Наступит ли завтра?

Глава 14.

Я никогда не узнаю, кто стал победителем – я уже бежал, прежде чем кто-то схватил пулю. Хотя я молился, чтобы шериф дошел до конца, я знал, что должен попасть в замок до того, как поединок закончится, на всякий случай, если все пойдет плохо. Это был лучший шанс попасть туда.

Он оказался на самом деле намного ближе, чем я первоначально подозревал, и у меня заняло всего несколько минут, чтобы добраться туда бегом. Я ворвался в ворота и взобрался на холм, пройдя по извилистой тропе и через каменный мост. Я решил не пользоваться дверью; вместо этого, я побежал прямиком в открытый зал. Исключая многочисленные двери по периметру стен, лестницу, покрытую ковром, и восьмиугольный ковер на черно-белом клетчатом полу, все помещение было пустым. Голубое небо с облаками было нарисовано на стенах, наряду с рядами деревьев, расположенных на нижней половине.

Я был озадачен. Я понятия не имел, в какую сторону повернуть дальше. Красный Воин мог скрываться за любой из этих дверей, и там, конечно, было слишком много комнат для меня, чтобы исследовать их все. Я как раз собирался отправиться к ближней, когда крик со второго этажа привлек мое внимание.

- НЕТ! – кто-то кричал. – ЭТО МОЕ!

Я помчался наверх по лестнице, останавливаясь, когда достиг множества больших двойных дверей, одна из которых была оставлена приоткрытой. Будучи осторожным, чтобы избежать своего обнаружения, я медленно заглянул в щель. Мои легкие стянуло паникой, когда я увидел темного ниндзя, сражающегося с человеком, который был, без сомнения, Красным Воином.

- Это-е не ваше; это-е мое!

- Ты украл это! – кричал ниндзя, нанося удар головой сопернику. – Ты вор!

Он достиг своей цели, заставляя Красного Воина отойти назад. Тот был одет в соответствующий костюм, что и его брат. Единственное отличие между ними было в том, что он был ниже ростом и справнее, чем Зеленый Воин, плюс, его свитер был ярко-алым. Я сделал шаг, чтобы войти в дверь, готовый прийти на помощь ниндзя, но невозможное видение остановило мое рвение.

Я официально рехнулся, – подумал я. - Я на самом деле сошел с ума.

Возможно, я все еще находился в Чикаго, в психиатрической больнице, и все это было лишь какими-то дикими иллюзиями моего разума, приготовленными, чтобы держать меня взаперти… Потому что не было никакой возможности в мире, чтобы когда-нибудь существовали такие существа, как получеловек-полугриб. И все же… он был там, носился, подняв руки в панике, пока его друга избивали. Красный грибок с белыми пятнышками на его макушке почти напоминал шляпу, но мне показалось, что это было слишком реалистично для какого-то эксцентричного аксессуара.

После восстановления равновесия, Красный Воин метнулся вперед, его правый кулак нанес сокрушительный удар в челюсть ниндзя.

- Дааааа! – воскликнул Мухомор.

Гнев заклокотал у меня под ложечкой, пока я наблюдал за тем, как он хлопал в ладоши и танцевал вокруг. Когда Красный Мастер собирался нанести еще один хук справа, я ворвался в двери, среагировав инстинктивно, когда нырнул вперед и обернул руки вокруг шеи человека-гриба. Выпущенный им сдавленный в шоке крик эффективно остановил Красного Воина на середине замаха.

- Сделаете еще один шаг, - прошипел я угрожающе, - и я оторву кусочек от вашего маленького друга.

Мужчина слегка поднял руки, как бы говоря, что попытается уладить ситуацию.

- Дат это не-е совсем хорошая идея. Он галлюциногенный.

- Ну… все больше удовольствия для меня, - высказал я, невесело. – Вы должны вернуть ниндзя его звезду!

- Пожалуй, вы не-е понимаете. Мне нужна ди звезда.

- Зачем? Чтобы вы могли продать ее и разбогатеть?

- Нет! – настаивал он. – Мне-е нужна ее сила для спасения-е ди Принцессы.

- Какой Принцессы? – спросил ниндзя, его тон вдруг наполнился заботой.

