Гранд-Вавилон: Гладиатор

Глава третья. Эпизод пятый

***

На следующий день

Нет, нет, НЕТ, только не вниз головой, только не ВНИ-ИЗ ГОЛОВОЙ, АААА!..

Резкий шум, рывок, поворот – и вот она уже свисает над бездной; кажется, что кончики волос сейчас коснутся верхушек деревьев и торговых палаток внизу. Приступ тошноты и животной паники, затравленный грохот сердца – и снова вверх, и снова вниз, и снова, и снова, и снова; спираль, штопор – кажется, время сейчас остановится. Снова сумасшедшие броски вверх и вниз; тащит, тащит беспощадной грохочущей силой в небо, потом к земле, рвёт и швыряет; вбок – беспомощно нестись параллельно земле, вцепившись в какую-то бесполезную железку, заходясь в визге; снова прямо, снова вниз, гонка с собственным криком, быстрее, ещё быстрее...

Алиса кричала так, что сорвала горло. Она не думала, что это так страшно – с этим не могли сравниться скромные аттракционы в её родном городке. Когда фиолетовый поезд, полный напуганных до предынфарктного состояния, истерично смеющихся пассажиров, замедлился, спустился с небесной конструкции и въехал обратно в тоннель – она еле выбралась из кабинки, дрожали руки и ноги. Но всё же...

Эйфория. Щекочущий дрожащий восторг, разливающийся по телу. Она улыбнулась.

– Обалдеть, да?! – тоже еле держась на ногах, усмехнулся Кайл, выходя вслед за ней. Его кудрявый хвост растрепался, маска холодной флегматичности наконец была сломана – сидя рядом с Алисой, он верещал не меньше её. – После такого точно нужно выпить... Ты как, всё нормально?

Она продолжала улыбаться, пытаясь отдышаться; забрала свою сумку из камеры хранения – хорошо, что не надела солнечные очки, там им бы точно настал конец...

Свобода. Хмельное, безумное чувство свободы, когда не надо ни о чём думать, только нырять в поток здесь и сейчас – и ждать, куда вынесет. В потоке, на грани, в бездумной весёлой реке.

Это похоже на мою личную жизнь. Это именно она. «Только не спираль, только не вниз головой, нее-ет, только не это!..» И за поворотом всё хуже и хуже, и ты не знаешь, что будет дальше. А потом, когда всё кончается – кайф победы, пробирающий до костей.

– Да, нормально, – всё ещё улыбаясь, сказала она. – Выпить, говоришь? Я знаю отличное место в центре, называется «Дом ночи». Можем сходить туда.

...Вечером, распрощавшись с Кайлом, она решила пройтись через парк – прогуляться. Летнее солнце беззаботно золотило ажурную листву, траву, пышные лиловые и жёлтые клумбы. Парочки влюблённых, семьи с детьми, вечно голодные пухлые голуби, подростки на велосипедах и самокатах – всё так безмятежно, так... по-простому. Алиса брела вперёд, отдаваясь какому-то давно забытому тихому чувству, – когда вдруг заметила, что кто-то пытается её нагнать.

Короткий укус тревоги; она выключила музыку в наушниках. Высокий парень, одетый по-офисному – в брюки и голубую рубашку; не красавец – в светло-русых волосах проглядывает плешь, заметно лёгкое косоглазие. Она ускорила шаг, но он снова нагнал её.

– Девушка, а можно вопрос?

Она вздохнула. Начинается.

– М?..

– А почему у Вас такие красивые волосы? Как Вы этого добились?

Что ж, даже довольно мило – хотя бы не «как пройти...» или прямолинейное «а можно с Вами познакомиться?» Она остановилась, сама не зная зачем.

– Да ничего особенного. Шампунь и крем-уход... Крашу раз в пару месяцев, – подумав, соврала она. Не говорить же ему, что цвет волос сам собой поменялся в ту ночь, когда Даниэль, издеваясь над ней, довёл её до срыва и царапин на лице.

