, борясь с желанием прямо сейчас накинуться на него с кулаками. Если и делать это, то подальше от любопытных глаз. Как раз не найдется свидетелей, когда буду прятать труп…

Габриель прикусил пухлые губы, оторвав насмешливый взгляд от нелепо-передвигающегося вокруг нас Брэндона.

— Ладно. Я согласен все обсудить, если эта шавка уймется.

— Как ты меня назвал? — Брэндон кипел от злости, а посетителям это было в радость: вот-вот, и снова же начнется «представление»!

— Советую хоть иногда чистить уши, — падший закатил глаза, удрученный поведением моего друга. Тот на его дерзость выругался, нахохлился, и прежде, чем бы опять-таки попытал удачу накинуться на гавнюка с выносливостью скалы, был отозван Карен:

— Мишка-Брэндон, завязывай. Правда. Это их разборки. — Подруга убрала камеру, разочаровавшись в отсутствии шоу, и на удивление махнула нам, мол, идите. Я-то думала, она начнет снова «склеивать» нас с Брэндоном, но, похоже, ее обожание к Габриелю превосходило желание «соединить» нас.

Поразительно просто.

Я кивнула друзьям, тем самым извиняясь за недавнюю несуразицу, и с обреченным видом остановилась напротив Габриеля. Ладонь продолжала гореть. Если бы не посетители, я бы отважилась притронуться к нахалу: думаю, было бы здорово взглянуть, как он по-настоящему сгорает. С моими нынешними «способностями» вообще не страшно выходить на улицу, особенно с придурком вроде Габриеля…

— Идем, — я указала на двойную дверь.

Голые девицы скрылись из виду. Мое нехорошее предчувствие почему-то безустанно твердило, что эти «красавицы» где-то рядом. Самое плохое, что может быть — они либо фанатки Габриеля, либо те, с кем он переспал, а потом бросил.

Козлы вроде него всегда так делают.

Опасаясь грудастых «монстров», я засеменила к выходу вместе с падшим, и тут Брэндон на сей раз дал о себе знать:

— Скай, я все еще могу пойти с тобой…

— Щеночек, тебе же сказали сидеть на заднице, — пропел Габриель, круто развернувшись на носках. Давая задний ход, он умудрялся ловко обходить столики и подвыпившие компании. Позер. — Так что, ни шагу из будки!

— Ты скоро отхватишь! — пообещал униженный Брэндон, вытирая вспотевший лоб.

Габриель с улыбкой кивнул, ничуть «не сомневаясь» в его способностях.

— Жду не дождусь. А пока, — он взялся за ручки двери, что я «деликатно» захлопнула перед его носом и наполовину высунулся из помещения, лукаво улыбаясь, — адьес, дамы! Надеюсь, еще увидимся.

— Буду рада! — воскликнула Рина, и я опустила ладошку на лицо, когда Карен под стать ей выкрикнула:

— Пока! И не забудь про автограф! Я специально надену белую майку и принесу черный маркер! Распишешься на моей груди.

Мне никогда еще не было стыдно за своих друзей.

Как сейчас.

Довольный своей популярностью Габриель послал ей воздушный поцелуй и собрался ответить что-то, неторопливо повиснув на двери, но я его резко отдернула за шкирку, пробурчав:

— Прекрати валять дурака.

— Ты ревнуешь, Скайлер Грейс? — промурлыкал он, оттряхнув с вещей невидимые пылинки и примостившись возле меня. Я снова почувствовала себя уязвимой и пойманной с поличным, однако вовремя опомнилась и с напускной гордостью выдала:

— Ничуть. Разве что ненавижу тебя.

— Определенно ревнуешь, — остановился на придурочной версии падший и вразвалочку последовал за мной к переулку, где я без устали мечтала его укокошить; как раз так есть мусорные баки, и его огромное тело помещу в один из них. Идеальное место.

На мое молчание Габриель, будто боявшийся вечерней тишины, поинтересовался, догнав:

— О чем ты думаешь?

