Пути и маски

Глава вторая

ГЛАВА II

Альсунг (земли бывшего Ти’арга). Гостиница «Зелёная шляпа»

– Не желаете приобрести?

Голос звучал дружелюбно и даже как-то многообещающе. Хозяин постоялого двора прямо-таки сиял улыбкой, играя рыжими бровями и неистово гримасничая.

Альен равнодушно взглянул на шёлковый мешочек, который тот опустил на стол перед ним.

– Что это?

– Миншийский воздушный порошок, – бережно потянув за шнурок, хозяин отогнул кончик малиновой ткани. Альен с первого взгляда узнал рассыпчатое вещество, похожее на муку.

– Белый корень? – он поморщился. – С чего Вы взяли, что меня это интересует?

– Белый корень и лепестки нежнейших чайных роз, – хозяин картинно поиграл перед носом костлявыми пальцами, изображая блаженство от аромата, а брови его уползли почти под зелёную охотничью шапку. Альен отстранённо отметил, что ни разу не видел его без неё. Ну и что же – у всех свои причуды. – Недавно у меня останавливался один торговец оттуда… Но Вам я уступлю за полцены. В Минши знают в этом толк, уж поверьте.

– Я верю, – вежливо кивнул Альен, испытывая непреодолимое желание наслать на это назойливое рыже-зелёное существо какой-нибудь сглаз вроде кожной сыпи. – Но не увлекаюсь подобными вещами. Спасибо.

– О, конечно, господин… – юркая рука мгновенно убрала мешочек, но сам хозяин, увы, не спешил исчезнуть. – Значит, Вы предпочитаете снадобья?

На лице Альена – это он знал твёрдо – не дрогнул ни один мускул. Повезло этому расторопному идиоту, что им с Бадвагуром придётся провести здесь ещё пару дней. Иначе он бы с удовольствием поучил его не лезть в чужие дела.

– Не понимаю, о чём Вы, – замораживающим тоном ответил он. – Если о флаконах в моей комнате – то это лекарства, а не дурманящая дрянь. И, боюсь, Вас это в любом случае не касается.

– Ох, извините, пожалуйста! – по подвижному лицу хозяина будто волна пробежала – теперь оно было подобострастно-виноватым. Только вот Альену на миг показалось, что хитрые глаза полыхнули жёлтым… – Просто, когда я предложил порошок юноше из четвёртого номера, он с радостью согласился… И ещё расспрашивал о Вас. Я подумал, что вы общаетесь, вот и всё.

– Юноша из четвёртого номера? – переспросил Альен, прижимая пальцы к лихорадочно забившейся жилке на виске. В последние дни он заторможенно соображал и понял не сразу: тот самый воришка… – Дорелиец? И что Вы ему сказали?

– Ничего, разумеется, – рыжий снова улыбнулся, выпятив щуплую грудь. – Я никогда не разглашаю сведения о постояльцах без их ведома.

«Кажется, не лжёт, – без особого интереса подумал Альен. – Значит, воришка не предложил ему денег. Или предложил мало».

Потому что основной источник будущего заработка он отдал бесплатно… Запуганный сопляк. Альен встречал немало таких: их не хватает ни на что серьёзное. Одни мелкие пакости – а потом они отступают при первом же щелчке по носу, доставшемся от жизни.

Хотя – так ли уж однозначно стоит считать «мелкой пакостью» кражу диадемы у Хелт? И как она могла произойти, эта почти немыслимая кража? Эти вопросы оставались открытыми.

Мысль о мальчишке была неприятна, как и тысячи других мыслей, вертевшихся в голове. Альен вернул ложку в посудину с едва тронутым супом.

– Можете унести. Благодарю за обед.

– Вам спасибо, господин! – хозяин поклонился и наконец-то ушёл. Альен, задумавшись, откинулся на спинку стула. Даже при том, что он въехал в «Зелёную шляпу» под чужим именем, нынешняя ситуация его совершенно не устраивала.

Итак, о нём расспрашивает вор-дорелиец – видимо, весьма умелый, – который непонятно зачем очутился в Ти’арге в разгар войны и почему-то получил доступ в хаэдранскую резиденцию Хелт. Может ли это быть случайностью? И почему он до сих пор не уехал?

Сам Альен второй день ждал Бадвагура из Хаэдрана – тот поехал покупать им места на какой-нибудь корабль до Минши. Альен опасался появляться там лично: пару раз, ещё до Долины, он ездил туда с отцом и Горо. И останавливались они, кстати сказать, в этой же гостинице с вертлявым владельцем. Маловероятно, но в уродливом, пропахшем рыбой городе могли оказаться люди, помнящие его. А ещё там была королева Хелт – та, кому тоже лучше не попадаться на глаза… Всё, что искал, Альен уже нашёл – и больше не хотел встречи с этой женщиной. Даже если она не знает, что он играет против её «господ за морем», лучше так не рисковать. В руках у неё армия дуболомов и превосходная охрана, а он – один со своей магией…

Пока это не так уж важно. Когда-нибудь – вернувшись с запада – он отомстит, и белокурая красавица пожалеет, что мать выкормила её. В этом Альен нисколько не сомневался. Он готов был ждать.

