Проклятие

Глава 8

Новую девушку звали Саманата (это было немного долго, поэтому он в конечном итоге назвал ее Сэмом, к ее очевидному развлечению), она, по-видимому, должна была научить его языку. Странно было иметь младшую девушку размером около половины его размера в «владении» за него. Но, казалось, это были волшебники или маги или все, что они назвали главным намерением этих волшебников оставить его в ее руках. Он начал терять веру в «людей» (TBD) этого места, пока не встретил ее. У нее был большой многотомный набор книг, которые она перенесла в его комнату и которые она использовала для обучения его языку. Все книги были профессионально проиллюстрированы, что значительно облегчило процесс. Конечно, это было для простых предметов и вещей, которые он мог идентифицировать. Было несколько иллюстраций вещей, которые он никогда раньше не видел.

Он должен был весь день каждый день с ней изучать язык. Тем не менее, он уже снял цепи, навязанные ему из-за отсутствия знания языка еще до того, как она начала его учить. Он выучил ряд важных слов, которые могут прояснить его намерения. Кроме того, хотя он не был бедным студентом, его также не заставляли сидеть в тесной комнате весь день. Ему нужно было размять ноги. Угнетение жизни в этой пещере с закрытым потолком заставило его почувствовать себя умеренно кластерным фобом. Тот факт, что ему пришлось носить маску ручной работы, пропитанный алкоголем, просто чтобы использовать кроппер, принося с собой еще больше спиртных напитков, чтобы мыть ноги после этого, не был утешением. В результате он в конечном итоге потратил значительное количество своего свободного времени, тренируясь в большой пещере, которую гвардейцы использовали для тренировок и места встречи.

На самом деле ему потребовалось почти 10 дней, чтобы понять, что Сэм была той же девушкой-рабыней, которую он впервые встретил в своей комнате. В итоге она, конечно, сказала ему. Он чувствовал себя идиотом, не замечающим этого самостоятельно, но изменение было настолько радикальным, что он точно думал, что она кто-то другой. Ему потребовалось всего пару дней, чтобы узнать, что она была убрана специально для него, когда они поняли, что он хочет, чтобы она была чистой. Она была не единственной, кто стал чище. Он заметил, что большинство людей, с которыми он взаимодействовал на несколько регулярной основе, были вынуждены «преобразовыться» в более чистую версию. Очевидно, что кто-то здесь хотел, чтобы он был счастлив.

Он оставил свое негодование похищения в бутылки. С ума от Сэма или даже гвардейцев его никуда не привели. Они не были виноваты. Волшебник и мудрец получили всю мощь его недовольных бликов. Он следил за тем, чтобы они видели это каждый раз, когда видел их.

Дегуманизирующее (слишком распространенное) р*****о также было немного культурным шоком. Он мог повернуть за угол и увидеть костистую задницу, откачиваемую поверх грязной голой женщины в цепях. В первый раз, когда он увидел это, ему пришлось развернуться и уйти. Это было слишком большим ударом по его совести. Он чувствовал, что умер и попал в ад. Именно в этот момент он начал называть это место [АД] в своем сердце. Это было не чистилище; это было [ад]. На самом деле, чем больше он думал об этом как об аду, тем больше это стало совпадать. Почти во всех, с кем он имел дело, было удивительное отсутствие человечности. Даже Сэм, когда он впервые разговаривал с ней, имел квазимертвый взгляд на ее лицо. Как будто она играла роль, которой она была обучена, практически не интересуясь к выводу или успеху в указанной части.

Он сильно скучал по дому. Даже тренируясь до истощения, он не мог убрать яд обиды, который ежедневно рос в его сердце. Если бы все продолжалось так долго, он мог бы сделать что-то радикальное.

Изменения произошли, когда он, наконец, потерял самообладание. Он предположил, что около 20 дней Сэм спал на холодном полу своей комнаты. Каждый день он проводил некоторое время перед сном, пытаясь убраться в комнате. В основном для того, чтобы снять стресс. И еще до того, как пол высохнет, она бросала одеяло на холодные камни и свернулась калачиком, чтобы заснуть. Сцена была слишком большой для его сердца. Он чувствовал, что использует ее, как и все остальные, используют этих рабов. Чем более обижился на ад, в котором он жил, тем неудобнее ему было из-за того, что она спит на полу. Поэтому, когда он узнал достаточно слов, чтобы сообщить о своих намерениях, он попросил поговорить с мудрецом.

Мудрец наложил ему время, и хотя у него были проблемы с большей часть разговора, мудрец отказался отвечать на вопросы о том, почему его сюда привели, хотя он обещал сказать ему, когда выучил больше языка. Срываясь в одном желании, он попросил кровать для Сэма. Мудрец отказался на месте. Рабы не получают свои собственные кровати. Ему сказали, что они спят под своим хозяином в постели хозяина или спят на полу. Ну, Сэму потребовалось 3 раза, чтобы объяснить это таким образом, чтобы он мог понять. Как только он понял отказ, он изменил требование. Он хотел кровать в 3 раза больше, чем его нынешняя. Его нынешний был слишком коротким. Он также был заражен жуками, поэтому было бы неплохо и без ошибок. Он также хотел большую комнату для кровати. Наконец, он хотел, чтобы комната была чистой. Чистее, чем его текущая комната.

