Спасти Сталина

Друг детства

Повезло. Пробок по объездной почти-что не было. Хоть у подполковника на служебной машине был проблесковый маячок, но он старался пользоваться им как можно реже. Можно было и личного водителя взять, но он предпочитал всё делать сам. Как, впрочем, и по хозяйству у себя дома. Почти вся мебель у него была сделана им собственными руками. Машина въехала в узкий проходной двор и остановилась посреди «колодца» из четырёх, примыкающих друг к другу домов. Старый, питерский двор. Стены домов, которые помнят ещё царских городовых, красных комиссаров и вражеские авианалёты. Помнят крыши немецкие зажигательные бомбы, и как жильцы сбрасывали горящие головешки наземь, а потом засыпали песком. Помнят крыши и неугомонных пацанов, которые носились по ним взад-вперёд. Ведь с крыши одного дома можно было легко попасть на крышу другого, а через «слуховое» окно легко уйти от любой погони. Ленинградские проходные дворы и подъезды, которые ни днём, ни ночью не закрывались. Всё это помогало пацанам не только во время игр уходить друг от друга, но и сбегать от осерчавших отцов, а иногда и от милиции.

Подполковник вышел из машины, потянулся и с любопытством оглядел все четыре дома, которые стояли бок о бок, образуя таким образом один большой «колодец». Под одним из них темнела арка, которая вела на центральную улицу. Почти все окна квартир уже были тёмными. Подполковник посмотрел на светящийся дисплей часов и удивлённо произнёс:

— Ты смотри, как мы с тобой припозднились! Уж полночь близится, а мы ещё даже не ели! А ты так и живёшь в квартире своего деда?

— Привык я к нашей старой квартире. Здесь мне уютно. До сих пор кажется, что пирогами в доме пахнет. Хотя моей матери уже давно нет, — закуривая сигарету ответил Пётр.

— Вот бросил курить, а зажигалку по привычке всё ношу с собой, — смутился подполковник и спрятал зажигалку в карман. — А тебе так и не удалось разузнать, как пропал твой дед?

— Пока нет. Единственное, что мне известно по рассказам матери – это то, что дед накануне исчезновения серьёзно сцепился с какой-то бандой. Ему даже пришлось на время мою мать спрятать в детдоме, чтобы они его не могли шантажировать. Но потом, произошло что-то непонятное. Дед зачем-то вышел на контакт с главарём банды. После чего уехал в Москву и бесследно исчез. Дело даже на него поначалу завели за связь с бандитами. Подумали, что он наводчиком у них был. Во времена оттепели реабилитировали. Занесли в список без вести пропавших. Моя мама была ещё ребёнком, когда осталась одна в огромном, послевоенном городе, когда хлеб выдавали по карточкам. Но сумела всё-таки выжить. Повезло, что тётка моей матери сильно помогла. Она на заводе работала и ей было положено семьсот граммов хлеба в день. Да плюс зарплата триста пятьдесят рублей. Против трёхсот граммов хлеба в день для сироты, — это был настоящий рай. А мою мать после пропажи отца даже сиротой признавать-то не хотели. Нет свидетелей смерти отца — значит не сирота. Вот и живи как хочешь! Если бы не тётка, то моя мать наверняка бы и не выжила, а значит, и меня тогда бы тоже на свете не было. Просто не родился бы я на свет божий. Вот такая вот история получается.

— У тебя ведь дед командиром взвода во фронтовой разведке служил, а когда вернулся с фронта, то пошёл в уголовный розыск, в убойный отдел?

— Всё так и было, — в очередной раз глубоко затягиваясь сигаретой вздохнул Пётр. – Дед старлеем вернулся. Он очень мало рассказывал моей матери о себе и о войне. Не любил он воспоминаниями память теребить, но меня всегда распирала гордость перед мальчишками, что мой дед был настоящим разведчиком. Тайком от матери его награды примерял. Вот тогда я и дал себе зарок, что, когда вырасту, то тоже буду разведчиком! А вот как вышло с моими ребятами! Хреновый я оказался руководитель разведгруппы, если не смог своих сберечь!

Пётр резко вынул изо рта зажжённую сигарету и тут же смял в кулаке. Подполковник удивлённо посмотрел на друга, а тот даже не поморщился от боли.

— У тебя сигарета ещё не потухла.

Пётр посмотрел на сжатый кулак, разжал его и небрежно стряхнул с ладони ошмётки растёртой в лохмотья сигареты.

