Последний шанс

Джеймс

Джеймс сидел в своём рабочем кабинете и курил проеденную табаком старую курительную трубку. Ей было уже лет тридцать, но менять её на новую старый инспектор не согласился бы ни за какие деньги. Раздался звонок коммуникатора. Хозяин кабинета не торопясь положил курительную трубку в пепельницу, откашлялся и поднял трубку.

— Привет, Джеймс. Как служба? — раздался голос советника президента.

— А, это ты, Макфейн. Привет. Да, вроде, как всегда — работаю помаленьку. А у тебя, наверное, что–то случилось? Просто так ты обо мне никогда не вспоминаешь.

— Ты угадал, есть у меня к тебе одно дельце, Джейм. Помнишь Стива из института Алана?

— Да, конечно, помню. Мы с Адамсом вчера по твоему указанию провели с этим учёным установочную беседу. Немного его пугнули, но полагаю, он понял как себя нужно вести.

— Ты всё верно сделал, но я не об этом. Как тебе этот парень, понравился? — насторожённым голосом спросил Макфейн.

— Он не девица, чтобы мне нравиться. Но вообще, на мой взгляд, очередной свихнутый на науке фанатик с наклонностями к садомазохизму!

— А что так?

 — Вроде как умный парень, а издевается над самим собой во имя того, чтобы получить себе во враги максимальное количество влиятельнейших людей Америки. Попробовал его направить в нужное русло, но я не уверен, что он бросит свою бредовую идею оздоровления человечества. На мой взгляд это пустая трата времени и денег, — вздохнув произнёс Джеймс и слегка постучал выкуренной трубкой о край пепельницы. Из неё высыпались остатки табак и инспектор продолжил. — Как бы там ни было, мне кажется, что этот упёртый парень для воплощения своей глупой идеи пойдёт до конца и не смотри, что он хилый и кашляет.

— Понятно, у меня тоже сложилось такое же впечатление. Поэтому надо будет тебе за ним, Джеймс, понаблюдать, — с насторожённостью в голосе ответил Макфейн.

— У тебя есть какой–то повод для сомнения в его патриотизме? — с настороженностью произнёс инспектор протирая салфеткой трубку.

— Чувствую, старина, что этот парень ещё даст нам повод для головной боли. Мне необходимо быть уверенным, что его фантазии о «здоровом человеке» не помешает выполнению основной работы! — закончил свою мысль советник.

— У меня тоже появилось желание к получше приглядеться к этому парню. Уж очень эти учёные непредсказуемы в своём поведении. Особенно, если надумали что–то такое, что, по их мнению, является революционным явлением в науке, — ответил Джеймс.

— Значит не зря я тебе позвонил. У нас с тобой не плохой тандем получается! Старая дружба не прокисает. Когда-то дома наших родителей стояли по соседству. А помнишь, как нам в молодости нравились одни и те же девчонки? — дробно засмеялся Макфейн.

— Да, как это уже давно всё было, старина, — задумчиво протянул инспектор.

— А ты сам, Джеймс, не меняешься. Как посмотрю на тебя — всё такой же. Хоть что–то в этой жизни более-менее постоянно. Тогда действуй, дружище, и дай мне знать, если у тебя появится какой-то интересный материальчик по Стиву, — завершил свою беседу советник президента.

— Непременно, Макфейн, — заверил его Джеймс.

Раздался сигнал отбоя. Джеймс в задумчивости положил трубку и нажал кнопку внутренней связи.

— Адамс, зайди ко мне! Разговор есть.

В открытую дверь кабинета заглянул помощник инспектора.

— Заходи, присаживайся, поговорим немного. Помнишь мы с тобой недавно были в институте генетики и микробиологии? Так вот, надо понаблюдать за Стивом. Больно уж странным он мне показался. Есть некоторые сомнения в его психологической устойчивости. Грядёт напряжённая работа с госпроектом. Но Стива, на мой взгляд, приоритетом является его собственная идея о «здоровом человеке». Нужно, чтобы он не отвлекался на второстепенные работы. В этой ситуации мне бы не хотелось, чтобы возник конфликт его личных интересов и интересов безопасности штатов. Нельзя допустить срыва государственного задания! Учёные люди часто путают личные интересы с государственными. Что приводит к поиску ими обходных путей. Заводят на этой почве опрометчивые знакомства. А мне бы очень не хотелось, чтобы на этот раз случилось именно так. На кону будущее нашего государства. Ты, надеюсь, Адамс, меня понял?

