Спасти Сталина

Подполковник

Милицейский «Уазик» приехал лишь через час с лишним. Правильно. Куда к мертвяку торопиться? Не сбежит ведь! Близилась полночь и уже начало подмораживать. Первые осенние заморозки. Петру пришлось даже застегнуть комбинезон, да пару-тройку раз поприседать и помахать руками, чтобы хоть как-то согреться. Кроме тонкого свитера, рабочего комбинезона и чёрной шерстяной шапочки, потеплее вещей на нём-то и не было. Пока работал он не замечал холода, а сейчас чувствовалось, что скоро наступит зима. Из приехавшей машины неспешно вылез молодой старлей. Вслед за ним мужчина в очках и с серебристым кейсом в руке. Они тут же направились к побеспокоившему их.

— Вы нам звонили по поводу обнаруженного трупа? — неторопливо проговорил старлей.

— Так и есть, я самый, — глупо ухмыляясь ответил Пётр.

От кривой ухмылки его обезображенное лицо так перекосило, что оно стало ещё страшнее, чем было. Следователь от неожиданности вначале растерялся, а потом откашлялся, и для солидности прибавил в голосе немного низких тонов, чтобы хоть как-то скрыть свой испуг.

— Следователь Сидоров! А это наш… криминалист, — важно произнёс старлей и быстро указал на мужчину в годах с чемоданчиком в руке.

— Пётр! Э.…, в смысле, что Пётр Иванов. Работаю я тута! — сбиваясь и комкая в руках свою чёрную шапку ответил мусорщик.

— Ну, и где здесь ваш труп? — спросил следователь, одновременно обводя взглядом мусорную свалку и пытаясь найти глазки видеокамер.

— Да не мой он труп! Сам по себе мертвяк тута лежит! — взорвался мусорщик.

Милиционер не нашёл вокруг себя ни одной видеокамеры и недовольно фыркнул. Системой наблюдения на мусорной свалке был оборудован лишь только сам въезд, а больше никаких средств видеоконтроля на обширной территории и в помине не было. Старлей надменно поморщился от неприятного запаха и подозрительно оглядел Петра.

— Ну, ладно-ладно! Не ваш — так не ваш! Показывайте, где он! — ухмыльнулся своему милицейскому юмору следователь.

— Вон там, на горе валяется!

— Кто обнаружил труп?

— Я, а кто же ещё?

— Когда это произошло?

— Да сегодня вечером после последней ходки нашёл его! А как нашёл его, так сразу вам звякнул!

Милиционер подсветил фонариком наручные часы. Они показывала без трёх десять. Затем ещё раз не торопясь осмотрел всё вокруг. Направил луч света фонаря прямо в лицо мусорщика и без спроса перешёл на «ты»:

— Ну, тогда веди, Сусанин! Показывай свою находку! Кстати, ты сам нашёл труп или в это время с тобой ещё кто-то был?

— Сам! — без какой-либо паузы ответил Пётр.

Следователь внимательно посмотрел на мусорщика, но сильные ожоги лица хорошо маскировали его мимику и ничего нельзя было разобрать: врёт или действительно говорит правду.

— А как ты тут один, да на ночь глядя остался? Живёшь что ли здесь, — в этом дерьме?

— Да нет же! Что я! Совсем безрукий и безмозглый бомж? Питерский я! Это всё мой водила учудил! У, доберусь до него — мало ему не покажется! Когда разгрузились, меня по нужде дюже приспичило. А напарник, зараза такая, подшутить надо мной решил! Он у нас приколист ещё тот! Взял, да и уехал, сволочь без меня! Так вот. Возвращаюсь я, значит, к машине, а её уже и след простыл. Тогда я решил на гору мусора слазать. Оттуда видно получше будет. Вдруг, думаю, водила нашу машину загнал за кучу мусора, а теперь сидит в тепле, да радуется, что я его с употевшей мордой лица по всей свалке рыщу. Но нет! Облом сплошной, идтить твоё коромысло! Действительно уехал, гнида паршивая. Так вот, на той горе, куда я по нужде-то бегал, тот труп и нашёлся на всю мою задницу для того, чтобы вечер ещё более томным показался. Ну тогда я и решился вам позвонить. Не бросать же чувака бездыханного! Можа и меня хто-то не бросит, когда придёт мой недобрый час? — быстро оттарабанил Пётр свою версию событий.

