Moonmaiden 2. Between life and death

Глава 7. Убирайся из дома!

    Мое пробуждение было резким и болезненным, словно еще вчера кто-то со всей силы ударил меня по голове. И сейчас я говорю даже не о холоде, которое сковало все мое тело и не о мерзком привкусе во рту. А о всех тех воспоминаниях, которые мне пришлось достать из запылившегося сундука в моем сознании.

    Переворачиваюсь на бок, при этом с губ слетает болезненный стон. Тело определенно отказывается меня слушаться. Оно чертовски затекло. Но несмотря на все это, среди моих мыслей плавает один четкий вопрос: «Где Ллойд?».

    Ответ находится далеко не сразу, ведь я отказываюсь его принимать всеми фибрами своей души. Где Ллойд?! Где запах вишни и имбиря?! Он ведь был со мной рядом!

    Открываю глаза настолько резко, что от слишком яркого света, ударившего в глаза, недовольно шиплю. Но это не останавливает меня от того, что я, поддавшись какому-то нервному порыву, осматриваю комнату. Глубоко вдыхаю запах окружающей комнаты. И… и что-то внутри меня окончательно надламывается.

    Вишня и имбирь, принадлежащие моей паре, уже давно подернуты пеленой всего лишь приятных воспоминаний. А сейчас вокруг меня витает совершенно иной аромат. Не спорю, уютный и приятный, но… не тот.

    — Ньют? — мой голос скрипит похлеще старой половицы. Имя друга быстро затихает в стенах мало знакомой мне комнаты. Что ж, могу признать, что сейчас я нахожусь не только не с Ллойдом, но и вообще не в нашем домике. Тогда что за чертовщина вообще случилась? Я ничего не понимаю! Я же видела его, рассказывала ему свою историю, обнимала его.

    Переворачиваюсь на спину и прикрываю глаза рукой. В этот момент понимаю, что моя жизнь стала похожа на жизнь бабочки-однодневки. Изо дня в день я убивала себя, медленно оживала с рассветом и стремительно умирала с закатом. И сейчас я даже не знаю, как обозвать все то безумие, которое приключилось со мной. Был ли Ллойд вообще в той комнате, когда призрак моего прошлого вновь ворвался в мою жизнь? И кому я рассказывала про извращения Хедвига надо мной?

    — Что же ты натворил, Ллойд? — шепчу я сквозь слезы, которые застряли где-то в горле. Сейчас они мне не помогут, как и чувство жалости к самой себе. С горем пополам у меня получается подняться с кровати. С некоторой опасной кошусь на зеркало. Это и впрямь пугает. Что еще привнесет мне этот диссонанс между миром живых и мертвых? Необъятный страх вспыхивает в тот самый момент, когда я, снова вспомнив кабинет Зака и весь этот взрыв из осколков, слышу резко открывшуюся дверь на первом этаже.

    Тихо пискнув от страха, оседаю на пол и прикрываю голову руками. Меня бьет мелкая дрожь, а шаги, которые еще мгновение назад были далеко, сейчас раздаются практически из-за двери. Дверь комнаты, чуть-чуть скрипнув, отворяется.

    — Эделин, боже, — тихий голос Ньюта заставляет меня поднять голову. И я вижу его растерянный взгляд голубых глаз. — Что ты делаешь на полу? — парень в считанные мгновения оказывается возле меня и помогает усесться на кровать. — Ты перепугала нас вчера до чертиков. И вот сейчас я нахожу тебя в скорченном виде на холодном полу. Как предлагаешь это принять?

    — Почему я здесь? — все время, что волк поднимал меня с пола и сажал на кровать, я не отрывала от него своего взгляда. — Мне казалось… казалось, что… — хочется поделиться своими спутанными мыслями, но вместо этого у меня зуб на зуб не попадает. Чертовски холодно.

    — Ты вся дрожишь, — неугомонный волк, проведя ладонями по моим окоченевшим пальцам, вскакивает на ноги. Я бы хотела задать ему множество вопросов, но вместо этого наблюдаю за тем, как Ньют по-хозяйски достает из шкафа пуховое одеяло. И очень быстро этот комок летит прямо в меня. Мягкая и воздушная вещица врезается в меня, и я понимаю, насколько приятно окунуться в это одеяло. Это заставляет меня улыбнуться. — Ну вот, уже лучше, ты хотя бы не похожа на запуганного мышонка, — заметив, как я старательно окукливаюсь в одеяло, Ньют широко улыбается и садится напротив кровати в удобное кресло.

