Белка
2034 Words
Человек на в носилках очнулся и задёргался, пытаясь освободиться.
– Ну-ну, тише, тише, господин. Не шалите, мы об вас позаботимся, мы вам не враги…
– Ага…
Поддакнул Хэльвик, изрядно уставший, тянуть теперь ещё и трепыхающуюся ношу.
– Лежали бы вы смирно, господин и не дёргались.
Человек ещё раз попытался освободится, но его, что младенца спеленали, только распухшие руки оставили, да только от них проку нынче не много. Человек на носилках затих, а затем прикрыл глаза и провалился в сон, так ничего и не сказав, не выказав ни благодарности спасителям, ни проклятья своим пленителям.
Ещё через пару минут Хэльвик застонал:
– Господин Маск, может мы сделаем ненадолго привал?
– Опять?!
Возмутился Маск, оборачиваясь на слугу.
– Господин, мочи нет держать, рук не чую… неровен час уроню, его…
– Я тебе уроню!
Ответил Маск, начиная раздражаться, но вспомнил слова Касара:
– Не требуй большего, чем способны сделать твои люди. Если потребуешь слишком многого, то либо верные люди сломаются о непреодолимое, либо перестанут быть верными тебе. Умей различать возможное и невозможное, доступное и недоступное…
Поразмыслив некоторое время, здоровяк решил, что они на самом деле прошли достаточно. Это для него путь легкий и почти незаметно промелькнувший, для слуг же он отяжелён весом ещё одного человека и дается им гораздо сложнее.
– Беляша навоз с тобой, Хэльвик, давайте встанем на отдых. Вот прямо там у изгиба дороги.
Маску с высоты было видно, что там даже имелось нечто вроде кострища, обложенного камнями.
– Передохните, а я проедусь вперёд, посмотрю не живут ли дальше люди. Если нет, то здесь и заночуем, а с рассветом тогда в дорогу.
– Спасибо, господин Маск! Как скажете…
Хозяин кивнул и поехал вперед, через минуту он уже скрылся за изгибом, какое-то время ещё был слышен топот, а затем и он пропал. Ни Гернет, не Хэльвик, не даже Маск пока ещё не знали, что уже добрались к самой границе королевства. Конечно, с ними был тот, кто знал, но он молчал, словно воды в рот набрал. Маск проехал миль пять, прежде чем остановился у тройной развилки. У одного из поворотов он увидел табличку –указатель с надписью: «Пограничье королевства Глок десять миль».
Куда вели две другие дороги было неясно и вдруг, неожиданно, из-за густых зарослей за поворотом вышел человек. Маск увидел, судя по виду, рыбака в соломенной шляпе и с удочкой, он шел вприпрыжку, весело и бодро, пока не заметил верхового путника. Заметив наблюдателя, рыбак остановился. Здоровяк мигом смекнул, что этот соломенноголовый точно не путешествует с удочкой, значит живёт где-то недалеко:
– Где тут поселение? У вас лекарь есть? Мой друг ранен и ему нужна помощь.
Человек в соломенной шляпе остановился и, некоторое время помолчав, спросил:
– А хде друг-то твой? Ты ж вродя, как один, али ты про коня?
Рыбак хихикнул своей собственной шутке и разулыбался.
– А ты не слишком-то много себе позволяешь?!
Угрожающе спросил Маск, ложа руку на рукоять меча. Улыбка тут же сползла с лица рыбака:
– Тише-тише, господин хороший, не гневайтесь. Пидёмте за мной, тут миля не больше, и лехарь-знахарь у нас имеется. Я вот как раз домой-то и топаю.
– Нет, мне нужно забрать друзей, они остались милях в пяти позади…
– Много ли друзей у господина?
Спросил рыбак, сам уже думающий, как бы так улизнуть от собеседника, ещё б не рассказав ничего. Он и так лишнего наболтал, хорошо соврал сразу. Улизнуть бы так, чтоб голову на плечах сохранить. «Друзья у него тама, раненые, ага-ага, усё с тобою ясно!» – в глазах рыбака, это несомненно люди лихие, а этот, хоть и разряженный, на коне, но мало ли где и как он всё это получил. Вон как за оружие хватается чуть что… Да и ходили слухи, что подселились тута в лесу некие негодяи, а уж, что это именно они, сумлений никаких не было.
– Немного, но это не твоего ума дело. Говори, как к посёлку проехать, как зовётся?
– Хыть, а никак не зовётся! Нема тут других поселений, и называть как-то нашу деревню нет смысла, ну иногда нас, ну, посёлок... Деревнею на границе зовут. Выходит, так вот, Деревня на границе.