На неё он не пожалеет воображения. Это будет что-нибудь изысканно-сложное – примерно как то, что сама Хелт провернула с Фиенни. А заодно – с самим Альеном, его душой и жизнью…

Альен пока не представлял, как из Минши доберётся до материка на западе, но это был единственный возможный путь – через океан. А единственная крупная гавань поблизости отныне во власти Альсунга.

Хотя о чём это он – весь Ти’арг теперь во власти Альсунга. Абсолютно весь, включая Кинбралан и Академию – единственные места, которыми Альен здесь хоть как-то дорожил. Оставаться тут дальше нет никакого смысла – так велика ли разница, куда плыть?..

Альен закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. «Волшебник должен быть выше любых присяг и границ», – учили Отражения – не словами, но всем образом жизни. Проклятые дни в Кинбралане: разбудили в нём голос крови, неразумный и неуместный. А ещё, как выяснилось, довольно разрушительный. Полное затмение – будто чёрный диск, заслоняющий солнце… Альен слишком расслабился и отвлёкся в последние годы, думая, что в нём давно умер лорд Тоури – если вообще когда-нибудь жил. Как бы не так…

Он не привязан к Ти’аргу. Действительно не привязан. И уже ничем не способен помочь ему.

Ничем – кроме того, чем может и должен помочь всему Обетованному. Закрыв разрыв и изгнав Хаос. Это положит конец войне, а ещё – очевидно, расстроит планы Хелт и «господ за морем», от которых отступился Фиенни.

Ты свободен, – шепнул печальный голос где-то на задворках сознания. Глаза цвета стали, устремлённые в невидимую пропасть… – Ты свободен в своём выборе, ученик.

Конечно, свободен. «Я и делаю его, этот выбор, – с последним наплывом горечи Альен вспомнил Алисию, Дарета, отца – и представил, как легко выдирает их из своего сердца. Когда-нибудь так придётся поступить с каждым, кто рядом, с каждым, кто небезразличен ему. Любовь Повелителя Хаоса несёт худшее зло, чем ненависть. – Делаю каждый день».

Но всё-таки – в чём конец правды, учитель? Где пределы её, почему одна разгаданная загадка рождает дюжину новых?..

Фиенни погиб от руки Хелт в облике Альена – об этом говорит его последняя память, заключённая в кусочке стекла. Но кто научил северянку такой магии? Сам Альен не владел ею, и даже Отражения обращались к ней только в исключительных случаях. Сложнейший комплекс заклятий, почти неподвластный смертным существам.

Это – раз. Первый шаг в тумане, первый аккорд в вихре масок.

Само стекло – часть «черновика» последней работы Фиенни, того зеркала, что они отливали вместе. Часть уменьшенной копии того, что должно было получиться в итоге. Хелт забрала из Долины осколок и камень, пробуждающий чары, но кто сделал для неё такую диадему? Авторское клеймо мастера Фаэнто – искусная подделка – стоит прямо на серебре, а не только на спрятанном зеркальце. Но изготовить украшение могли, разумеется, только после смерти Фиенни.

Выходит, Хелт доверяла кому-то настолько, чтобы признаться в своём прошлом и в магическом даровании. И рассказать о Фиенни. И даже (вот это даже представить сложно) дать доступ к предельно личным его воспоминаниям.

Это – два. Нужно найти этого человека – если он, конечно, человек…

«Невозможно, – с обречённой злостью признал Альен. Рыжий хозяин, пробегая мимо с какой-то тряпкой, жизнерадостно улыбнулся ему – но он не повернул головы. – Это может быть кто угодно. Отражение-предатель из Долины. Маг-человек. Какой-нибудь продажный ювелир из агхов...»

Ювелир из агхов?.. Это уже интересно. Возможно, есть смысл в том, чтобы диадему получше рассмотрел Бадвагур… Хотя даже видеть её в чужих руках теперь казалось Альену святотатством.

И его измотанные мысли, описав круг, вернулись к мальчишке-дорелийцу. Маловероятно, но ведь и он может знать что-нибудь о прошлом украшения – особенно если и впрямь был вхож к королеве… Такие вещи не воруют лишь потому, что они приглянулись.

Ты думаешь не о том, ученик. Ты думаешь о своей, не об общей проблеме.

Научи же, как нащупать между ними грань… Если она вообще есть.

