Кинар-Хор меньшее зло

Розовый платок

В спину Маску что-то кричал Боха – староста деревни Рожки, что-то выкрикивали и другие жители, но его милость совершенно не обращал на них никакого внимания. За конем Маска бежало с десяток мальчишек и девчонок, а во дворе старосты, около которого собралась толпа жителей, кажется, началась ссора. Судя по голосам, жители не были в восторге от выяснившихся обстоятельств, и старосте вдруг стало совсем, не до уезжающего прочь, рыцаря. Детишки вскоре отстали от Беляша, и Маск покинул пределы крохотной деревеньки, в которой он когда-то был рождён. Сложно поверить, но, когда Маск ещё жил тут, он полагал, что где-нибудь у Верона и Самерита и кончается мир. Как же сильно он ошибался.

Верон – большой, наверное, самый большой город десяти королевств, и вместе с тем, до появления Тадеона и Брафнетпика, считался самым южным из городов северных королевств. Но теперь первенство в этом вопросе отойдет к Тадеону – городу под горой. Нет, безусловно, ещё южнее за Эллейскими горами, за разломом и Ерлонским лесом есть ещё десяток крупных городов, если не больше. Там есть Султанаты и Ханства, но все эти народы, племена и их правители в приличном обществе упоминаются, не иначе, как дикими варварами юга, и уважения к ним не больше, чем к лесному зверью. Они верят в Алара – красного бога, строят из навоза и едят прямо с земли, точнее с песка. Примерно такое представление о жизни южан во всех королевствах ниже разлома.

Верон, это не только бывший самый южный город северян, первая и последняя точка цивилизованных земель, но он к тому же ещё и ровно середина материка, известного, как Эмбриум. Южнее, выше разлома начинается необъятный Ерлонский лес, а за ним постепенно земля переходит в пустыню с редкими оазисами и всего одной рекой. Ещё южнее, лишь песок и скалы. Берега той земли усеяны рифами, и сотни кораблей отважных исследователей нашли там свою смерть, так что за пустынной рекой есть ещё земли, но в тех краях не живут даже птицы.

Ну, а севернее Верона, севернее королевства Ур, в составе которого прибывает город, расположено целых два огромных королевства Глок и Серо. На северо-западе, за краем Серого горного хребта лежит озёрное королевство Амьен, а за ним, ещё западнее, все прочие королевства Эмбриума.

В центре же материка находится, вот уже сотни лет, скрытое высоченными, неприступными скалами древнее, забытое королевство, и бывшее королевство гномов, навсегда уничтоженные бледной чумой. Так что у Эмбриума сразу три Серых хребта, на западе – восточный Серый Хребет, на севере – южный Серый Хребет и, соответственно, на востоке – западный Серый хребет. С юга забытое королевство омывает Внутреннее море, изобилующее подводными скалами и потому, названное Морем зубов, так что плыть туда отважится только безумец или самоубийца.

Из Верона в хорошую погоду было видно западный Серый Хребет и высокую полоску разлома на юге. Город стал настоящим связующим звеном между всеми окрестными графствами, замками и деревнями. Как говорится, все дороги в Уре ведут в Верон. На самом деле, так говорят не только в этом конкретном королевстве, такая поговорка известна и на юге, и на севере, потому, как только через Верон, Самерит и Акулью бухту суда могут уйти на восток к Олдану и Грунланду. Да, на севере есть ещё несколько бухт и портов, но тамошние ветры ненадежны, и корабли часто заносит в открытые воды, где их экипажи и находят свой конец.

Выражение: «Все дороги ведут в Верон», – известно многим и, надо заметить, что дороги эти почти никогда не бывают пустыми. И было бы это сладким медом и чудной песней для разбойников, потому как могли бы они жить тут безбедно и припеваючи, если бы не одно «но». О, ужас! Его Сиятельство герцог Фавнив Морок заботился о безопасности движения по своим дорогам. Патрули герцога сновали всюду, и дня не могло пройти на дороге в Люприне, чтобы не встретить этих господ в фиолетово-серых плащах с серебристым гербом в виде полумесяца, пронзённого копьём. Бывало, что они порой останавливали путников на дороге с расспросами, но не таких, как Маск, ему, встреченные патрульные, лишь учтиво и приветственно кивали.

