Гранд-Вавилон

Глава пятая (часть пятая)

...Алиса улыбнулась. Это непринуждённое упоминание пятницы хоть отчасти спасло её репутацию. Вечный стереотип городской культуры – культуры офисного планктона, блестящей грустной суеты: «В пятницу – можно».

«Да, у меня полноценная пятница: ем пиццу, цежу вино. Вечер выдался не восторг, теперь слегка меланхолю. А ты чем занимаешься?»

Отправить. Ноэль прочёл сразу; почему-то у Алисы снова отчаянно застучало сердце.

Короткое аудиосообщение. Алисе уже отправляли аудио в Badoo – и она, с инстинктивным страхом гуманитария перед возможностями техники, была до смешного удивлена тем, что там они тоже есть.

Но ничей голос так не звучал. Приятный и мягкий, довольно высокий – но не резко, а шелковисто. Вкрадчивость кошачьих лапок. Иногда с похожими интонациями говорил Поль.

– Я вот что-то решил проверить, записываются ли тут аудио… И, получается, да, записываются. – (Он фыркнул от смеха – чуть неуклюже и в то же время изящно, как заигравшийся лисёнок. Алиса вдруг поняла, что улыбается). – Глупо как-то, да? Извини.

«Да всё хорошо. Я тоже не знала, что они тут есть, я тут недавно», – написала она, пока не осмелившись показать собственный голос в ответ. Мельком покосившись на ноутбук, поняла, что пропускает мимо ушей вторую (или уже третью?..) серию. Ничего страшного.

Ей хотелось поговорить с ним ещё.

– Мм, неплохой такой вечерок. Вино, пицца… Кайф!

От мурчащих ноток, опушавших это слово в его устах, Алису почему-то обдало жаром. Она мысленно выругала себя: что за распутные ассоциации лезут в голову?..

Всё дело в этом чувственном голосе, в мягкой, сливочно-сахарной хрипотце; только и всего. Ничего особенного.

– А у меня вот завтра первый выходной за месяц, – сказал Ноэль в следующем сообщении. Следя за переливами фиолетового индикатора, Алиса сделала ещё один терпко-бордовый глоток. – И я тут шёл домой четыре часа, прикинь? Просто гулял, блуждал по Гранд-Вавилону… Погодка супер, вот и думаю: чего бы и не побродить? Настроение такое, что гулять хочется. – (Ноэль усмехнулся коротким выдохом – с милой, почти девичьей застенчивостью; Алиса подумала, что это последняя нотка, но после паузы он продолжил). – И вот иду, а тут эти диваны на улицах – ну, знаешь, которые перед ресторанами стоят… На моей улице, возле дома. И я сел на один из этих диванов – просто отдохнуть, потому что ноги устали, и выкурить сигарету, и тут вижу… Так, стоп, а к чему я всё это рассказываю?

Последняя реплика звучала так по-детски растерянно (хоть и с привкусом самоиронии), что Алиса не выдержала и рассмеялась – не думая о том, как это дико – смеяться наедине с собой.

А ещё – поняла, что он тоже пьян. Не сильно, конечно – речь связная, интонации выдержанны, – но Ноэль – однозначно её сообщник по пятничному греху. Толпа Гранд-Вавилона и порочные волны Интернета свели двух неприкаянных пьяненьких странников. Сколько же в этом поэзии.

Алиса коротко вздохнула – и, будто ныряя в поток, нажала на кнопку записи.

– Ну, как же – к чему? К лирическому вопросу «чем занимаешься?» – насмешливо-деловым тоном сказала она. – Между прочим, ты – первый человек, которому я тут записываю аудио. Вот так вот, спонтанно. Не знаю, почему так получилось.

Лучше не переслушивать; Алиса терпеть не могла свой голос.

– А запиши тоже голосовое… О, вот, найс!

Алиса фыркнула; какое инфантильно-подростковое словечко. И в то же время – почему-то – ужасно милое в его исполнении. Запоздалая просьба Ноэля прозвучала хором с её сообщением; ей понравилась собственная решимость – и это совпадение тоже. Ей хотелось, чтобы Ноэль – даже в пёстром хмельном калейдоскопе ассоциаций – не потерял мысль и продолжил историю. И он продолжил.