Жаль, нельзя сказать правду, иначе мои планы канут коту под хвост. Я действительно сейчас задумывала у******о. Чудесно, и до чего стоило докатиться…

— О том, что ты идиот.

— Кажется, я понял, — заявил Габриель, обогнав меня и дав задний ход по переулку. Томные краски опустились на Нью-Хейвен, и промежутки между домами казались в сто раз мрачнее. Блики луны изредка попадали в обширные ущелья, а звезды не давали столь интенсивного света, как Королева Ночи. Из-за темноты глаза Габриеля до невероятности ярко светились, и я действительно прилагала огромные усилия, чтобы не заглядывать в них и не окунаться в омут сладостных воспоминаний с морем горечи. — Я безумно сексуален в этой рубахе. Ты хочешь меня, не так ли?

Опять он за свое. Ненавижу самоуверенных парней.

Особенно — лживых.

Я раздраженно закатила глаза — этот жест не имел никакого значения, потому что во мраке Габриель навряд ли увидел его. Зато я явно не скупилась на комментарий, остановившись неподалеку от мусорного бака, оккупированного голодной кошкой.

— Слушай сюда, я покинула друзей не для того, лишь бы выслушивать твои тупые шуточки и…

— Это не шуточки, — встрял падший, грациозно примостившись напротив меня. Он подцепил горлышко рубашки пальцем и оттянул его, похотливо ухмыляясь. — Я прям чувствую, что под напором твоего взгляда она хочет сорваться с тела.

— Она хочет сорваться, потому что кое-кто наверняка не помылся.

Габриель странно хмыкнул. Я тотчас поняла, что сморозила, когда он предложил:

— Хочешь проверить?

— Что? — я огляделась, будто это сказали не мне. Кошка, спрыгнувшая с бака, словно учуяла силу идиотских подкатов Эйнсфорда и убежала прочь.

Хотела бы я быть на ее месте…

— Желаешь проверить, чем от меня пахнет? — пояснил ангел, с интересом наклонив голову. Несколько каштановых прядей накрыли его бледный лоб. Я чертыхнулась, ведь чуть ли машинально не принялась их убирать.

— Понятно же, что не благоухает.

Напротив, от Габриеля пахло мятой, но я старалась делать вид, что мне хочется повеситься от его «аромата».

И он, увы, заметил во мне лгунью, хотя с довольной улыбкой продолжил о своем:

— Скайлер Грейс, я могу прямо сейчас раздеться, чтобы ты удостоверилась в моем превосходстве. — Габриель принялся расстегивать пуговицы со скоростью света, и когда выглянул кусочек его чертовой подтянутой груди, нахально улыбнулся, обратив на нее взгляд. — Вдвойне.

— Сто-оп! — я резко отвернулась, вытянув руку. Вдобавок еще зажмурила глаза — но это было не обязательно. Я видела Габриеля полуголым. Пару раз. Поступать по-детски просто было у меня в крови, поэтому придурок ухмыльнулся, и я, собирая остатки гордости, отважилась повернуться. Правда, теперь я глядела вниз — мало ли, вдруг этот полоумный и штаны снял? — Я пришла сюда не для того, чтобы смотреть твой дешевый стриптиз.

— Ты ранила меня в самое сердце, — иронично застонал Габриель и вроде бы, судя по звуку, приложил руку туда, где находился жизненно-важный орган — если он вообще там был… — Мой стриптиз стоит дороже. Только для особенных клиентов я могу сделать скидку…

— Не увиливай от темы, — сдержанно попросила я, затем подняла на него измученный взор. Габриель стоял, к счастью, одетый и снова лыбился во все тридцать два. — Зачем ты пришел? Что тебе нужно?

Он лениво потянулся и подпер спиной кирпичную стену магазинчика.

— Может, сначала поговорим о моем стриптизе?

— Это подождет. — После двух секунд молчания падшего я осознала, какую фигню сболтнула. И залилась краской, торопливо ища следующие слова. Было бы не так сложно, если бы Габриель не пялился на меня, как на ходячее веселое недоразумение. — Итак, ты приперся сюда… зачем?