Раскалывалась голова. Альен опустил её на руки, прижав ко лбу костяшки пальцев. Лёгкая боль успокаивала. Он не спал две последних ночи – держался только на тех снадобьях, что так взволновали рыжего хозяина. Может, Бадвагур всё-таки прав и немного вздремнуть не так уж бессмысленно?.. С их отъезда из замка агх, позабыв о собственной скорби, окружил его назойливой заботой – такой, что его незабвенная матушка позавидовала бы. Считал каждую ложку, отправленную в рот Альеном, и занудно твердил, что тот мало спит.

«Ты погубишь себя раньше, чем доберёшься до земель колдовства, волшебник, – ворчал Бадвагур сквозь дым от своей трубки, когда вечерами они сидели у очага. – Никому тогда не будет пользы от твоих метаний».

«От них и так, скорее всего, не будет никому пользы», – тускло подумал Альен, поднимаясь к себе в комнату. Там он разделся, завернулся в тонкое одеяло и почти сразу уснул.

***

Равнина, выжженная солнцем – золотистый песок до самого горизонта и жар, от которого хочется пить. Альен брёл по этому песку, и он жёг босые подошвы, а позади тянулась цепочка следов: он шёл давно. Шёл к белым вратам, за которыми ревело пламя…

«Мы ждём тебя, Повелитель Хаоса».

Дивные голоса, звенящие лучше любой музыки – и лучезарно-прекрасные, высокие создания со звёздами вместо глаз… Ослеплённый белизной их одежд, Альен едва не заплакал. Вот она, опора и спасение, вот надежда для всех. Как он может быть повелителем хоть чего-нибудь, когда извечные Хозяева – Они?..

«Мы ждём тебя, Повелитель Хаоса. Ты откроешь Врата до конца, и тогда мы будем свободны. И тогда Обетованное вновь станет нашим».

Конечно – конечно, всё что угодно… Альен глубоко вдохнул – раскалённый воздух резанул лёгкие – и побежал, еле касаясь ногами земли. Он успеет, он должен успеть…

И вдруг – тишина. Шорох крыльев, повсюду светлые перья – и рыдания, полуптичьи-полулюдские, томительно долгие, хватающие за душу… Ту, что рыдала, Альен не видел – лишь слышал голос:

«Прошу тебя, нет. Ты должен закрыть Врата – закрыть навсегда! Всё погибнет, если откроешь! Всё живое, всё любящее и ненавидящее. Будет лишь магия и холодная власть без сердца, и холодная красота посреди пустот».

– Так кого же мне слушать? Кого? – в отчаянии повторял Альен, крича в небеса – но они молчали. И в них, точно в синей раме, водоворотом крутились маски – одна за другой: отец с матерью, Нитлот и Ниамор, Дарет и Мора – и Фиенни, Фиенни, Фиенни…

– Милорд, проснитесь! Пожалуйста, милорд!..

Альен открыл глаза и откашлялся, хватая ртом воздух. Очертания потолка расплывались. Он чувствовал себя так, будто долго пролежал с тяжёлой каменной плитой на груди, а потом сбросил её.

– Это был сон, милорд, просто сон, – бормотал по-дорелийски жалобный голос где-то справа. – Вы так кричали, вот я и… Может, Вам воды принести?

Альен рывком сел и увидел лохматого смуглого парнишку – того самого вора. Он стоял на коленях у его кровати и мелко дрожал, сжимаясь в комок. Дверь была приоткрыта. Альен поднял руку, и она со щелчком захлопнулась; воришка вздрогнул.

– Как Вы вошли? – спросил Альен, стараясь изгнать из голоса любые признаки волнения. Пора проучить глыбой льда этого наглеца – причём необязательно в переносном смысле…

Он выбрался из кровати, набросил рубашку и первым делом коснулся невидимой крошечной пентаграммы на ящике стола, где хранил диадему. Та светилась ровным зелёным светом – значит, украшение на месте.

– Дверь была открыта, – голос мальчишки дрожал, как и он сам: зрелище было жалкое. – Простите, милорд… Не хотел беспокоить.

На обращение «милорд» Альен недовольно дёрнул плечом – до кого-то долго доходит… Потом, успокоившись, щелчком мизинца зажёг свечу: пока он спал, на улице стемнело. Эти ти’аргские зимы… В Минши их, наверное, будет ему даже не хватать.

Дорелиец наблюдал за ним широко распахнутыми мышиными глазками – совсем как тогда, пару дней назад… Альен поморщился, но кивнул на стул.

– Садитесь, раз уж пришли. Вообще-то у меня нет привычки оставлять дверь открытой.

– Но я не лгу, – заверил парень, бочком перебираясь на стул и исподтишка оглядывая комнату. – Вы ужасно кричали, я думал, Вам плохо…

– Спасибо за заботу, – прервал Альен, – но, думаю, не стоило. Хозяин сказал, что Вы пытались узнать моё имя.

Мальчишка, к его удивлению, покрылся багровыми пятнами.