– И, короче, сел я на этот диван, курю – и вижу: стоит на столе бокал пива, а рядом лежит чек. Ну, видимо, кто-то купил, но не успел выпить – не дождался заказа, ушёл… И, прикинь, я просто несколько минут сидел и боролся с собой, чтобы не выпить это пиво! – (Ребячливый тихий смех – словно после удавшейся шалости; всё-таки он сокрушительно мило смеётся. Правда, иногда в тоне проскальзывает что-то манерное – что-то в духе огламуренного, томно-бледного современного юноши, завзятого тусовщика и любителя делать псевдофилософские фотографии. Этот типаж обычно отталкивал Алису. Интересно, Ноэль такой или нет?..). – Но потом подумал – ну нафиг, не нужно… Поднялся домой, лёг в кровать. Тут классно.

Это тихое, мурчаще-разнеженное «тут классно» сразило её наповал. Алиса уже не думала ни о Майкле, ни о фальшивом Аполлоне – не думала даже о Луиджи. Поток нёс её дальше – куда-то к радужно-мерцающим берегам.

– Да, ох уж эти диваны на улице… Тут многие любят сидеть на террасах в ресторанах, я заметила. Виды города шикарные, – записала она – и вдруг решилась признаться: – Я вообще не отсюда, приехала вот недавно. По работе и отдохнуть. Понимаю, почему ты долго бродил – по такому городу, как Гранд-Вавилон, не грех проходить и лишние четыре часа.

До сих пор в Badoo Алиса никому, ни разу, не признавалась так быстро, что она приезжая: понимала, что большинство парней (особенно тех, кто настроен на длительную связь) это сразу оттолкнёт, и завязать желанную психологическую игру не удастся. Но после истории Ноэля – лёгкой и забавной, как мотив игривой оперетты или дружеский шарж, – её почему-то потянуло на предельную искренность.

– Да-а, город офигенный, – мечтательно протянул Ноэль. Вот теперь по голосу было слышно, что он именно лежит – и что ему именно «классно». – А когда работаешь, как-то и времени, и сил нет гулять, так что я уже сто лет не бродил так… А ты сказала, что меланхолишь – почему? Ты же, типа, приехала в такой красивый город – ты же кайфовать должна, разве нет?

Я уж думала, ты не вспомнишь, с удовольствием отметила Алиса. Наконец-то. Почему-то она чувствовала себя хищником, затаившимся в зарослях. Странно, что опьянение Ноэля – не такое, как у неё: лёгкое, искрящееся, будто шипучее шампанское, – ещё не стёрло у него из памяти это логическое звено.

– Да, так и было, всё было просто чудесно! Гранд-Вавилон прекрасен. Я гуляла каждый день – и была очарована. Но сегодня… – (Она вздохнула – для убедительности горько, хотя уже и не испытывала горечи. Только весёлый азарт). – Сегодня как раз произошло событие, которое несколько выбило меня из колеи. И теперь вот немного грустно.

«А я, пока шёл до дома, пиджак терял три раза, прикинь? И возвращался за ним. Lol», – поделился Ноэль письменно, пока она говорила. Алиса постаралась не захихикать, чтобы не испортить столь печальную ноту. Мда-а… Ладно бы один раз, но три – это уже что-то аномальное. Может, Ноэль – такое же ходячее недоразумение, как Поль? Тот тоже вечно что-нибудь забывает, теряет, падает в воду или врезается в деревья на велосипеде.

Надо признать, ей нравятся ходячие недоразумения.

«Что за событие?» – коротко спросил Ноэль, прослушав. Второе текстовое сообщение подряд – значит, он ещё не на той стадии, когда трудно печатать. Это хорошо.

Алиса вздрогнула, осознав, что анализирует ситуацию, как заправский психиатр-нарколог. Годы наблюдений за пьяным Луиджи сказываются. Наблюдений за ним – и войн с ним же.

Но сегодня она не на войне. Можно просто расслабиться и плыть в потоке.