- Ди Принцесса была дат похищена ди злой гигантской черепахой. Он-е собирается заставить ее выйти за него замуж.

Последовала долгая пауза, которая в конце была нарушена тяжелым вздохом.

- Ну, это все меняет, - произнес ниндзя.

- Как мы узнаем, что вы не лжете? – спросил я быстро, разглядывая Красного Мастера; но, не смотря на вопрос, мои руки по-прежнему держали шею человека-мухомора, правда, не так сильно.

Выражение лица Красного Воина стало задумчивым на минуту, прежде чем он повернулся в сторону своего соперника.

- Как на счет того, что мы-е заключим сделку?

- Продолжай.

- Я не могу отказаться от ди звезды, пока я не освобожу ди Принцессу, - признался итальянец, - но если вы пойдете-е со мной, я могу-е отдать ее вам после этого.

Ниндзя сменил боевую стойку, принимая более естественную позу.

- Вы клянетесь, что… если я помогу вам победить эту… черепаху, вы отдадите мне мою звезду?

- Я клянусь всем дат святым.

Ниндзя глубоко вздохнул и произнес: - Хорошо, я помогу вам. Как мы найдем эту злую, гигантскую черепаху?

- Он-е поднялся по лестнице. Следуйте за мной!

- Стойте, - крикнул я, прежде чем кто-то из них смог убежать, - что насчет девушки? Вы знаете, куда она пошла?

- Конечно, - произнес он медленно, как будто разговаривал с ребенком, - она-е за вашей спиной.

Я замер, как статуя, не имея сил развернуться, в то время как Красный Воин, Ниндзя и Мухомор побежали по гигантской лестнице и, наконец, исчезли из виду. Мои ноги, казалось, приросли к полу, будто сотни корней появились из подошвы ботинок и вошли в пол, предотвращая любую форму движения, совсем.

Я напряг слух, но единственным звуком, который я смог обнаружить, оказалось мое собственное тяжелое дыхание. Медленно, но верно, однако, сила возвращалась к конечностям, уменьшая тяжесть, чтобы больше не казалось, что мои ботинки наполнены бетоном. Наконец, я развернулся к двери.

И там находилась она, слегка наклонив голову, озорно улыбаясь.

- Привет, - произнес я, вздохнув с облегчением.

Она не ответила, только шире улыбнулась, ожидая, что я подойду. Я сделал шаг вперед, ноги теперь, казалось, двигались по собственной воле, путешествуя в сторону девушки, как мотылек на пламя. Когда мы оказались достаточно близко, что практически соприкасались, я почувствовал, что выражение на моем лице стало обвинительным, когда я вспомнил, как она резко исчезла из бального зала.

- Ты ушла.

- Только потому, что ты заставил меня, - высказала она мягко, улыбка до сих пор освещала ее черты.

- О чем ты говоришь? – спросил я вдруг, встревоженный ее странным утверждением. – Я не заставлял тебя что-нибудь делать.

- Правда? – бросила она вызов, прежде чем в очередной раз достала яблоко из-за спины и поднесла его к моим губам.

Я не мог понять ее загадочных действий. Что именно она пытается сказать мне?

Я перевел взгляд с девушки на яблоко, на девушку, а затем обратно на яблоко. Оно выглядело таким привлекательным… таким вкусным… таким невероятным, цельным и очень заманчивым. В те несколько секунд все остальное, казалось, исчезло – все волнения, все беспокойства, мир целиком – остались только мы вдвоем.

Я вдохнул аромат яблока, и мой рот открылся, когда я позволил опередить свои чувства. Теперь, когда мои губы и язык прикоснулись к его блестящей, темно-красной поверхности, а я готов был укусить, продлевая этот момент, наполненный ожиданием, в своем разуме, неожиданно…

Я замер.

Поодаль – чуть дальше за плечом девушки – находилось зеркало. Мой взгляд остановился на нем; конкретнее, на моем отражении. Я был едва узнаваем: моя кожа была цвета снега, легкий румянец на моих щеках теперь полностью исчез, в то время как пара фиолетовых теней залегла под голодными глазами цвета оникса.