— Понял, босс, сделаем! — бодро отрапортовал Адамс.

— Надо проследить за ним. Особенно меня интересуют его внешние контакты и темы разговоров. Сколько у тебя свободных парней? — Джеймс раскурил трубку и взглянул на Адамса.

— Парочка человек, найдётся, — не задумываясь ответил Адамс.

— Местные ребята? — поинтересовался Джеймс.

— Нет. Из Вашингтона прислали молодых стажёров. Старые следопыты недавно ушли на пенсию. Вот Вашингтон и хочет «обкатать» у нас молодёжь. Приурочили к открытию в нашем городке нового офиса ФБР и как раз под новую институтскую программу их нам и прислали. Вот удружили, так удружили, но начальству, наверное, в Вашингтоне виднее, — многозначительно подмигнул помощник инспектора.

— Жаль, конечно, что все так не вовремя. Ну да ладно, надеюсь, что на этот раз выкрутимся. Посмотрим, чему их там в Вашингтоне научили. Пускай понаблюдают за Стивом по всем правилам. Маршруты, его связи, интересы вне работы, сторонние контакты. Мы с тобой старые волки, так что не мне тебе объяснять, что надо делать. И проследи за качеством работы наших молодых агентов, если понадобится, подстрахуй их. Нам ещё рапорт в Вашингтон писать нужно будет об ентих бравых стажёрах. Вот и посмотрим — что писать про них будем.

— Сделаем, шеф, не впервые. А что, может есть какие–то конкретные зацепки по Стиву?

— Вроде пока «чистый», но перепроверить его всё же не помешает. Меня больше волнует его психологическое состояние. Среди учёных встречаются люди с недостаточно устойчивой нервной системой, вот мне и кажется, что у этого парня могут возникнуть проблемы. Не хотелось, чтобы он свихнулся на своей бредовой идее и стал искать помощи в её осуществлению на стороне.

— Долго за ним наблюдать будем? — спросил Адамс.

— Посмотрим за ним недельку, а там видно будет, — задумчиво, глядя мимо Адамса на висящий за ним на стене на календарь, ответил Джеймс.

— О’кей, шеф! Могу идти? — бодрым спросил Адамс.

— Давай, Адамс, действуй! И не забывай регулярно докладывать! — уже обычным, резким деловым тоном закончил Джеймс.

Помощник ушёл, а инспектор задумался о молодом учёном: «Не знаю почему, но не нравится мне ситуации, когда надо выбирать из двух зол меньшее. Наверное, потому что неважно что выберешь — все равно окажешься в дураках. Что может выбрать незнакомый тебе человек в подобной ситуации вообще очень трудно предугадать заранее. А мне сейчас крайне необходимо знать: что выберет Стив: будет честно работать над госпрограммой или искать пути для реализации своей бредовой задумки. Надо будет подстраховаться и позвонить технарям. Пусть поставят в его квартиру «жучков». Да и за перепиской учёного тоже надо будет проследить. Чем больше источников информации, тем лучше. Накрывать так накрывать!», — приняв окончательное решение, Джеймс успокоился. Рабочий день давно уже закончился. Пора собираться домой.

Инспектор решил не изменять своей традиции и зайти в соседний бар, чтобы пропустить свой вечерний бокал для сна. Джеймс перешёл небольшую площадь, которая отделяла здание его офис со зданием гостиницы, в которой располагался бар. Распахнул дверь с висящей за стеклом табличкой «Открыто». Свет в небольшом зале был приглушённым. Над столиками висели старые, красноватые абажуры с мягкой подсветкой. Единственным ярким пятном в помещении была барная стойка за которой тщательно протирал бокалы старый бармен. В глубине зала сидели несколько разрозненных групп посетителей. По всему видно, что местные ребята отдыхали. Слышна была развязная речь с периодическими громкими выкриками цифр и имён. Парни обсуждали результаты последних бейсбольных матчей, сдабривая хорошей порцией свежего пива. А пиво в этом баре действительно было лучшим в городке и ещё не было в его истории дня, чтобы бар оставался без посетителей. Хозяин пивного бара по имени Ким был настолько старым, что гости заведения были уверены, что городок, бар и Ким появились одновременно. Казалось, что бар, его владелец и этот городок на берегу океана родились одновременно. Ходили слухи, что Ким приехал из Китая или Японии, а может и из Кореи. Да, какая теперь разница? Городок без Кима как–то уже и не представлялся его жителям.

