Хайшенвей*** Haishenwai.Нас миллион

ДОЛГОЖДАННАЯ ВСТРЕЧА

Я скучаю по маме. По папе тоже скучаю, но по маме — особенно! Я помню запах ее волос, помню голос. Помню сказки, которые она рассказывала мне на ночь. Помню все пословицы и поговорки, рассказанные к месту и к не к месту. Однако те истины, которые мама пыталась мне вбить в голову, которые повторяла мне день за днём, не привились и не запомнились. Вот такой у меня странный характер. Душа противится наставлениям, даже самым полезным. Даже маминым. Однажды я уже пренебрегла мамиными наставлениями и жестоко поплатилась за это! Это было тоже два года назад. Пробыв несколько дней в тюремном заключении, я вышла за приделы улицы Тюремной и тут же попала в другое заключение. Только на этот раз мои тюремщики были не столь снисходительны. А все произошло из-за того, что я забыла мамино напутствие. Мама много раз говорила мне, чтобы я никогда не принимала решения, стоя на перекрёстке дорог. Каждый раз я кивала маме и тут же благополучно забывала про мамин совет.

Дело было так. После спектакля с участием Веры Комиссаржевской, Сонька распоясалась настолько, что даже кроткая Лара стала терять терпение. Не зная на ком выместить свою досаду и неприязнь, Соня попыталась чем-то уколоть повариху Дашу, но горничная Светлана — подруга Дарьи, тут же поставила Софью на место. Обнаружив, что Даша сегодня защищена и не подвластна ее острым зубкам, Сонька решила поискать жертву среди домашних. Наблюдая за метаниями Гришиной сестры, я предполагала, кого она выберет жертвой. Эта история повторялась не раз и не два. По меркам нянюшки, я уже взрослая девица и негоже мне обижать маленьких. Конечно же, я не могла спорить и обижать Ларису и Софию. Коварства Соньки хватило бы на целый взвод придворных дам Версаля. Фантазии этой маленькой девочки были неистощимы. Она никогда не повторялась. Ее каверзы были неожиданными и где-то даже… остроумными. Я бы с удовольствием посмеялась над ее приёмами и подколками, если бы объектом этих злобных шуток не была бы я сама. В общем, понимая, что грядёт буря и меня ждёт опять какая-то изощрённая каверза, я предпочла уйти из дома, не дожидаясь того момента, когда замысел злобной девчонки увенчается успехом. Побродив по улицам и изрядно замёрзнув, я поняла, что меня ждут только в одном месте. У кого-то все дороги ведут в Рим, у меня же другой путь. Любая дорога ведёт меня по кругу и выводит в подземелье. Я замёрзла и устала, но меня ждал приятный сюрприз; я нашла дорогу к камню-птице. Или дорога нашла меня. Это уже была победа! И не важно, что проход по-прежнему перегораживала каменная стена! Главное, что камень нашёлся! Боясь того, что место, которое я так долго искала, опять исчезнет, я подстелила кофту и села прямо на землю около камня. Я не знаю, сколько времени прошло, вероятно, я задремала. Проснулась я от света фонаря и вначале даже не испугалась. Решила, что это проделки Соньки. У меня глаза устроены таким образом, что мне ночью, и вообще в темноте, свет не нужен. Он мне даже мешает. Соня знает это и часто пытается подловить! Если меня ослепить в тот момент, когда я сплю, потом я долго не могу смотреть на дневное небо. Неделями я хожу, уткнувшись глазами в землю. Нянюшка Лары называет меня за это гордячкой! На моё счастье я проснулась ещё до того, как люди с фонарём подошли ко мне вплотную, иначе не миновать бы мне беды! Слух, зрение, обоняние — все это обостряется, когда я нахожусь под землёй. Люди тихонько переговаривались и голоса говоривших показались мне знакомыми. Я ещё не видела тех, кто говорил, однако сердце и память тут же пришли на помощь. Я знала, что те, кто приближается, не были врагами. Более того, голоса, звучавшие все ближе, были близкими и такими родными. Ко мне приближались мужчина и мальчик. Шаги тех, кто нёс фонари, были неуверенными, однако я не сомневалась, что вскоре я буду не одна. Камень-птица притянул ещё двоих. Тогда я не знала, что первым, вновь обнажившийся камень, нашёл Павел. Помня о том, что не все умеют видеть в темноте, так же как я, я решила предупредить друзей о том, что я здесь. Не долго думая, я свистнула. Повисла тишина, шаги смолкли. Потом неуверенный голос донёсся из темноты:

— Это кто? Кто тут?

Голос говорившего дрожал, но слова были сказаны без акцента

— Это я, Лена!

— Лена, это правда ты?