    — Я ничего не понимаю, — взглядом показываю на комнату, да и на все то, что происходит. — Я была уверена, — голос после последнего слова начинает скрипеть пуще прежнего, и я замолкаю. Как вообще сказать Ньюту о том, что я точно знаю, что разговаривала с Ллойдом?

    — Когда мы нашли тебя в кабинете Зака, ты была уже без сознания, — только и говорит парень, нервно поджимая губы. — Я решил, что оставлять тебя одну небезопасно, поэтому принес сюда. Надеюсь, что ты не злишься, — отрицательно мотаю головой, отчего Хардман явно выдыхает с облегчением. — Всю дорогу ты бредила… — а вот мы и подошли к тому, что я бы сама никогда не стала озвучивать. — Ты говорила и называла меня… Ллойдом, — многострадально вздыхаю от услышанных слов и накрываю себя с головой одеялом. Это и впрямь все было лишь плодом моего воображения. Слезы от обиды яростно начинают течь из глаз.

    — Я была уверена на все сто процентов, что находилась в сознании, что меня забрал Ллойд из того ужаса, — всхлипывая, говорю я. Мой голос приглушен слоем ткани и пуха, но Ньют не мог это не услышать.

    — Пирса в этот момент даже не было на территории стаи, — понимаю, что Ньют говорит это максимально осторожно, чтобы не ранит мое и без того кровоточащее нутро. — Тебе нужно рассказать Заку и нам всем о том, что с тобой случилось, — снова этот осторожный тон. Целебный и помогающий справиться с рвущимися наружу криками. Звук моего собственного отчаянного крика шумит в моей голове, но я не позволяю ему вырваться наружу.

    — Мне бы не помешал душ, — сиплю я, после чего стягиваю с головы одеяло. Ньют, сидящий напротив, смотрит на меня внимательно, не отрывая глаз. Какое-то непонятное напряжение виснет между нами на считаные мгновения, но их успеваю заметить не только я, но и моя внутренняя волчица. Она, прижав уши к голове, тихо поскуливает, но не выказывает никакой агрессии или страха по отношению к Ньюту. Зверь уважает волка, что помогает нам постоянно.

    — Ты примешь его с условием, что я останусь здесь, а ты не будешь запираться, — железным тоном сообщает мне парень. И, только дождавшись моего кивка, он встает с места. — Я схожу за твоими вещами. Если что-то произойдет, перекидывайся и забирайся под кровать, там безопасно, — в последний раз окинув комнату внимательным взглядом, парень уходит.

    Понимаю, что он специально оставил дверь открытой. Что ж, сейчас я смело могу заявить, что Ньют Хардман — один из тех парней, которые в данную секунду переживают из-за моего состояния больше меня самой. В это время меня саму волнуют только рушащиеся на корню отношения с Ллойдом. Ну не могла же я в таких деталях напридумывать Пирса и его героическое спасение моей психики.

    — Идиотка, — хочется нарычать на саму себя, но вместо этого я просто заваливаюсь на спину и закрываю глаза. Их щиплет от тех слез, которые снова подступает к самой поверхности. Почему так больно? Мысли очень быстро возвращаются к Ллойду. Первое время я действительно сочувствовала ему и давала личное пространство, ведь прекрасно понимала, что ему тяжело переварить все произошедшее. Но сейчас все уже переходит любые черты. Как достучаться до разума того, кто слушает выборочно?

    — Жива? — из-за своих мыслей я даже не заметила, как Ньют вернулся. — Там Келли уже рвет и мечет. Ждет, когда ты все наконец объяснишь. У Зака с трудом получается ее успокаивать. Наша крохотная альфа-волчица грозится надрать задницу твоей паре.

    — Если бы не все эти чувства, я бы обязательно присоединилась к ее желанию, — поджимаю губы, после чего, выбравшись из одеяла и встав с кровати, забираю из рук Ньюта комплект свежей одежды. — Но…

    — Да, да, я помню все эти рассказы про волчью любовь, — как-то безрадостно смеется парень и толкает меня в сторону ванной комнаты. — Помнишь, да, не запираешься, — напоследок говорит Хардман и закрывает за моей спиной дверь. Слышу, как волк возвращается на свое старое место. Скрипят ножки кресла, а сам парень тяжело вздыхает.

