Перелетная птица.

Глава 25.

Субботний день был ознаменован промозглым непрекращающимся дождем, начавшимся ночью. Викки, стоявшей у окна с кружкой горячего кофе, любимый город казался серым. Перламутровые капли падают с антрацитовых небес, разбиваются о серебряные стекла, тонут в угольных лужах, стекают с аспидных куполов зонтов или падают на ткань летних пальто касторового оттенка. Да и сама Виктория была сплошь серой: лицо броного цвета, грифельные волосы, глаза оттенка фельдграу. И мысли. Мысли цвета маренго – темные, безрадостные с вкраплениями безнадежности.(*)

- Доброе утро. Уже проснулась? – на кухню вошла Лейтон.

- Доброе, - Ви обернулась. – Я не ложилась. Как только Гвен проснется, мы сразу же вернемся домой. Прости, что стесняем тебя.

- Глупости! – возмутилась Пейдж. – Оставайтесь столько, сколько нужно.

- Нет, - Виктория покачала головой, - больше медлить нельзя. Я должна расстаться с Ромео сегодня же.

- Ты уверена? – Лейтон присела за стол с кружкой чая. – Ты взвесила все за и против?

В миссис Пейдж всегда в унисон говорили объективность и справедливость, столь пригодившиеся ей в управлении семейным бизнесом и личной жизни. Эта женщина всегда старалась посмотреть на ситуацию под различными углами, учесть интересы всех заинтересованных сторон и вынести непредвзятое решение. В академии ее звали не иначе как «Лейтон справедливая» и удивлялись, почему девушка не встала на тропу адвокатского поприща. Та всегда отвечала, что с детства хотела работать в театре, но по велению судьбы теперь ей суждено стать предпринимателем. И видит Бог, ей это замечательно удавалось, как и все к чему прикасалась ее рука благодаря старанию и усердию.

- Уверена, - подтвердила Престон. – Я должна была сделать это раньше, должна была объясниться с ним и отпустить, но я, - она запнулась, словно в легких кончился воздух, - я верила, что смогу полюбить его когда-нибудь. Мне не хватило времени.

- Дело не во времени, Ви. Любовь не приходит по расписанию как поезда на Чаринг-Кросс, - рассудила женщина. – Ты либо любишь, либо – нет. Время здесь ни при чем. (**)

- Возможно, - отчасти согласилась Викки. – Если бы я смогла убедить его в том, что у него нет причин для ревности, то все было бы иначе!

- Не думаю, - осторожно сказала ей подруга. – Скажи, ты бы смогла прожить всю жизнь с мужчиной, которого не любишь?

Ви закусила нижнюю губу, обдумывая ответ на заданный вопрос. Время, прожитое с Ромео, было для нее тихой гаванью, в которой она нашла покой и утешение. Их совместную жизнь составляли совместные просмотры комедий по вечерам, романтичные ужины в маленьких тихих кафе по пятницам, прогулки с Гвен по субботам, коктейли у друзей по воскресениям, частые мимолетные поцелуи и нежный секс. Их жизнь словно была расписана по часам, в ней не было места спонтанности, мимолетному порыву души или сердца и страсти. Эта жизнь была хороша, но частенько ее предсказуемость угнетала Викторию, которой, будучи легкой на подъем, хотелось приключений, внезапности, адреналина в крови. Ромео же хотел быть ближе к семейному очагу и не спеша проживать уготованную судьбой жизнь без потрясений в широком кругу близких людей. Эти двое имели разные взгляды на жизнь, у них были разные ценности, характеры, воспитание и менталитет – Ромео и Виктория изначально не были друг для друга идеальными половинами, но, следуя сиюминутному увлечению, решили попытать счастья. Попытка их оказалась неудачной для них обоих. И, кажется, настал момент принять это и отпустить друг друга, прекратив общие мучения.

- Нет, - опомнилась Викки, - я не смогу.

- Тогда тебе не о чем жалеть, - подбодрила ее подруга.

- Мама, когда мы поедем домой? – на кухню босыми ножками прошлепала Гвендолин.

- Скоро, милая, - мать тут же усадила ее за стол, - как только ты позавтракаешь и умоешься.