Пухлый, низенький хозяин бара с хитрыми и вечно смеющимися узенькими глазками постоянно стоял на своём месте за ярко освещённой деревянной стойкой. Её поверхность была доведена до идеального блеска множеством локтей посетителей. Ким высматривал на просвет и заученными движениями безжалостно уничтожает одному ему видимые пятна. «И так каждый раз, когда я прихожу в его бар, этот старый хитрец чистит свои бокалы! Прямо какая–то мания чистоты!», — подумал инспектор, подходя к стойке бара.

Взобравшись на высокий барный стул, с потёртым кожаным верхом, он встретился взглядом с Кимом:

— Привет, Джеймс, — отставив очередной бокал, поприветствовал его хозяин бара. После чего сложив перед своим лицом вместе обе ладони и поклонился.

— Привет, Ким. Все полируешь свои бокалы? — с усмешкой спросил Джеймс.

— А как же, Джеймс. Ведь ты смотреть на бокал будешь очень долго. Какое Джеймс будет иметь настроение, если бокал Кима будет грязный?

— Наверное, испортится и буду тебя потом весь вечер ругать, — засмеялся Джеймс.

— Ну, вот видишь. А Киму разве так надо, чтобы Кима ругали? Нет, Джеймс, Киму так не надо. Ким хочет, чтобы у Джеймса было хорошее настроение, тогда Киму тоже будет очень хорошо, — с хитрым выражением лица произнёс Ким и тут же его вечно смеющиеся глаза стали абсолютно серьёзными.

— Почему тебе станет хорошо, когда мне будет хорошо? — с сомнением в голосе спросил Джеймс.

— Как же тут Джеймсу не понятно? Джеймсу хорошо — Джеймс будет щедрый. Джеймсу плохо — Джеймс станет жадный! А Киму нужно, чтобы Джеймс был щедрый, — снова в весёлом смехе сощурил свои глаза Ким. — Как всегда Джеймс будет пить полбокальчика виски–содовой?

— Нет. Сегодня, пожалуй, налей мне полбокала рому.

— У Джеймса был тяжёлый день? — вежливо, с пониманием закивал Ким.

— Скорее, я думаю, что у меня скоро настанут тяжёлые дни, — задумчиво произнёс Джеймс и спросил. — Как у тебя дела, Ким? Что нового видел или слышал?

— У Кима ничего не меняется. Ким уже очень старый. Что может у Кима меняться? Ведь, верно, Джеймс. Джеймс тоже старый становится, скоро на пенсию пойдёт? — спросил Ким.

— Ты прав, Ким, в этом году, как раз, у меня срок контракта заканчивается. Думаю, что начальство из-за моего преклонного возраста его больше не продлит. А жаль, мог бы ещё поработать. Ты ведь Ким старше меня и знаешь, что в нашем городке я всю свою жизнь прожил. Начальником полиции какое–то время прослужил, потом в ФБР перешёл. Недавно в нашем городке мне предложили возглавит новый отдел ФБР. Опять же, доверили мне это сделать, как самому осведомлённому во внутренней жизни городка. Повысили оклад, а значит и моя пенсия теперь будет побольше. Тоже неплохо. Вот закончу своё последнее дело и, наверное, отправят меня на заслуженный отдых, — с тоской в голосе, глядя поверх Кима протянул Джеймс.

— Ким тоже думает отдыхать, но Ким хочет накопить больше денег для своих внуков. У Кима целых девять внуков. Всем внукам Ким помочь хочет, — важно приподняв подбородок, произнёс хозяин бара.

— Внуки — это хорошо, а у меня, Ким, не получилось с внуками. Жена ушла от меня. Наверное, ей было тяжело? Быть женой полицейского — это не так и просто. Поэтому я её не осуждаю. Не всем это дано. Детей она не захотела. Сказала, что мои дети будут расти бандитами у отца–полицейского, который денно и нощно торчит на службе, вместо того чтобы заниматься их воспитанием. Оттого я больше и не стал снова жениться. А может и зря? — грустно закончил описание своей жизни Джеймс.