Голова мгновенно дернулась, все мысли о плоде, который до сих пор покоился в руке девушки, полностью забылись. Я посмотрел вниз на свои ладони, но обнаружил, что они были нежного персикового оттенка, даже близко не напоминая цвет, каким были окрашены в зеркале.

- Я говорила тебе, - сказала девушка с забавным выражением лица, хотя глаза выдали ее раздражение.

- Я до сих пор не понимаю, - признался я, мой взгляд вернулся к моему отражению.

- Подойди и присмотрись, - поручила она, тряхнув головой в сторону зеркала.

Я повиновался, достигнув его в три шага.

Разве это я? – размышлял я, проводя по его поверхности тыльной стороной кисти. Никакого сопротивления не последовало: стекло пошло рябью, как серебряная жидкость – жидкая ртуть - искажая изображение, пока оно не стало ни более чем мешаниной цветов. А затем, движимый порывом, я шагнул в зазеркалье, в результате чего замок и волшебница остались позади.

Когда я вышел с другой стороны, единственное, что там оказалось, было золотым туманом. Он был таким невероятно плотным, что я не мог даже увидеть руку, что я протянул перед собой. К счастью, он становился менее плотным с каждым сделанным мной шагом, пока не исчез совсем, что дало мне четкое представление о комнате, в которой я каким-то образом оказался.

Это была точная копия бального зала в Чикаго, только на этот раз он был пуст, за исключением меня и девушки, которая сидела на кресле викторианской эпохи из красного дерева и красного бархата.

Она была одета в белую хлопковую футболку, синие джинсы и обута в один кроссовок Converse. Вид ее босой ноги вызвал воспоминания в моей голове. Я потянулся к карману, ища хрустальную туфельку, но когда мои пальцы нашли предмет и достали его, то он оказался идентичен темно-синему кроссовку девушки.

- Оно изменилось, - произнес я автоматически, смотря на белую окантовку и логотип.

- Как и ты, - заметила она.

Конечно же, она была права. Цвет исчез с моей кожи, так что она теперь напоминала оттенком белый алебастр. Хотя рядом не было зеркала, я знал, как мои глаза будут выглядеть, если мне придется взглянуть в одно из них: они будут черными.

- Белла, - пробормотал я, мой взгляд пропутешествовал обратно к девушке.

- Эдвард, - улыбнулась она.

- Это сон. – Она ничего не ответила, но ее взгляд выразил некое поощрение, как если бы она хотела, чтобы я продолжил. – Я все время знал… в глубине своего сознания. Я знал, кто кем был.

- Естественно, - кивнула она, - ты вампир. Ты должен был понять это, в конце концов.

- Хотя я до сих пор не уверен, что все это значило: ниндзя, ковбой, видеоигры… какое отношение они имеют?

Я подошел и встал на колено перед ее креслом, обувая кроссовок на ее ножку, прежде чем мое внимание вернулось в ее лицу, читая ее мимику, когда она пустилась в объяснения.

- Ты боролся с этим, Эдвард, - произнесла она таинственно, поднимаясь с кресла.

- Боролся с чем?

- Я думаю, ты знаешь. Не кажется ли тебе немного странным, что Эммет появился в твоем сне в ту секунду, когда ты хотел взять это?

- Взять что?

Опять яблоко появилось в поле зрения. Она укачивала его в ладонях, в то время как ее взгляд пытался высказать некую важную точку зрения.

Я был не совсем уверен, как реагировать. Я не мог отрицать, что этот наглый фрукт был чем-то непреодолимым – невероятно притягательным, что с каждой секундой становилось все сложнее и сложнее отказаться; не смотря на это, я не знал, как оказался ответственным за создание препятствия в виде своего брата-ниндзя.

- Ты пытался с ней бороться, - повторила она. – Вот почему ты перепрыгнул.

Мне не нужно было ее пояснений в этот раз; я понял, что она пыталась мне сказать.

- Это был сон Эммета, что я видел… Он представлял, что он ниндзя… ниндзя, охотящийся за звездой.

- Ты увидел это, - кивнула она, - и включил это в свою собственную историю.

Теперь, когда я подумал об этом, я вспомнил, что Роуз заставляла его смотреть фильм “Звездная пыль” две ночи подряд, прежде чем мы уехали в Хогвартс.

