Проклятие

Глава 7

Она решила назвать себя Саманата; в честь богини полета Манатхи. Это было абсурдное имя для нее, она знала это. Рабы, владеющие именами, были достаточно странными. Но это был заказ, поэтому она решила, что с тех пор, как ей нужно выбрать, она сделает это что-то действительно другое. В конце концов, не так много людей были названы в честь богов.

После хранения своих вещей она добралась до его комнаты. В течение многих лет она обучалась тому, как преподавать языки людям, которые не могли с ней общаться. Она была вокруг этого волшебного ритуала достаточно долго, чтобы угадать происхождение молодого человека. Он должен был родиться без проклятия. Даже из другого мира.

Она даже была удивлена тем, насколько точным был ритуал. Одна из больших дебатов заключалась в том, какие черты они должны попытаться вызвать через портал. Список черт был длинным. Высокая элементарная настройка, сексуально зрелая, здоровая без унаследованных проклятий или болезней, физически подходящая, умная, как великий мудрец; список можно продолжать и продолжать. Она беспокоилась о том, что условия слишком требовательны, так как не уверена, что где-либо есть такой человек.

Тем не менее, что-то приковывано к ней среди всех готовящихся к этому вызову. Что-то о том, чтобы привести кого-то, не связанного с проблемой человечества, в середину проблемы, против их воли, выводе их из их жизни всегда заставляло ее чувствовать, что они превращают этого спасителя в раба, как и любого другого раба. Она была молода, когда ее продали в р*****о. Но она вспомнила, что боль разрывалась от ее семьи и даже ее имени; это больно, даже несмотря на то, что ее продала семья. Она думала, что у Мудреца, вероятно, были мысли в этом направлении, когда он обучал ее и других, чтобы научить его языку. Все рабы были молодыми девушками. Она поняла, что часть своей роли заключалась в том, чтобы помочь отвлечь его от таких мыслей своим телом. В проекте даже говорили о том, что даже если бы этот непроклятый человек не смог спасти их от проклятия, возможно, его дети были бы свободны от проклятия.

Это была середина дня, поэтому он должен где-то бродить, она подумала, что может подождать, пока он вернется в комнату. Она пробралась через коридоры с скользкими ногами и надеялась, что его не будет в комнате, когда она туда дошла. Было бы трудно начать все сначала и начать учить его языку, если бы он плакал.

Повернув за угол, она услышала низкий грохот голосов вдалеке. Звучит как много людей, что заставило ее ноги замедлиться. Озадаченная тем, что она повернула еще один коридор и остановилась. Это был проход, в котором находилась его нынешняя комната, однако то, что она увидела, озадачило и удивило ее. Что ее удивило, так это суматоха за пределами его комнаты. Было большое количество гвардейцев, аплодисментов и карабкающихся, наблюдая за чем-то в комнате. У нее было плохое чувство по этому поводу...

«ДААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА ~ «Сгибая правую руку, он вытащил несколько монет из середины стола, чтобы присоединиться к растущей куче на боковой стороне стола.

[Гаарелле!] Он крикнул, это было одно из первых нескольких слов этого глупого языка, который он выучил. Это означало «следующий». Слишком много звуков «H» или «K» и «L», это напомнило ему клингона, которого его друг пытался выучить в средней школе. Группа людей, говорящих на этом языке, звучала как умирающее животное. В этом не было очарования. Он вспомнил, что изучал французский язык в средней школе, отчасти потому, что хороший кусок хоккеистов говорил об этом, отчасти потому, что ему ПРИШЛОСЬ брать иностранный язык, а отчасти потому, что учитель французского языка был горячим, как все, черт возьми. Этот язык был романтичным, когда ты на нем говорил. Все звучало как разговоры о подушках на французском языке. Конечно, это был жестокий язык, который тоже должен был выучить англоговорящего. Он не особенно хорош в этом, хотя и неплохо с произношением; структура предложения и словарный запас были слишком велики. Этот язык был на другом уровне. Ему было трудно услышать, где закончилось одно слово, а другое началось. Может быть, это был акцент? Где люди здесь просто скляют свои слова вместе, как южане?

