Зима гнева

Глава 1

Глава 1.

Этих снежинок

смесь.

Этого снега

прах.

Р. Рождественский. «Этих снежинок»

Яна, Русина.

М-да.

Это вам не Москва, но х**н – он не слаще редьки…

 Ругалась Яна вдохновенно.

Если кто пробовал выйти на окраине Москвы, а потом самостоятельно добираться до центра, да ножками, ножками…

Переулок. Закоулок. Канава. И снова – то же самое, но в разной последовательности.

Заборы и дома, сделанные чуть ли не из соплей. Грязное белье и бродячие собаки. Одна попробовала тявкнуть на Яну, но девушка так рыкнула в ответ сквозь зубы, что пес аж в канаву шарахнулся.

Нашел, кого пугать!

А как было еще добираться?

Не водятся на окраине извозчики… и водятся ли они вообще в это время? Революция, знаете ли! Она быстро переучивает всех на две специальности. Экспроприаторов и экспроприируемых.

А ездить с пулеметом в обнимку, чтобы не дали по башке, не отобрали лошадь с пролеткой, не прибили самого извозчика…

Оно, конечно…

Так что Яна топала по улицам, и вид у нее был настолько злобный, что подойти не решались даже местные нищие.

Не зная географии, Яна выпрыгнула на Нищенской окраине Звенигорода. Такие места есть в каждом городе. Поганый переулок, Помоечный тупик, Нищенская окраина… да мало ли как оно называется? Хоть бы и Двор Чудес, как в одном из романов… а суть-то одна!

Помойка.

Бандитская малина и воровская хаза.

И появляться в тех краях не слишком полезно для здоровья.

Яна это понимала. Не то, чтобы она знала о названии данного места, но – чего удивительного? Если кто думает, что в двадцать первом веке они исчезли – зря.

Просто надо внимательнее изучить родной город – и сразу найдется много нового и неизвестного. Но тут еще важно ноги унести вовремя.

Свои Яна уносила.

Но медленно. Иногда приходилось возвращаться обратно, когда она заходила в тупички. И женщина даже не слишком удивилась, когда дорогу ей преградили трое мужчин.

Нет, не мужчин.

Самцов.

Пол – мужской. Душа – подонка.

 - Куда идем, господин хороший?

 - Да, куда? – поддержал второй.

Третий промолчал. Но дубинку в руке повертел так, словно она ничего не весила.

Яна едва не фыркнула.

Ее приняли за парня? Хотя чего удивляться. Костюм – мужской. Рюкзак скрадывает фигуру общими очертаниями. Куртка достаточно бесформенная, под нее и волосы убраны. А кепка на манер «Гиви-аэродром» отлично скрывает лицо. Да и уши закрывает.

Специально себе такую заказывала…

 - На …да, - в рифму ответила она.

 - Хамишь, мальчик?

Самый разговорчивый шагнул вперед.

Наивный… ну кто им сказал, что Яна будет разговаривать?

Или вообще – колебаться?

 - Тебе, Хелла.

Револьвер в руке девушки тихо кашлянул. Раз, второй, третий…

Контрольных не потребовалось. Три тела оседали, подламываясь в коленках, запрокидываясь… Яна понимала – убила.

Всех троих.

Жалела ли она хоть об одном?

Смеяться изволите, господа?

Плакать о смерти троих гоп-стопников? Х-ха! Или вы считаете, ее остановили, чтобы пряниками угостить? Нет?

Вот и она думала, что нет.

А значит все правильно сделано! Всем спасибо,  все свободны.

Яна быстро восполнила недостаток патронов, решила не убирать револьвер, и зашагала вперед.

Рано или поздно эти помоечные закоулки закончатся! Это закон! Все плохое рано или поздно заканчивается, надо просто потерпеть…

И пусть ее присутствие тоже потерпят. Мы мирные люди, но наш бронепоезд…

Местные жители поглядывали из-за заборов, но в драку не лезли. В такое время и в таком месте каждый сам за себя. А подставляться ради неясно чего? Парень резкий, парень крови не боится… ну и пусть его! Иди с миром, но… да. Именно туда и побыстрее!

Яна и шла. Не туда, но – действительно, побыстрее бы…

***

Жом Тигр открыл глаза и сладко потянулся.

Хорошо!