 – Зелёная Шляпа? Да не слушайте его, он вечно сочиняет… Мне просто к слову пришлось, а он раздул…

– Он странный, – задумчиво заметил Альен, представив юркие костлявые пальцы и рыжие патлы, виднеющиеся из-под старой шапки. Некстати вспомнилось, что много лет назад, когда они останавливались здесь с отцом, хозяин выглядел точно так же. Абсолютно. Словно не постарел ни на день.   

– Это точно, – парень с явным облегчением поддержал тему. Он сидел на самом кончике стула так, словно сиденье сделано из гвоздей. – Я слышал, местные считают его колдуном… Ох, простите, милорд – волшебником. Никто не понимает, почему альсунгцы не тронули его двор, хотя разорили все окрестности.

 – Откупился, – пожал плечами Альен, внимательно глядя на мальчишку сквозь пламя свечи. Что-то подсказывало ему, что их встреча неслучайна, и он аккуратно нащупывал почву для разговора. – Или у них просто не дошли руки… Вы давно с ним знакомы?

– Только те дни, что я здесь, – ответил дорелиец, и Альен отчётливо увидел: не лжёт. – Но я много слышал о нём… И он отлично рассказывает истории! Всё на свете знает, ну или почти.

«Он говорит то как придворный, то как простолюдин… И этот не энторский выговор… Необычно».

– Так Вы недавно приехали? – как бы мимоходом уточнил Альен, наливая себе и гостю вина из кувшина. Достать такое отличное кезоррианское в Ти’арге сейчас было крайне трудно, так что он сильно сомневался, что Зелёная Шляпа собрал свой погреб законным путём.

– Да не то чтобы… – парень взял кружку, неуверенно улыбаясь. – Но какое-то время жил в Хаэдране.

И очень даже понятно, что именно оборвало это «какое-то время»… Альен хмыкнул.

– Вы первый дорелиец, которого я встречаю в Ти’арге с начала войны. Захотелось приключений?

«Или бежишь от дорелийского суда? Законы там строгие, а к ворам особенно…»

Парень попытался рассмеяться, но вышел смешной сдавленный звук.

– Ну, можно и так сказать… – и вдруг выпалил: – Меня зовут Ривэн. Ривэн из Дьерна. Последние полгода я служил лорду Заэру в Энторе.

– Ривэн… И как дальше?

– Никак, – он усмехнулся. – Ривэн аи Сирота. У меня нет семьи.

Альен приподнял бровь и отпил вина, чтобы обдумать услышанное. Очень рискованное признание: мальчишка ведь не может не понимать, что в его власти поехать в Хаэдран и сдать его королеве Хелт на верную казнь… Причём с уликой. Значит, доверяет. Интересно, с какой стати?

– Звучит впечатляюще, – сказал он наконец. – Я слышал о лорде Заэру. Вы не похожи на рыцаря, значит…

– Я был его личным помощником… Секретарём, слугой. Кем угодно, – Ривэн снова нервно улыбнулся и нахмурился: кривые брови почти сошлись на переносице. – Он спас мне жизнь и вытащил с улицы. Я всем ему обязан.

Не лесть, а искренняя боль звучала в его словах. Альен не переставал изумляться.

Скорее всего, Когти. Наивный король Абиальд, помнится, думал, что о них не знают в Долине.

– Понимаю, – мягко сказал он. – Наверное, лорд направил Вас сюда для какого-нибудь особого… задания. Мы оба знаем, о какой организации говорим, так?

Ривэн грустно кивнул.

– Так. Я провалил это… задание. Позорно провалил. И теперь не знаю, что делать дальше.

– Полагаю, Вам лучше вернуться, – Альен сам не заметил, как голос стал звучать теплее, и мысленно над собой поиздевался. Роль заботливого советчика– это довольно забавно в данном случае. – Вероятно, и пары месяцев не пройдёт, как Альсунг ударит по Дорелии.

Глаза паренька испуганно расширились.

– Вы думаете? Но ведь… Академия взята. Они захватили Ти’арг, всё кончено…

«А вот тут ты привираешь. Не можешь думать так, если слышал речи Хелт или её подручных».

– Ничего не кончено. Вы разве ещё не поняли, что это не простой набег? Альсунг пойдёт дальше и дальше. Это не остановить, и Вам здесь не безопасно – если, конечно, не хотите присоединиться к северянам…

 – Не хочу, – быстро заверил Ривэн. – Но вернуться правда не могу. Лорд не примет меня, а больше идти мне некуда.

– Но чем же я тогда могу помочь? Зачем Вы мне всё это говорите? – Альен решился действовать напрямик – и увидел, как дорелиец поник на стуле, не сводя с него взгляда затравленного зверька. А потом тяжело вздохнул и отставил вино.

– Потому что я же вижу, что Вы хотите знать… – он запнулся. – Хотите спросить, как я достал её, – кивнул на ящик стола – почти с ненавистью. – Что это важно для Вас. Я хотел рассказать Вам. А зачем… – покачал головой, по-детски прикусив губу. – Сам не знаю. Мне действительно некуда идти сейчас, милорд. У Вас бывает такое чувство? Что идти некуда?