Уже через полчаса обе Престон медленно ехали домой, объезжая пробки и многочисленные аварии на дорогах. Виктория сосредоточено смотрела в лобовое окно, пытаясь рассмотреть хоть что-то кроме плотной завесы дождя, не желая ненароком сбить случайного прохожего.

Наконец через два часа машина благополучно припарковалась у тридцать первого дома по Оквуд Корт. Глаза Викки сразу же нашли нужные окна – в квартире горел свет. Ромео дома.

Закутав дочку в свою кожаную куртку, Ви молнией покинула транспортное средство и направилась к дому.

- Гвен, хочешь поиграть с котятами у миссис Смит? – спросила мать девочку, пока они поднимались.

- Хочу! – тут же воодушевилась малютка.

- Тогда сейчас ты пойдешь в гости, а я уберусь дома, - пояснила женщина, нажав на дверной звонок, - а потом я заберу тебя.

- Хорошо, - согласилась Гвендолин.

- Здравствуйте, миссис Смит! – поздоровалась Викки. – Если вы не против, можно Гвен поиграет с вашими котятами?

- Добрый день! – бодро произнесла старушка. – А я только и ждала, когда маленькая Гвен зайдет в гости! Привет, красавица, проходи!

- Привет! – радостно приветствовала девочка, входя в квартиру.

- Спасибо вам, миссис Смит, - Престон радостно благодарила ее, - это ненадолго, правда.

- Пустяки, Виктория, - женщина легко улыбнулась, - мы с Гвен замечательно проведем время!

- Спасибо, - еще раз сказала она.

- Удачи тебе, - миссис Смит сочувственно посмотрела на гостью и тихо закрыла дверь.

Перепрыгивая через несколько ступеней, Викки, гонимая нетерпением, спешила на третий этаж, чтобы поскорее объясниться с Ромео. Мокрые волосы хлестали по лицу, джинсы и футболка неприятно липли к коже, охваченной ознобом, но женщина не обращала на это внимания, спеша в свою квартиру.

- Ты уходишь? – это первое, что сказала она, войдя в дом.

В глубокий черный чемодан аккуратными стопками ложись вещи, сложенные по цветам. Мужчина напряженными шагами сновал между дорожной сумкой, высоким шкафом с сиротливо распахнутыми дверцами и комодом, с выдвинутым верхним ящиком.

- Ухожу, - подтвердил он, даже не удостоив ее взглядом.

Ви стремглав сорвалась с места и преградила Веттори путь к чемодану. Ее зеленые глаза испуганно смотрели на него, а ладони цепко ухватились за мужские запястья - рубашки рухнули на пол. Женщина была напугана тем, что Ромео может уйти просто так и никогда не узнать правды.

- Только не так! – с чувством произнесла Виктория. – Умоляю, поговори со мной!

Она с надеждой смотрела на него, не разрывая зрительного контакта, она ждала его согласия. И Ви знала, что он его даст.

- О чем ты хочешь поговорить, Викки? – спросил он, сжав ее ладони в своих.

- Мне важно, что бы ты знал, - она сделала глубокий вдох, - я была тебе верна, я никогда не изменяла.

- Знаю, - на выдохе произнес он. – Ты была верна мне, ты не давала другим мужчинам пустых надежд и не флиртовала с ними. Я знаю.

Ромео отпустил ее руки и подошел к окну, наблюдая за семенящими по стеклу дождевыми каплями. Еще десять минут назад итальянец думал, что этот разговор будет напоминать их прежние ссоры и завершится тотальным уничтожением друг друга. Но сейчас он чувствовал, что запас слез, обвинений и упреков иссяк – настало время поговорить по душам, поблагодарить за все хорошее и сказать друг другу прощальные слова.

- Так в чем же дело? – ошеломленная Ви медленно подошла к нему.

Все это время она думала, что главной причиной их ссор было то, что Веттори считал ее неверной. А теперь она терялась в догадках.

- Il primo amore non si scorda mai, - усмехнулся итальянец (***).

- О чем ты? – Ви встала вплотную к нему.