– Они удивительные, – улыбнулся парень. Алиса покосилась на яркие красные пряди у себя на плечах; да, пожалуй.

– Спасибо.

– Познакомимся? Меня зовут Иеремия.

Даже не Джереми – до чего библейское имя.

Они прошлись по парку, болтая всё о том же (уже набившем ей оскомину) наборе нейтральных тем – Гранд-Вавилон и его архитектура, интересные места, путешествия, работа, учёба, книги и кино... Ничего нового, необычного или цепляющего она не услышала. Иеремия работал служащим в небольшой конторе, жил с родителями («Я попытался снимать квартиру, но понял, что мне важен комфорт, к тому же было неоправданно дорого», – солидно отметил он; «Я понял, что не готов к самостоятельной жизни, и не смог зарабатывать достаточно, чтобы сам себя содержать», – вежливо кивая, мысленно перевела Алиса), опыта каких-либо серьёзных отношений у него, кажется, не было, доучился в университете он не без трудностей – и поступил туда только благодаря родительским деньгам; интересы...

Внезапно – но из интересов обнаружилась одна религия. После неожиданного вопроса «а ты веришь в Бога?» Алиса чуть напряглась – не хватало ещё, чтобы её пытались затянуть в какую-нибудь секту. Оказалось, что Иеремия действительно состоит в некоей христианской общине, верит и видит весь мир исключительно в религиозной парадигме. «Дети – это ангелы Божии, – умилённо улыбаясь, говорил он. – Каждый раз, когда я вижу их в нашей церкви, слышу их счастливый смех – кажется, что я в раю!» «Сразу видно, что ты не менял памперсы младшим братьям и не работал в школе», – не выдержав, пробормотала Алиса.

Ей хотелось опровергать все его благостные тезисы – настолько, что было трудно себя сдержать.

– Все верующие люди имеют в себе нравственную основу, – важно, как священник на проповеди, вещал Иеремия. Он говорил очень медленно, взвешенно, будто пережёвывая каждое слово – как запоздало поняла она, скрывал какой-то дефект речи. – Если в человеке есть вера – неважно, что с ним случится: он из всего выйдет с достоинством, сохранив свою душу.

– То есть ты считаешь, что не существует верующих наркоманов, алкоголиков, вебкам-моделей, отсидевших преступников? – парировала Алиса. – А если я скажу, что лично знаю таких? В итальянской мафии, например, все ох как религиозны.

– Верующий человек может заблуждаться, но, если он сохранил в себе Бога, то увидит правильный путь, – сурово ответил Иеремия.

Да что может знать такое тепличное растение, как ты, о выборе пути и сомнениях? – подумала она, начиная раздражаться.

– Знаешь, я уважаю религию, но мне она не близка, потому что она предлагает систему готовых ответов на все вопросы, – призналась она, когда они нарезали очередной круг возле пруда с утками. – Есть чёрное и белое, правильное и неправильное, хорошее и плохое. В жизни всё намного сложнее. К тому же в разных культурах, социумах, эпохах разные представления о морали. Как это всё уместить во что-то одно?

– Христианство – универсальная правда. Это одна существующая правда, – без обиняков ответил Иеремия. Она чуть не засмеялась от такого глуповатого фанатизма.

– То есть буддизм, ислам, иудаизм – ложь и ерунда?

– Это формы заблуждения.

Алиса редко сталкивалась с такой бескомпромиссной твердолобостью; рассуждающий самостоятельно Кайл на секунду вырос в её глазах.

– Наша община помогает бедным семьям, сиротам, людям, сбившимся с пути, – Иеремия продолжал обстреливать её однообразными заученными фразами. – Христианство – это путь милосердия.

– Безусловно. Но есть и много нерелегиозных организаций, которые помогают таким людям.

– Они не дают твёрдой основы в виде веры, поэтому потом человек может вновь сбиться с пути. А христианская вера даёт... Ты бы хотела мужа-христианина?