– Боги, до чего ж ты болтливый, а! Деревня где-то?
– А-а-а, деревня-то…
Это был ключевой момент, продолжать врать или говорить правду?! На кону, возможно, его жизнь или жизни всей деревни. Рыбак собрал всю свою волю в кулак, всю свою гордость и доблесть. Он закрыл глаза, вдохнул и таки указал верное направление к деревне. Да, он не стал лукавить, а ну, как разбойник знает, чего, и испытывает сейчас рыбака, а он страсть, как жить хотел и к тому же врать – это плохая привычка. Очень уж он боялся лишиться того, на чём носил любимую шляпу. За все прочие части тела он, конечно же, переживал ничуть не меньше и безумно опасался и за них…
– Подожди меня тут, я вернусь за друзьями. Проводишь нас в посёлок, я вознагражу тебя.
– О-о, да-да, конечно-же господин, я буду вас ожидать тут.
Всадник кивнул рыбаку и, придерживая шляпу, погнал своего огромного белого скакуна обратной дорогой на юг. Как только Маск несколько удалился, рыбак тут же сорвался на бег, яростно телепая удочкой по пути. Он спешил, как можно быстрее в деревню, чтобы предупредить всех об нежданной опасности. И спешил не зря, потому как до деревни отседова две мили не меньше.
Маск вернулся к месту, где его ожидали слуги менее чем через час и приказал тушить костёр, выдвигаться в дорогу, мол, тут есть деревенька, недалеко отсюда, и местный житель ожидает дальше по дороге, чтоб проводить к посёлку. Это были и хорошие и плохие новости одновременно. Хорошие, потому как спать под крышей даже и хлева, хотя путников всегда размещали в доме, лучше, чем под открытым небом, тем более нынче, когда ночами зуб на зуб не попадает в трёх шагах от костра. А худые – это новости о том, что надобно ещё идти к этому месту, да не просто себя отнести, оно бы и ладно, а дотянуть же ещё нужно и этого распухшего… Руки человека раздулись ещё больше, сделавшись кроваво-синего, почти чёрного и желтого цвета, и казалось, они вот-вот лопнут. Раны в его груди и на бедре тоже распухли, а сам он был мертвенно бледен. Мужик выглядел так плохо, что Гернет, несущий носилки сзади, невольно, отводил взгляд, стараясь смотреть куда угодно, лишь бы не на него.
Спустя более чем два часа, они вышли к развилке, у которой не обнаружили ожидающего. Хэльвик снова выпросил передышку, и Гернет был ему чрезвычайно, но молча, благодарен. Ему, казалось, что его руки от тяжести вытянулись на полхенда, и что писать он больше никогда не сможет.
Солнце уже заходило за горные пики и вот-вот должно было стемнеть, поэтому перерыв был коротким. Маск оседлал жеребца, и компания с раненым двинулась дальше, в указанном хозяином направлении. Минуло ещё несколько часов, шли путники уже лишь в лунном и звёздном свете. За время этого путешествия во тьме ночной Маск неожиданно подумал, как было бы хорошо, если бы у них был фонарь, и решил обязательно приобрести такую важную вещь. Но пока у них не было фонаря, двигались они медленно, и очень обрадовались, увидев впереди маленькие огоньки посёлка – Деревни на границе.
Всего через двадцать минут они подошли к околице деревеньки из двадцати домов, да только встретили их как-то уж слишком недобро. Навстречу вышли мужики с рогатинами, да ножами и факелами, общим числом в тридцать озлобленных рыл и приказали остановиться, слезть с коня и объясниться чего, мол, пришлым тут надобно!
Путники выполнили первое требование, Маск исполнил второе и принялся объяснять цель позднего визита, исполняя последнее из требований, всячески выражая и показывая добрые свои намерения:
– Мы – господа хорошие путники, просто путники, попали в переделку с бандитами, этот человек, – Маск указал на лежащего на носилках, – пострадал и ему нужна помощь.
– А х**н ли он тогда связанный, господин хороший?
Спросил один из селян, передразнивая здоровяка.
– Потому… Потому что у него ещё и душевная рана, кроме телесных, и если его не связать он может быть…
– Он что, опасный?! Этот твой?
– Да, но прежде всего для себя самого…
Один из селян с факелом вышел вперёд и, обойдя коня подошел к человеку в носилках и посветил тому в лицо.
– Святые боги! Это ж Брун!
– Какой ещё Брун?
Переспросил другой селянин в розовой рубахе, подпоясанный синим красивым кушаком под внушительным пузом.
– Да, знамо какой, наш же, говорю!