— Да нехорошая у Джеймса история. Может Джеймс зря так сделал. Работа Джеймса людям очень нужная, а для Джеймса она очень вредная. Даже Ким не знает, как помочь, Джеймсу, — грустно опустил голову Ким.

— Ничего, Ким, переживу. А как твои клиенты? Чаевые щедрые дают? — продолжил Джеймс.

— Да куда там! Наши ребята сам знаешь — жадные! Все время жалуются, что зарплата у них маленькая, а в долг много просят. Но Киму вчера очень повезло! Хороший, щедрый гость в городке появился. Видно, очень богатый человек. Никогда не забывает отблагодарить старика, — важно произнёс Ким.

— Кто этот человек? — заинтересованно спросил Джеймс.

— Люди говорит, что журналист. Из самого города Нью—Йорка. Так вот, Джеймс! — с довольным видом объяснил Ким, продолжая протирать бокалы.

— И чем этот журналист в баре занимается? Наверное, девочек клеит? — уточнил Джеймс.

— Нет, с девочками журналист вообще не интересуется. Всё время один приходит. Посидит, чашку кофе с коньяком попьёт. Почитает свежие газеты и журналы, а потом уходит. Каждый день так приходит. А вот вчера с журналист один учёным из нашего института говорил. Долго говорил. Учёный много пил, совсем пьяный был, — понизив голос, как по секрету, произнёс Ким.

— А что за учёный?

— Стив! Ты его знаешь!

— И, о чем Стив говорил с журналистом? — спросил Джеймс.

— Ким сильно не слушал, много клиентов у Кима было. Занят Ким был, но кое-что Ким услышал. Учёный сильно расстроен был. Любовь у него не получается. Оттого пил много. Журналист успокаивал учёного. Говорил, что любовь у учёного ещё получится. Журналист тоже много пил. Но не такой пьяный был, как Стив.

— Они были знакомы? — спросил инспектор.

— Ким не видел, что журналист и учёный знакомый был. Нет не видел. Незнакомы они были. Журналист и учёный вчера в баре познакомились, — погрузился в воспоминания Ким. — Да, Ким все правильно вспомнил! Нет, не были учёный и журналист знакомы! Журналиста Руди зовут. Он свою журналистскую карточку Стиву показать!

— Спасибо, Ким, ты мне очень помог, — инспектор допил полбокала рома, закусив половинкой лимона, поморщился и встал со стула.

— Не за что, Джеймс. Ким всегда рад помочь другу. Ведь сколько лет Ким и Джеймс знакомы? Может ещё полбокала, Джеймс?

— Спасибо, Ким, на сегодня хватит. Пойду домой, — расплатившись, махнул на прощание рукой инспектор.

— Хорошего тебе вечера, Джеймс. Приходи ещё к Киму. — попрощался хозяин бара.

— Хорошо, Ким! Обязательно приду. И тебе побольше посетителей, — ответил Джеймс.

На улице уже зажглись вечерние огни. Джеймс закрыл за собой дверь и остановился набить трубку свежим табаком. Красный цветок лотоса над входом в бар отражался в луже, перед самыми ногами инспектора. Пока Джеймс разговаривал с Кимом, прошёл небольшой, тёплый дождь. Воздух ещё парил после дневной жары. Раскурив трубку, инспектор откашлялся, поправил воротник рубашки и направился к своей старой квартире. За все время службы ему так и не удалось накопить на дом, а брать в долг у банка Джеймс принципиально не хотел.

На душе у инспектора появилось странное ощущение душевной неуравновешенности и тревоги. Наверное, действительно Джеймс старел. В молодости неопределённость информации вызывали у него лишь потребность активизации поиска оптимального решения и при этом никогда не появлялись неприятные ощущения.

Редкие прохожие торопливо шли по прямой как стрела брусчатой улице городка. Скорее всего, эти люди, спешат домой к своим семьям. «Всех их ждут дома, а меня, некому встретить на пороге моей квартиры, кроме моего старого, как я сам, кресла и телевизора. Богатства за все свои тридцать пять лет службы так и не нажил. Правда есть небольшое накопление, но это всего лишь небольшая добавка к моей будущей пенсии!», — с грустью подумал старый инспектор, открывая ключом дверь своей квартиры.