— Понятно! Складненько тут ты нам поёшь! Небось, подельника своего выгораживаешь! Втроём значит пили крутку с покойным и чего-то с ним не поделили? Твой дружок поумнее оказался. Вовремя смылся, а тебя отдуваться здесь оставил! — благодушным тоном поинтересовался следователь, после чего усмехнулся и посмотрел на эксперта. — А не ты ли сам убийца-то и есть самый что ни на есть настоящий, а теперь хитришь тут, пытаешься сухим из воды вылезти? Или всё-таки твой дружок собутыльника замочил, а ты его теперь покрываешь? А? Говори! Всё равно ведь дознаюсь! И не таких, как ты колол! Сам не сознаешься — только себе хуже сделаешь! Потом век жалеть будешь!

            Продолжая давить следователь как бы между прочим положил руку на кобуру пистолета. Эксперт тоже подозрительно покосился на мусорщика, но ничего не сказал, а лишь достал из кармана белый носовой платок и приложил его к носу.

– Пойдём, старлей. Осмотрим место происшествия. Потом в участке душу свою отведёшь, а то зависнем мы с тобой на этой чёртовой свалке до самого утра! Не видишь, что ли? У этого кадра в мозгу только две извилины. Видимо его больно уж хорошо где-то прижарило, да так, что у него все мозги окончательно выгорели! Он ведь и вопросы-то твои, только через один понимает! А у меня водка дома на столе греется! У жены сегодня день рождения. И так меня оторвали от стола в самый неподходящий момент! Пошли уж лучше взглянем на наш «ночной подарок».

— Конечно, за столом с рюмкой в руке, да в приятной компании гораздо уютнее сидеть, чем со мной по мусорным свалкам по ночам лазить! Но не только же мне одному на участке по ночам околачиваться! И тебе проветрится на «свежем» воздухе не повредит для здоровья! Да, когда вернёшься домой, передай своей благоверной мои поздравления! И не забудь завтра ребятам с праздничного стола чего-нибудь полезное для организма принести! — ухмыльнулся следователь и с хитрой ухмылкой посмотрел на своего напарника, который в это время брезгливо морщился, прикрывая платком нос. — Ладно, пойдём! А тебя, Пётр Иванов, после обследования места происшествия я с собой забираю. Имею желание поподробнее с тобой в отделении потолковать, да протокольчик на тебя составить нужно, чтобы всё честь по чести было!

Следователь и эксперт уже было повернулись, чтобы идти вслед за Петром, как сзади захлюпали лужи и рядом с милицейским уазиком тихо урча пристроился чёрный «Мерседес».

— А это ещё кто такой по ночам по свалкам на чёрных «Мерсах» разъезжает?! — обернувшись, недовольно проворчал старлей.

Дверь «Мерседеса» открылась и, осторожно лавируя между многочисленными лужами, к ним подошёл высокий мужчина. Распахнул дорогой шерстяной плащ и из внутреннего кармана пиджака достал красное удостоверение. Небрежно махнул им перед глазами милиционеров и низким басом произнёс:

— Следственный отдел ФСБ, подполковник Ефимов! Труп уже успели осмотреть?

Молодой следователь, не скрывая своего недовольства покосился на эксперта, и полушёпотом прокомментировал:

— Вот и люди из «Большого дома» отходами человеческой жизнедеятельности интересоваться стали. Не всё же бедной милиции одной по мусорным свалкам лазить!

Подполковник с безразличным видом пропустил мимо своих ушей колкости милиционера и наставительным тоном добавил.

— Имейте в виду, старший лейтенант, заявляю вам официально: у нас пропал сотрудник. Поэтому мы интересуемся всеми бесхозными трупами в Петербурге и Ленинградской области.

— Тогда понятно, — облегчённо вздохнул следователь и подмигнул эксперту. — Радуйся! Чует моё сердце, что ты сегодня ещё успеешь посидеть за праздничным столом! Ну, пойдёмте господин подполковник, если, конечно, не боитесь свои дорогие ботиночки в дерьме запачкать. Мы, вот как раз только хотели труп осмотреть! Веди нас, Петя!

Предчувствие не подвело старлея и они с экспертом, к своему удовольствию, вскоре покинули свалку, оставив и труп и мусорщика на попечение подполковника. Тот уже успел вызвать следственную группу ФСБ и теперь они работали на месте происшествия. Изредка поглядывая на конторских людей, подполковник тихо разговаривал с Петром.

