Глава 6 - продолжение
3189 Words
Матильда Домашкина
Что можно подарить женщине, у которой есть все?
Цветы, меха и ювелирку не предлагать, у вас бюджет не резиновый. Но что тогда-то? Матильда и Малена думали над этим целый день, а потом нашли Соломоново решение. Они попросили Давида – нет, не о помощи. Они попросили Давида показать им, где будет проходить вечеринка. Просила, разумеется, Малена. Давид легко повелся на это и показал на компе фотографии с прошлого дня рождения матери. Девушки поглядели и поняли, что у них серьезные проблемы.
Даже не так.
Серьезные Проблемы.
Можно сколько угодно кричать о своей прекрасной душе и благородном происхождении, но, знаете, заплатки на штанах – они уважению не способствуют. Вот ни разу. У Матильды просто не было ничего подходящего. И смейтесь сколько хотите, но даже Золушка явилась на бал лишь после апгрейда от феи-крестной. А до той поры сидела в кустиках и не рыпалась. Понимала, что ее там же и закопают – под окнами дворца. Да, встречают по одежке…
Ладно. Ногти сами сделаем, кожа пока в килограммах косметики не нуждается, волосы можно попросить уложить Наташу – соседку из второго подъезда, она не откажет и сделает не хуже, чем в элитной парикмахерской. Просто ее в салоны не берут. В ней веса больше центнера, а еще она курит, матерится и стрижется под мужика. При этом упорно нося балахоны «на слона». Ну нравится человеку так! Правда, это решительно не нравится ее начальству, но руки у нее и правда золотые!
Одежда и обувь. Ладно, комиссионки нас и в этом случае выручат.
Но – подарок? Остается самое главное, и тут уж ничего не поделаешь, дарить на день рождения горшок без меда, подражая Винни-Пуху, это как-то некомильфо.
А что тогда подарить?
Матильда и Малена в отсутствие Давида раз двадцать проглядели все фотографии, разыскивая среди деталей того самого дьявола. Ну должен же он где-то быть! Обязан!
И наконец им улыбнулась удача. Осталось дождаться Давида, расспросить его подробнее – и порадоваться своей сообразительности.
* * *
– Добрый день, Малена.
– Здравствуйте, Ольга Викторовна.
– С вами все в порядке? А то молодой человек поет, а вас нет…
– Все в порядке, Ольга Викторовна. Просто я неудачно упала и лежу сейчас с синяком. Вот, не хотела людей пугать – и не пришла.
– А я вас хотела обрадовать.
– Чем? – вспыхнула Малена.
– Я нашла ювелира, который делал ваш медальон.
– Ю-ве-ли-ра? А разве он… как бы это сказать? Это же не эрмитажное украшение из каталогов…
Получилось коряво, но собеседница поняла, о чем говорила Малена.
– Малена, – тихо рассмеялась Ольга Викторовна, – по тем временам это была очень дорогая вещь. Он и сейчас дорог, но тогда… поверьте, мне это стоило немалого труда, но я нашла и ювелира, и его потомка.
– Потомка?
– Да. Игорь Петрович Суворин и сейчас проживает в нашем городе и является потомком Марка Соломоновича Вейде, который и сделал ваш медальон. Прямым потомком.
– По женской линии?
– Нет.
– А фамилия…
– Пятый пункт, Малена. Пятый пункт, его дед просто побеспокоился о сыне и взял фамилию жены. Потому и найти его было сложно[12].
– Да уж. Где Вейде и где Суворин.
Ольга Викторовна фыркнула на том конце провода.
– Малена, я к нему завтра еду. Если что узнаю – расскажу.
Малена едва не напросилась в компанию. Остановили два соображения – и живот болит, и синяк показывать придется. Одно дело, если на лице, тут всем и все понятно. А если на животе? Всю историю его получения рассказывать?
Неохота. Так что Матильда поблагодарила и попрощалась.
Вот так. У человека – интерес в жизни, у Малены – история ее семьи. А ведь правда интересно…
Только вот ни Ольга Викторовна, ни Матильда не знали, что историей заинтересовались не только они. Да и знали бы…
Их больше увлекали старые времена. А вот тех, кто любопытствовал, – недавние события. К примеру, почему у Малены нет родителей, что у нее за семья, какие скелеты водятся в ее шкафах?
И ведь водятся! Не поспоришь!