    — Если бы было можно, я бы хотела избавиться от этих болезненных чувств, — скидываю вещи на полку возле батареи. — Если любовь — это страдание, то я бы хотела никогда не влюбляться, — между тем продолжаю я. И каждое сказанное мной слов ломает мне кости.

    — Не будь так категорична в своем решении, — раздается голос парня из-за двери. — Все еще может измениться, — в это время я начинаю настраивать температуру воды в душе. Звук капель, ударяющихся о стеклянные дверцы душевой кабины, заставляют каждый раз меня вздрогнуть.

    — Ты бы не мог… не мог продолжить разговаривать со мной? — у меня с трудом получается выговорить это. Унизительно. Не хочу казаться слабой. Слышу, как за дверью Ньют встает с кресла, а его шаги раздаются все ближе. Но они останавливаются также неожиданно, как и начинаются. Понимаю, что парень уселся возле двери, прислонившись спиной к стенке.

    — Ты даже не представляешь, насколько сильно мне хочется разбить рожу Ллойду, — горько усмехается парень, и я не могу сдержать ответную усмешку. — Ты сделала столько для нас для всех, буквально спасла наши задницы, а вместо счастья в награду получила нечто ужасное. Одни потери.

    — Не я одна потеряла близких, — стягиваю с себя одежду и, осторожно ступая на уже слегка скольких кафель, залезаю под теплые струи воды.

    — Не пытайся его снова оправдывать, — даже без имени понимаю, про кого идет речь. Ньют явно давно горит идеей врезать моей паре. И хоть умом я понимаю, что Пирс заслуживает этого, но сердцем я абсолютно против его избиения. В это время намыливаю голову с таким усердием, будто это может вымыть все глупые мысли.

    — Что ж, пока ты не можешь говорить, я расскажу один отрывок из детской сказки, — эти слова заставляют меня засмеяться.

    — С каких это пор сильный и доминантный волк Ньют Хардман увлекается детскими сказками? — из-за того, насколько неожиданно я засмеялась, я с лихвой наедаюсь пеной. И сейчас мне приходится знатно так ополоснуть рот.

    — Ой, заткнись, Маерс, я вообще-то пытаюсь тебе помочь, — давненько я не чувствовала такое умиротворение от разговора с кем-то. Мне даже приятно.

    — Хорошо, хорошо, я слушаю, — кабинка заполнилась паром, и я, наконец-то сумев расслабится, прикрываю глаза.

    — Так вот, есть одна увлекательная сказка, которую когда-то давно мне читала мама перед сном, — начинает свое повествование Ньют. — И я хорошо запомнил небольшой отрывок оттуда, который, в общем-то, сейчас может даже сойти за неплохой совет:

    — Лисенок, — сказал лисенок лисенку, — ты помни, пожалуйста, что если тебе тяжело, плохо, грустно, страшно, если ты устал — ты просто протяни лапу. И я протяну тебе свою, где бы ты ни был, даже если там — другие звезды или все ходят на головах. Потому что печаль одного лисенка, разделенная на двух лисят — это ведь совсем не страшно. А когда тебя держит за лапу другая лапа — какая разница, что там еще есть в мире?

    — Наверное, это была интересная сказка, — смыв пену, я все равно продолжаю стоять под струями воды в надежде, что они смоют слезы, которые текут у меня по щекам. Как бы я хотела услышать эти слова от Ллойда. Он ведь и правда поддерживал меня во всем до того, как весь наш мир покатился в яму.

    Без особого желания выключаю воду и вылезаю из кабинки. Становится не по себе от взгляда на запотевшее стекло. Почему-то складывается ощущение, что именно сейчас что-то на нем должно появиться. И если это так сейчас и будет, то я прямо здесь и умру.

    — Просто знай, что я поддержу тебя, что бы не случилось, — особенно тихо произносит парень. Но его слова заставляют меня затаить дыхание. Так не должно быть. У меня есть пара. И я люблю Ллойда, но тогда почему сейчас волчица внутри меня скулит и требует защиты и заботы от другого мужчины? Спешно натягиваю на себя принесенные Ньютом вещи и выхожу наконец-то из ванной комнаты. — Готова?