— Умеешь ты обломать весь кайф, Скайлер Грейс. — Парень откинул голову, и волосы рассыпались назад. — Ладно, я скажу тебе, но сперва несколько вопросов.

Он издевается?!

Я терпеливо переминалась с ноги на ногу и через силу согласилась, на что он чуть ли не запищал от радости.

— Что у тебя с Брэндоном?

Серьезно? Я-то думала, будет что-то масштабного характера, а это…

Я избавилась от легкого шока, не понимая, к чему все это. Фактически, я ему безразлична. Какой толк спрашивать?

Несмотря на это, на меня неожиданно снизошло озарение, отчего я с подозрением прошептала:

— Так это ты толкнул машину…

Габриель отсутствующе похлопал глазками и потянулся, якобы ненароком демонстрируя свой идеально-подтянутый пресс, выглянувший из-за рубашки, и — полоску фирменных трусов. Хм, это случайно не та марка, которую носят все идиоты, помешанные на себе?.. Хотя, черт с ним. Мне его белье уже далеко не интересно.

О, боже.

Я только что призналась, что когда-то оно мне было интересно.

А может и интересно до сих пор, просто кто-то не хочет признавать…

— О чем ты?

— О пикапе Брэндона, — я нервно сглотнула, с трудом отводя взгляд от его… трусов.

Габриель, наконец-таки, опустил руки, и сводящая меня с ума вещичка скрылась из виду.

— Ах, ты об этой развалюхе…

— Так значит, это ты. — Я в коем-то веке облегченно вздохнула: хорошо, что это был ни кто-то другой, иначе бы в моей жизни начались новые «приключения» и загадки, которые сейчас точно не нужны. Но… — Какого черта ты это сделал?

Вопрос на миллион.

Падший направился вдоль стены, отчего мне пришлось последовать за ним, чтобы услышать тупой ответ:

— Я люблю веселье.

Круто. Значит, ему было весело! Ничего, что мы чуть ли не свернули себе шеи?!

Ярость нахлынула на меня. На всякий случай я присмотрела идеальный здоровенный бак в конце переулка, когда Габриель остановился и, развернувшись, к несчастью, предотвратил мой будущий поток нецензурных словечек: он опять открыл рот.

— Скайлер Грейс, ты настолько себя не ценишь, что готова была потерять девственность в зачуханном пикапе какого-то свина, который перебивает запах пота дешевым одеколоном?

Я опешила. Больнее всего было не то, что этот кретин обозвал моего друга, а то, что он волновался по поводу моей невинности. И то, что он вообще волновался на эту тему, если относился ко мне ничуть не лучше, чем ко всем своим «швабрам» на одну ночь.

— Тебе-то какое дело до этого?! Тебе должно быть все равно, с кем я, где я, и чем занимаюсь!

— Но ты его не любишь. — Габриель молниеносно оказался рядом. Его губы скривились в отвращении, а скулы до предельно напряглись.

В этом он прав, однако…

— Я не обязана отчитываться перед тобой за свои действия. Ты мне никто, — будто оскорбление выплюнула я и сделала шаг назад: мятный аромат ворошил во мне былые воспоминания. Вдыхать его — то же самое, что добровольно калечить душу.

Габриель с неверием нахмурился. Тени опустились на его лицо, отчего то показалось грубым и злым — но буквально на секунду. После его физиономия обрела привычное радостное выражение: мимические морщинки разгладились, а улыбка лениво натянулась.

— Твоя дерзость всегда возбуждала меня.

Началось.

Я измученно выпустила воздух и с нахальным видом сложила руки на груди: к тому же, это сделала не зря, ведь Эйнсфорд все пялился туда и словно пытался разглядеть что-то через рисунок коалы.

— Итак, выкладывай, наконец, какого черта происходит.

Габриель уселся на мусорный бак — прямо на тот самый, что я приметила для своих коварных деяний.

— Мои вопросы еще не подошли к концу…

— Ты серьезно? — я взорвалась, еле как сдерживаясь, чтобы не опрокинуть его в кучу мусора, вынутого бродячей кошкой. Сколько еще можно?!