— Ладно, пойду я! Жене своей привет передавай!

— Передам, а может всё-таки поедем ко мне? Покушаешь домашней еды! У тебя же наверняка кастрюли пустые!

— Василий, ты не обижайся, но я лучше как-нибудь в другой раз!

— Ну, что же! Нет — так нет! Звони, если что нового разузнаешь!

— Обязательно!

«Мерседес» подполковника с трудом развернулся в небольшом дворе. На прощанье полоснул ярким светом фар по старым стенам домов, а заодно и по их окнам, да скрылся в узкой арке. Вскоре шум мотора затих. Во двор с соседней улицы лишь изредка проникал гул от редких машины, да характерное жужжание последнего троллейбуса. Город плавно погружался в сон.

Пётр приложил чип к домофону и открыл дверь. На лестнице сработал датчик и зажегся свет. Он осветил местами облупившиеся, давно не знавшие ремонта тёмно-зелёные стены. На одной из них красовалась надпись: «Валька позвони мне, а то убью! Я ведь тебя люблю, дура!». Пётр усмехнулся. Он знал и адресата, и автора письма. Времена меняются, а люди не меняются. Повернул ключ, открыл замок. В квартире было темно и тихо. Вошёл, закрыл за собой дверь и стал привычно шарить рукой в поисках выключателя, но внезапно тупая боль пронзила мозг. Ноги подкосились и Пётр рухнул на пол.

Неизвестно сколько он пролежал без сознания, но оно наконец стало медленно возвращаться. Вначале услышал где-то очень далеко чей-то давно знакомый, но с возрастом огрубевший голос:

— Ты его не слишком сильно битой приложил-то?

— Да нет! Всё как обычно. Посмотри на этого бугая! Что ему сделается от моей биты?

— Смотри у меня! А то заставлю тебя сожрать твою собственную биту!

– Да ладно тебе, Веня! Что я меры не знаю? Смотри, по-моему, оживает твой мусорщик! Видишь, ничего с ним не случилось!

            Пётр с трудом открыл глаза. Вначале, картинка расплывалась и никак не удавалось сфокусировать взгляд. Но внезапно сознание прояснилось, и он увидел перед собой сидящего на стуле Веньку. Тот явно не узнавал своего бывшего соседа, с которым в детстве играли во дворе. После восьмого класса их дороги как-то сами собой разбежались в разные стороны. Венька ушёл в профтехучилище, Пётр продолжил учёбу в школе. Он хотел поступить в университет на юридический факультет. Мечтал пойти по стопам деда. Когда друзья детства иногда виделись, то перебрасываясь лишь ничего не значащими дежурными фразами. Потом Венька исчез. Пётр особо не поинтересовался судьбой друг друга, а зря. Вот как неожиданно им вновь пришлось свидеться. Теперь Венька, одетый по самой последней моде, предстал перед ним в шикарном, белом костюме. Только вот зачем ему поздней осенью наряжаться во всё белое? Может он пытался всем показать, что действительно белый и пушистый, а все слухи, которые ходили по городу о его чёрных делах, лишь злобный навет завистников?

— Ну, привет, фраерок? Ты, хоть, знаешь кто я такой?

— Догадываюсь, — морщась от боли ответил Пётр.

— Вот и хорошо! Объяснять не нужно будет! – усмехнувшись сказал Венька и положив ногу на ногу, при этом аккуратно распрямив штанину. — Как тебе сегодня работалось? Свою зарплату уже успел пропить?

— Да что с ним базарить?! Кончать его надо! — истерично крикнул один из охранников «барина» и бросился к Петру.

— Ша, Малыш, не кипяши! Мне побазарить с ним охота! Имею право!

— Ну, как знаешь! Вольному — воля!

— Вот именно! Иди пока попей кофейку!

— Ты думаешь, что у этого специалиста по дерьму в доме найдётся нормальный кофе? Хотя, ты же ему бабки за три месяца недавно отвалил, может хоть растворимого найду, а то глаза чего-то слипаются! — расхохотался охранник и ушёл на кухню и через мгновение вновь закричал. — Во дела! Прикинь, у этого чувырлы даже фирменный кофейный аппарат есть! Не хило у нас живут мусорщики! Я его потом себе домой возьму. Хорошо, Веня? А ты сам-то кофе будешь?