– Это который с холмов что ли?
– Да нет, наш, говорю!
– Не дури мне голову! Нет у нас никого Бруна, оползень ты…
Отнекивался до последнего тот, что в розовой рубахе, пока не подошел сам к носилкам.
– А!
Воскликнул он тут же, как приблизился к Бурну
– Белка! Етить твою раз туды! Так бы и сказал, что Белка! А то заладил – Брун, Брун. Его вообще, кто по имени знает?! Он же ш Белкой всегда был, и дочка его Белочка… А, кстати, где она? Где девчонка, говорю?!
Повторил громче вопрос, видимо, старейшина местного посёлка, хотя Маск мог и ошибиться.
– Больше никого нет, и её нет… Его потому и связали…
– Боги-боги… Горе-то какое… Боже пресветлый, претемный и праведный, помилуйте этого бедолагу.
Маск возмутился, сдерживая себя, потому как в нем кипели противоречивые чувства.
– Боги ему сейчас не помогут, а вот хороший лекарь пригодился бы… Боги вообще не слишком-то щедры на милости, разве что в посмертии…
– Хорошего у нас нету, но лекарь есть… Как раз потому, что знахарь он хренов, или хреновый знахарь, но кое чего лечит… Был бы хорошим, давно бы в город умчал. Наш идиот не из таких…
Продолжал отзываться нелестно о местном лекаре человек в розовой рубахе.
– Эй! Сюда иди, нук, бери носилки, и потянули его к Халибу пущай выхаживает, жрёт гад за двоих, а ни хрена не могёт. Всё, хорош, вот ежели Белку не выходит – выпру на х**н с деревни гада! Помяните моё слово, выпру на х*р, пущай побродит, побездельничает…
Маск только собирался напомнить о своём, и спутников присутствии, но толстенький человек в синем кушаке про них вовсе не забыл.
– Так вы, значит, Белку спасли, ну что ж, пойдемте, устроим вас, расскажете, как оно всё тама приключилось. Ну, расходитесь! Чего встали, как стадо баранов?!
Повысил он голос на сгрудившуюся толпу.
– Давай-давай! По домам! Завтра вам усё пораскажут, топайте!
Люди с бубнежом стали расходиться по домам. У одного из них староста забрал факел и поманил гостей следовать за ним. Пришли они к большому срубу, перед ним мужик навалил сена из телеги и сказал, что это коню.
– А мы с вами пидем внутря, тама посидим, выпьем пива, а после у меня и заляжете. У меня-то места полно, и конь ваш уместится, только коня ни… Не надо коня!
Внутри было светло, горело аж три свечи в металлическом подсвечнике. Почти на равные половины помещение делила стена, в одной стоял большой стол с парой скамей, очаг и полки с посудой, а в другой половине было две кровати, одна из которых была занята ребёнком, а вторая со шторкой пустовала.
Пройдя в половину с очагом, они обнаружили там дородную женщину, которая тут же поднялась с лавки и принялась разжигать лучиной от свечи очаг. Но при этом она, как собака на поводке непрерывно лаяла на пришельцев, равно как и на мужа.
– Ходют всякие по ночам. Муженек тоже хорош, привел не пойми кого домой, я етим теперюче на ночь готовь, режь вот это, грей, кашеварь! Масло во все стороны брызжет, я уся пострадавшая к утру токмо спать улягусь… А мне утром коз доить!
– Ой-ой… Жинка, ты давай, это, пиди коня напои, он, это, у входа стоит… А мы за всё сами озаботимся! Коня напои и спать иди…
– Ага… Как же, усну я…
– Да, ну ЦЫЦ ты!
Прикрикнул на жену, слегка приподняв ладонь, вроде для удара наотмашь, но явно не собираясь этого делать.
– Ой! Усе, иду-иду… У входа, значит, ага…
Женщина покинула дом с ведром в руках, и напряжение как-то резко спало. Мужик пригладил волосы, густющие, словно медвежий мех, волосы и, пригласив гостей, присесть за стол сам налил в котелок воду и сыпанул туда несколько щепоток одной и другой травки. По помещению тут же разлился дивный аромат. Староста глубоко, с какой-то даже завистью, вздохнул, глянув на гостей.
– Ви ж, не имеете жен?! Правильно делаете, это такое, шо боги придумали людям в наказание, чтоб нам было к чему стремится! Сначала мы хотим получить их в жены, а кода получаем, они у нас всё забирают, и потом мы уже хотим всё шо угодно, кроме этого грабителя, которого приходится звать женой. Ладно… Звать вас как, гости дорогие?
- Writer