Есть в этом нечто чудесное! Когда просыпаешься довольный жизнью, когда большая часть этой жизни еще впереди, когда….

Так, минутку. А где Яна?

Любовницы под боком не было. Впрочем, жом этому не слишком удивился. Случалось.

Яна старалась не проводить у него всю ночь, могла уйти под утро. Не из стеснительности – она прямо и честно объяснила, что женщине требуется уединение. И есть вещи, которые лучше скрывать от мужчин. Разница полов, понимаете ли…

Жом объяснение принял.

Не первая женщина в его жизни, так что дамские ухищрения он себе примерно представлял. Но… первая, которая его настолько заинтриговала.

Умная. С удивительным набором знаний и навыков.

Совершенно не скрывающая свой ум.

Первая, наверное, в его жизни женщина, которая совершенно спокойно принимала его таким, какой он есть. Первая, которая спокойно смотрела ему в глаза и не боялась. Не кланялась.

Не сгибалась внутренне…

Тигр ощущал эту силу, как свою. И…

Любопытно же, жомы и торы! Просто – любопытно!

Откуда может взяться такое сокровище?

А как на нее отреагируют остальные освобожденцы?

И Пламенный?

Обязательно надо взять Яну с собой, в комитет… показать ей всех. Еще интереснее, какую она кому даст характеристику…

Тигр потянулся еще раз – и поднялся. Поезд потихоньку замедлял ход, да и за окнами замелькали домишки. Звенигород скоро. Времени – в обрез.

Пока водные процедуры, пока утренний туалет (не типа сортир, а бритье, укладка волос, чистка зубов, маникюр…), пока одежда – хорошо хоть можно одеться просто. Полувоенная одежда – гимнастерка, галифе, высокие сапоги… вполне удобно, тепло, аккуратно – и никакого аристократического вида. Ни к чему…

В быту жом Тигр комфорт любил.

Но – не стоит дразнить товарищей по борьбе.

Наконец мужчина затянул на талии пояс, и посмотрелся в зеркало. Отлично…

Так что там – Яна?

Жом Тигр вышел из своего купе и постучал в соседнее.

Сначала тихонько. Потом посильнее. А потом и дверь открылась.

Купе было пустым. На столе – листок бумаги. На нем грубо нарисованная тигриная морда. Рисовать Яна не умела, но очень старалась.

Жом взял листок в руки. Развернул.

Прости, прощай и не ищи. Мы хорошо провели время, надеюсь, я тебя ничем не обидела. Не верю, что отпустишь добром, поэтому ухожу без долгих проводов. Пламенный привет освобожденцам.

Еще раз целую – и прощай.

И отпечаток губ на листке. На подпись Яна не расщедрилась. Хотела, но рука сама собой выводила на листке нечто замысловатое, да с завитушками…

Хелла, зараза! Твои шуточки?

Так вот оставишь автограф княжны из дома Вороновых – и Карррр! Отловят и ощиплют!

 - Милость Хеллы!

Жом в мгновение ока превратился из Тигра ленивого в Тигра с отдавленным… да нет, не хвостом! Самолюбием! А это намного страшнее!

Его что – бросили?!

Его!?

Бросили!?

Мысль о том, что сам он примерно так и поступал с женщинами, как-то не пришла в тигриную голову. А если и пришла – то очень быстро оттуда удрала с испуганным визгом.

Так не бывает!

Не должно быть!!!

Жом Тигр вылетел из купе, на ходу призывая начальника охраны.

Ага, размечтались, наивные господа!

Тщательный обыск поезда ничего не дал – Яна сошла раньше. Ни девушки, ни следов – ничего. Записка на столе – и только.

Жом Тигр форменным образом осатанел. И высказал много нового и интересного про компанию раздолбаев и идиотов, которых может обвести вокруг пальца одна девчонка…

Идиоты и раздолбаи сопели, но не спорили. Огребли они за дело.

Действительно, если так легко сойти с поезда… а может, и войти не сложнее?

И принципала они не лишились по чистой случайности? Вот не захотелось даме изображать из себя Юдифь – и выжил некий Олоферн. Потому как дама осталась довольна и счастлива. Вот и не поднялась рука на хорошего человека. Довольная жизнью баба – никого убивать не захочет.  

Думать об этом было грустно.