Маск, как и планировал заглянул в трактир «Патрульный» и снова отведал там перепёлок, да доброго вина с Поющих островов. Покинув заведение на следующий день спозаранку, здоровяк покинул окрестные земли и направился к Верону. С каждым днем путешествия Маск ощущал в себе изменения. Соломенноголовый добряк буквально становился другим человеком более жестким, целеустремленным и сильным, не в физическом плане, дури-то у него на шестерых хватит, а сильнее в моральном, или даже духовном смысле. Теперь вокруг его сердца и мыслей выстроены неприступные крепости, и они в полном покое. Теперь мысли Маска не хаотичный ворох разноцветных образов, а четко проложенные маршруты, по которым в строгом порядке очереди движутся цели и замыслы. Среди этих мыслей есть те, что будут исполнены не скоро и не сразу, а есть те, которые нужно решить в ближайшее время. К примеру, решения касательно ночёвки или же кормежки себя и Беляша, но все эти мысли теперь были под полным контролем Маска, а внутренний голос, так долго дремавший в здоровяке, теперь подсказывал верные советы.

Надо заметить, что к моменту, когда Маск пересёк мост, и обгоняя вереницу телег, запряжённую волами, подъехал к северным воротам города Верон. Маск уже довольно сносно насвистывал, придуманную лично, мелодию. Нельзя сказать, чтобы у него это получалось очень уж хорошо, но он свистел – это факт. Не факт, что свистел именно так, как хотел, порой не попадая в собственную мелодию, но эти досадные мелочи и не сильно-то огорчало здоровяка.

За воротами города Маск отправился на поиски пристанища, да не на одну ночь, как всё время до селе, а быть может на очень длительный срок. За время пути в соломенной голове созрел кое-какой план действий и у здоровяка появилось несколько задач, а они требовали немалого времени на реализацию, возможно недели или же даже месяцы! В пути Маск, будто услышал совет, хотя, конечно, никто ничего не мог посоветовать одинокому путнику на пустой в тот час дороге в Верон. Это был снова пробудившийся внутренний голос Маска, он посоветовал тому обучиться грамоте, чтобы мочь читать и писать, значит.

Спустя пару часов блужданий по мощеным, каменным улицам Маск подъехал к большому четырехэтажному постоялому двору с приличной вывеской. На ней изображена постель и ночные звезды над ней. Широкий двор, у входа в дом каменные ступени, по правую руку имелось стойло для лошадей. Служка, встретивший гостя, принял поводья от его скакуна и обещал позаботиться о нем, за что Маск пообещал его наградить.

– А как же звать такого красавца, господин?

– Беляш. Ну, веди, напои его и накорми, дорога у нас была дальняя.

– Будет исполнено, господин!

Пацан разулыбался и повел огромного, высокого белого коня в стойло, приговаривая ему что-то ласковое. Маск же вошел в трактир. Внутри было чисто и просторно. Хозяин пухлый, розовощекий мужчина с проплешиной на макушке радушно приветствовал гостя:

– Милости прошу, лорд, в Сладком сне ищите ужин или комнату?

– И то и другое. Чем кормить будешь?

Спросил Маск, усаживаясь за один из столов и снимая шлем. Затем он стал стягивать с рук перчатки, внимательно глядя в лицо трактирщика.

– К-каша пшённая с бараниной и сладким перцем, и луковым соусом с белками...

– И то и другое, и вина, только не хмельного!

– Сию минуту, господин...

Наутро Маск вызнал, что в городе есть четыре школы письма. Одна во дворце у самого герцога, так же есть ещё две школы у южных ворот и ещё одна совсем недалеко через квартал на западе возле фонтанов.

В последнюю из школ и направлялся Маск. По пути в город он совершенно неожиданно для себя осознал, что непременно должен научится не только письму, а еще и многому другому. Он должен соответствовать образу достойного человека. Уж, если он решил требовать от окружающих уважения, то обязан сам быть примером достоинства. Маск легко мог себе позволить обучение и потому, не теряя времени направился, чтобы уже сегодня стать чуточку совершеннее.

Проехавшись по городу до площади фонтанов Маск остановил Беляша около нищего молодого парня, просящего милостыню. Некоторое время здоровяк смотрел на парня, пытаясь найти недуг, но ноги и руки у того на месте, даже все пальцы целы, не слеп быть может глух и потому сидит тут словно калека… Маск решил проверить свою догадку.

– Эй ты, холоп…

– Да-да, господин!

Оживился и, прикрываясь от солнечного света рукой, сказал, посмотрев на всадника, оборванец.

– Почему ты тут?

Парень встал с каменной площади и, опустив взгляд, пожал плечами.

– А где ж мне быть-то? Я вот не знаю…

– А что ж на работу не устроишься? Неужто не стыдишься тут сидеть?!