Мария-Элена Домбрийская
Крыса сдохла. Отведала «заряженного» сыра и приказала долго жить там же, у куска. Даже далеко не убежала, хотя твари эти устойчивые.
Вот в чем Матильда не сомневалась, так это в результате. Сделали девушки благодеяние, подменили яд на слабительное. Нести какого-то бедолагу будет от всей души, но помереть – не помрет, пусть наследники и не дожидаются. Или кто там у него такой любящий?
А, неважно. Можно себе в актив доброе дело записывать, ведь не ради травли крыс держала ведьма яд у себя в столе.
Девушки себя похвалили – и выкинули все это из головы. Намного больше их занимал Лоран.
Рисойский как с цепи сорвался, прямо хоть реально на нем настой коры дерева хон – или как его там – используй. Появляется под утро, лезет к Матильде, прямо-таки беззастенчиво называет при всех невестой, и глаза у него…
Наркоманов боялись обе девушки.
Нет, не так. Не боялись. Справедливо опасались, понимая, что это – не человек. Это чудовище в поисках дозы. И ради наркотика он что хочешь сделает…
Но что с Лораном такое? С чего вдруг такие излишества?
Матильда уже едва успевала удерживать Ардонских, объясняя, что скоро, уже вот-вот – и придет к Лорану большой полярный лис, а пока лучше не нарываться. Помогало то, что граф Астон был человеком разумным, а Динон во всем слушался папу. Но сколько им еще удастся продержаться?
Просветил Малену Дорак Сетон, после избавления от угрозы женитьбы проникшийся к герцогессе самыми добрыми чувствами.
– Я, ваша светлость, вашего дядюшку видел в «Ночи экстаза», уж простите…
Что такое ночь экстаза – объяснять не стоило. А вот что это в Аланее? Оказалось – дядюшку Лорана каким-то ветром занесло в портовую забегаловку. А там он попробовал более тяжелые наркотики, вот и весь ответ. Что уж ему там подмешали в кальян – гашиш, опиум… если честно, Матильде было наплевать. Малене тоже. А вот результат…
– Песец, – резюмировала Матильда уже для подруги, расспросив и отпустив Дорака. – Мы попали.
– Почему?
– Потому что от наркоты не дохнут сразу. От синтетики – у нас были бы шансы, а естественные наркотики – до десяти лет. Он все равно помрет, но до того нагадит по полной программе. Сейчас он употребляет, я так понимаю, каннабиноиды, только перешел с легких на тяжелые, а если добавит еще опиаты, или галлюциногены, или ту же коку… знать бы, есть ли она здесь… ладно. Это чего хорошего не доищешься, а вот пакостей – запросто. Примем, что есть. И писец Лоранову головному мозгу.
– Но Лоран ведь мог и раньше… сторчаться? Почему нет?
Матильда прикинула возможные причины. Думать пришлось недолго.
– Сколько этот гаврик сидит в Донэре вместе с твоей мачехой?
– Да почти со свадьбы… Ой!
– Вот. Своих денег нет, в столице скандал, твой отец тоже вряд ли родственника сильно спонсировал, хорошо хоть, не гнал. А сейчас он у себя в руках деньги и власть почувствовал, вот и развернулся во всю мощь. Лорена за него, ты тоже не отбиваешься – гуляй, рванина!
Мария-Элена засопела, как обиженный ежик.
– И что ты предлагаешь сделать?
Матильда вздохнула.
– у***ь не предлагаю. Хотя все равно этим кончится. Лорана уже не спасти.
– Ты бы смогла его у***ь?
– Почему бы нет? Яд у нас уже есть.
– Тильда!
– Успокойся, Малена, обойдемся без этого греха на душе. Сделаем все проще и элегантнее.
– Как?
– Спровадим твоего дядюшку в психушку. Есть здесь такие?
– Нет.
– А что есть?
– Богадельни. Туда можно поместить родственника, и если будешь платить, то хоть навеки.
– Для этого нужно – что?
– Деньги. Ну и свидетели неадекватности поведения, как-то так.
– Угу. Если Рисойский с голым задом будет прыгать по площади, а потом залезет на памятник и наложит там кучу, это подойдет?
– Матильда, а ты так сможешь?
– Нет. Но Лоран – сможет. Передавай мне управление, мы идем беседовать с дядюшкой.