«Да он уже пьян, – внезапно понял Альен. – Как я раньше не заметил?»

Впрочем, ему это скорее на руку. Главное – не спугнуть мальчишку, пока у того развязался язык. А по поводу чувства – что ж, этот Ривэн и представить не может, в какую рану случайно ткнул… И ему не обязательно знать.

– Расскажите, – попросил он вместо ответа. – Даю слово, что не выдам Вас.

Парень набрал полную грудь воздуха (от него и вправду несло элем, так что вино Альена лишь закрепило конструкцию) – и рассказал.

Альен слушал молча, настукивая пальцами сочинение какого-то старомодного музыканта из подопечных короля Тоальва. Обычно это помогало ему скрыть торжество. В рассказе Ривэна всё было, в общем-то, предсказуемо – кроме его бесстрашия на грани наглости… Ну, или наоборот – это как посмотреть.

Он всё-таки не такой заурядный, каким кажется сначала… Дослушав, Альен подлил парню ещё вина, и он осушил кружку в несколько глотков.

– Вы сказали, что один Ваш друг предал лорда, прилюдно присягнув на верность Хелт. Кто он?

– Менестрель. Он вообще-то из Кезорре… – Ривэн с брезгливым видом почесал щёку, размазав по ней грязь. – Линтьель Эсте. О нём не спрашивайте – редкостный подонок… Но я ничего толком не знаю. Были они знакомы, или что… И знать не хочу.

Линтьель Эсте, Кезорре… Запомнить. Учился в Долине в одно время с Хелт – что ж, почему бы и нет?.. Возможно, служит тем же господам за морем, властителям магии…

Альен вспомнил свой сон – и по новой взялся за вино.

– И ничего не остановило Вас, когда Вы коснулись диадемы? Не стало больно или жарко? Вы не забыли, зачем пришли?

«Либо Хелт совсем не поставила магической защиты – что вряд ли, – либо она не сработала, потому что рядом был тот воин из охраны… Она могла бы ограничить действие заклятий на некоторых избранных. Это разумно».

Разумно… Одно из любимых слов Фиенни. Даже думать о том, что эта тварь тоже училась у него, было отвратительно.

Ривэн покачал головой и икнул. Смутившись, прикрыл рукой рот.

– Простите, милорд… Нет, ничего такого. Только этот волк на стене – он такой жуткий, как живой, – он поёжился. – Смотрит будто насквозь… Больше ничего мне не мешало. Я и сам удивился, как легко всё получилось. Но теперь-то меня наверняка разыскивают… Так что я хотел…

– Попросить моей защиты? – подсказал Альен. – Боюсь, мне нечем Вам помочь, Ривэн. Я скоро отплываю из Ти’арга, и сам у Хелт не на хорошем счету. Но диадему я заберу с собой, и больше Вы её не увидите, не переживайте. Ещё раз предлагаю Вам плату…

– Нет, милорд! – Ривэн яростно замотал головой. – Мне не нужны деньги… – он помолчал, дико таращась в пространство: видимо, не поверил собственным словам. – Больше не нужны. Я хочу поступить к Вам на службу.

– Ко мне? – Альен чуть не расхохотался, но несимметричное лицо полуподростка напротив было совершенно серьёзно. Рыжеватое пламя свечи выхватывало его из темноты, точно набросок неумелого художника. – Но я не ищу слугу… И к тому же – ты даже имени моего не знаешь.

– Так скажите мне его, милорд! – парень встал, покачнувшись и, глядя на Альена с неизъяснимым выражением лица, бухнулся на колени. Скрип старых досок показался Альену таким оглушительным, что он стал опасаться ненужного интереса соседей. – Скажите, и я пойду ва зами… то есть, за Вами… Куда угодно. Сделаю всё, что скажете, хоть сапоги чистить буду… Я просто знаю, что так надо. Вы покидаете своё кор… королевство, когда тут альсунгцы… Это неспроста. И ваше зеркало… На поясе, я заметил. И тот гном с Вами… Вы делаете что-то важное!

Изрекши этот ряд умозаключений, Ривэн пьяно уставился на Альена – очевидно, ждал, что его сейчас ударят по плечам мечом плашмя, как приносящего клятву рыцаря. Странность ситуации грозила перейти все разумные рамки.

А ещё Альену порядком надоел вид коленопреклонённых людей – особенно после Кинбралана.

– Меня зовут Альен Тоури, – сказал он, протягивая дорелийцу руку, – и я никакой не лорд. По-моему, тебе надо поспать, Ривэн. А после мы поговорим.

***

Бадвагур вернулся на следующее утро – понурый, с дурными вестями. Он попал в метель (снег в этом году занёс Ти’арг – и здесь, в приморских землях – без всякого милосердия), устал и продрог, а ещё слез с лошади только с помощью Зелёной Шляпы. Как истинный агх, он по-прежнему не ладил с лошадьми, и Альен подозревал, что даже долгие путешествия этого не исправят.