Мудрец фактически согласился со всеми требованиями. Ему понадобилось всего 10 дней, чтобы выполнить обещание. Он был в этом аду в течение месяца, когда, наконец, получил кровать без жуков и комнату, достаточно чистую, он почти думал, что рискнет съесть с пола. В течение нескольких месяцев после этого он сожалел о торговле.

Когда он получил большую кровать, он был удивлен, заметив, что они построили ее новой именно так, как он просил, достаточно большой для 3 из них, что, конечно, означало, что его новая комната тоже была большой. Новая комната была очищена еще лучше, чем его первая уборка старой комнаты. Конечно, его основной целью для большой кровати было облегчить его совесть о рабыне, спящей на полу, поэтому он приказал ей спать на кровати. Она с радостью выполнила, когда он приказал ей в него, ее халат упал на пол в луже, прежде чем прыгнуть внутрь, только чтобы посмотреть на него, озадаченный, когда он повернулся спиной к ней и попытался убедить ее, что хочет, чтобы она СПАЛА в постели, а не спарнилась с ним.

То, как она отреагировала на его попытки убедить ее, что это был «сон», который он хотел от нее, заставило его подумать, что она не верит ни одному слову, которое он сказал. Так что каждую ночь она садилась в постель обнаженной натуры и прижималась рядом с ним. Пока он быстро ложился и поворачивался спиной к ней, притворяясь, что ложится спать.

Это было намного хуже, чем он ожидал. Знание того, что каждую ночь в его постели была обнаженная милая девушка, почти подорвали его самообладание. Он оказался сексуально расстроенным. Трудно было спать, хуже было утро, потому что каждое утро она была обернута вокруг него, неизбежно какая-то часть ее трения о его член. Он чуть не сдался несколько раз. Память о его девушке дома почти исчезает из его ума. Что было удивительно, так это то, насколько объективно она не была такой привлекательной, у нее была бандитская девушка-подросток в сочетании с недоеданием, кожей, которая, вероятно, никогда не видела солнца, и если бы он видел ее на земле, он, вероятно, никогда бы даже не взглянул на нее по-новому, но со Если бы он не знал лучше, он думал, что может повлиять на его разум какая-то магия. Да, она была простой, но у нее была милая задница... Да, она была простой, но у нее была красивая улыбка... да, она была простой, но она была остроумной и на самом деле вроде как смешной.

После того, как она начала спать в постели, ее холодный отстраненный взгляд исчез, и жизнь начала возвращаться ей в глаза. Изменение только сделало ее более заманчивой и человеческой. Было легко держать людей на расстоянии вытянутой руки, когда вы сомневались в их человечности, как он это делал. Было намного сложнее, когда они начали постепенно проникать в ваше сердце. Возможно, ему было бы не так плохо, если бы он еще не страдал от крайних чувств одиночества и изоляции из-за языкового барьера. Вскоре он начал с любовью думать о ней как о друге. Для аутсайдера они могли бы рассматривать весь процесс как учебник Стокгольмского синдрома, однако его разоренное и напряженное мышление было таким, что даже если бы ему было указано, ему, вероятно, все равно. Прошло много лет с тех пор, как у него был близкий друг, который был девушкой (и никогда не был с девушкой на 3 года моложе его). Он вырос с сорванцем, с которым раньше играл в сенсорный футбол, и он считался почти сестрой, но как только они достигли средней школы, они разошлись. Остающиеся дальние друзья, но больше ничего. С Сэмом он чувствовал, что она была близким другом. Конечно, она тоже была рабыней. Тот, кому было приказано делать то, что она сделала. Именно эта стена (в дополнение к подруге дома) не позволила ему полностью открыться ей. Он подозревал, что дружба и авансы для ребенка были под заказом.

Тем не менее, постоянные синие шары были слишком большими, тот факт, что она всегда была с ним, был слишком большим. Ему нужно было немного времени наедине с собой. Прошло несколько месяцев с тех пор, как он мог «заботиться о бизнесе». Каждый раз, когда он думал, что ускользнул от нее, она всегда, казалось, всплывала с большой веселой улыбкой на лице как раз перед тем, как он сможет позаботиться о бизнесе. Почти как будто она намеренно удерживала его от освобождения. В результате он был вынужден отработать стресс в здании с помощью упражнений и обратился к тренировкам, как никогда раньше.

Что касается ежедневных упражнений, которыми он занимался; сначала гвардейцы наблюдали за его тренировкой, приседаниями, отжиманиями, подтягиваниями, прыжками, спринтами, даже подъемом с некоторыми тяжестями, которые он создал, и загадками о том, что он делал. Вскоре некоторые присоединятся к нему, в конце концов половина гвардейцев присоединилась к нему на его утренней тренней тренировке. Некоторые из более конкурентоспособных пытались сделать больше, чем он делал, что, в свою очередь, побудило его работать еще усерднее. Он подозревал, что если бы в рационе было больше белка и калорий, он бы надел некоторую мышечную массу. Огромные мышцы были препятствием в хоккее, поэтому он обычно тренировался только для выносливости, а не для силовых тренировок. Теперь, когда все закончилось, и он был в мире доспехов и мечей, которые он хотел добавить к своему и без того большому преимуществу в физической силе, которую он имел над туземцами. К сожалению, все, что ему действительно удалось сделать, это потерять несколько фунтов всего, что у него было на толстом. Теперь он носил шесть упаковок и очень определенные мышцы. Но на самом деле он не стал сильнее.

Его физические упражнения приобрели ФРАНТИЧНЫЙ темп, как только он переехал в большую комнату. С ним было гораздо больше стресса.