- Почему Super Mario, а? – спросил я в недоумении. – Насколько я знаю, он не играл в эту игру последние лет десять.

Она пожала плечами и сказала: - По-моему, это из-за звезды. Они занимали важное место в обоих случаях. Не спрашивай меня, чтобы попытаться и понять, как работал сон Эммета. Этот замысел будет слишком шокирующим для тех, кто сможет его расшифровать.

- А Джаспер, - ухмыльнулся я, - он действительно мечтал о том, чтобы быть ковбоем?

Белла коварно усмехнулась.

- Блестяще, - засмеялся я, качая головой, - хотя может вызвать проблемы. Я сомневаюсь, что буду в состоянии взглянуть на любого из них и сохранить невозмутимый вид.

- Точно, - усмехнулась она, - но ты по-прежнему избегаешь предмета обсуждения.

Уже в третий раз она поднесла яблоко к моим губам, приподняв брови, когда сделала это.

- Ты не должен быть таким джентльменом внутри своей головы, ты знаешь.

Я закусил губу.

- Это просто фантазия, - улыбнулась она. – У всех они есть.

- А то я не знаю, - проворчал я.

- Так в чем же проблема?

Мой самоконтроль, – подумал я. – Интересно, как бы далеко я зашел в действительности, если я потворствую таким вещам во сне. Сопротивляться Белле уже было достаточно трудно; безусловно, теперь это будет сделать еще в разы трудней. Если я поддамся сейчас, смогу ли я продержаться еще год? Но, опять же… это яблоко действительно выглядит невероятно вкусным. Один кусочек, может быть? Ничего же страшного?

В последний раз я прикоснулся губами к его кожуре, готовый врезаться своими зубами в мякоть. Оно, казалось, жило своей собственной жизнью – я почти чувствовал его волнительный пульс.

Мое дыхание ускорилось. Я вдохнул пьянящий аромат. Я не мог сопротивляться. Я не хотел сопротивляться. Я хотел… хотел…

Следующее, что я знал… я находился на другой стороне комнаты, спиной к Белле, пока сам прижимался лицом к стене, пытаясь вернуть себе чувство самообладания. Оно применяло все, чтобы я не побежал через весь зал и не выхватил яблоко из ее рук. Это было почти так же сложно, как пытаться сопротивляться зову крови человека – другой зов сирены.

Но ты этого хочешь, - сказал дьявол на моем плече. – Почему бы тебе не взять это? Девушка права – это всего лишь фантазия. Белла единственная. Ты можешь увидеть это в ее глазах, когда она смотрит на тебя. Можешь даже почувствовать это.

Не надо, - произнес воспитанный ангел, - не слушай. Нарушение здесь и сейчас в порядке вещей, но что если это проявится и в реальном мире. Ты – вампир, она – человек. Ты можешь причинить ей боль.

Я могу причинить ей боль.

Это было всем, что потребовалось для победы моей разумной стороны. Я сделал ряд глубоких, успокаивающих вдохов, отказываясь поворачиваться до тех пор, пока я не восстановлю достаточный уровень контроля. Когда я этого достиг, я увидел, что яблоко исчезло, хотя Белла осталась. У нее снова было полувеселое-полураздраженное выражение лица.

Покачав головой, она вздохнула: - Ты сдашься, в конце концов, ты знаешь – скорее раньше, чем позже.

- Я не сомневаюсь в этом, - произнес я, медленно подходя к ней.

Мы долго смотрели друг на друга, неподвижные, как статуи, прежде чем я, наконец, подтолкнул ее тело к себе, взяв обе ее руки и поместив одну из них на своем плече.

- Что мы делаем? – спросила она нервно, ее глаза сузились, когда комната наполнилась мелодией ее колыбельной.

- Танцуем, - улыбнулся я, - и тебе запрещено жаловаться. Это мой сон, и я приказываю, чтобы ты наслаждалась этим.

- Как хочешь, - ответила она, широко улыбаясь, когда я закружил ее в ритме музыки. Она начала двигаться и кружиться так изящно, как какой-нибудь вампир; несмотря на это, я должен был признать… Я нашел неуклюжесть Беллы в реальной жизни довольно милой. Это было одним из преимуществ наличия быстрых рефлексов: я всегда мог поймать ее.