— Предпочитаешь боксеры?

— Что?

Стоит думать, что он подсел на травку? Хотя наркотики не влияют на ангелов. Окей. Этот кретин просто стукнулся головой или…

— Ну, ты с любопытством осматривала мое белье. Думаю, тебе определенно понравилось, не так ли, Скайлер Грейс?

Или он просто слишком внимательный.

Мои щеки горели похлеще ядерного реактора. И что теперь подумает Габриель? Что я — конкретная дешевка, раз… не прочь кувыркаться в грязном пикапе с парнем, которого не люблю, и — разглядывать плавки других, эм, красавчиков?

Отрицать очевидное не было смысла, и я, раскрасневшаяся, старательно отвела взгляд от Габриеля, чтобы «нечаянно» не улицезреть его трусы. Снова.

— Все и так ясно, — проворковал падший, ставая в поле моего зрения и ухмыляясь. — И последний вопрос… — Да неужели! Парень посерьезнел, после чего, не глядя, моментально поднял мою правую руку и повернул ладонью к своему лицу. — Почему ты молчала?

Мое сердце провалилось в пятки. Попытка оторвать конечность из его цепкой хватки не увенчалась успехом: силы в Габриеле было достаточно, чтобы закопать в «могилу» все мои шансы на высвобождение.

Ненавижу его гребанные способности!

— Тебе Леа сказала? — догадалась я, повиснув от усталости в борьбе за свободу.

— Не важно.

— Определенно она, — проворчала, вспоминая лицо блондинки, когда она заметила повязку на моей ладони. Зачем Леа сказала все Габриелю? Впрочем, ответ на вопрос был спорный. Вдруг эта девушка все-таки волновалась за меня и обратилась к тому, кто… считался погибшим.

Можно подумать, она сделала мне от этого лучше: очередной геморрой в лице Габриеля Эйнсфорда! Мне же та-а-к не хватало его приставучего характера.

— Послушай, Скай, — Габриель, будто по волшебству, сделался мрачным и осторожно взялся за бинт, не сводя с меня беспокойного взгляда, — то, что происходит…

— Этого не должно было быть, — закончила я, и мои губы задрожали. Только бы не ныть, только бы не ныть. — Я ведь должна была умереть, но осталась жива, потому что… ты подставил свой зад под угрозу, и достаточно покалечился.

— В Пророчестве твердилось, что смерть Избранного нефа может быть как неизбежной, так и нет. Пятьдесят на пятьдесят. — Он стал разматывать повязку на моей руке — аккуратно и бережно, при этом не сводя с лица слегка рассерженного взора. — Но ты выжила.

— То есть, ты винишь меня? Винишь в том, что помог мне в этом? — Я в непонимании уставилась на него и одурманенная гневом собралась снова показать характер и вытянуть руку из хватки, но «авантюра» не произошла.

Все потому что чертовы пальцы Габриеля остановили мою очередную нелепую попытку, а предостерегающий на подобные глупости взор обрушился на меня с неимоверной силой; падший замер, наполовину размотав бинт.

— Слушай, Скай, то, что произошло, должно было произойти…

А как же! По сути я должна была бы погибнуть, но вмешался он — супермен недоделанный, который не дает об этом никак забыть. Плюс ко всему, портит мою жизнь своим гнилым присутствием и наставлениями.

Обессилив, я фыркнула и сморщилась, наблюдая, как Эйнсфорд продолжает убирать повязку. Ладонь горела. Даже в темноте я видела, что белые волокна пропитались кровью. Что, настолько все серьезно?..

— Чего же ты раньше молчала, черт тебя дери, Скайлер Грейс?! — почти заорал Габриель, вылупившись на мою ладонь, что выглядела… не совсем позитивно. Кожа, где располагалась метка Каина, была не тронута, зато остальная часть ладони превратилась в непонятное месиво. Странно, но я не чувствовала боли. Пока что. Кровь лениво стекала по моим пальцам — до самого локтя, а Габриель… он выглядел так, будто собрался помочь мне отправиться на тот свет.