Жом Тигр высказался еще непечатнее, и отправился к себе в купе. Обидно было…

Как в детстве, когда у него отняли новую удочку! Он еще и порыбачить не успел, а уже… обидно! Безумно обидно…

Почему она ушла?

Почему так?

Ну…. Не отпустил бы! И что?! Понимать же надо!!!

Но кто поймет этих баб?!

***

Жом Тигр не ожидал оркестра и цветов. Но хоть бы кто встретил…

Куда там!

Машину – и ту не прислали!

Жом плюнул, рявкнул – и приказал. Хоть как извернуться, но машину родить!

Машину ему пригнали через полчаса. Старую, но достаточно надежную, лионесскую, с закрытым верхом. Так что жом смог отправиться в комитет вполне спокойно.

А вот в комитете…

Яна бы полюбовалась – и высказалась про сгусток концентрированной вихревой энтропии. Жом Тигр таких слов не знал, не пришло еще время их общедоступности. Но это было именно оно.

И центром сгустка был жом Пламенный.

Он отдавал приказания, ругался по телефону, кого-то и куда-то посылал…

Жом Тигр наблюдал за процессом минут пять, а потом нажал на рычаг телефона.

Жом Пламенный соизволил поднять голову и посмотреть на него.

 - Ты?

 - Я.

 - Вовремя…

 - Для чего? – почти зарычал Тигр. – Какого… тут происходит!?

Настроение у него и так было не Бог весть какое, а уж теперь…

 - Наследник объявился.

Жом где стоял, там и сел.

 - КТО!?

 - Наследник Петера.

 - Как?!

 - А вот так!

Выяснилось, что с утра сегодня три раза ударил колокол.

С чего?

Кто в него ударил?

Так никто, в том-то и дело! Это ТОТ САМЫЙ колокол! Царь-колокол!

Который звенит при вступлении императора в наследство…

Вот и получается, что наследник в столице. А кто он? Откуда он взялся?! И главный вопрос – как бы его найти?

И – нет! Это не розыгрыш!

Колокольню заперли, равно, как и царь-пушку. На замки заперли, ключи все отдали жому Пламенному, а для верности еще и часовых поставили. И те клянутся, что никого на колокольне не было. А колокол звонил…

Потайные ходы?

С собаками все обыскали!

Нет там ничего! Следов попросту нет! Они не стерты, не засыпаны перцем… там – чисто! Вообще никаких следов. Но колокол звонил.

Наследник в Звенигороде.

 - Надо его найти, - решил жом Тигр.

 - Надо. Ты с собой его не привез?

Жом Тигр едва не фыркнул в ответ. Но на секунду задумался.

Привез.

Яну.

Она – может быть наследницей? Великой княжной?

Жом обдумывал эту идею ровно три секунды, а потом выкинул из головы, мысленно повертев пальцем у виска.

Вот еще чушь!

Как вы себе это представляете? Яна ему рассказывала и про свое детство, и про юность, и про отца… да, она недоговаривала. Но – не слишком многое.

У великой княжны будут другие воспоминания. Другие манеры. Другие… да все другое!

Яна – наследница?

Такой бред и придумаешь-то не сразу!

Жом Тигр фыркнул – и принялся обсуждать с Пламенным самое срочное и важное. Систему патрулей. Кордонов. Заслонов…

Яна?

О личных делах можно и потом подумать! Успеется! А пока…

 - Снять этот колокол к Хелле…

 - Нельзя. Пойдут слухи и сплетни.

Жом Тигр фыркнул.

 - Тогда давай попросту зальем его воском. Или снимем с колокола язык.

 - И как я сам не догадался?

Жом Тигр пожал плечами. Какая разница? Главное – сделать. А там…

Интересно, как будет звонить колокол, которому нечем звонить? Забавно…

Анна, Россия.

 - Пааааапс!

 - Кира, нет!

 - Ну, Пааааапс!!! Пожааааааалуйстааааааа!!!

Кира ныла.

Активно, противно, неутомимо. И – пока напрасно.

Борис Викторович был неумолим.

 - Никаких поездок!

 - ПАААААААААААПС!!!

 - Кира, я непонятно выразился? Ты остаешься дома.

 - Все едут, а я, как дура!?

 - Как умная. Я против.

Анна постучалась в кабинет в самый подходящий момент.

 - Я могу войти?

