Гранд-Вавилон

Глава третья (часть вторая)

***

Алиса вышла из такси, покачиваясь, как пьяная. Она и правда была пьяна – тем, что видела по пути: каждым мостом, поворотом и зданием. В голове клубился искрящийся, щекочущий золотой туман.

Гранд-Вавилон был прекрасен.

Она не рискнула бы сказать «прекраснее Венеции» или «прекраснее Рима» – просто прекрасен, сам по себе. Единая симфония; райский сад из воды и разноцветного камня. Такое ни с чем нельзя сравнивать.

За время поездки в такси от аэропорта до дешёвенького апарт-отеля, где ей предстояло жить, она успела несколько раз мысленно обозвать себя истеричкой – потому что от красоты увиденного тянуло то по-дурацки улыбаться, то расплакаться. Всё здесь казалось невероятно ярким и полным – от мелких архитектурных деталей на ажурных фасадах дворцов до чаек, самодовольно покрикивающих над Ри и каналами; цвета, формы и линии потрясали тело и мозг, как разряды тока, – а может, всё дело было в её невротично-остром восприятии. Алиса много раз видела Гранд-Вавилон на фотографиях, перед поездкой основательно начиталась о нём в Интернете – но никогда не думала, что он на самом деле так покорит её, и так по-детски глупо – с первого взгляда. Как первая школьная любовь. Ведь восхищаться Гранд-Вавилоном – не меньшее клише, чем восхищаться, к примеру, Парижем, разве нет?.. Но ей уже нравилось ощущать себя во власти этого клише; его не хотелось отрицать.

Алиса никогда не занималась рисованием и была – как ей казалось – весьма посредственным фотографом; но здесь её тянуло рисовать и фотографировать абсолютно всё. От моста с аркой и ангелами – до художников, которые пишут этот мост прямо на улицах, под любопытными взглядами зевак; десятки видов одного и того же моста – в солнечный полдень, под розовым закатом, в густо-фиолетовых сумерках и в ночи; рядом с художниками, как она успела заметить, всегда стоят колонки – и оттуда почему-то играет что-то бунтарское, отдающее панк-роком, который странно, но очаровательно сочетается с поэтичностью пейзажа. От медальонов со львами, розами и пухлощёкими ангелами на дворцах – до статуи единорога, величаво вскинувшегося на дыбы. От улиц, чуть влажных после недавнего дождя – до плюща, плотно обвившего перила одного из тысяч горбатых мостиков. От хай-течных стеклянно-стальных зданий немыслимой высоты – до колонн и пышных балкончиков, за которыми притаились музейные сокровища: пронизанные светом картины импрессионистов, суровые мраморные Цицероны и Цезари, потускневшее столовое серебро, веера и дуэльные пистолеты истлевших в земле графинь и маркизов.

Здесь как-то по-особому падал свет – прозрачно-дразнящий, мягкий, ненавязчиво спускающийся с низкого неба. В нём купались купола соборов, башенки, золотой шпиль приморской крепости, виднеющийся вдали. А теперь – купалась и Алиса.

Маленький отель, где она забронировала номер, приютился на улице Гофмана – и улица соответствовала своему названию. Как истории немецкого сказочника, она вся была соткана из причудливо-гротескного смешения красок и образов: нежно-розовый дом с синими цветочными узорами под крышей стоял рядом с песочно-жёлтым приземистым зданием; их сосед – светло-голубой, с ажурной лепниной на фасаде и пекарней на первом этаже – прижимался плечом к красно-коричневому дому с окнами в форме ромбов. Рядом с мирным ресторанчиком азиатской кухни синела слегка зловещая вывеска бара, спавшего днём, – чертята с вилами и маленькими рожками; ещё один бар интригующе назывался «Не-совсем-бар».

Кондитерская, у входа в которую буйно цвели пионы, примыкала к длинному дому в лесах, затянутому зелёной строительной сеткой; в этом-то доме, судя по картам, и находился отель Алисы. Пыль вокруг стояла столбом; из внутреннего дворика нёсся шум – рабочие увлечённо сверлили, стучали молотками и перекрикивались. Алиса растерянно замерла. Конечно, хозяйка отеля по телефону предупредила её, что: «Тут идёт реставрация фасада – поэтому, возможно, Вам придётся потерпеть некоторые неудобства… Но потом освободится другой номер, побольше, и в четверг я Вас переселю. Там тише, окна выходят не на ремонт. Вы же не против?»

Она была, разумеется, не против; но почему-то не предполагала, что «реставрация фасада» – это настолько масштабно.

– Ну, и где тут вход в Ваш отель? – задумчиво спросил таксист.

– Не знаю, – честно сказала Алиса, глядя на леса и сетку снизу вверх. Двери, выходящие на улицу, вели в закусочную, кофейню, аптеку – только не в отель. Несмотря на ремонт, все заведения в доме отважно продолжали работать – только прикрылись деревянными козырьками от извёстки и щепок, то и дело летящих сверху. – Но ничего, я сама поищу. Спасибо Вам большое.

Что ж, похоже, её гранд-вавилонские приключения уже начались.

Чувствуя себя немного глупо, но до странности весело, Алиса, волоча за собой чемодан, спросила у работника закусочной – толстого турка или араба, – как ей попасть в отель «Бонжур». Тот лишь нахмурился и пожал плечами. Девушка-официантка тоже не знала – но указала под арку, в сторону внутреннего двора.

– Там стоматолог. Но мисс спрашивать там – может, отель там тоже. Мисс спрашивать!