Так Малена и сделала, искренне рассчитывая на Матильду. А Матильда, в свою очередь, рассчитывала на купленный еще в Винеле гербарий. Вы не знаете, как действует на организм человека акация? Можно обыкновенная? А мухоморчики? А кактус с красивым названием лофофора Уильямса (мир праху твоему, о Кастанеда)? Пейот даже в Америке культивировать запретили, а здесь он есть! Матильда сама покупала!
Правда – горюйте, дорогие наркоманы, горюйте, если лофофора выросла не в Мексике, то фиг вы из нее добудете, а не наркотики. Хоть как извратитесь, но будет вам ночь экстаза – на унитазе. Так что ценное растение Матильда на дядюшку переводить не будет. Перебьется, паразит. А вот акацию и мухоморы…[13]
Лорана Матильда нашла как раз в столовой – и атаковала. Пока он там один! Ура!
– Дядюшка, так дело не пойдет.
– Да? – искренне удивился Лоран. – А в чем, собственно, проблема?
– Не знаю, как вас, а меня не устраивает муж, который проводит все ночи вне дома.
– Мы ведь еще не женаты.
– И не поженимся?
– Хоть завтра, – выпятил грудь Лоран. «А хорош, паразит. Не отнять! Даже жалко такого… ладно, он бы нас не пожалел, соберись, Тильда!»
– За разрешением – к королю. А до той поры… может, вам начать сидеть по ночам дома? Мало ли где вас увидят? Мало ли что подумают и донесут?
Идея была здравой. Только вот где альтернатива? Да и от наркоты отказываться не хотелось…
Матильда «давила», Лоран изворачивался, и в итоге дядюшка с племянницей пришли к соглашению, что он себе оборудует подобие мужского клуба – здесь. Приглашать никого не будет, ладно уж, но курительную устроит. Матильда поломалась для приличия еще с полчасика и согласилась. Приказала Аманде выделить деньги и радостно потерла ручки. «Все, Лоран, ты попал.
Подсыпать тебе мухоморчиков – и выпустить на улицу. И точка.
Пара дней, больше тебе не понадобится, чтобы оборудовать курительную комнату на дому, доставить наркотики из притона, ну и покурить первый раз. А потом…
А потом – суп с котом. То есть – с Рисойским».
Матильда Домашкина
Живот практически не болел. Жизнь вообще была неплохой штукой.
Давида она расспросила, вежливо и аккуратно, и в четверг удрала из дома. К дяде Вите.
Кто такой дядя Витя?
Это отдельная песня. Лесник он. И какой!
Хоть и трудна жизнь двух женщин, у одной из которых три ребенка, а у второй одна, но внучка, а детей-то побаловать хочется. К примеру, вывезти в лес на шашлыки. К речке, чтобы мелочь побесилась, костер разжечь, картошку испечь…
Вот к костру и выбрел дядя Витя. И сильно заругался, чтобы не спалили лес. А потом присел к костру, поболтал с бабушкой Майей, с тетей Варей, ну и постепенно – сдружились. Не пьяные ж гопники в лес приехали, а женщины с детьми, различать надо.
Рассказывать о дяде Вите можно было многое, но Малену интересовали две вещи. Первая – пасека. Дядя Витя уже несколько десятков лет разводил пчел, за медом к нему ехали со всей области, и мед у него водился самый диковинный – пасека-то в лесу. От белого до черного. Как хороший хозяин, он не разводил полезный продукт и не прикармливал пчел сахаром, что по нынешним временам считалось дивом дивным.
А еще он был вдохновенным резчиком по дереву. Не для заработка, а так, для души. Плотничал, украшал замысловатым рисунком, делал из корней причудливые фигурки… получалось – шикарно. Только добираться к нему приходилось малым не шестьдесят километров, так что Матильда ушла с утра, оделась поудобнее, прихватила с собой рюкзак, бутерброды, бутылку с водой – и отправилась на автовокзал.
Тоже… беда на колесах.
Вы не ездили по деревням на рейсовом автобусе? Нет?
Чтоб вам, товарищи из Минтранса, только этими автобусами на работу и ездить! Да каждый день, четыре раза в день! Знаете, как здорово, когда автобус идет с периодичностью раз в два часа, да еще не доезжает до конечного пункта на шесть километров, да еще это не симпатичненький новенький автобус, а желтое угробище, которое Сталина помнит. Чихает, чадит, воняет и едет со скоростью двадцать километров в час?