Резкий поворот; вот они и подошли к сути вопроса. Алиса нервно хихикнула, представив себя в белом платье, с покрытой головой, готовящей постные лепёшки с капустой в окружении пяти детей.

– Эм. Пока я в принципе не планирую выходить замуж. – (Знал бы ты, почему – твои шаблоны разорвались бы в клочья). – Но... Если бы собиралась, вопрос веры и религии точно не был бы главным. Гораздо важнее, что человек представляет из себя как личность.

– А за кого ты скорее вышла бы – за верующего человека или алкоголика?

– Так это разные категории. Всё равно что спросить: сладкое или мягкое? Верующий человек вполне может быть алкоголиком, увы. – (Алкоголик Луиджи, между прочим, вырос в строгой католической семье – хоть и вырос атеистом). – Зависимости человека никак не связаны с тем, во что он верит.

– А если бы я предложил тебе поехать посмотреть один из храмов в нашем городе, ты бы согласилась? – вдруг предложил Иеремия, лучезарно улыбаясь.

Ясно, куда он клонит. И впрямь уже представил её с капустными лепёшками.

– Прости, но, боюсь, меня не очень интересуют храмы... В том ключе, в котором интересуют тебя.

– Христианин должен тянуться к храму, – строго отрезал он.

Прекрасно. Теперь первый встречный будет рассказывать ей, что она должна и не должна.

Алиса стала вежливо намекать, что ей бы пора; они прогулялись ещё немного, Иеремия настоял на том, чтобы проводить её до дома. В метро, наконец-то (слава господу) отойдя от темы религии, он принялся рассказывать о том, как его притесняют и недооценивают на работе – а он «чувствует в себе большой потенциал» и «думает, что главное – стремиться к своим целям»...

– Ты, наверное, считаешь себя очень особенным? – не выдержав этого напора зазубренных мотивирующих фраз – до боли банальных, она таких слышала тысячи, – спросила Алиса.

– Да, – без тени самоиронии кивнул Иеремия. – Таких осознанных людей, как я, на свете мало.

И замечательно.

По дороге, явно не желая расставаться с Алисой, он завёл её в дорогой помпезный ресторан – золотые завитушки, фигурные подсвечники, розы; обведя полупустой зал жестом великодушного богача, сказал: «Бери что захочешь, я угощаю». Алиса из вежливости заказала стакан сока – здесь он стоил столько, сколько в другом месте стоил бы полноценный обед. Разговор не вязался; она смотрела то в окно, то на настенные часы, чтобы скорее уйти.

– Что это? – вдруг спросил Иеремия, кивнув на её исцарапанные кисти и запястья. Алиса убрала руки под стол. – У тебя есть кошка?

– Нет, – зачем-то честно сказала она. – Неважно. Проблемы.

Он потянулся к ней, будто чтобы её обнять; она отстранилась.

– Всё будет хорошо!..

– Ага.

– Ты очень хороший человек. Я уверен, что...

– Ты не знаешь, что я за человек. Мы знакомы пару часов.

Возле дома, на прощание, Иеремия попытался поцеловать её, и ей снова пришлось уклоняться; не раз намекнул на то, что был бы не прочь зайти. Видимо, это религия ему позволяла.

– Мы же будем общаться дальше? – льстиво заглядывая ей в лицо, спросил он.

– М-можно, почему нет, – натянуто улыбаясь, пробормотала Алиса. – Можно быть друзьями.

– Друзья – это, на мой взгляд, люди, связанные неким общим полезным делом. Например, члены одной общины или осознанные жители одного района, – напыщенно выдал он. Она едва удержалась от того, чтобы закатить глаза, – и наконец ускользнула.

Дома, в прогретой жарой квартире, Алиса вздохнула с облегчением. Тяжёлый, но интересный день – впервые за долгое время. Два спонтанных свидания за раз, без всяких сайтов знакомств – значит, она всё ещё в бою? Значит, всё ещё что-то из себя представляет?..

Входящий вызов. Роланд. Блюдце с таблетками на кухонном столе. Она закрыла глаза.