– Я познакомилась тут с одним парнем. Переписывались довольно оживлённо, сегодня он предложил встретиться, – начала она свою грустную повесть. Ноэль сам виноват, раз спросил. Для любой девушки это – сигнал, что можно пожаловаться; а сегодня она для него – именно любая девушка. Кусочек лилового витража ночи, безликий осколок толпы. – Намекал на кальян, на вино… Ну, то есть, в целом было понятно, куда всё идёт. Я пришла, мы прошлись минут двадцать – и разговор, в общем-то, терпимо складывался, хоть он и странно себя вёл кое в чём… И вот болтаем мы, болтаем – а потом он вдруг останавливается посреди улицы, говорит нечто вроде: «Чёт мне не заходит», – разворачивается и уходит. – (Подпустив в голос нотки тоскливо-злого смеха, она сделала драматическую паузу). – И я остаюсь чёрт знает где, в едва знакомом городе, чувствуя себя… Оплёванной. У меня ещё недавно был такой тяжёлый период в жизни, и я только-только начала из него выкарабкиваться – а тут снова почувствовала все свои глупые бабские загоны: всё, всё опять плохо, я никчёмна как женщина, это же насколько ужасное впечатление надо на человека произвести, чтобы со мной вот так?.. Разумом-то я понимаю, что, скорее всего, дело больше в нём, чем во мне, – но эмоциями трудно принять такое к себе отношение. Вот как-то так. Извини за многословие – сам понимаешь, я под винишком.

Она говорила взахлёб – и, наверное, сказала больше, чем нужно. Плевать. Алиса нажала «Отправить», чувствуя себя отважной, как никогда – отважной, открытой и лёгкой до невесомости. Хотелось раскинуть руки – и выпорхнуть за окно, прямо в черничное небо Гранд-Вавилона. Летать над его крышами, смотреть на его огни…

А вообще, если подумать, – какой же структурный самоанализ. Всё по полочкам, даже в таком состоянии. Ей есть за что себя похвалить.

Прежде чем что-то сказать, Ноэль прослушал сообщение полностью; почему-то Алисе казалось, что выслушивать женские жалобы ему не впервой. У такого, как он, должно быть много подруг – именно подруг, а не друзей. Мужчины, не подчёркивающие свою мужественность так агрессивно, как тот «Аполлон», гораздо чаще способны видеть в женщине не только объект желаний, но и личность, с которой можно поговорить.

Что это ещё за феминистские настроения? Глупость. Ещё немного – и я предположу, что он гей, как Поль.

А впрочем, какая мне разница?..

– Ой, да брось, не бери в голову! – с той же воздушной лёгкостью сказал Ноэль, дослушав. Алиса будто увидела, как он то ли утешительно, то ли с пренебрежением взмахивает узкой бледной ладонью… Хотя – с чего она взяла, что ладони у него бледные и узкие? На фотографиях не рассмотришь – и вообще она недолго их разглядывала. До странности недолго – словно то, как он выглядит, вообще не имеет значения. – Может, просто парень высокомерный попался, тут таких полно. Я сам не местный, два года назад переехал… А ты в Badoo с ним познакомилась?

«Ага, – напечатала Алиса – и с горькой усмешкой добавила: – Всё-таки рассадник зла это Badoo. Никогда раньше не пользовалась такими сайтами и приложениями – а тут решила попробовать, и вот…»