- Мы были хорошей парой, но не совершенной. Знаешь почему? – Ромео повернулся к ней лицом. – Я был с тобой ласков, нежен, честен, я заботился о тебе, поддерживал! Я был готов полюбить тебя! Но твое прошлое, - он поднял в воздух две ладони, - не отпускало тебя! Никто не был с тобой ласковее и нежнее, чем он; никто не способен полюбить тебя сильнее. Никто! Твоя первая любовь не отпускает тебя. Я не могу воевать с прошлым.

- Между мной и Томом ничего нет, - Ви устало покачала головой.

Их разговор снова пришел к Тому, как бы Престон ни старалась обойти эту тему стороной. Она больше не могла слышать о беспричинной ревности и безосновательных догадках, которые мужчина построил на пустом месте.

- Он считает иначе. Том все еще любит тебя, Викки, просто ты не хочешь этого видеть. Я тебя не виню, - его пальцы медленно потирали колючий подбородок, словно это помогало собраться с мыслями, - он когда-то причинил тебе много боли, поэтому так трудно поверить в то, что я говорю, но это так. Ты не видишь, как он смотрит на тебя: не слышишь, как он говорит; и не знаешь, что он хочет сказать. А я вижу, слышу и знаю, - указательный палец коснулся виска.

- Он не говорил, - замялась женщина.

Она отвела от мужчины глаза и закусила нижнюю губу, думая о его словах. Быть может Ромео прав, и вчерашний разговор в церкви был начат не праздного любопытства ради, а потому, что Том действительно сожалеет об утраченных отношениях и все еще... все еще любит ее. Возможно ли это?

- Еще скажет, - Ромео подошел к рубашкам, лежавшим на полу, - скоро ему ничего не будет мешать.

Он с повседневным старанием и спокойствием складывал свои вещи в чемодан, будто он не покидал эту квартиру, а всего лишь уезжал на несколько дней к родителям. Веттори статично повторял свои действия, напевая под нос любимую песню, и каждое его движение говорило о том, что все происходящее несерьезно и является всего лишь шуткой. Казалось, что вот-вот мужчина бросит свои наигранные сборы и громко рассмеяться над Ви, попавшейся на его шутку. Но время шло, а он и не думал бросать задуманное, - происходящее стало напоминать драму на театральных подмостках.

- Ты замечательный человек, Ромео, если бы не ты, этой Виктории Престон, - ее ладошки легко постукивали по грудной клетке, - не было бы. Ты верил в меня, когда даже я не верила! Спасибо тебе за все, что ты сделал для меня и для Гвен. Прости, я не смогла полюбить тебя. Прости, - совсем тихо прошептала Ви.

- Ты не виновата, - его рука легко коснулась женского плеча. - Мы встретились, когда были нужны друг другу, а теперь нашим дорогам пора разойтись. На все воля Божья, - как-то тепло и немного грустно произнес он.

- На все воля Божья, - смиренно повторила Виктория.

- Ему очень повезло, - Веттори в последний раз разглядывал черты родного лица, - он даже не знает насколько, - склонив голову, он усмехнулся. - Не дай своему свету потухнуть, Виктория. Никогда, - тихо выдохнул итальянец.

В комнате повисла мирная тишина, кажется, даже стало немного светлее и теплее. Теперь, когда все слова сказаны, Ромео и Викки смогли друг друга понять и принять то, что расставание является единственным правильным решением, которое они так долго отсрочивали. Их сердца были легки, в них больше не было ни злости, ни вины, ни разочарования - только светлая грусть. И теперь, когда они близки в последний раз, все именно так, как и должно быть - дождь, светлая печаль и благодарность, щемящая сердце.

Они много дали друг другу. Ви благодаря этому мужчине вновь обрела себя и силы, чтобы ступить на путь, предначертанный ей Богом. Она научилась принимать себя и любить, поняла ценность мужского участия и снова научилась мечтать. Ее фантазия снова нашла дорогу к забытым невероятным мирам, из которых женщина черпала вдохновение для работы и жизни. Ви, вновь обретя потерянный дар, больше не хотела с ним расставаться – она мечтала каждый день, каждую минуту своей жизни, уносясь в другие страны, эпохи и планеты. Она мечтала о чем-то далеком и порой несбыточном, она была далека от земной жизни и вечно парила в облаках, чего Веттори никогда не понимал, но, тем не менее, позволял.