— Что они здесь смогут нарыть? Труп уже два дня под дождями пролежал на свалке. Охрана свалки, естественно, в отказ уйдёт. Мол ничего не видели, ничего не слышали. Я понимаю, что тебя, Пётр, незаслуженно выгнали из органов, но я же тебе продолжаю верить! К сожалению пока сделать для тебя ничего не могу! Прошу тебя не держать обиду на контору и по нашей старой дружбе помочь нам найти эту гниду, который зверски расправился с нашим сотрудником. Если что узнаешь — дай мне знать. У паренька одна престарелая мать осталась. Что мы ей теперь скажем? Что проворонили её парня? Вроде, и хорошо его готовили. Надеялись, что поможет нам собрать материал на твоего «короля свалок». Совсем зажрался этот чёртов боров! Уже перешёл на продажу людей в р*****о за границу и торговлю донорскими органами. Убийств на нём уже больше сотни и не одной верной зацепки, чтобы довести дело до суда! Таким скромным и пушистеньким прикидывается. Меценатством занялся, имидж себе зарабатывает, в депутаты метит. Балерин Маринки охаживает! Как же глупо наш мальчишка прокололся на этих часах! Он так дорожил ими, что нигде с ними не расставался. Они вроде талисмана у него были. Память от погибшего на боевом посту отца. Поможешь найти эту сволочь — век помнить буду! Этим показным убийством бандиты нам фактически «чёрную метку» подбросили. Намекают, что со всеми нашими будет то же самое! Так что. пока всё не уляжется у нас не будет возможности снова внедрить к нему нашего человека! Один ты остаёшься, но принуждать тебя не имею права!

— Меня уговаривать не надо, Василий! Сделаю всё, что смогу. Венька мне за жену и дочь должен ответить! — сверкнув белками глаз, ответил Пётр. — Я имел желание не просто его замочить, а сделать так, чтобы он перед настоящим судом сполна ответил. Хочу разорить весь его поганый бизнес так, чтобы и следов от него никаких не осталось!

— А ты веришь, что тебе удастся довести дело до суда?

— Надеюсь, что моя сегодняшняя находка позволит мне подобраться к нему поближе и добыть такие улики, что даже самый «слепой» и жуликоватый судья будет вынужден лишить его денег и упрятать за решётку на всю оставшуюся жизнь! Он ведь не только мою семью убил! На нём десятки и десятки подобных жертв!

— Я думаю, что он уже знает о том, что ты звонил в милицию, — ответил подполковник.

— На это и рассчитываю. Хочу, чтобы он меня к себе вызвал.

— С огнём играешь, Пётр. Может, по-другому надо было. Подольше, но вернее.

– Трудно к нему подобраться, а так он теперь сам на меня должен выйти. Захочет узнать о моих связях из первых рук, – усмехнулся мусорщик.

— Ну, тебе виднее, но будь осторожен! Венька — это ещё тот фрукт. Может выйти сухим из любой передряги. А за твой звонок большое спасибо! Если же у тебя действительно всё получиться и ты сможешь от Веньки домыть толковый материал для суда, то я буду ходатайствовать перед руководством о твоём восстановлении в звании, возвращении наград и возможном восстановлении на службу. Я ведь верю, что ты не виновен в гибели своей группы, но… сам понимаешь, свидетелей их гибели нет, а у мёртвых ведь не спросишь! Ты был старший группы и скажи спасибо, что так ещё отделался. Всё могло для тебя закончиться гораздо хуже. Хорошо, что мне ещё удалось частично отвести от тебя удар, но это действительно было всё, что я смог для тебя сделать.

— Да понимаю я всё, Василий! Мне бы за жену и дочь поквитаться с Венькой, а там я разберусь и с теми, из-за кого на самом деле погибли наши ребята.

— Ты всё-таки не отказываешься от мысли, что у нас в управлении есть «крот»?

— Я это тебе говорил с самого начала, и ты хорошо знаешь кто он. Не исключаю, что и этот паренёк тоже его рук дело! — нервно закуривая сигарету ответил Пётр и протянул подполковнику открытую пачку. — Будешь?

— Да нет, я уже бросил. В спортзал даже ходить стал. Поверишь?

— Я вот тоже бросал курить, но когда узнал о гибели своей семьи, даже не желая того, снова закурил. Говоришь в зал пошёл? Это хорошо! Я вообще удивляюсь, как ты до подполковника дошёл со своей физподготовкой! — попытался улыбнуться Пётр.

