Кинар-Хор меньшее зло

Суд божий

Сын старосты не пытался бежать и не стал больше увиливать. Он отвечал правду, всё так, как и было на самом деле, а не так, как он выставил происшествие перед отцом и всеми тогда. Мискель был тогда так молодым и глупым, он все эти годы сожалел о содеянном и даже женился на той девушке. Но, прибывший судья, не знал о том, да, в общем-то, это его и не интересовало, он не за тем сюда прибыл.

– Как это произошло?

Спросил его милость и, хотя он совершенно не скрывал своего лица, никто совершенно никто не узнал его. «Неужели я и правда настолько изменился?» – спросил Маск у самого себя, заранее зная ответ, – да, настолько сильно. Тем временем, на заданный вопрос, начал отвечать подсудимый:

– Мы с друзьями хотели украсть и продать в соседнем селе одну из коров отца. Мы ещё не прошли и четверти мили, как эти двое Роб и Фильем струсили и бросили меня одного с этим тупым животным. Я сам вывел её за околицу в поле, где она провалилась копытом в проклятую кротовую нору и сломала ногу. Животное стало кричать и мне ничего не оставалось делать, как заколоть ее. Я хотел убежать, но там неподалеку оказалась Тильда, она пришла на крик и, увидев меня, спросила:

– Что происходит?

Не знаю, что на меня нашло, я всегда любил Тильду и хотел быть с ней, я любил её!

– Что было дальше?

 – Я… Я стал угрожать ей, что обвиню её в воровстве коровы, сказал, что её осудят и повесят на дереве, если она не переспит со мной! Говорил, что у нас должна быть общая тайна, чтобы никто не узнал и повалил ее на землю. Она кричала и сопротивлялась, но я не хотел причинить ей вред, я ее любил...

Странный, явившийся в Рожки судья, будто видящий осужденного насквозь, слушал, держа клинок у горла парня. К месту событий, побросав все свои дела, уже стянулись люди со всей деревни.

– Что случилось потом?

Спросил рыцарь, в белом сюрко со следами старой крови на нем. Очевидно, что он прошел в своём одеянии не одну битву, о том говорят царапины и вмятины на его броне. Одним своим видом рыцарь, прибывший в деревню, вселял уважение и страх, и потому один из друзей Мискеля – Роб молчал в тряпочку, спрятавшись за спинами жителей.

– Потом… Потом, когда я закончил, она вырвалась и убежала в деревню, я погнался следом, но не успел ее остановить, я так сожалею...

Парень, был напуган и даже не пытался скрыть этого, из его глаз текли слезы, а изо рта слюни.

– А потом прибежал паренёк, местный дурак – Маск, здоровенный, тупой деревенщина. Он заступился за Тильду и начал меня бить. Он хотел меня у***ь! Я звал на помощь, и помощь пришла. Я боялся, что отец накажет меня! Я не знал, что делать. Я обвинил во всём Маска, свернул вину за всё содеянное на него. Его попытались схватить, но Маск убежал. Я обвинил дурака в краже коровы, сказал, что пытался его остановить, но не справился. Маск… Он исчез, больше я его не видел.

– А что же Тильда?

Мискель плакал, а его отец забубнил, что это ничего, что Тильда ныне жена Мискеля, и что дело это давнее и бескровное. Подсудимый подтвердил слова отца.

– Да-да, милорд… Ваша милость, она моя жена, мы любим друг друга, это всего-то ошибка юности...

 лепетал Мискель, почувствовавший, как смерть отступила от него на пару шажков в сторону. Маск же напротив, даже не подумал щадить или прекращать суд. Его милость посчитал, что сейчас лучшее время, чтобы задать вопросы и о брате с сестрой.

– А как же Эни и Силь… Что с ними Мискель?

– Я… Я ничего не знаю… Они просто пропали, убежали вслед за дураком.

Острие клинка уперлось парню в горло, он замер, а его судья гаркнул:

– Ложь! Мискесь, ложь! Аккуратнее! Это суд божий, и я вижу всю правду!