– Совсем ничего, – со вздохом сообщил он, просушивая бороду у очага в общем зале. Рядом сохли и подбитые мехом сапоги, а сам агх сидел в старом кресле, не дотягиваясь пятками до пола. – Я поднял на ноги всю гавань. Сейчас из Хаэдрана уплывает столько твоих земляков, волшебник, что места на кораблях больше не продают. И торговцы артачатся – говорят, уже некуда товар складывать из-за переселенцев… Как бы эта Хелт не осталась править полупустым городом.

И Бадвагур, усмехнувшись, достал трубку. Альен не рассказывал ему ничего связного о прошлом Хелт, но от резчика явно не укрылось его отношение к ней.

 – Она всех свободно выпускает? – недоверчиво спросил Альен. Он только что отнёс Зелёной Шляпе плату за ещё один день и теперь тоже грелся, протянув ноги к огню. – Даже мужчин, способных к бою?

– Вот чего не знаю, того не знаю, – пожал плечами агх. – Может, всех, кто им нужен, альсунгцы уже отобрали… Но попасть сейчас можно только на северные корабли. А как я понял, в Альсунге нам делать нечего.

– Нечего, – подтвердил Альен, глядя в огонь. Хоть в этом можно быть уверенным…

Они помолчали, думая, наверное, об одном и том же. В гостинице, как всегда, было не слишком шумно (Альена это радовало: не прерывался ход мыслей) – только Зелёная Шляпа носился от стойки в кухню и обратно да перешучивался с немногочисленными постояльцами. За окнами завывал ветер, и вывеска над входом неистово скрипела.

В очаге метались рыжие, ядовито-жёлтые, багровые всполохи – точно тысячи лиц или рук в диком танце. Альену подумалось, что огонь должны любить силы Хаоса: столько же в нём изменчивости и мощи, одновременно манящей и разрушительной. Интересно, как относятся к огню подвластные ему тени?..

Тени, которых ведь можно и попросить о помощи – ещё раз, всего однажды…

– Не стоит, – тихо сказал Бадвагур. Альен вздрогнул и посмотрел на него: в карих глазах агха смешались тревога и печаль. Он без особого энтузиазма раскуривал свою трубку.

– Что не стоит?

– Обращаться к твоим Саагхеш, – Бадвагур понизил голос и с лёгким укором ткнул в Альена исцарапанным черенком. – Я вижу, о чём ты думаешь. Мы не должны этого делать.

Мы… Глупый, смешной Бадвагур. И почему он всегда перетягивает на себя его грехи?

– С чего ты взял…

– Я догадался, как ты в итоге нашёл разрыв, – спокойно сказал Бадвагур. – Там, в твоём замке… Но так нельзя, волшебник. Ты пользуешься силами, от которых должен отказаться. Путь которым обязан закрыть. Ты укрепляешь их здесь, в нашем мире.

«Сейчас не те времена, чтобы читать лекции о нравственности», – хотел возразить Альен, но, представив лицо Бадвагура после такого, выразился иначе:

– Не хочу никого обидеть, но агхи не разбираются в магии.

– Верно. Я разбираюсь только в камнях, – Бадвагур глубоко затянулся, а потом выпустил аккуратное дымное колечко. Альен смотрел, как оно медленно тает, устремляясь к потолку. – И я видел, как камни трескались от дыхания той твари, что разорвала Кадмута, сына Далавара. А камни Старых гор – не чета здешним.

Альен наскрёб в себе последние крохи терпения. С Бадвагуром просто нельзя ссориться – только не с ним.

– Эти силы можно использовать во благо. Один я и могу их контролировать.

– Ты так уверен, что можешь?.. Можешь поклясться, что в конце концов они не подчинят тебя?

– Могу, – сказал Альен, вспоминая свой сон. Бадвагура, конечно, незачем посвящать в подробности, иначе он, чего доброго, действительно уйдёт насовсем. – Я могу. Я чувствую в себе эту власть, Бадвагур. Я никогда не говорил, что в восторге от того, что она мне досталась, но…

– Но это так и есть, – без тени насмешки произнёс Бадвагур. Альен с невозмутимым лицом переплёл пальцы, вонзая ногти в кожу.

– Ну что ж, я жду. Назови меня беспринципным негодяем, скажи, что не хочешь иметь со мной ничего общего… Как милорд Тоури, например.

Теперь было почти невозможно заставить язык повернуться для слова «отец». Альен в общем-то был готов к тому, что именно так и случится, что резчик вспылит, – но голос Бадвагура зазвучал примирительно.

– Я такого не говорил… И никогда не думал. Тебе ли не знать, волшебник. Тем более… – он, смущённо кряхтя, слез с кресла и поворошил дрова в камине. – Тем более я догадался, зачем ещё ты вызывал Саагхеш… То Отражение, да?