— Я с мусорскими подстилками кофий не пью! — недовольно проворчал Венька и пристально посмотрел на Петра. — Ты сам-то, кто такой будешь и откуда у нас в Питере взялся?

— Работаю я у тебя! — ответил Пётр, втихаря проверяя крепость наручников. — Из деревни я. Там работы нет, вот в город и подался.

— Что работаешь на меня и без тебя знаю! А вот почему живёшь на хате у моего бывшего кореша детства? Ты что, его знаешь?

— Понятия не имею. Мне в агентстве сказали, что эта квартира сдаётся и недорого. Вот снял на время. Самый центр. Всё рядом.

— Проверю! А почему ко мне в мусорщики пошёл? Мог чего и почище найти.

— Работа по зарез была нужна, а с моей рожей никто и брать-то не хотел. Дерьму же всё равно какая у меня рожа!

— Ну, допустим, что так. Скажи мне: зачем ты с мусорами связался? Тебя кто просил им докладывать о своей находке на свалке? Ты у меня должен разрешения спрашивать, а не к мусорам бегать, как сучка на случку! А с какой такой радости тебя сам подполковник ФСБ к дому подвозил? Ты что, на их контору работаешь? Так мы уже одного такого засланного казачка уже успокоили! Хочешь теперь ты его место занять? Так это я тебе мигом могу устроить! — перешёл на визг Венька.

За то время, пока друзья детства не виделись, он сильно пополнел. Его толстые щёки так и затряслись от гнева.

— Это он меня из благодарности подвёз за то, что я помог найти его человека, – ответил Пётр, нисколько не обращая внимания на истерику Веньки.

— А кто тебя просил докладывать им, что ты нашёл часики мусорские? Думал, что я не узнаю?! Да?! Дурачок! Ну, точно засланец! И чему только этих придурков в их фэ-эс-бэшных школах учат? Не утерпел значит, бедолага, что своего кореша с дырой во лбу увидал! Начальству побежал докладывать! — натужно засмеялся Венька.

Двое, стоящих рядом с ним амбалов-телохранителей разом затряслись от смеха. Даже кофеман из кухни пару раз хихикнул. Затем один из них, утирая выступившие слёзы, продолжая смеяться произнёс:

– Не, Веня, я его точно грохну! Что с этой тупой гнидой базар вести? Порешим его здесь на месте, а хошь, так на свалку отвезём и там башку ему свернём! Можем для прикола даже на то же самое место отвести! Грохнем падлу и одной гнидой на свете станет меньше! Пусть их недополкан своего очередного жмурика забирает!

Охранник подошёл к лежащему на полу Петру и со всей силы пнул его кованным полуботинком в живот. Руки у Петра были скованы наручниками и заведены назад, поэтому он только успел сгруппироваться, отводя из-под удара голову. Охранник хотел нанести ещё один удар, но не успел. Внезапно у мусорщика куда-то исчезла вялость. Сознание прояснилось и организм начал работать на выработанных годами упорных тренировок рефлексах. Пётр в лежачем положении крутанулся на месте и мощным ударом ноги пнул каблуком охраннику под коленную чашечку. Тот взвыл от боли и присел, а пленник подкатился к нему поближе и, встав чуть ли не в стойку на голове, сделал ногами мельницу, нанося удар носком ботинка сбоку по подбородку. Раздался хруст и охранник от болевого шока потерял сознание. После чего он с грохотом рухнув на пол.

Всё произошло так быстро, что никто из двоих оставшихся в живых охранников так и не успел среагировать. В следующее мгновение Пётр подсёк стул, на котором сидел Венька. Тот с грохотом повалился на пол. Больно ударился головой, а на его толстой шее тут же сомкнули ноги Петра. Венькина рыхлая туша теперь могла служить Петру неплохой гарантией от необдуманных действий боевиков. Они совершили ошибку, нарушив основное правило охранника — быть в шаговой доступности с охраняемым объектом. Теперь расплачивались за нею. Один из них только и успел, что вскочить с подоконника, на котором он до этого безмятежно сидел и поглядывал в окошко. А второй удобно устроился на табуретке в проёме кухонной двери и лениво попивал кофе. Его руки были заняты кружкой с горячим напитком и пока он от него освободился были потеряны бесценные мгновения. Когда охранники всё-таки среагировали, то уже было поздно. Пётр громко, так, чтобы его хорошо было всем слышно, скомандовал:

— Не дёргайся, Веня, а то я буду вынужден тебя придушить. Поверь мне, это не самый лучший способ, как можно покинуть наш бренный мир. Будь уверен, что у меня есть весьма серьёзный повод придушить тебя именно сейчас! А пока, попроси своих псов бросить на пол стволы и отойти к окну.