 - Можете. И объясните заодно этой балбеске, что она никуда не едет!

Кира в очередной раз взвыла. Нарочито высоким голосом,  так,  что аж зубы заныли.

Анне стало жалко девочку. Что в старости – насмешка, то в юности целая трагедия. Но что именно так расстроило ее воспитанницу?

 - Куда нам надо ехать? И что происходит?

 - Нюся! – взвыла благим матом Кира. – Папс обурел!

 - Цыц, паршивка!

Борис Викторович с размаху треснул ладонью по столу.

Аня подняла ладони.

 - Борис Викторович, так куда хочет поехать Кира?

 - На какой-то косплей…

 - Что за косплей? – повернулась Аня к Кире.

Все оказалось не так страшно.

Косплей – оказался всего лишь костюмированной игрой. По некому Гарри Поттеру.

Школьники сорганизовались, поделили роли – и хотели пару дней провести в усадьбе дворян Рахманиных.

Нет, не тех, из которых композитор вышел. Просто – Рахманины.

Усадьба сейчас тем и жила, что принимала тусовки, в ней проводили вечеринки, приемы, приглашали туда гостей…

Школьникам такой подарок устроил отец одного из учеников параллельного класса. Мальчик фанател по мирам Роулинг, читал все, что достанет, носил полосатые шарфы – исключительно красно-желтые, «Битловские» очки, даже шрам себе хотел сделать в специальной клинике…

Пока отец останавливал.

А вот подарить ребятам пару дней косплея?

Это запросто! Пусть играют дети.

 - Я буду Нимфадорой Тонкс! Я уже договорилась, и костюмчик есть, и вообще…

Анне эти самые Тонксы и Поттеры ну ни о чем не говорили. Главное, что это не заразно. Но…

 - Борис Викторович, когда и поиграть, как не в молодости?

Лицедейство Аделина Шеллес-Альденская крайне не одобряла. И это было еще одним доводом в пользу Киры.

У ребенка должно быть нормальное детство. В том числе, и общение со сверстниками в неформальной обстановке.

 - Анна, вы понимаете, что там может случиться, что угодно?

 - Догадываюсь. Но ведь с Кирой могу поехать я?

 - Мне еще гувернантки не хватало! – обиделась девочка.

 - Я могу поехать не как гувернантка.

 - А как кто?

 - Как твоя двоюродная сестра, к примеру. Дальняя родственница по материнской линии. Или по отцовской. И Борис Викторович будет спокоен, и тебе, наверное, будет уютнее. Все же лучше, когда есть кому о тебе позаботиться…

С этой точки зрения Кира вопрос не рассматривала.

 - Как позаботиться?

 - Хотя бы костюм погладить. Или бутерброд приготовить. Скажи, что я возьму на себя часть кухни – и ко мне будут относиться спокойнее.

 - Хм…

Кира задумалась.

Соглядатаи ей были не нужны.

Вот кто, скажите мне, кто захочет ехать на косплей со взрослыми на шее!?

Это легче сразу удавиться!

И не оторвешься в свое удовольствие, и всю малину… обкакают.

С другой стороны – это не абы какие взрослые, это Аня. А она почти своя…

За прошедшее время Кира привязалась к Анне.

Они вместе готовили, вместе занимались домашним хозяйством… и Кире неожиданно понравилось.

Уборку делать – нет, это не так интересно. И белье гладить скучно.

А вот организовать работу других людей так, чтобы все было сделано словно само собой, без сбоев, без проблем, без хаоса… Анна распоряжалась, спокойно и деловито, она никого не оскорбляла и не давила авторитетом. Но все делали так, как она хотела. И именно то, что нужно.

Как-то она умела это объяснить…

Оказывается, так тоже можно!

А блюда, которые Анна готовила, словно бы мимоходом?

Сервировка стола?

Борис Викторович пару раз приглашал друзей, так все норовили потом пролезть на кухню – и к кухарке! И все такие невинные…

Точно – хотят увезти!

А знали б они, что это Анна – вообще не выгнать было бы!

 - Нюся, ты…

Анна едва заметно улыбнулась краешками губ.

 - Я постараюсь не дать тебе наделать…

 - Глупостей?

 - Нет. Того, о чем ты потом пожалеешь. А глупости – делай, на то и молодость.

 - Старушка нашлась!