Парить с ней таким образом, безусловно, было схоже по ощущениям с небесами – чувство полной свободы и невесомости было невероятным. За все мои человеческие годы, я уверен, я никогда не видел сон настолько яркий и прекрасный, как этот. С точки зрения визуализации и звуков, он мог бы быть реальным. Все было так невероятно четко.

Я не знаю, сколько прошло времени, пока мы танцевали по мраморному полу, но, в конечном счете, мягкий искусственный свет начал постепенно гаснуть, становясь все слабее и слабее, пока темнота окружала нас со всех сторон. Незадолго до того как она поглотила нас обоих, Белла прижалась своими губами к моим в нежном поцелуе. Хотя мое осязание было не совсем активным в стране грез, я все еще чувствовал покалывание – тонкие электрические заряды даже от малейшего контакта. Я полагаю, это было результатом страсти, что я то и дело вызывал у нее.

- До следующего раза, - прошептала она, прежде чем нас поглотила тьма.

Я пытался удержать ее. Я пытался бороться с темнотой, отчаянно цепляясь за мир грез, будучи уже зависимым. Но как бы я ни старался, я плыл против течения, я не мог препятствовать тому, что меня тянет обратно вверх, сквозь толщу воды к поверхности.

Медленно, но верно, я узнавал знакомые звуки пяти устойчивых сердцебиений в непосредственной близости, в сопровождении мягкого дыхания.

Я не хотел этого. Все по-прежнему ощущалось так же тяжело, так же трудно. Я знал, что нужно открыть глаза, но это казалось невыполнимой задачей. Потерявший управление минивэн остановить было гораздо легче, чем сделать это. Свет попадал на мои веки, практически приказывая мне открыть их.

Нет… не хочу, – думал я, упорно тянувшись за подушкой и накрывая ей свое лицо.

Очевидно, что зелье не полностью выветрилось, потому что я дрейфовал, то погружаясь, то выныривая из этого состояния в течение нескольких минут, постоянно балансируя на грани сна и бодрствования. Наконец, однако, мысли тех, кто был вокруг, заставили меня выйти из ступора.

Уйди… прочь… свет, – мысль Эммета, натягивающего покрывало на голову.

Не… нравится это, – мысль Джаспера, кажущаяся столь же медленной, как и у остальной части нас сегодня утром.

Я широко зевнул под подушкой, ощущая себя довольно необычно, но каким-то образом испытывая странное чувство легкости. Я слышал, что Эммет тоже зевнул; это прозвучало так, будто звук издал сонный медведь.

В конце концов, мне удалось открыть глаза, позволяя свету попасть на них, когда я убрал спасительную подушку. Потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к нему после продолжительного знакомства с темнотой – думаю, это было просто еще одним побочным эффектом. Было ли это тем, что люди чувствуют по утрам? Как им удается вытащить себя из постели? Часть моего сознания по-прежнему протестовала.

Нет. Нет, – сказал кто-то, - я не сделаю это. Никто не сможет заставить меня. Я вампир; если они попытаются, я буду их кусать.

Я проигнорировал этот противный, маленький голос и сел, потирая глаза обоими руками. Когда я перестал это делать и посмотрел сквозь ресницы, я увидел, что мои братья делали то же самое, щурясь, пока сражались с утренним светом.

Через несколько минут дезориентации, я почувствовал, что веселая улыбка появилась на моем лице. Все началось с малого – нежная улыбка, которая все росла и росла, пока уголки моих губ практически не стали касаться глаз. Выражение на лицах Эммета и Джаспера были зеркальным отображением моего собственного: оба сидели на своих койках, опираясь на деревянные спинки, выглядя такими же довольными, каким я был сам.

Затем, когда наши улыбки стали столь широки, что была угроза нашим лицам треснуть, мы втроем расхохотались, будучи не в состоянии скрыть наше веселье, даже когда наш шум разбудил остальных людей в спальне.

- А? Что? Что происходит? – выпалил Симус, вскакивая.

Тот факт, что он зацепился носком, заставил нас смеяться сильнее.