Маск пошел на риск, он на самом-то деле ничегошеньки не знал, но предполагал, что его брат и сестра могли видеть произошедшее, Эни пыталась сказать что-то отцу перед тем, как Маск бежал. Так что возможно история с уходом Маска и не закончилась, а только началась и имеет куда более неприятные последствия. Судье нашептывал его внутренний голос, что нужно додавить этого гада, и он всё-всё расскажет.

– Ну же, говори правду!

– Я… Я…

Мискель глянул на отца, на толпу, собравшихся зрителей, и с его губ таки сорвалось признание, которое Маск в тайне надеялся всё же не услышать.

– Я клянусь, что не хотел убивать её!

Сложно сказать, что на самом деле заставляло парня говорить, но он просто не мог сейчас ни соврать, ни смолчать.

– Эни – сестра дурака видела всё, что произошло той ночью, я заметил её… Она, она знала правду…

– И что же ты сделал?

– Я… Я решил с ней просто поговорить, но она шарахнулась от меня, будто от огня и стала кричать, дура! Я пытался заткнуть ей рот рукой, но она укусила меня! Она снова разинула рот и стала орать. Тогда была дождливая ночь, и её крики могли и не услышать… И тут в одном из домов зажглась свеча, и я, растерявшись, схватился за кинжал и воткнул его меж её ребер. Она всё ещё хотела, но уже не могла позвать на помощь, кровь лилась из ее раны и рта. Тогда я стал просить у нее прощения, говорил ей, что совсем не хотел этого…

– А что же её брат Силь?

На самом деле Маск уже вынес приговор этому человеку. Теперь-то он точно знал зачем сюда приехал, за жизнью этого негодяя. Но сначала он хотел дослушать, что скажет приговорённый. И тем не менее лицо рыцаря оставалось бесстрастным, а рука, держащая клинок у горла парня, недвижимой и твердой.

– Ах… Её брат… Чуть позже, как на зло, и появился Силь. Боги, у Эни было так много братьев! Я позвал его на помощь, и он подбежал к нам. Но когда Силь приблизился, я, совсем, совсем ничего не понимая, вырвал нож из тела Тильды и полоснул им по его горлу. Он схватился за рану и упал на колени. Пока Силь, хрипя и дрыгая ногами ещё умирал, я уже взял на руки его сестру и отнес за сарай, а потом оттянул туда же и его самого на время. После я похоронил их тела около оврага недалеко от ручья… Там три старые ивы растут, меж них. Я не...

– Сказанное правда.

Откуда судья знал, что это правда, сказать точно нельзя, но это была именно она. На сём Маску показался суд оконченным, и он завершил его. Его милость сделал движение рукой вперед, пронзая клинком насквозь шею Мискеля.

– Таков приговор Обоса, и пресветлый Галлат с тем приговором согласен.

Провозгласил рыцарь. Боха же не выказал ни единой эмоции, он, будто бы был не здесь, пребывая внутри своего сознания. Часто моргая, он взирал на бездыханное тело своего сына, истекающего кровью. Его же милость вытер клинок о мертвое тело и, убрав оружие в ножны, направился прочь со двора.

С трудом разлепив губы, староста спросил уходящего судью – убийцу:

– Да кто же ты? Кто ты такой? Демон тебя подери?!

Но его милость, рыцарь – судья даже и не думал отвечать. Он оседлал своего прекрасного жеребца и поехал прочь со двора старосты, покидая деревню Рожки. Здесь его более абсолютно ничего не держало, рыцарь завершил тут все свои дела, и пора было уезжать. Маск больше не станет здесь задерживаться, но для начала он направиться в «Патрульный», где откушает и отоспится, а затем двинет обратно в Верон. Возможно удастся что-то узнать про Моза – старшего брата Маска. Благо делать всё это придётся не пешком на своих двоих, а слава Галлату, копытами Беляша.