— Да, это я! А ты… Толи?

— Лена, я Толи! Мы идём к…

Голос говорившего вдруг утих. Послышался шёпот. Спутник Толи, вероятно, думал, что говорит тихо, но я-то все слышала!

— Если ты Лена, — после продолжительной паузы проговорил Толи, — то скажи, что оставил тебе на временное хранение мой дядя, Кенрю?

— Зеркало. Толи, в тот момент, когда зеркало было отдано на временное хранение мне, тебя уже в городе не было. Ты уехал в Японию, и отдал зеркало мне твой дядя Кенрю. Если не ошибаюсь, он стоит рядом с тобой. И велит задавать секретные вопросы. Не бойтесь! Это действительно я! Идите ко мне! Вас ждёт сюрприз!

Однако сюрприз ждал не только дядю и племянника! День сюрпризов продолжался.

— Лена, мы правильно идём? Тут несколько коридоров, как бы нам не потерять тебя!

— Нет, не потеряете! Я уверена, что все коридоры заканчиваются тупиками! Стоит вам попробовать, и вы убедитесь в этом! Но вы же не будете сворачивать? Идите прямо!

— Мы не будем сворачивать! Ты только говори, и мы будем идти на голос!

— Толи, я хочу попросить вас! Потушите, пожалуйста, фонарь! Мне очень больно! Глаза не выдерживают света!

— Хорошо! Однако судя по голосу, до тебя ещё идти и идти, как же ты видишь свет?

— Так же, как ты слышишь мой голос! Я уверена, что твой дядя удивлён тем обстоятельством, что ты слышишь мой голос, а он ещё нет!

— Ты права! Скажи, уже надо гасить фонарь?

— Да, вы совсем близко от меня! Сейчас я… Боже мой! Этого не может быть!

— Лена! Что случилось? Отзовись! Лена!

— Я… Дайте отдышаться! Боже мой, мы два года искали этот путь! И вот теперь я его вижу!

— Лена, о чем ты говоришь! Ты… Пожалуйста, побереги себя! Мы не для того приехали в этот город, чтобы снова растерять друзей!

— Вас ждёт сюрприз! Вы, приехали… Боже мой, это произошло сейчас! Вы приехали и… Толи гасите фонарь! Теперь вы дойдёте до камня и без фонаря. Погасите фонарь и постойте несколько минут без движения. Закройте глаза и зажмите уши! Через несколько минут вернитесь в обычное состояние и идите ко мне! Фонарь вам больше не будет нужен!

Не прошло и пяти минут как друзья увидели друг друга. Вернее, первой увидела друзей Лена. Для Кенрю девочка была лишь силуэтом, камень-птица тускло освещал каменистую землю, неровный свод и девочку. Толи видел все отлично, но не говорил об этом дяде. Ему было стыдно, что он так далеко слышит и видит, а дядя — нет. Впрочем, Кенрю это обстоятельство не смутило. Спустившись под землю, он вдруг обрёл дар, которого не было у Толи. У Кенрю усилилось обоняние. И произошло ещё кое-что. Мужчина узнал то излучение, которое шло от девочки. В подземелье у Кенрю открылся дар узнавать людей по теплу, которое шло от них. Впрочем, сейчас все эти премудрости были не к чему. Достаточно было услышать низкий голос Елены, который невозможно было подделать, чтобы понять, что время разлуки миновало. Лена плакала и ощупывала руки друзей. Перескакивая с пятого на десятое, она пыталась рассказать друзьям все то, что произошло за два года. Закончила свой рассказ девочка на возвышенной ноте:

— А сейчас сюрприз! — Лена показала друзьям то, что, по ее мнению, было сюрпризом

Повисла тишина. Потом Толи неуверенно проговорил

— Ты куда показываешь? Если я что-то помню, то здесь находится первый уровень!

— Толи, — встрепенулся Кенрю, — разве ты забыл? Я же тебе рассказывал! После того как уехала из города Си, закрылся второй и третий уровень, а после того, как ты был вынужден срочно уехать, закрылся и первый, впрочем, я же не был здесь без тебя и обо всех этих изменениях я знаю только из рассказов наших друзей!

— Так, — разочарованно проговорила Елена, — похоже, сюрприз не получился!

Я не учла одну мелочь! Ну что же, значит то, что открылся первый уровень, это никакой не сюрприз! Это закономерность!

— Лена, — взмолился Толи, — я ничего не понимаю! Не могла бы ты мне все объяснить! И если можно, говори помедленнее. Конечно, русский язык для меня является родным языком, но все-таки, ты должна учесть, что я два года отсутствовал.