– Мм, ну тут да, такое… Если в Badoo, то вообще не грузись. Тут, типа, трудно найти кого-то нормального, – промурлыкал Ноэль. Его регулярное просторечно-подростковое «типа» почему-то не раздражало Алису, как и «найс»; лишь добавляло милой, доверительной непринуждённости их странному диалогу. – А уж тем более – девушке. Я тут довольно давно сижу, года два, наверное, но чтоб вот тут прям знакомиться… Не знаю. Я такой человек, что у меня много разных интересов, и заводить знакомства, мне кажется, лучше во время какой-то такой совместной фигни… Ну, типа – всякие там концерты, театры, настольные игры… Или спортивные игры. Да, в общем, я предпочитаю знакомства по интересам! – (Он хмыкнул, будто стесняясь сумбурности своей речи). – А Badoo скачиваю так, время от времени. Очень редко. Если сижу, например, на работе, а делать нечего, скучно и хочется с кем-то поболтать, или… Ну, короче, просто от скуки. И за два года ни разу не… – (Ноэль на секунду задумался – и с прелестной незадачливостью перебил сам себя). – А, хотя нет! С одной девчонкой с Badoo я погулял, помню. Было, в принципе, прикольно, мы до сих пор иногда общаемся. Ну, а так… – (Только общаетесь? И тогда – только погуляли?.. Алиса прикусила губу – и сама не поняла, почему эта оговорка чуть смазала краски её радужного заплыва). – Чтобы девушке найти адекватного, интересного собеседника в Badoo – это, я не знаю… Большинство парней туда заходит, по-моему, чтобы найти кого-то для секса на один раз. Ну, или даже не знаю, зачем… Чтобы скинуть фотку члена. Извини, это жутко зашкварно звучит!

Ноэль засмеялся – и наконец вышел из образа мудреца, который познал жизнь и готов поделиться своим опытом. Алиса собралась было ответить – но он уже записал следующее сообщение. Очень быстро, взволнованно-смешливым потоком, чуть путаясь в словах; лисёнок, увязший в ворохе шёлка.

– Слушай, а у тебя есть ещё настроение погулять? Просто, ну, пока я ещё не совсем уснул, мы могли бы пройтись вместе. Если ты не очень далеко живёшь… – (Короткая растерянная пауза в нежном лепете). – А где ты живёшь, кстати? Я – на улице Революции. – (И правда совсем рядом; ближайший к отелю поворот – и она уже на улице Ноэля. Алиса отставила стакан, почему-то слегка дрожа). – Просто я, пока шёл с работы, успел уже неплохо поднакидаться. – (Мягкий смущённый смешок; наконец-то признание). – И теперь прям хочется гулять. Мм, так что?..

Алиса мельком взглянула в зеркало – и увидела на своём лице улыбку, полную болезненного счастья. Пойти гулять с незнакомцем по ночному Гранд-Вавилону, прихватив бутылку вина… Безумие. Совершенное безумие.

Почему бы и нет?

«Ты знаешь, пожалуй, есть, – набрала она. Лучше не вслух – чтобы его не насторожила звенящая дрожь в её голосе. – Я живу в отеле на улице Гофмана. Видимо, это недалеко от тебя».

– Улица Гофмана… Мм, так, улица Гофмана. Не помню, где это, – озадаченно признался Ноэль. Алиса почему-то представила, как он почёсывает бровь, глядя в потолок захламлённой комнаты… Стоп, почему комната должна быть захламлённой? А впрочем, неважно. Наверное, потому что это комната парня-холостяка, к тому же вряд ли помешанного на чистоте. – Прикинь – два года тут живу, а не знаю до сих пор, где что! Мне иногда кажется, что я тут чисто интуитивно ориентируюсь, серьёзно.

Он хихикнул – и этим хихиканьем снова напомнил ей то ли смущённую девушку, которая, краснея, нервно теребит что-нибудь в руках и опускает ресницы, то ли какое-то странно-утончённое бесполое существо. Не совсем мужчину – и не совсем человека. Казалось, что в этих смешках, неожиданных признаниях, забавном замешательстве, нелепых переходах между темами поёт невесомый городской ветер – сам владыка Гранд-Вавилона.

«Да ничего удивительного. Это необъятный город, я бы и за пять лет ничего не запомнила», – с лёгким трепетом написала Алиса – и собралась предложить встречу где-то посередине улицы Революции (наспех нарисовала карту окрестностей в голове – и это показалось ей самым логичным), – но Ноэль опередил её. В реальном разговоре это было бы мурчаще-тараторящим, торопливым перебиванием.

«Ты, если что, не переживай, я не опасный парень. Могу быть опасен только себе».

Это уже и так понятно – хотя бы судя по трижды потерянному пиджаку. Алиса улыбнулась. Расслабляться, конечно, нельзя: за обманчивым очарованием любого котёнка могут прятаться окровавленные клыки; за образом чуть манерного недотёпы – озабоченный псих. Но…

Но. Она никогда не возражала против клыков. Кошки зачаровывали её – даже если больно царапались. И люди-кошки – тоже.