    — Да… нет, — обнимаю себя руками, при этом смотря на волка, все еще сидящего возле двери ванной, — наверное. Я не знаю, — мой запутанный диалог заставляет парня улыбнуться, после чего он вскакивает на ноги и жестом предлагает мне выйти из комнаты первой.

***

    Уже на пороге дома Зака я ясно почувствовала запах вишни и имбиря. И если волчица внутри с надеждой перевернулась на спинку в ожидании встречи с парой, то я уже не разделяю ее энтузиазма. Мне страшно представить, что он вообще может сказать или сделать. Да, даже в присутствии остальных доминантов.

    — Если тебя это успокоит, то мы все будем рядом. Да и Келли первая расцарапает ему физиономию, если он будет говнюком, — судя по тону Ньюта, он почему-то ждет именно такого исхода всей этой встречи.

    Не произнеся больше и слова, а лишь кинув на парня короткий взгляд, переступаю порог дома. Разговоры на кухне в считанные секунды замолкают. Оказываюсь под внимательными взглядами всех присутствующих, когда останавливаюсь в дверях кухни. Как и обещал, Хардман остается рядом. Однако острее всех чувствую на себе взгляд Ллойда. Он хмурится, переводя свой взгляд с Ньюта на меня и обратно.

    — Сбавили обороты, мы здесь не чтобы права качать, — прикрикивает на парней Зак, после чего я все-таки сажусь за стол. Но от меня не ускользает то, что Пирс недовольно фыркает и отводит свой взгляд в сторону. Так. Все! Мне это чертовски надоело!

    — У тебя есть что-то, что ты хочешь мне сказать? — ощущение, будто я вот-вот сорвусь с цепи.

    — Нет, ничего, — парень лишь поднимает руки в капитулирующем жесте. — Просто удивлен видеть вас вместе, — и снова это равнодушно-снисходительная ухмылка. Что ж, я и так слишком долго держалась.

    Последнее, что Ллойд вообще мог от меня ожидать, это то, что я швырну в его голову небольшое блюдечко, которое очень удачно выхватываю из-под рук рядом сидящего Люка. Посуда с присущим ей звоном разбивается на крупные осколки сразу же, как попадает Пирсу в лоб. Сказать, что он шокирован, это не сказать ничего.

    — Ты что творишь? — волк вскакивает со своего места, а по его лбу текут крохотные капельки крови из порезов. Точно также стремительно из-за своих мест встают и остальные. Видеть эти ошалелые взгляды бесценно. — Тебе не кажется, что ты уже повторяешься? — и снова ехидная ухмылка. Только в этот раз вижу по-волчьи удлинившиеся клыки.

    — А до тебя, видимо, с первого раза не дошло, — в груди зарождается недовольный рык волчицы. Его вибрации проходят по всему моему горлу пока наконец не вырываются наружу. Когда я поднимаю кухонную деревянную табуретку и замахиваюсь, Ллойд от удивления чертыхается, а рядом стоящий с ним Зак сообразительно уходит с линии огня. Что ж, на этот раз Пирсу удается уклониться, а табуретка успешно вылетает через открытое окно на улицу. Однако не успевает Ллойд выпрямиться и перевести дыхание, как в его сторону летит уже второй табурет. Он ловит его и выставляет на манер щита. — Насколько сильно тебя нужно ударить по голове, чтобы до тебя дошло?

    — А что мне надо такого сказать, чтобы ты наконец от меня отстала?! — рычит парень, а во всем его силуэте прекрасно видно, насколько близок он к перевоплощению. Слишком уж долго он проводит в волчьей ипостаси, из-за чего грань между человеком и зверем почти стерлась.

    В следующую секунду Ллойду прилетает, но уже не от меня. Разгневанная не на шутку Келли запускает в него пустой чайник, который с грохотом ударяется сначала о плечо Пирса, после чего падает на пол.

    — Убирайся из дома! — пожалуй, я еще никогда не видела эту девушку настолько разъяренной. В ее глазах кипит злость, она бурлит, подпитываемая эмоциями ее волчицы. Грозный повелительный рык альфа-волчицы заставляет даже меня вздрогнуть. — Тебе нужно остыть и подумать своими извилинами не только о себе! — дабы поддать парню газа, Келли отбирает со всей силы у Пирса табурет-щит и замахивается. Ллойд прекрасно понимает, что если попытается хотя бы рыкнуть на Келли, то тут ему уже прилетит от Зака, который сейчас в любую секунду готов кинуться на защиту своей пары.