И Лена все объяснила. С уходом Си и отъездом Толи дороги к городу Чжурчжэней просто исчезли. Закрылись все три уровня, даже камень-птицу найти было невозможно. Тоска по друзьям разъедала сердца оставшихся в городе. Редкие встречи не дарили радости. Друзья остро чувствовали пустоту. Енеко, Кенрю, Си, Толи — эти имена вызывали горечь и тоску по недолгим дням единения и дружбы.

— Прости меня, — грустно покачал головой мальчик, — дядя что-то мне рассказывал о том времени, но мне было и без того скверно, и, наверное, поэтому, я старался думать о чудесном городе так, будто он рядом. Я знал, что дороги к городу закрылись и в то же время… не знал.

— Вот я и говорю, — засмеялась Лена, — сюрприза не получилось! Когда сюда придёт Сяй-линь для неё все это, начиная с камня-птицы, будет приогромнейшим сюрпризом! Она первая обнаружила, что каменная стена перегородила все проходы и сильно негодовала! А уж злилась она так, что будь с ней в тот момент ее сила, она бы просто разнесла все в клочья!

— Однако, — вступил в разговор Кенрю, — сюрприз все же получился! Разве наша встреча не сюрприз? На мой взгляд — это самый желанный сюрприз!

— Да, — согласилась Елена, — Кенрю, ты как всегда прав! Ну вот, мы и на месте! Будто и не было этих двух лет! И все как прежде!

— Нет, — закричал Толи, — посмотри! Все не так! Что произошло?

— Толи, Толи, успокойся, — Кенрю схватил за рукав племянника, — прекрати, тебе не откапать тайный город! Этого не смогут сделать, и все жители Владивостока! Я же тебе уже все объяснял! Неужели ты не понял!

— Дядя, — закричал Толи, размазывая грязными руками слезы, — перестань! Сейчас не время для загадок! Если ты мне сейчас не скажешь, как спуститься к городу, я… Умру! Я просто умру!

— Толи, — Лена взяла друга за руку, — я тебя умоляю! Успокойся! Твои эмоции бьют меня! Мне так больно, что нет сил терпеть! Ты забыл, что наши способности усиливаются здесь, под землёй, в тысячу раз!?

— Прости, — понурился мальчик, — просто, когда я увидел ровную землю над тем местом, где был проход, я…

— Вот, вот, а теперь представь, каково было нам все эти двадцать четыре месяца!

— Племянник, — Кенрю попытался встряхнуть мальчика, — ты потомок самураев, а ведёшь себя… Как… Как…

— Как человек, побывавший в тайном городе Чжень, — подытожила Елена, — Кенрю не ругай его! Неужели ты не испытываешь досаду и тоску?

— Я… Да, мне хочется так же, как и Толи, голыми руками копать землю! Но я…Я умею держать себя в руках!

— А я не умею! — обречённо проговорил мальчик, — но я научусь!

ГЛАВА 9. ТЕНИ ИЗ ПРОШЛОГО

Мы проговорили с Толи и Кенрю несколько часов. Наконец бурчание в желудке подсказало мне, что я безумно голодна, и мы пошли по направлению к выходу. Выбравшись на поверхность, я порадовалась тому, что на улице уже вечер. Солнце уже почти село, однако глазам все равно было больно. Мы договорились встретиться завтра. Ведь я ещё не видела Енеко. Кенрю предложил проводить меня домой, но у меня были дела и дойдя до перекрёстка мы расстались. Передо мной лежало несколько дорог. Я могла навестить бабку Маню, нашу бывшую соседку. Могла отправиться на Посьетскую, к родственникам, наконец, могла вернуться в то место, которое считала сейчас своим домом. В какой-то момент я испытала ощущение, что это уже все было. И этот перекрёсток, и необходимость сделать выбор. Мысли метались, ноги же, наоборот, отказывались нести меня дальше. Я остановилась. На перекрёстке. В сумерках. Недалеко от подземелья. И тут же услышала голос. Голос был женский, даже девчоночий и был смутно знаком.

— О, кого я вижу! Лелька! Сестра, почившая! — возле меня остановилась девушка, — значит вот ты как! Папаня в тюрьме, мы в бегах, а ты в шелках и довольстве?

Я онемела. Девушку я не узнавала, а вот голос был до боли знаком.

— Что, не узнаешь? — девушка улыбнулась, — Эх ты, сеструха я твоя, Катька!