Его разум дрейфовал, скорее затронут ликером, когда большой человек с ярким красным шрамом на лбу сел напротив него. Мужчина был чище большинства присутствующих здесь людей, что было интересно, так как он также был первым человеком, которого он увидел, у которого был немного избыточный вес. У него было сильно выглядящая конструкция, в которой не хватало нескольких желтых зубов, и сглазые серые блики, которые напугали бы его глупо на земле. Конечно, теперь он не был безоружен, поэтому не слишком волновался.

Комната была заполнена, так что упакована, что только сейчас он заметил кого-то в почти виде через белый халат. Она была почти милой девушкой, вероятно, около 15 лет, поэтому, конечно, она была слишком молода для него, ему всегда нравились зрелые пожилые женщины, или, что еще хуже, женщины своего возраста. Некоторые младшие девочки в средней школе пригласили его на спрашивать его, и он даже не смотрел на них дважды. Они всегда казались маленькими детьми. У ЭТОЙ девушки были бледно-русые волосы и брови, а также милый розовый заподлицо на ее бледной коже. Она была короткой, как и все остальные, и он заметил, что у нее есть металлический и цепной воротник и браслеты, как и у предыдущей рабыни. Конечно, этот был чистым и одетым, тот факт, что ее халат был чистым, сам по себе был замечательным. Он думал, что люди этого мира живут в своих собственных отходах. Несмотря на то, что он выглядит так же мило и безобидно, как маленький котенок (и о таком сексуальном, серьезном, ничего сексуального в милом маленьком ребенке в почти сквозном халате). Тем не менее, она легко была самой выглядящей девушкой, которую он видел с момента прихода в этот мир. По крайней мере, этот не выглядел как дикий зверь, как тот, что в его комнате.

Обращая свое внимание на большого человека, он схватил правую руку своей собственной.

Она пробралась через толп, удивленная сильным запахом алкоголя в воздухе. Внутри комнаты было странное зрелище. Молодой человек сидел за столом, правая рука была заперта большим гвардейцем, молодой человек на столе была куча монет, и рядом с ним даже был ассортимент товаров, лежащих в куче.

Лицо молодого человека было покраснено, его глаза были водянистыми, и он держал кувшин того, что пахло Карраном в другой руке. Третий человек стоял между тяжеловесным гвардейстером и молодым человеком, держащими обе зажатые правые руки прямо вверх, локти лежали на столах, и мышцы сгибались, она слышала, как гвардейцы играли в азартные игры по результату в толпе. Внезапно 3-й человек за столом отпустил руки, и двое мужчин начали бороться, локти на столе, большой гвардейец начал сильно ворчать, так как его рука была вынуждена опускаться к столу. Третий человек присел и внимательно наблюдал, как его рука была опущена, проверяя их локти, а затем, когда рука гвардейца коснулась стола, он вскочил и объявил победителя большим приветствием со стороны гвардейцев, наблюдающих за ним.

Она не была уверена, что делать с тем, что видит. Она никогда раньше не видела такого рода конкурсов. Большой человек смеялся еще громче, чем переполненный, и скользил кинжалом по столу к нему, кинжал плюс пояс и ножны. Затем молодой человек бросил его в кучу вещей позади него и сказал слово «Далее!» прежде чем выпить Curran. Что заставило ее глаза выскочить, так это был ИХ язык.

Смеясь, один из гвардейских подошел к столу, снял плащ, который он носил, и предложил его. Молодой человек осмотрел плащ, а затем сказал: «Хорошо! Какая справедливость?» гвардейский разделил кучу монет на столе и сказал: «Это», — ясно произнес он, молодой человек выслушал и повторил слово «Таххис?» гвардейский рассмеялся и исправил его «Что есть», молодой человек снова засмеялся и повторил слово еще несколько раз до общего одобрения гвардейца. Затем гвардейский сел, и начал еще одно соревнование сил. Большая часть гвардейца что-то потеряла ему. Он казался неустанным и бездонным тоже. Он пил весь день. Вывоз предметов, монет и слов из них.