Алиса благодарно кивнула – и пошла навстречу облаку извёстки и пыли. Широкая арка, ведущая во внутренний дворик, была завалена досками и листами железа, заставлена мешками с цементом; за ними к стене жались мусорные контейнеры.

Да уж, отель «Бонжур» не так приветлив, как его название.

Рабочие суетились внутри – что-то пилили, носили, сверлили и красили; гора выкрашенных в красное досок лежала посреди дворика, и по влажной земле от неё расходились жутковатые алые потёки. Резкий химический запах ударил в нос. Стараясь не поморщиться, Алиса обратилась со своим вопросом к одному из рабочих, но тот беспомощно улыбнулся и покачал головой:

– Не понимать.

Алиса перешла с английского языка на местный, потом (чем чёрт не шутит) – на итальянский; бесполезно. Зато пожилая женщина, вышедшая откуда-то из закоулков этого строения безумной планировки, уверенно ответила Алисе, что отеля здесь нет.

– Но адрес…

– Я тут живу, вон в той парадной. – (Женщина сурово кивнула в сторону одного из входов; Алиса решила не задумываться о том, почему подъезд нельзя назвать просто подъездом. Парадная так парадная. Видимо, в Гранд-Вавилоне всё слишком уж по-своему). – И точно могу Вам сказать: никакого отеля тут нет! Вон там стоматологический кабинет, а…

– Мисс надо отель? – перебил её низкорослый рабочий-азиат – по-английски, хоть и с жутким акцентом. Алиса обнадёженно кивнула. – Мисс идти со мной, я показать!

Женщина одарила рабочего строгим взглядом – словно он был виноват в том, что в доме вдруг и правда обнаружился отель, – и молча пошла в сторону арки. Наверное, затянувшийся ремонт под окнами портит ей настроение.

Рабочий подхватил чемодан Алисы, игнорируя её вежливые попытки воспротивиться, и провёл её чуть дальше – через леса и перекрытия, в глубину дворика. Дверь обычного жилого подъезда, домофон; но – вот и заветная маленькая табличка с надписью «Бонжур». Алиса искренне поблагодарила рабочего и набрала нужный номер на домофоне.

Итак, первый этап квеста пройден. Теперь главное – успеть в “Terra Incognita” к трём: именно на это время синьора Филиппи, представившаяся «куратором» Алисы в проекте, назначила ей встречу – чтобы ввести в курс дела, изложить план работы и провести инструктаж. Почему-то Алисе по-прежнему не было ни досадно, ни тревожно из-за того, что путешествие началось с кучи бытовых проблем. Наоборот – весело.

Это было приключение – и ей хотелось ещё.

Внутри подъезд оказался совсем не «парадной» – самым заурядным подъездом с обшарпанными стенами и грязным бетонным полом. Лифта, как уже догадывалась Алиса, не было; взглянув на крутые ступеньки, а потом – на свой чемодан, она озадаченно прикусила губу. На одной из стен красовалась надпись чёрным фломастером: «Не ругай себя». Надо же, как концептуально; для неё – почти мистическое совпадение. Алиса улыбнулась.

Хорошо, Гранд-Вавилон, я постараюсь не ругать себя – что бы ни случилось. Уговорил.

– Здравствуйте! – прощебетала хозяйка – ярко накрашенная женщина средних лет, бодро спустившаяся со второго этажа. – Мисс Райт, правильно? Давайте я помогу.

Вдвоём они кое-как затащили чемодан на второй этаж, где и расположился отель – длинный узкий коридорчик, возникший, видимо, на месте бывшей большой квартиры. Лампы холодного света, общая мини-кухня (так значилось в описании на сайте, но Алиса подумала, что «мини-кухня» – громковатый титул: холодильник, стол с посудой, чайник и вазочка, щедро наполненная конфетами, теснились в том же узком коридорчике – вплотную к номерам), лиловый ковёр, уютно скрадывающий шаги. Всё выглядело просто и дёшево – но очень ей нравилось.

– Ваш номер, – сказала хозяйка, любезно распахнув перед ней дверь с цифрой 6 – предпоследнюю по коридору. – Если что-нибудь понадобится, звоните! Я в этой же парадной живу, приду быстро.

– Хорошо, спасибо, – кивнула Алиса, отметив про себя, что «парадная» – это, судя по всему, устоявшееся местное понятие. Язык государства, к которому раньше относился Гранд-Вавилон, был очень похож на её родной – настолько, что в прошлом официально считался его диалектом, а теперь границы и вовсе размылись; но она никогда не слышала на родине слово «парадная» в значении «подъезд».

Хозяйка щебетала ещё долго – спрашивала, как Алиса добралась, показывала ей, как работают душ, фен и телевизор, советовала плотнее задёргивать шторы, чтобы ей не мешали рабочие, и не гасить днём свет, чтобы не сидеть в темноте (строительная сетка полностью заслоняла улицу, делая комнатку чуть похожей на чулан). Оставшись наконец в одиночестве, Алиса осмотрелась. Номер, как и коридор, наполняли нежно-лиловые тона; фотообои с лавандой, аскетично узкая кровать, маленький круглый столик, ночник на стене, украшенный сиреневыми стекляшками. Комната была вытянутой, как гроб, тесной и жутко пыльной – но тоже необъяснимо нравилась Алисе.

Прямо за окном топтались, сверлили и разговаривали рабочие; привычно уловив переводческим слухом тюркские корни, Алиса задёрнула шторы – и стала разбирать вещи. Надо бы успеть принять душ перед тем, как отправиться в “Terra Incognita”.

Отчего-то заныли скулы. Она потёрла их – и вдруг поняла, что давно так долго не улыбалась.