Зелёная Шляпа за спиной расписывал кому-то достоинства рыбных палочек. Альен заставил себя слушать только его болтовню.

«Лучшие в Обетованном, уверяю Вас! А что за соус – впору лорду на пир… А можно и двуру».

Взрыв хохота.

Не слушать крики чудовищ внутри. Не думать о Фиенни и Хелт.

– Я не хочу об этом говорить.

– Хорошо, – смиренно кивнул Бадвагур, карабкаясь обратно в кресло. – Я молчу. Но неужели нет другого пути в Минши?

– Конечно, есть, – пропел тот же слишком радостный голос над самым ухом Альена. А потом заговорщицким шёпотом добавил: – И даже дальше, чем в Минши…

Нет, ну это уже чересчур. Альен встал с кресла и, повернувшись к рыжему хозяину, раздельно проговорил:

– Если ты ещё раз посмеешь вмешиваться в чужие разговоры, мы немедленно найдём себе другое пристанище.

Тонкие потрескавшиеся губы растянулись в очередной ухмылке; на этот раз в ней было что-то угрожающее. Зелёная Шляпа поклонился.

 – О, простите, милорд Альен, мою дерзость… Но не думаю, что оно вам понадобится.

– Не надо, – предостерегающе пробормотал Бадвагур, однако было поздно. Гнев, приправленной щепоткой страха, перелился через края чего-то внутри Альена; он шагнул к Зелёной Шляпе, схватил его за ворот рубахи и притянул к себе. Глаза – снова жёлтые, как у кошки, – полыхнули ужасом. Затрещала под пальцами старая ткань… И так же затрещал огонь, по немой воле Альена собравшийся в крупный шар и зависший над полом у него за спиной.

Послышалось несколько слабых вскриков, ругательства, и через секунду они остались в зале одни: торговцы-старьевщики за столом, увидев волшебника, сообразили, что у них есть срочные дела.

– Откуда ты знаешь моё имя? – Альен твёрдо знал, что Бадвагур ни разу не произнёс его в присутствии Шляпы. Разве что он подслушал их разговор с Ривэном… – Кому ты служишь – Хелт? Долине? Когтям? – он встряхнул Зелёную Шляпу – легко, будто кучу тряпья; ответом был только беспомощный писк. Вообще хозяин, раньше казавшийся довольно рослым мужчиной, теперь как-то съёжился, наполовину растаял, став ростом чуть выше Бадвагура. Альен не мог понять, как раньше не заметил, что он почти карлик. – Я жду!

Он переместил шар поближе – так, чтобы жар от него доходил до длинного острого носа. Костлявое существо у него в руках в панике задёргалось, умоляюще складывая нечеловечески тонкие пальцы:

– Пощадите, господин! Я всё объясню!..

От одного из рывков с хозяина слетела зелёная шапка – и Альен ослабил хватку от удивления. Вечно спрятанную рыжую шевелюру пронзали острые уши – длинные, рысьей формы. Сморщенное желтоглазое существо юрко высвободилось и упало к его ногам, тяжело дыша.

– Кто ты?

– Я читал о таких! – вдруг объявил Бадвагур, с жадным интересом созерцая открытие. – В тех же древних книгах с драконами… У нас их называют боуги.

– Боуги?.. – Альену тоже припоминалось что-то, но очень смутно – из тех областей знаний, которые всегда мало интересовали его (хоть таких и было немного)… Кажется, Ниамор рассказывала. Она знала всё – или почти всё – о низших волшебных существах, которые когда-то покинули Обетованное вместе с более могущественными.

Покинули, чтобы поселиться за океаном. А Обетованное оставили для людей.

Зелёная Шляпа поднялся на тонкие ножки и, понемногу оправившись от страха, отряхнулся. Даже в новом его облике лукавое выражение лица никуда не делось.

– Точно, господин агх. Обычно нас так называют. Милорд Альен, – (новый поклон – не лишённый изящества), – может, Вы уберёте вот это, чтобы мы побеседовали по-дружески?..

Тонкий пальчик указал на огненный шар. Альен усмехнулся.

– Я не беседую по-дружески с теми, кого не знаю.

– Вы знаете меня, – возразило существо; острые уши приветливо дрогнули, а невзрачная одежда неизвестно когда сменилась на зелёный костюмчик, расшитый золотом. – Я – Зелёная Шляпа. Я держу гостиницу в Вашем королевстве. Это чистая правда.

Альен тщетно рылся в памяти, выискивая там хоть что-то полезное о боуги. Вот когда бы пригодился зануда Нитлот: он-то таскал в голове горы ненужных сведений. Вспоминались почему-то только глупые сказки о пустяковых проделках: фальшивом золоте, что тает в карманах, испорченном масле и младенцах-подменышах… Все те легкомысленные истории, которые остались от людей древности – тех веков, когда магии ещё не боялись.