Кира фыркнула особенно ядовито.

Анна пожала плечами. Простонародный жест, но…

Она – не старуха. Она приговоренная к смерти, разве что с отсрочкой приговора на год. Фактически, она уже умерла.

 - Борис Викторович, вы отпустите со мной Киру? Пока у нас есть возможность?

 - Пока?

Анна опустила глаза.

 - Моего сына скоро должны выписать. Мне придется увольняться. Простите.

 - Увольняться? – искренне удивился Борис Викторович. – Почему?

 - Вы в курсе моей биографии, - Анна не спрашивала, она утверждала. – Мне не с кем оставить сына, и я не могу забрать его сюда.

Борис Викторович медленно кивнул.

Он явно о чем-то думал.

 - Ладно… Кира, иди, собирайся. Анна едет с тобой, скажешь всем, что она – наша родственница. Скажем, двоюродная сестра твоей матери. И – слушаться ее во всем.

 - ПАПС!!! Я тебя люблю!!!

Счастливый ребенок (неважно, сколько ей лет, все одно – девочка, малышка) повис на шее у родителя, обляпал его губной помадой – и умчался.

Борис Викторович недовольно потер нос.

 - Где Кира взяла этот кошмар?

 - Помаду? Мы купили в магазине, - пожала плечами Анна.

 - Лиловую?

 - Ребенку лучше поиграть в игрушки дома, чем опозориться на людях. Здесь и сейчас она красится из упрямства, но не пожелает быть смешной в глазах друзей. Кира вовсе не глупа, она поняла, что этот цвет ей не к лицу.

 - Интересно, кому он может быть к лицу?

Анна пожала плечами.

- Возможно, вампирам?

 - Хорошо, что они не… косплеят по Дракуле. Анна, когда выписывают вашего сына?

 - Примерно через две недели.

Гошку уже перевели из реанимации, и Анна с радостью навещала его.

Хелла, какое же это было счастье!

Обнять сына, стиснуть его плечи, посмотреть в глаза – и услышать тихое: «мама»…

Да, сынок.

Я подвела тебя однажды, но больше я не дрогну. Все сделаю! Чтобы ты вырос большим и сильным, способным равно и защитить и защититься.

 - И когда вы хотели об этом сказать?

 - Сегодня или завтра, как получится. Мне жаль, если я вас подвела, Борис Викторович…

 - Анна, почему вы не можете привезти сюда сына?

 - Потому что вы этого не одобрите, - пожала плечами Анна.

 - Почему?

Ответа не было. Борис Викторович улыбнулся.

 - Анна, забирайте сына из больницы и привозите сюда. С Розой Ильиничной я сегодня поговорю. У нас есть гостевые комнаты, там как раз есть одна – на две спальни и маленькую гостиную. Вы с сыном отлично разместитесь.

 - Моя работа – Кира.

 - А Кире надо научиться о ком-то заботиться, - Борис Викторович потер переносицу. – Я хочу быть честным, Анна. Я собираюсь жениться, Лиза захочет еще детей. Как отреагирует Кира?

 - Отрицательно, - Анна даже не колебалась. – Очень.

 - А если научится о ком-то заботиться? Будет ли она ревновать к вашему сыну?

 - Безусловно, - позволила себе улыбку Анна. Как все одинокие дети, Кира очень ревнива, к тому, что считает своим. Анну она уже зачислила в «свою собственность».

 - Но ваш сын – не младенец, а вы умнее Лизы.

Анна кивнула.

 - Вы хотите устроить тренировку?

 - Именно. Косплей, если хотите. Вы сможете справиться с детской ревностью?

 - Я постараюсь, - задумалась Анна.

 - Тогда идите. И позовите сюда Розу Ильиничну. Я распоряжусь подготовить комнаты.

Анна чуть заметно поклонилась и вышла из комнаты.

Борис Викторович проводил ее задумчивым взглядом. Но один он оставался недолго.

***

Роза Ильинична вошла быстрым шагом.

 - Аня просила меня зайти?

 - Да. Роза Ильинична, присаживайтесь.

Домоправительница кивнула и удобно уселась в кресло. Откинулась на спинку, вытянула ноги.

Борис Викторович невольно сравнил их с Анной. Вторая садилась на край стула, с прямой спиной, и выглядела абсолютно естественно. И на голову хоть книгу клади. Интересно,  где ее так научили?