    — Хорошо, меня уже здесь нет, — волк поднимает руки и, кинув на меня последний взгляд, выходит из кухни. Слышу грохот двери, которую Ллойд с силой захлопнул. И только сейчас понимаю, что дышала через раз. Злость настолько сильно завладела мной, что чувства к этому парню ушли на задний план.

    — А теперь все-таки поговорим о нашей проблеме, — прочистив горло, говорю я и стараюсь выдавить из себя хотя бы подобие улыбки. Да уж никому такого не пожелаю. Вот так сидеть. Улыбаться. А боль в это время изнутри ломает ребра.

    — Одна проблема только что выбежала из дома, истерично хлопнув дверью, — хихикает рядом со мной Люк, а в следующий миг чайная ложечка прилетает ему в лоб. Келли сегодня на удивление меткая. — Прости, — парень с сожалением косится на меня. А что я? Мне остается грустно улыбнуться и кивнуть.

    — Что вчера было? Сомневаюсь, что ты в порыве злости методично разбила все окна и зеркало, — Зак хмурится. Его, как вожака стаи, волнует абсолютно все, что происходит с его волками. Мы его ответственность.

    — Как я уже говорила, грань между живыми и мертвыми слегка стерлась, — складываю руки в замок перед собой. — Но все складывается чуточку хуже. По крайней мере для меня, ведь я все еще остаюсь Лунной Волчицей.

    — Поэтому первая попадаешь под удар, — хмуро подмечает Ньют. — Это мы уже поняли.

    — Да, из-за своего дара я в любой момент могу попасть на ту сторону. Только вот до вчерашнего дня я и думать не думала о том, что с той стороны может пробраться кто-то сюда, — начинаю нервно кусать внутреннюю сторону щеки. Не хочется как-то вдаваться в подробности о Хедвиге. — Но, видимо, это им под силу. И вчера меня навестил не самый приятный призрак, который, как я подозреваю, будет делать все, лишь бы испортить мне жизнь.

    — И что нам нужно делать, чтобы избежать наплыва призрачной армии? — Люк, хоть и пытается скрыть некоторую тревожность за шутками, но не только он сейчас находится в этом противоречивом настроении.

    Я и сама понимаю, что от нервов у меня даже ладони вспотели. Что нам делать? Было бы неплохо, если бы я сама знала ответ на этот вопрос. Однако есть у меня одно сомнительное предложение. Перевожу взгляд на Ньюта. Пожалуй, он единственный из всех, кто видел, во что превращается мое тело, когда душа отделяется от него.

    — Нет. Даже не думай об этом, — твердо отчеканивает парень, при этом не отрывая от меня взгляда своих голубых глаз.

    — О чем?

    — Чтобы справиться с призраками, нужно быть одним из них, — совершенно спокойно говорю я, хотя внутри меня все трясется от страха. Лицо Хардмана мрачнеет с каждой секундой все сильнее. — Мне нужно научиться управлять своим духом, чтобы…

    — Чтобы что? — еще немного и Ньют начнет скрипеть зубами.

    — Чтобы понять, как закрыть завесу, — и вот сейчас все встает на свои места. Да, я могла бы попробовать восстановить связь между мной и Ллойдом, чтобы обезопасить себя от несанкционированных вылетов на тот свет. Но это не избавит нас от очевидной проблемы. И если уж Хедвиг смог взаимодействовать с предметами из нашего мира, то страшно представить, что призраки могут учинить в мире живых.

    И вот снова мое собственное благополучие уходит на дальний план, а вперед вышагивает желание спасти всех. Что ж. Что мне там надо? Вернуться в мир, где меня может поджидать смертельно пугающий меня человек? Понять причину ослабления завесы? Закрыть проход для призраков? Ерунда какая. Дело за малым, не сойти с ума.

    — Так что ты предлагаешь? — в отличие от всех остальных, Зак остается деловитым и серьезным. Сейчас он смотрит на предстоящее дело как на бизнес-предложение.

    — Мне нужно вернуться на ту сторону.