– А мне нужна вся правда. Ты оттуда, с запада? Тебе поручили следить за мной?

 – Столько вопросов сразу – я теряюсь, милорд, – существо язвительно улыбнулось. – Я с материка на западе, это правда, и его подлинное имя Лэфлиенн. «Земля света», по-вашему. А если мне и поручали, как Вы выразились, «следить» за Вами – в этом уже не было необходимости. За Вами и так давно, пристально наблюдают. Вы известны среди тех, чьи глаза прозревают за океан – особенно, знаете ли, в последнее время…

– Кто наблюдает? Много в Обетованном таких, как ты?

– Ну что Вы, я единственный в своём роде, – новая самодовольная улыбка – щёки шире ушей. Альен вздохнул.

– Я имею в виду боуги. Твой народ.

– Я тоже. Я один, милорд Альен. Я приплыл сюда много лет назад – не без посторонней помощи, конечно…

– Зачем?

– Чтобы жить в Обетованном, – с видимым удовольствием протянул Зелёная Шляпа. Опасливо косясь на огненный шар, он поднял свою шапку и отряхнул её. – И наблюдать за ситуацией изнутри.

– Объясни, – коротко потребовал Альен. Краем глаза он видел, что Бадвагур таращится на боуги, затаив дыхание.

– А что объяснять… – шапка уменьшилась до нужного размера и тоже украсилась золотым шитьём – так быстро, что Альена кольнула зависть. Такой уровень магии доступен лишь тем, у кого она в крови. – Вы и так меня поняли. Наблюдать понадобилось, когда кое-кто в Обетованном задумался о возвращении тауриллиан.

– Тауриллиан?.. – повторил Альен – и, вспомнив зеркало Фиенни, прикусил губу. «Господа за морем», «исконные повелители»… Тэверли – вот то самое слово. Вождь Далавар говорил о них же.

И это они звали его во сне – создания, сотканные из света и истины, такие прекрасные, что больно смотреть. Они жаждали освободиться.

– Властители магии, – сказал боуги, теребя щегольские кружевные манжеты. – При всём уважении – полубоги и господа для Ваших предков. Те, кого они (то есть, конечно, те из них, что владели магией) победили и заточили в итоге в Лэфлиенне – не без помощи Цитадели Порядка. Ибо силы тауриллиан превзошли все известные пределы. Жаждой власти они извратили свою изначальную красоту. Кстати, кроме всего прочего, они бессмертны – и до сих пор мечтают отомстить…

– Кто задумался об этом? – глухо спросил Альен, и так зная ответ. – Кто готовил их возвращение?

Глазки цвета янтаря злобно сузились.

– Ваш учитель, само собой. Мастер Фаэнто… Как говорят, единственный смертный, что побывал у них за последние тысячелетия. Я и прибыл в Обетованное, когда он начал свои изыскания. Потом он остановился, но было уже поздно…

– Я знаю, – прервал Альен. Слушать дальнейшее было слишком больно. Взмахом руки он велел шару вернуться в очаг. – Знаю: потом с ними связалась Хелт. А позже моя магия создала разрыв, ход для Хаоса…

– Разрыв, который они надеются расширить, чтобы воцариться вновь, – будничным тоном подытожил Зелёная Шляпа. Из кармашка он вытащил крупную золотую монету – Альен никогда не видел таких – и, ловко подбросив, заставил её рассыпаться горсткой ярких искр. – А я и немногие другие пытаемся им помешать. И предлагаем Вам помощь в этом деле – в закрытии прорехи, если можно так выразиться. Сделать это теперь можете только Вы, и в Ваших интересах нас не отталкивать, милорд. Хотя тауриллиан наверняка будут пытаться перетянуть Вас на свою сторону: Вы и им необходимы. Само собой, только Вы и можете раскрыть врата Хаосу до конца… Они столько Вас ждали.

Так вот оно что… Случайность, нелепая случайность, ставшая очередным ходом в нескончаемой борьбе Цитаделей Порядка и Хаоса – ровесниц Мироздания. И случайность, и ключ – в нём самом.

– Почему? – спросил Альен, думая о дивных голосах созданий из сна, их мудрости и власти. О том, как даже ему – впервые в жизни – мнилось, что таким сладко было бы подчиниться. – Почему вы боретесь против?

– Потому, – гордо сказал боуги, – что мы не рабы.

Ответить на это было, пожалуй, нечего. У Альена остались ещё десятки вопросов к остроухому карлику – всё происходящее вообще с трудом укладывалось в голове, – но Бадвагур, подковыляв, многозначительно пихнул его локтем в бедро.

 – А что именно Вы предлагаете? – кашлянув, вежливо спросил резчик.

Жёлтые глаза полыхнули весельем; вместо сапог на ногах у боуги появились зелёные башмаки.

– Ну, господин агх… Чтобы пересечь океан, нужен корабль. Особый корабль.