 - Что случилось? – сразу взяла коня за рога мамина старинная подруга.

 - Я хочу, чтобы Анна с сыном пожили у нас. Какое-то время.

 - Аня говорила, ей через пару недель ребенка забирать из больницы, - тут же кивнула Роза Ильинична. – Гостевая спальня на втором этаже?

 - Да. Там, где две спальни.

 - Сделаю. Это правильно…

 - Тетя Роза, - Борис Викторович не так часто позволял себе подобный тон, и только наедине. – Как тебе Аня?

 - А почему ты спрашиваешь?

 - Ты знаешь, я женюсь на Лизе…

 - Знаю. Вот паразитка, прости Господи мою душу грешную…

 - Все так плохо? - к подобной аттестации Борис Викторович прислушивался.

 - Определенно. Даже хуже. Избалованная она до крайности. И братец ее такой… то ей птичьего молока подавай, то соловьиного меда. Всех загоняет и с Кирюхой сцепится.

 - А если между ними Анна будет?

Роза Ильинична задумалась.

 - Может, и сойдет. Не знаю. Боря, обязательно тебе на этой… криксе жениться?

Борис Викторович улыбнулся.

Крикса.

Любимое мамино слово для обозначения тех девушек, которые не доросли до стервозности, но уже переросли обычную склочность и вздорность.

Жаль, что это слово применимо к Лизе…

 - Денег много не бывает. И детей мне хочется. А что до остального – Лиза неплохая. И мать у нее хорошая, домашняя. Воспитаем.

 - Думаешь?

 - Анна чудеса творит. Может и справиться.

 - Это при условии, что Лиза твоя захочет видеть Анну в своем доме.

 - А куда она денется?

Роза Ильинична хмыкнула.

 - Боря, ты как хочешь, но лучше б ты на Анютке женился. Вот уж кто… хозяйка! И Кира ее любит, и ребенок у Анны есть, она и еще родить сможет. А деньги… всех не заработаешь!

 - Тетя Роза… - ругаться Борис не хотел,  но и выслушивать все эти заявления – тоже. Как-нибудь оон сам со своей личной жизнью разберется!

 - Ладно. Ты хозяин, тебе и решать. Но к Анне присмотрись, не девочка – золото.

 - Пусть сына перевозит сюда. Мне Ромка рассказал, где она живет – это тихий ужас.

 - А почему она там живет – рассказал?

 - Конечно. Деньги она на лечение сына потратила, это правильно. В общем, ты комнаты подготовь, как Анна попросит, хорошо? Может, там мальчишке чего надо…

 - Надо, наверное. Компьютер у нас старенький есть… для Киры он маломощный…

 - Роза, ты посмотри. Если что – купи тихонько, а Анне скажешь – отдали. Поняла?

 - Поняла. Сделаю, Боречка.

Женщина поднялась из кресла, потрепала хозяина по волосам – и вышла из кабинета, на ходу становясь опять экономкой.

Борис Викторович откинулся на спинку кресла.

Жениться на Анне?

Смешно…

Пусть Кирюшку дрессирует, так лучше будет!

***

 - Аня, это – круто! Ваще улет!

 - Согласна, это замечательно, - кивнула Анна. – Давай соберем все, что нам понадобится на два дня…

 - Зачем? Мантию я уже положила.

 - А под нее?

 - Хм… джинсы?

 - Джинсы. Кроссовки, свитер, рубашка – две штуки, лучше даже три, нижнее белье…

 - Ань, не грузи, а?

- Тебя не нагрузишь – так ты и не потонешь.

В Анну полетела подушечка с кресла.

 - Вредина!

 - Я – хорошая, - парировала Анна, уже немного освоившая подростковый сленг. – И если бы не я, Нимфадору Тонкс ты бы отыгрывала дома. Вот покалечишь меня – и все отменится.

 - Подушкой?

 - Ей тоже придушить можно. Посмотри на этот свитер?

Кира кивнула.

Свитер подойдет. И вон тот – тоже…

И кстати! Можно взять клеевую красную маечку! И косметику! И топик!

Вдруг дискотека будет?

Анна согласилась и принялась упаковывать вещи дальше. Надо сложить их так, чтобы не помялись. Мало ли где они окажутся, вдруг не будет возможности погладить?