Кинар-Хор меньшее зло

Верон

Маск остановился около трактира, над которым покачивалась мокрая вывеска в виде красной бутылки. Здание имело пару этажей и с фасада выглядело вполне прилично. К тому же мелкий дождик начал превращаться в настоящий, полноценный дождь, так что раздумывал здоровяк ну, совсем недолго, а как закончил, слез с жеребца и, привязав его у коновязи, прошел внутрь.

Войдя, Маск огляделся и пошел к стойке, за которой разливал напитки крупный, уже начавший лысеть, мужичок. В помещении было шумно и тесно, все столики заняты, как и стулья у стойки, но для могучего и грозного рыцаря, там, куда он направился, неожиданно, освободилось местечко. Здоровяк не стал пренебрегать чужой вежливостью.

Присев за свободный, высокий стул у стойки посетитель бросил на стол золотой и тот радостно зазвенел, привлекая внимание окружающих. Находившиеся рядом, жадно уставились на монету. Трактирщик тут же схватил золотой и сунул в карман. Немедленно позабыв прошлое занятие он, поправив усы, приблизился к гостю, услужливо поинтересовавшись за что же это ему:

– Чего изволит лорд? Кушать? Выпить, того и другого? Я очень польщен, что вы решили посетить моё заведение. Это такая честь для меня. У нас есть свободные комнаты! Бельё совсем новое, на нем ещё даже не спал никто. Комнаты, конечно, довольно скромные, но потолки высокие и… 

Маск никак не мог убрать ухмылку с лица. Что-то помимо его воли растягивало его губы. «Лорд, это уже что-то новенькое, раньше меня величали только рыцарем. Мне уже определенно нравится это место», – наверное впервые в жизни Маск не улыбался, а именно, что ухмылялся от происходящего...

– Ага! Значит и то, и это, и другое. Я вас понял. Итак, комнату и ванную пока что подготовят, а чем бы ваша милость хотел бы отужинать?

– Еды мне! Мясо и лучшее пойло в этом заведении. Хотя не думаю, что тут у тебя может быть что-то вкуснее вареного ремня и болотной браги.

Трактирщик с поклоном и кривой улыбкой, неловко извиняясь, отступил. Обезоруженный и без вины обвинённый усач ушел в соседнее помещение, видимо, на кухню отдавать распоряжения кухаркам и слугам.

Лорд, как уже шёпотом рассказали друг другу посетители, не был разговорчив, а выглядел так грозно и задумчиво, что никто и не решился подойти, и пристать с вопросами. Маска вполне себе радовало такое положение вещей, его не беспокоили и держались на почтительном расстоянии. Поэтому лорд преспокойно поел, и конечно же, выпил вина. А пока Маск делал всё это, то есть кушал и пил, он неустанно приговаривал, что вся еда дрянь, это самое вино, и мясо, всё какое-то не такое…

– Ты, что же мочой, гад, вино разбавляешь?!

– Нет-нет, милорд, ну что вы, как можно! Вино не разбавленное, прямо из бочки.

– Нуда, нуда, и мясо, это не собачатина скажешь?!

– Ну, конечно же, нет! Это нежнейшая свиная брюшина, милорд! Не говорите так, прошу. Вы раните моё сердце.

Маск не имел большого опыта в том, как себя нужно вести благородному господину, и потому действовал так, как делал один его о-очень, ну, очень, уважаемый друг Его Величество Херми Отважный. Маск без устали вскрывал все, окружающие его, недостатки, выдавливая их, словно прыщи. И надо сказать это преотлично работало, было очевидно, что после его обвинительных заявлений хозяину, окружающие Маска зауважали раза в четыре активнее, весь трактир поддерживал, слова лорда. А ведь и верно всё было сказано, и что у того и полы скрипят, и столы ходуном ходят, да и не такие, и вообще!

– Во-во, ты послушай лучше, что тебе милорд говорит.

Сказал кто-то из посетителей, а затем подхватил другой.

– Верно, ты послушай-послушай, лорду всяко виднее!

Маск, не торопясь, пересел на стуле и повернулся назад взглянуть на тех, кто это говорил. Болтуны умолкли, а после, он уже вместе с трактирщиком отчитывал нерадивых клиентов, что так похабно себя ведут и не уважают труд этого доброго господина. Затем досталось обслуге и обитателям кухни за отвратную едьбу и нерасторопную работу.

И вот после всего этого, под аплодисменты и клятвы владельца всё-всё исправить, Маск отправился наверх в свои покои. Там для него уже подготовили горячую, исходящую паром, деревянную ванную. Первым делом, войдя в комнату, Маск разделся и залез в купальню, чтобы отмокнуть, а потом, орудуя руками, щетками и мылом смыл с себя грязь. Затем он вылез и утерся белой чистой тканью. Светловолосый великан понял, как сильно устал и после купания упал на кровать, тут же растаяв на новенькой чистой перине.