Напирал на пацана здоровенный рыцарь на шикарном белом коне.

– Так я, господин, ничего не умею, совсем ничего! Мамка три года назад померла, служанкой была в молодости, а батька мой тут в городе работал, фонари зажигал и тушил на улице.

– И что же?

– А то, что он, господин, любил азартные игры и не так давно проиграл всё, наш дом и землю, и даже меня, но я убежал, господин… Я клянусь, что не заклеймен! Клянусь-клянусь!!!

– Успокойся.

– Простите, господин. Я очень голоден и плохо контролирую эмоции…

Виновато сказал парень, обнимая себя за грязные локти, а затем добавил тише:

– Верно отец говорил мне, что я дурак…

Паренек сказал это тихо, и в городском шуме можно было это не расслышать, ведь пацан говорил это себе, но Маск услышал эти слова. Они что-то в нем зацепили, дёрнули какую-то струну, а его внутренний голос шепнул совет. Здоровяк пристально оглядел пацана, так смотрят на лошадь, которую собираются приобрести, понимая, что можно отмыть, да подковать, а что уже не исправить. Парня можно отмыть и постричь, а ещё лучше обрить, потому как в нём блох, более чем в городских псах, одеть прилично, тоже можно, откормить опять же. То, что мальчишка был ростом по грудь Маску, это ничего, обычно люди Маску, чуть выше живота, еще сил-таки наберется, а верность, верность нужно будет проверить.

– Тебе лет сколько?

– Пятнадцать! Нет, шестнадцать! Или всё-таки пятнадцать с половиной лет, господин.

– Теперь ты будешь служить мне!

– О-о-о!

Благоговейно простонал пацан.

– Милорд! Милорд, я буду самым вашим верным слугой! Вы не пожалеете, я выносливый, я могу бежать за лошадью, я могу…

– А молчать можешь?

Паренёк кивнул, а Маск пояснил, блестящей фразой, пришедшей ему на ум.

– Если вдруг, мне понадобится твоё мнение, я тебе его скажу. Итак, твоё имя?

– Хэльвик, милорд.

– Итак, Хэльвик, где-то тут должна находится школа письма…

– Да, милорд. Во-он там, – парень указал рукой на ничем не примечательное здание с надписью над входом, – Это вот здание и есть школа. Только она, не уверен, что работает, там врод…

Маск только глянул на обретенного слугу и не успел ничего сказать, хотя приготовил пару острых словечек, как парень рукой захлопнул рот и попросил прощения. Здоровяк слез с Беляша и бросил поводья своему слуге. Сняв свой шлем, он осмотрелся и встретился глазами с божественно красивой девой. Она всего на несколько мгновений промелькнула мимо него в карете в сопровождении рыцарей. Но этих мгновений хватило, чтобы похитить сердце Маска. Его крепости, его бастионы сознания и души оказались бесполезными против женской красоты. Маск осознал, что сейчас его любовь исчезнет среди улиц Верона. Скорее всего, сопровождающие её рыцари не будут в восторге от желания Маска поговорить с, несомненно, принцессой, уж точно принцессой для Маска, но больше никто не будет стоять на его пути.

– Жди меня здесь!

Крикнул Маск своему слуге и, запрыгнув в седло, погнал Беляша за своей любовью. Он гнал коня вперёд и уже стал нагонять карету, но неожиданно из открывшегося оконца показалась рука принцессы, а в ней платок, который она обронила. Маск был не в праве оставить его на улице, и ему пришлось остановиться и подобрать его, в то время как карета и сопровождение исчезли за поворотом.

Здоровяк посмотрел на чудный розовый платок и вдохнул его аромат – полевые цветы, лёгкие и свежие, свободные… Маск положил платок в кошель, теперь это его главная драгоценность, а затем, оседлав Беляша, он поехал обратно к своему слуге. В пути Маск вызывал в сознании образ принцессы и поклялся сам себе, что однажды она станет его женой. Фиолетово-серые плащи её сопровождения говорили красноречивее любых слов, это карета Его Сиятельства герцога Фавнива. Значит искать ответы нужно во дворце и Маск получит ответы, но теперь уже позже, сейчас нужно найти школу...

О, как прекрасен образ твой,

Он навсегда теперь со мной.

Живы навечно перед взором,

Лик, изящество и руки.

Для вас, миледи, стать готов я истинным героем,

И ни за что не буду заклеймен позором…

Сейчас Маск впервые в своей жизни, пусть хотя бы и в мыслях, сочинял настоящие стихи…