Один гвардейский пришел за другой. Он тепло посмотрел на лицо и сказал несколько грубых вещей, которые молодой человек, похоже, не возражал. Она думала, что это может быть гвардейстер Терал. Когда она думала об этом, она, казалось, думала, что это должно быть. У него была мрачная репутация среди нескольких рабынь, по-видимому, ему нравилось причинять им боль, когда он спарился. Ей никогда не нравился взгляд в его глазах, когда он смотрел на нее. Поскольку она всегда была голой, она никогда не заботилась о внешнем виде похотливых мужчин, направленных на нее. Это было нормально. Но в нем было что-то темное и неприятное.

Он называл молодого человека «мальчиком-девушкой» и «фаготом» и бросил вызов его мужественности. Она немного беспокоилась о том, что это обострится, но, конечно, молодой человек даже не моргнул и, конечно, не понимал слов, сказанных ему. К ее недовольству молодой человек имитировал и предложил 1⁄2 своих выигрышей на конкурсе. Вся толпа затихла, когда Терал начал свои оскорбления. Праздничное настроение испаряется. Напряженность усилилась, когда молодой человек отделил около половины своих выигрышей за азартные игры. Затем он посмотрел на Терала. Терал казался запуганным ставкой. Долгое время он, казалось, колебался, а затем достал серебряный Таль. Возможно, это стоило половины того, что делает ставки молодой человек. Молодой человек улыбнулся, хотя вместо легкого, который он носил раньше, казалось, теперь хитро улыбался. Он отмахнул серебром и сказал: «Какие слова мальчик-девочка, пидор, держу пари». Его глаза были острыми, а Терал замерз. Половина его выигрыша была поставлена за объяснение слов «Девушка-мальчик» и «фагот». Когда она поняла условия ставки, она поняла, что мягкий улыбающийся молодой человек четко понимал, что оскорбления были оскорблениями. Терал в ярости согласился с условиями и быстро проиграл. Очевидно, это была его третья потеря от того, что сказали зрители.

В конце концов молодой человек устал и призвал положить конец «достаточно». Это даже было произнесено должным образом, несмотря на его состояние опьянения. Затем он начал сортировать выигрыши и крикнул «Торговля». Это, конечно, только увеличило трафик через комнату.

Когда Саманата смотрел из угла комнаты, он оказался активным, хотя и пьяным торговец, многие из вещей, которые его интересовали, озадачили ее. Он обменял большую часть одежды и доспехов на другую одежду и доспехи, он перестал пить, хотя держал кувшин Каррана за локоть. Он также торговал сырьем; и его куча оружия тоже сократилась, вплоть до охотничьего ножа и топора для лесника. Оба они, возможно, были инструментами, а не оружием. Забавно, что он даже обменял на дерево, тряпки и другие шансы и концы.

После того, как он позвонил к прекращению торговли, она наблюдала, как он быстро начал обрабатывать древесину и тряпки во что-то похожее на грабли, хотя и без зубов. Он исчез из комнаты, затем вернулся с водой и начал убирать своей странной терпой. Странно было наблюдать, как он фанатично убирал стены и полы. Она никогда раньше ничего подобного не видела. Он часами убирался глубоко в ту же ночь. Неутомимо носить только полоску ткани поверх своей мужественности. Он убирался с одной стороны комнаты на другую, с одной стены на другую, потолок, а затем менял тряпки и воду чистыми и делал это снова.

Он едва смотрел на нее дважды, за исключением того, что заставил ее уйти с пути. Хотя у него больше не было чистого отвращение на лице, он явно не был особенно заинтересован в ней. Что было недоумевающим, так это то, что этот вид уборки должен был быть выполнен рабом. Она никогда не видела свободного человека чистым для себя, заставляя его раба смотреть. Конечно, она никогда раньше не видела такого типа уборки, но принцип был ясен.

Черный камень становится серым. В конце концов он обратился к Саманатха. Опираясь на столб, он осмотрел ее. Затем он подошел к ней и схватил ее запястье, перевернул руку и постучал по ладонью. "Что такое слово?" Затем он указал на пол.

«Мойная» Она ответила

Он кивнул и повторил слово, а затем схватил одежду, сложенную на кровати. "Где мыть?"