И хорошо Матильде, она молодая, здоровая, полная сил. А бабушке за семьдесят? То-то она побегает за автобусом! То-то подождет его два часа на остановке, а потом еще узнает, что из шести рейсов два отменили – сломался, гад! А если плохо человеку станет? При отсутствии медпунктов в деревнях? На машине везти? А у всех ли она есть?
А потом визг – деревни вымирают.
А чего ж не вымирать, когда не доедешь, не уедешь… зимой-то вообще весело будет. Когда у нас не дороги, а направления. Хорошо еще, где пансионат какой завелся, а так… К дяде Вите вообще весной-осенью попасть сложно, мост старый, деревянный, так его смывает с периодичностью раз в год.
Ворчала Матильда чисто по привычке, шагая по дороге и пожевывая клевер. Пока его тоже в наркотические не внесли. Вкусно, кстати. Рвете клевер, выщипываете из него розовенькие трубочки и пожевываете их. Сладко, хотя и недолго. Только глотать не надо, пожевали и плюнули.
Между прочим – пыльца в натуральном виде. Вкусно и полезно.
Для Малены такое времяпрепровождение вообще было в новинку, и она восторгалась всем увиденным. А еще думала о Давиде.
Да… проблема.
Нельзя сказать, что они стали сильно ближе за прошедшие несколько дней. Давид не пытался сблизиться, Малена держала дистанцию. Но… им было уютно рядом друг с другом. Уютно молчать, уютно смотреть фильмы, уютно спорить и вместе радоваться. Им было хорошо вдвоем. Но любила-то Малена Антона!
Или нет?
Матильда как раз и занималась психоанализом для любимой сестренки, пытаясь чуть-чуть проветрить Марии-Элене мозги. Мало ли кто красивый. Мало ли у кого мышцы? А любишь-то ты его – почему? Или за что? И точно – любишь?
Мария-Элена послушно раскладывала свои чувства по полочкам. Помогало плохо, но пока девушки сходились на том, что Давид как-то… с ним спокойно. С Антоном – это сплав по горной речке на бревне. Эпические подвиги и острые ощущения. А в жизни-то не это надо.
Подвигал – положи на место и займись уборкой. В жизни нужны уют и спокойствие, а их-то от Антона было и не дождаться. Жаль только, легче от осознания этого факта никому не делалось.
* * *
А в остальном все сложилось весьма удачно.
И дядя Витя был дома, и просьбу Матильды он выслушал, не моргнув глазом, и хитро улыбнулся.
– А я и не знал, кому эту фиговину сплавить. Вовремя ты появилась.
«Фиговину» Малена оценила. И даже оплатила, хотя и отбивался старый знакомый что есть сил, но девушки оказались упрямее.
Матильда пообещала, если дядя Витя от денег откажется, она ему сейчас сюда такси вызовет и ящик горького шоколада привезет. Такой вот парадокс.
Хмельного – никакого – дядя Витя не любил, но к горькому шоколаду относился нежно и трепетно, особенно если шоколад – ручной работы. Матильда это знала и несколько тяжеленьких плиток с собой захватила. С добавками – с перцем, с корицей, с имбирем – на вкус и цвет.
Шоколадки рюкзак покинули, но легче он не стал, отнюдь.
Дотащить до города – пупок треснет. Но повезло и в третий раз. Дядя Витя как раз собирался в деревню на старом мотоцикле. Так что до автобусной остановки доехали в лучшем виде. И даже автобуса дождались. А уж в городе Матильда плюнула на расходы, да и наняла такси.
Нечего! Ей еще рожать! И вообще, женщинам больше пяти килограмм поднимать нельзя… мужчины, вы слышали?
А дома уже был Давид.
* * *
Выражение его лица надо было видеть.
Усталая, запыленная и довольная девушка, с большим рюкзаком и широкой улыбкой. Причем рюкзак она тащит, пыхтя от натуги.
– Малена, а чем ты занималась? – решился спросить господин Асатиани.
– За подарком ездила. Для твоей мамы, – охотно ответила Малена.
– Покажешь? – заинтересовался Давид.
– А ты точно не выдашь моего секрета? – Малена хитро прищурилась. Давид покачал головой.
– Мамой клянусь!
И молодые люди весело расхохотались.
Подарок произвел впечатление.
– Это у нас такое делают? – не поверил Давид.