Мусорный «король» в это время позорно трясся от страха. Он смог лишь кивнуть в знак согласия. Из-под ноги Петра он с ужасом глядел два пистолета охранников, которые теперь были направлены в его сторону. Ему казалось, что смертоносные жерла смотрят прямо ему в глаза. Вот-вот должен произойти выстрел. Он привык, что это он всегда сам убивал свою жертву. Ещё ему никогда не приходилось служить мишенью. Он почему-то был уверен, что первая же пуля попадёт ему в голову.

— Не-ет! Не стрелять! Живо уберите оружие! — вновь заистерил Венька. — Делайте, что он вам говорит!

— Ребята, прислушайтесь к дельному совету, а не то ваш работодатель сейчас умрёт неприятной смертью и вам придётся себе искать нового хозяина! – рявкнул Пётр, мощно зажимая в захвате ног горло Веньки.

Через пару минут тот посинел и начал что-то хрипло сипеть. Одновременно он пытался руками разжать смертельный захват, но у него ничего не получалось. Его горло всё сильнее и сильнее сжимали ноги Петра. Охранники хотели выстрелить, но боялись промахнуться и ранить своего босса. Они понимали, что ещё немного и тот будет мёртв. Откормленные псы мусорного олигарха синхронно бросили пистолеты на пол. Пётр слегка освободил шею их «барина».

— Оба, быстро отошли к окну! Сели на пол и приковали себя наручниками к батарее! Ну, живо! Повторять дважды не буду! Одно неверное движение и я исполню своё огромное желание удавить этого толстого хряка.

Венька поверил, что его действительно могут удавить и ему впервые в его жизни стало по-настоящему страшно. У него даже выступили слёзы от жалости к самому себе. Он нервно замахал рукой и охранники повиновались. Они сидели рядышком на пол и приковали себя к трубе батареи. Теперь они на пару сверлили свою бывшую жертву злобными взглядами.

— Ключи от наручников кинули мне! Ну! — рявкнул Пётр и снова сжал горло своей жертвы.

Когда сразу два ключа упали у его ног, он изловчился и взял один из них. Через короткое время его руки были свободны. Отпустив захват на шее «короля» мусора, бывший пленный встал с пола, а Венька ещё долго лежал и беспомощно хватал ртом воздух. Пока он очухивался Пётр успел застегнуть на его руках наручники и прислонить спиной к стене.

— Вот теперь и поговорить можно! — добродушно произнёс Пётр, подняв с пола пистолеты.

Он выпрямился во весь свой немалый рост и теперь угрожающе нависал над Венькой. Мусорный «король» затравленно посмотрел на страшно изуродованное лицо Петра и с вызовом произнёс:

— А нам не о чем с тобой разговаривать, мусорная подстилка!

— Вот здесь ты, Веня, глубоко ошибаешься! Ты ведь хочешь выйти из моей квартиры живым? А значит, в твоих интересах…

— Твоей? — резко перебил Веня. — Ты что её уже купить успел? За какие такие шиши мусорщик покупает квартиру в центре Питера?

— А до тебя до сих пор так и не дошло — кто я такой на самом деле?

— Постой-постой! Голос и походка твои что-то уж больно мне знакомые! Так это всё-таки ты, Петька? А прошёл слушок, что ты погиб? Наврали, значит! Жив всё-таки! Было же у меня смутное чувство, что с этой квартирой что-то не чисто! Даже пробивал её, но мне подтвердили, что ты здесь больше не живёшь, что сдаётся она! Наврали значит, паскуды! А я всё думаю: кого это ты мне напоминаешь! Да вот морда у тебя сильно подпаленная. Вот и смутила она меня. Не узнал! Да-а, не зря я всё это время сомневался, что ты погиб! Ох, не зря!

— Раньше надо было свой внутренний голос слушать, а теперь уже поздновато, Веня! Давай лучше сознавайся: ты ведь знал, что твои шавки мою жену сожгли?!