У меня был самый лучший ответ на вопрос, что я с презрением вычеканила:

— Я считала тебя погибшим, Габриель! Я оплакивала тебя, ты понимаешь?! — Глаза снова болезненно защипало, а сердце кольнуло, когда падший с ноткой печали взглянул на меня, затем опять же нацепил на лицо непробиваемое выражение, которое меня не на шутку разозлило.

— Ты могла бы сказать ребятам об этом.

— Ты шутишь? — под ложечкой засосало. Я не вникала, почему Габриель не желал затрагивать ту больную тему, поэтому с радостью принялась ее ворошить, к счастью, освободив руку из его заключения. В голове пульсировало от злости. — Ты думаешь, после произошедшего я бы набралась наглости у них что-то попросить? — я задыхалась. Стало гораздо хуже, когда напомнила этому кретину об одном ужасном событии. — Мюррен погиб. Погиб из-за меня! Меня и так, наверное, много кто ненавидит из твоих друзей. Что самое паршивое, они наверняка ненавидели меня еще больше какое-то время, ведь думали, что ты… не выжил! А когда выяснилось, что ты твоя задница уцелела необъяснимым образом, ты прикинулся придурком и добавил в мою жизнь больше дерьма, чем было!

— Скай… — прошептал Габриель, пытаясь взять меня за руку.

Я фыркнула, на всякий случай убрав правую ладонь подальше — ее снова обуяло «пламенем». Если уж и калечить этого кретина, то другим способом.

Таким же, что и он меня.

— Что?!

— Девушки не должны ругаться так…

Я опешила.

— Черта-с-два, ясно?! И, постой, — я замотала головой, не веря своим ушам, — тебя что, волнует лишь это?!

Габриель идиот. Нет. Он — идиот в квадрате.

Парень замучено осмотрелся и, не заметив никого в переулке, сделал уверенный шаг ко мне. Тем временем я продолжала осыпать его грязными оскорблениями, какие слышала в сериалах про крутых бандитов. Однако, долго выброс моих эмоций, освободившихся от тугих цепей, не продлился: я не успела и глазом моргнуть, как оказалась прижатой к твердой поверхности. Мои запястья Габриель без единого страха приковал к кирпичной стене. Одна его нога совсем нескромно расположилась между моих бедер, а лицо остановилось на таком расстоянии, что я раз и навсегда забыла о своем личном пространстве.

Сердитый взгляд устранил во мне желание возобновить словесный понос. Горячее дыхание врезалось в кожу, вызывая по ней накат мурашек.

— Никто не виноват в том, что случилось. Мюррен мертв. Да. Но он спас тебе жизнь, и ребята не считают, что ты — виновата в его смерти. Они чтут его память и благодарны тебе, Скай, за то, что ты не побоялась исполнить Пророчество. И не смей жаловаться на это. Будто ты одна побывала в «Аду». Каждый из нас что-то потерял в тот день. Или кого-то. А насчет меня, — он бережно вытер пальцем кровь, облизнувшую мою кожу, и похолодел во взгляде, — не так важно, что конкретно произошло со мной, как творящееся сейчас.

Я поубавила свой пыл, и его последние слова отдались в моей голове эхом. О чем это он? Габриель отпустил меня и сдал на фут назад. Его затишье коробило меня. Эйнсфорд никогда не затыкается надолго, значит, что-то действительно не так.

— Что происходит? — я сжала правую ладонь. Кровь неприятно залегла в складках руки.

Габриель откинул голову, и его полный ненависти взгляд пригвоздился к мрачному небу, где звезды еле-еле мигали.

— Кажется, пареньки в белых рейтузах решили принять крайний меры против «смрада» в человеческом мире.

— Чего?

Мое сердце бултыхнулось в море тревоги, когда он молвил:

— Ангелы занялись «чисткой». Падшие, нефилимы — они убивают всех, потому что, отныне, смысл нашего существование здесь — аннулирован. Демонов нет, а мы — «помои Небес», по их словам, новая потенциальная угроза человечества.