– У нас и не такое делают, – ухмыльнулась уже Матильда. – Надо только знать, куда ехать и к кому. Как ты думаешь – понравится?
– Уверен, – кивнул Давид. Матильда перевела дух.
– А это – тебе, в благодарность за гостеприимство.
«Это» оказалось литровой банкой с черным, почти непрозрачным медом. Давид, недолго думая, снял пальцем мед с крышки, облизнул и блаженно зажмурил глаза.
– Божественно. Это какой мед?
– Падевый. Я, правда, не знаю, что там за сорта деревьев были, но – вот.
Запах меда распространился по квартире. Даже Беся мяукнула. Не колбаса, конечно, но вдруг кошечке тоже понравится? Вкусно же пахнет.
– И откуда это?
– Тебе все секреты выдай, – улыбнулась Малена.
– Не все. Но все-таки?
– Расскажу, – не стала скрывать Малена. – После ужина.
А что? Если к дяде Вите хорошую дорогу сделают, уже большое дело получится. А если он в моду войдет, к нему и трассу проложат. Чего уж там – заслужил.
Аланея, Аллодия
Ластара не шла на свидание – летела.
Даже Вешик, дурачок, не испортил ей замечательного настроения. Что он может понять?
Все замечательно складывается.
Она любит, ее любят, господин сделал ей предложение… Кольцо пришлось Вешику отдать, но это ненадолго, заберет после свидания. Про которое она даже Верешу не сказала.
Господин прислал мальчишку с письмом, и Ластара полетела, счастливая.
Наконец-то…
Вот и знакомый домик, калитка отворяется, не скрипнув, слуга провожает молодую женщину нечитаемым взглядом, но Ласти не обращает на это внимания. Она пролетает через двор и бросается на шею любимому человеку.
– Мой господин!
– Моя Лэ…
Порыв страсти кружит их, срывает одежду, сбивает дыхание, и вместо каких-то ненужных слов из груди рвутся только стоны радости.
Уже потом, когда они лежат рядом, Ластара водит пальчиком по груди господина.
– Лэ, почему ты не носишь мое кольцо?
Ластара вспыхивает от радости. Он заметил. И сказал…
– Мне пока не по статусу, любимый мой.
– Ну, это пока. Но ты его обязательно надень, когда я тебя буду представлять ко двору, не потеряй…
Ее! Ко двору!
– Что ты! Перстень у меня в ящике стола, под замком.
– Тогда осталось немного подождать. Пока Остеон не… вылечится окончательно.
Ластара вспоминает о делах. О Найджеле.
– Он приходил, любовь моя.
– Принц?
– Да.
– Ты отдала ему мой яд?
– Да.
Лицо мужчины не меняет своего выражения. Оно по-прежнему приятное, внимательное, заботливое, только что-то появляется в серых глазах… отблеск злости? Удовлетворения?
Ласти не успевает этого понять.
– Тогда ты мне больше не нужна.
Единственное, что успевает увидеть Ластара, – это отблеск стали. А потом срывается в непроглядный мрак…
* * *
Господин с брезгливостью смотрит на тело любовницы.
Удар был нанесен один, но точный, стилет вошел, куда и направляла его умелая рука, – в ямочку на шее. Если ударить правильно, а стилет будет достаточно длинным, это мгновенная остановка сердца[14].
Что ж, он был милосерден к любовнице, все же пользу она принесла. А в остальном…
Скоро приезжает Дилера Эларская. Она вполне подойдет в качестве жены нового короля. Остеон умирает, Найджел сам его убьет, симптомы отравления будут видны всем и каждому, Ластара выполнила свою задачу.
Теперь она не полезна, а даже вредна.
Где, она сказала, лежит перстень?
– Сарет!
Сарет Корм не заставил себя ждать. Аристократ, не стесняясь своей наготы, встал, пихнул ногой тело любовницы.
– Избавься от этой падали. И сегодня ночью ты сходишь на улицу Могильщиков. У этой сучки в столе мое кольцо, надо его забрать.
– Слушаюсь, господин.
В руки Сарета падает кошелек с золотом.
– Будь осторожен.
– Да, господин.
Аристократ провожает слугу таким же взглядом, каким он смотрел на Ластару перед ее смертью. Жаль, конечно, хорошие слуги сейчас на вес золота, но придется. Рано или поздно придется. Жаль.
- Writer