«Барин» с тоской посмотрел на дверь в конце длинного коридора, но до неё было ох, как далеко. Старые питерские квартиры были не ровня малогабаритным хрущёвкам. На великах гонять можно было и не в одиночку. Венька учащённо задышал. Давно он так не нервничал. Чёрное отверстие дула пистолета смотрело прямо ему в глаза. Веня передёрнулся от нервного озноба.

— Ну, колись, Венька! Ты сам приказал сжечь дом моей жены или это самодеятельность твоих цепных псов? — Пётр приподнял ствол пистолета и передёрнул затвор.

Венька с тоскливым видом опустил голову, но тут же вновь поднял её и раздражённо закричал:

— Ты сам виноват! Был бы посговорчивее и твоя жена была бы сейчас жива!

Пётр не сдержался и со злостью пнул бывшего друга детства. Тот неуклюже завалился на бок и сильно приложился головой о паркетный пол. Тонкая струйка крови потекла по подбородку. Но через минуту Венька вдруг рассмеялся. Пётр с удивлением посмотрел на него.

— Если ты меня сейчас грохнешь, мусор, то уже никогда не увидишься со своей дочкой!

— Что ты сказал, гнида?! — присев рядом с Венькой крикнул ему в лицо Пётр и схватил его за грудки.

— То, что слышал, мусор! Твоя дочь у меня и только я знаю, где она сейчас находится! Так что не торопись, Петюня, нажимать на курок! Без меня ты не найдёшь свою дочь!

Пётр сощурил глаза и оглянулся на сидящих под окном бандитов. Те настороженно прислушивались к разговору двух бывших друзей, ставших теперь кровными врагами. Венька рукавом белого пиджака утёр с подбородка кровоподтёк, брезгливо посмотрел на испачканную ткань и продолжил.

— Если ты надумаешь меня отвести в милицию, то я там буду всё отрицать, а мой адвокат докажет, что это ты выкрал меня и угрожал у***ь. Кого из нас отправят за решётку, я думаю, что ты уже догадался. Ты ведь не при исполнении, а на незарегистрированном оружие теперь твои отпечатки пальцев. Так что, давай решим наш спор полюбовно: ты отпускаешь меня, а я в целости и сохранности возвращаю тебе твою дочь.

— Зачем ты её украл? — зло прошипел Пётр.

— А ты не догоняешь? — усмехнулся Венька. — В одной богатой семье, той что в Германии, с девочкой примерно такого же возраста, как и у твоей дочери, произошёл несчастный случай. Нужен донор почки. Теперь у тебя есть выбор: или ты меня отпускаешь, или… твою дочь мои люди переправляют в Германию на органы. Решай! Судьба твоей дочери в твоих руках!

Венька самоуверенно посмотрел на мгновенно почерневшее лицо Петра, но тут отвлёкся на шум двигателя автомобиля за окном. Он обрадовался, но постарался себя не выдавать. Через мгновение громко хлопнула дверь. Пётр перехватил заинтересованный взгляд Веньки и тоже посмотрел на окно.

— Ты кого-то ждёшь? — приставив пистолет ко лбу пленника, спросил мусорщик.

— Кого мне посреди ночи ждать в чужом районе? — небрежно пожав плечами ответил Венька.

В это время в коридоре открылась входная дверь и на пороге появился лысый здоровяк с ящиком в руках. Он радостно, во всеуслышание закричал:

— Достал, босс! Три магазина объехал, но всё же нашёл настоящую финскую водку! Чиста как слеза девственницы!

Здоровяк с радостно ухмыляющейся физиономией вошёл в комнату и застыл на пороге. Прямо ему в лицо смотрело дуло пистолета. Он растерянно взглянул на хозяина, который продолжал сидеть на полу, опираясь спиной на стену. Затем на прикованных к батарее двух подельников. После чего его взгляд остановился на третьем, который лежал на полу с неестественно свёрнутой шеей. И снова на пистолет, а затем на искорёженное ожогом лицо высокого парня в одежде мусорщика. Ему стало не по себе.

— Медленно поставил ящик на пол и повернулся лицом к стене! — приказал Пётр.

Как только здоровяк повернулся к стене, он с коротким замахом ударил его рукояткой пистолета по затылку. Тот тут же обмяк и кулем повалился на пол. Сходил за наручниками. Присел, чтобы защёлкнуть их на запястьях здоровяка, но тут он интуитивно почувствовал, что за его спиной в коридоре есть кто-то ещё. Быстро обернулся, но… внезапно грянул выстрел и его сознание вновь погрузилось в непроглядную тьму.