Сладкие грёзы поглотили Маска с головой. Ему снился полёт, будто он взмыл в небо словно птица, и, хотя это и было каким-то волшебством, сил на полёт у него уходило не мало. Маск видел под собой Верон и дороги, ведущие во все концы света. Широкая река казалась уже тонкой, синей ниточкой, когда он влетел в белые, пушистые облака. Маск поднимался всё выше и выше, и с каждым ярдом становилось всё холоднее и сложнее подниматься. Волшебный полет превратился в настоящее испытание, но для Маска это был уже и не сон вовсе, а борьба за жизнь. Ведь, если он рухнет вниз, то несомненно разобьётся в лепёшку, ну а сил бороться с притяжением почти не было. Но всё же Маск взлетел над пушистым, мокрым туманом, а над ним было ещё одно белое облако. При ближайшем рассмотрении эти облачка не такие уж милые и совсем не такие приятные.

Выбора у Маска не было, и пусть он не помнил зачем, но точно, абсолютно точно знал, что ему необходимо наверх, выше и выше. Дури у Маска всегда хватало, ему так и батька всегда говорил, мол, Маск, ну ты дурень, ой-ёй, это ж сколько этой в дури в тебе, что она никак не закончится. Надо сказать, она, эта дурь, так и не закончилась. Здоровяк, собрав всю свою дурь в кучу, воспарил на ней сквозь следующее облако, вынырнув под яркий и теплый свет солнца. Маск ахнул, потому как взору его открылось не солнце, а сияющий Золотой город. Ворота в город были распахнуты, а далеко-далеко в глубине дворца был пустой золотой трон. Это был трон создателя, а у врат не было стражей, и чтобы попасть туда и занять этот трон нужно всего-то добраться туда. «Трон пуст», – повторялась мысль в голове здоровяка, а затем плавно и, будто всегда там была, добавилась вторая мысль: «Я могу занять его». Возвышаться стало невыносимо сложно, воздух отказывался заходить в легкие, сопротивляясь и убивая здоровяка. Притяжение, собственный вес тянули Маска вниз и постепенно, он сначала замер, а затем стал медленно падать вниз.

Врата, Золотой город, трон всё это было так близко, буквально в нескольких ярдах, но вот он уже падает вниз, и с каждым мгновением он стал отдаляться от своей мечты, от своей судьбы, от величия и уважения о каком и не мечталось даже богам и Двревним. Даже сами титаны склонят головы перед Маском, когда он усядется на трон. Но, пока что он не мог, ему не хватало сил, он не мог подняться настолько высоко. Маск сделал последнюю попытку вспорхнуть, но тщетно…

Проснувшись поутру, здоровяк оделся, собрался и спустился вниз. В трактире, пока что было ещё пусто, лишь за парой столиков сидело несколько сонных посетителей. Хозяина за стойкой не оказалось, и здоровяк в ожидании присел на стул, протирая глаза, затем, не выдержав, ударил ладонью о столешницу и гаркнул так, что вздрогнули все, кто слышал.

– Хозяин! Мать твою… Сюда иди!

Несколькими секундами позднее из двери, ведущей на кухню, вынырнул лысеющий хозяин заведения, начесывая эту самую залысину.

– Добрейшее утречко, чего изволит ваша милость?

– Желает.

Как говориться, зачем менять то, что работает? Вот Маск ничего и не менял, действуя так, как и до этого момента, так как поступил бы дружище Херми.

– Спать на этом, что ты кроватью зовешь, совершенно невозможно, с камнем под головой и то удобнее! В дорогу мне припасов собери, давай шевелись! У меня дела есть, да и созерцание твоей морды меня не радует.

– Да-да, как скажете, мой лорд. Далеко ли собрались?

– Не твоё собачье дело.

– Да-да, верно…

Маск перечислил, что ему требуется в дорогу и, получив желаемое, расплатился в точности. Прикупив запас вяленого и копчёного мяса, сыра, хлеба и немного овощей, Маск покинул трактир, название которого он так и не выяснил. Теперь его путь лежал ещё дальше на северо-восток. От Верона дорога займёт не больше недели, совсем немного времени и здоровяк окажется дома, только его там никто не ждет. Маск никогда не рассказывал никому, даже Кинару, отчего именно и почему он покинул свою деревню. Он не ушел, а бежал по известным только ему причинам, даже сейчас Максу было больно вспоминать о том. Зачем сейчас возвращаться в те края Маск не мог себе толком ответить, но чувствовал, что должен там побывать, быть может только, чтобы доказать отцу, братьям, и всем, кто над ним смеялся, что это было напрасно, чтобы все они увидели, чего Маск добился и как высоко поднялся...

Верхом на Беляше здоровяк петлял среди широких улиц и площадей, продвигаясь на другой конец города. Он проезжал сквозь рынки, что работали днём и ночью и узкие улочки, в которых с трудом протискивался на коне. Но, как бы ни был огромен Верон, Маск выехал к другому его концу и минул северные ворота ещё утром, столь же легко и беспрепятственно, как южные ночью. Здоровяк улыбнулся какой-то своей мысли и погнал своего скакуна по дороге, продолжив путешествие в своё прошлое…