Я действительно не узнала Катю, и не мудрено, за два года сестра изменилась до неузнаваемости. Три передних зуба у неё отсутствовали, от губы до подбородка тянулся шрам. От девушки тянуло перегаром и…И самое главное было то, что за два года Катя очень выросла. Вероятно, она пошла в маму, папа то у неё был не очень высокий. Кого-то высокий рост красит, чего нельзя было сказать о моей младшей сестрёнке. В детстве Катя была миловидной малышкой, сейчас же в ней не осталось ничего, что напоминало ту девочку. Катя не была красивой и видимо знала это. Дополняло картину выражение угрюмости и злобы на весь белый свет, которое добавляло свои краски в облик девочки.

— Ну, что молчишь? Гнушаешься? А благодаря кому я стала такой? Не догадываешься? Мамка запила после того, как твой папаня обвинил ее в твоей гибели! Так и пьёт! Папка Андрейка в тюрьме. Хоть братик родненький ещё со мной! Эй, братик, иди сюда, на сестричку, сгоревшую заживо, погляди!

Понимая, что ничего хорошего меня не ждёт, я оглянулась. Приближался час икс, и на улицах Миллионки почти не осталось людей. Банда подростков, да я, вот и все жители города, которые стояли в этот час на улице. Вот когда я пожалела о том, что отказалась от приглашения Кенрю и Толи, но было уже поздно. Дружки Катьки и ее брата подошли ближе. Их было человек пять. Был момент, когда я ещё могла убежать, но этот момент настал и прошёл. Я молчала, думая о том, что предпринять, Катька же подошла ко мне вплотную.

— Думаешь, мы случайно здесь встретились? Как бы ни так. Мы ждали тебя. Следили от самого дома до входа в катакомбы.

Я похолодела. Опять проклятый перекрёсток, опять дядя Андрей и его семья. А Катька тем временем продолжала.

— А что ты там с япошками делала? Сейчас городового кликнем, сдадим тебя в участок, как шпионку!

— Никого ты не кликнешь, — проговорила я, пятясь к катакомбам, — городовой тебя в первую очередь в участок сволочет!

— Ребята, чего таращитесь, не видите, что ли, она пытается вернуться в катакомбы! Перекройте ей путь!

Мальчишки тут же взяли меня в круг.

— Ну, что ты хочешь? — миролюбиво спросила я, — ты же знаешь, у меня ничего нет, сама живу в чужих людях.

— То, что ты приживалка, я знаю, — Катька зло ощерилась, — мне тут одна девчонка кое-что про тебя рассказала. Маленькая такая девчонка, но правильная!

— Что… Что рассказала? — испугалась я, — Какая девчонка?

— Все узнаешь, все расскажем, — снова засмеялась Катя, — пошли с нами, кое в чем поможешь, и тебе и мне будет хорошо!

— Никуда я не пойду, — я попыталась вырваться из круга, — пустите меня!

— Петька, давай, — закричала Катька, — делай то, о чем договорились!

Вероятно, мне накинули что-то на голову, потому что свет перед глазами у меня на какое-то время померк. Кто-то, скорее всего Катька, попытался меня несколько раз стукнуть, но расправа тут же была прервана. Послышался чей-то голос, владелец голоса говорил тихо, но достаточно властно.

— Нет, не надо ее бить. Капитан велел доставить ее целой и невредимой.

— Ну, хоть разочек, — послышался полный ненависти голос Катерины, — ненавижу ее, гниду недогоревшую!

— Я обещаю тебе, — снова раздался тот же голос, — после того, как Капитан добьётся от неё всего, чего хочет, я отдам ее вам, делайте тогда с ней все что угодно!

Я похолодела. Куда же опять меня занесло? Кому я снова не угадила? Не имело смысла обманывать себя, я видела того, кто диктовал Катьке свои условия. Это был взрослый человек, и мне отлично было видно его лицо. К сожалению, я видела в темноте очень хорошо. Лицо того, кто говорил с Катериной и ее бандой, отпечаталось на моей сетчатке навсегда. Я не знала этого человека, но от этого мне было не легче. Вся эта история дурно пахла. И запашок ее сгущался вокруг меня все сильнее и сильнее. Встреча с Катькой была не случайной и врагом моим была не банда подростков. Я видела тот путь, которым меня вели. К сожалению, это длилось не долго. После того как меня посадили в пролётку, стало видно гораздо хуже. Козырёк пролётки опустили, однако кое-что мне было ещё видно, но скоро меня лишили и этого зрения. Мужчина, который пообещал Катьке все что угодно, после того как я встречусь с неведомым Капитаном, велел своим помощникам положить меня на лавку лицом вниз. Я начала кричать о том, что задыхаюсь, и сейчас потеряю сознание! Мужчина хмыкнул, и поменял своё решение. Меня развернули. Я осталась лежать на лавке, только теперь уже лицом вверх. Я видела сквозь козырёк пролётки, но этот вид ничем помочь бы мне не мог. Ночное небо везде одинаковое.