Ноэль был котом – или лисом. Она ещё не определилась.

«А я могу быть опасна только психологически», – предупредила она, не отступая от сегодняшнего Правила Честности.

«Вряд ли ты представляешь для меня опасность».

Волнующе звучит. Вызов принят. Алиса хмыкнула и потянулась к косметичке; где была та тёмно-красная помада, для полноты образа?

Дитя моё, ты не понимаешь, о чём говоришь. Ничего ты не знаешь, Ноэль Сноу – или как твоя фамилия?.. Я пытаюсь писать, пытаюсь много и больно – а это опаснее всех тех опасностей, которые ты до сих пор встречал. Из тебя никогда не лепили книгу; никогда твою плоть и душу не увековечивали в словах. Апофеоз. Приговор пожизненный – и посмертный. Экстаз и адские муки одновременно.

Ты не знаешь, кто я, – думала Алиса, расчёсывая волосы перед зеркалом. Не знаешь, через что я прошла. О, как же прекрасно, что ты не знаешь.

«Ну, как сказать… А если у меня букет психотравм и разнообразных загонов, и вообще я странненькая? Ну так, чисто гипотетически».

«Ой, у меня характер такой, что мне похуй! – с бравадой заявил Ноэль. – Извини за мат, просто это моя любимая фраза в таких случаях. Меня очень трудно задеть».

«Хорошо, – смиренно ответила Алиса, застёгивая самые новые джинсы. – Я это просто так сказала – не знаю, к чему. Так где встретимся?»

«Да я вот думаю… Просто мы могли бы, типа, пойти навстречу друг другу, чтобы не тратить много времени. У тебя есть вино?»

«Да, ещё осталось. И пицца тоже».

«Бери всё и иди к метро Марка Аврелия».

Что-то внутри неё сладко вздрогнуло – и распустилось раскалёнными лепестками. «Бери и иди». Как странно приказные императивы звучат этим шёлковым голосом… Со стыдом и ужасом Алиса поняла, что у неё горит лицо.

Хотелось слушаться.

«Хорошо».

«Знаешь, где это?»

«Ага. Мы с тем типом сегодня как раз встречались у метро Марка Аврелия».

Вспомнив о Майкле, она поморщилась с гадливостью – и презрением к себе. Как у неё вообще хватило ума тратить на него время?

Аккуратно стереть с губ следы от вина, потом обвести помадой. Вот так. Чуть-чуть пудры и тушь. Стряхнуть нитку с плеча. Готово.

– Хотя стоп, а тебе не ближе к метро Революции? Я просто живу между Революции и Марка Аврелия, – спохватился Ноэль.

«Ближе, – написала Алиса, поглубже вдавив пробку в бутылку и осторожно поставив вино в пакет. Ей нравилась собственная деловитость – стильно-абсурдная в такой ситуации. – Можно там».

«Знаешь, где круглое метро, да? Не потеряешься?»

Золотисто-бежевое здание с колоннами, похожее на круглую коробку печенья; конечно, Алиса знала. Она каждый день ездила оттуда в “Terra Incognita” – спускалась на эскалаторе в подземный мир, в шумное чрево Гранд-Вавилона. И возле него же встречалась с Эриком вчера; хорошо, что Ноэль не знает об этой маниакальной преемственности.

Иначе он не был бы так уверен, что она неопасна.

«Знаю. Всё хорошо, дойду».

«Через сколько ты готова там быть? Тебе же, типа, недолго собираться».

Недолго, конечно. Она попыталась уложить вертикально коробку с пиццей – но, нахмурившись, поняла, что это бесполезно: куски всё равно помнутся, и соус потечёт. Придётся нести в руках; ничего. Какая разница, как именно обустроен грубый материальный мир, – если можно просто лететь, лететь навстречу ночи и бездумно-смешной неизвестности, как она изначально хотела?..

«Минут через десять. Я напишу, когда подойду».

«Окей».

[1] «Неаполитанская пицца» (итал.).