— Ну, не всем же твои физические данные от Бога в подарок даны! Кому-то в кресле нужно сидеть и руководить такими головорезами как ты. А то понакуралесите такого, что потом сам чёрт не разберёт, — улыбнулся «липовый» подполковник следственного отдела. — А насчёт твоего «крота» наши люди работают. Но пока никаких зацепок не нашли. Такие вот пироги, Пётр! Нет улик — нет дела!

— Ты сейчас куда, Вася? К себе на Литейный или домой, к жене?

Подполковник всё же уловил в слове «к жене» глубоко засевшую тоску, которую его друг пытался загнать, как можно глубже в себя, и похлопал его по плечу.

— Держись, Петя! На тебя свалилась целая вереница несчастий, но я верю, что ты одолеешь чёрную полосу! Ты ведь крепкий парень!

— Да лучше бы я со своими ребятами в тот злополучный день за компанию погиб! Всех бы одним взрывом в машине накрыло и был бы я сейчас где-то там на небесах вместе со своей женой и дочкой, а не мучился от того, что и ребят не смог уберечь, и семью не защитил! Ведь чувствовал перед отъездом, что с этой проклятой деревней всё добром не кончится! Сдохну, но разоблачу гада! Выведу его на чистую воду! Он у меня в ногах валяться будет, пощады вымаливать!

— Остынь, Пётр! Чтобы добыть материал на Веньку нужна холодная голова. Попробуй разговорить его. Может по пьяни поделится подробностями. Наведёт на мысль, в каком направлении нам копать. И прошу тебя — постарайся удержаться от самосуда. Я ведь знаю, если очень захочешь, то ты всю их банду сможешь положить. Но это тебе на пользу не пойдёт. Посадят тебя за самосуд. Ведь не секрет, что и у нас в конторе на тебя некоторые люди до сих пор зуб точат. Они сомневаются, что ты без чьей-то помощи смог в том адском огне взрыва уцелеть. Поэтому, ещё раз прошу тебя — будь поосторожнее!

— Спасибо, Вася, что хоть ты мне веришь!

— Друзья должны верить друг другу, а иначе какие они друзья? Ты мне только дай хорошую зацепку, чтобы этого мусорного короля упрятать за решётку, а там наши следователи начнут копать в нужном направлении! Ты не сомневайся!

— Товарищ подполковник! — тихо произнёс подошедший к ним старший следователь. — Место происшествия и труп уже осмотрены. Все данные запротоколированы. Тело можно увозить?

— Хорошо! Забирайте тело, но матери парня о его гибели как-то поосторожнее сообщите. Лучше пошлите кого-нибудь потолковее, который умеет не только казённым языком молоть!

— А со свидетелем мы сейчас можем поработать или в Питер повезём? Нам для окончательного составления протокола его необходимо допросить.

— Завтра с ним поговорите! Сегодня-завтра… Ничего от этого не изменится! Этот товарищ от вас точно скрываться не будет. Идите, майор, уже поздно! Вам пора отдыхать!

— Слушаюсь, товарищ подполковник! Разрешите идти?

— Идите!

Подполковник сопроводил взглядом удаляющегося следователя. Затем посмотрел на Петра и тяжело вздохнул: 

— Ну, а мы с тобой поедем ко мне! Не бойся! Не засечёт тебя челядь мусорного короля. Стёкла в моей машине тонированные, а внутрь они не сунутся. Душ у меня примешь, переоденешься во что-нибудь поприличнее, а моя Варюха нас вкусненьким накормит. Потом, за рюмкой чаю, о с тобой жизни потолкуем! Моя жена уже небось совсем заждалась меня с ужином! Тебя увидит — сюрприз будет! Ты ведь помнишь, как она отменно готовит? Как вы вместе с твоей женой к нам в гости заезжали? Как хорошо мы проводили тогда время! Вот и дочки наши вместе тогда играли…

Подполковник понял, что его не туда понесло. Резко замолчал, опустил глаза и стал натужно откашливаться в кулак.

— Ничего, Василий, не тушуйся! Ты уж извини меня, но в другой раз мы с тобой обязательно посидим. Устал я чего-то сегодня. Замаялся за день мусорные баки ворочать. Если не трудно, до дома меня подбрось. Думал сходить в спортзал. Душу отведу. Да видно не судьба мне сегодня.

— Ну, к тебе, так к тебе! — добродушно ответил подполковник. — Тогда пошли к машине.