Ромео приобрел смелость, уверенность в себе и собственных силах. Он понял, что счастье и успех идут в руки только тому мужчине, который не боится собственноручно ковать свою судьбу. Веттори покинул родные земли и отправился за женщиной в чужую страну и добился немалых высот и престижа, веря в себя. Эта идея когда-то казалась такой абсурдной, даже глупой, но, поговорив со старшим братом, мужчина решил рискнуть по-крупному, бросить все и начать новую жизнь. Этот поступок изначально имел претенциозный характер, дабы удивить такую легкую и воздушную Викторию. Ей нравилось изумляться, жить новым и невиданным, но как бы итальянец не хотел, он не мог разукрасить ее жизнь яркими красками и привязать к себе. Ви витала в небесах, а он ждал ее на земле, - они редко пересекались. Они просто жили рядом, но так и не смогли друг друга прочувствовать и полюбить. Ромео Веттори - герой чужой истории любви, к которой Виктория Престон не имеет никакого отношения. Может, это и к лучшему.

- Мы еще увидимся когда-нибудь? - с надеждой спросила Ви.

- Когда-нибудь, - подтвердил мужчина. - Приезжай в Италию, я покажу тебе весеннюю Венецию.

Год - именно такой срок дал Ромео своему сердцу, чтобы окончательно залечить раны. Год. Что же, вполне справедливо, вполне.

- Обязательно, - заверила его Ви, - я приеду.

В ее глазах заблестели слезы - это конец. Теперь их ничего не держит, теперь их пара - воспоминание, красивое и яркое, но воспоминание.

- Извинись перед Гвен, - тихо сказал мужчина, - я не смогу пойти с ней в зоопарк.

- Хорошо, - заверила его Ви. - Мне лучше уйти, - она попятилась к выходу, - до свидания.

- До свидания, - повторил Веттори. - Через несколько дней я уеду.

- Я поживу у Лейтон.

Последний взгляд, последний кивок - и вот уже Виктория, облокотившись спиной к холодной стене, стоит на лестничной площадке. Этот разговор был тих и спокоен, Ромео не забрал ее сердце в чужую страну, но женщина чувствовала себя разбитой. По-хорошему ей нужно собраться с силами, промокнуть слезы бумажным платочком, улыбнуться и вместе с дочкой вернуться к подруге, но Ви не могла притворяться. Ей хотелось прожить эти эмоции, пусть они и не самые счастливые.

Она быстро вытащила из кармана джинс телефон и, найдя Хиддлстона в списке контактов, нажала на кнопку вызова.

- Привет, Том! - Престон пыталась говорить как можно беззаботнее, - Гвен может переночевать у тебя сегодня?

Она была несказанно благодарна собеседнику за его согласие без расспросов, сожалений и ненужных причитаний.

- До скорого. Мы выезжаем.

Теперь оставалось только забрать девочку и отвести ее к отцу, пока сама Виктория будет приходить в себя в гостевой комнате Лейтон.

- Гвен, у меня для тебя радостная новость! - улыбаясь, поведала женщина, как только вошла в гостиную миссис Смит.

- Какая? - полюбопытствовала девочка, подойдя к матери.

- Сегодня ты поедешь в гости к папе с ночевкой! Правда, здорово?

- Здорово, - согласилась Гвен. - Мам?

- Да, солнышко?

- Возьмем Флосси домой? - малютка протянула матери одного из котят. - Пожалуйста!

Гвендолин с надеждой смотрела на мать, ожидая ее вердикта. Малышка всей душой прониклась к этому маленькому серебряному комочку, что теперь никак не могла уйти домой без друга.

- Миссис Смит не может просто так отдать нам котенка, Гвен, понимаешь?

- Никаких проблем! - заверила женщина. - Как только Флосси подрастет, вы можете забрать ее.

- Мам, пожалуйста, - девочка уронила голову на колени сидящей матери.

- Хорошо, - быстро согласилась Виктория, - но тебе тоже придется за ней ухаживать, Гвен!

- Да! Да! Да! - радостно повторяла девочка, обнимая маму.

- Попрощайся с миссис Смит, - велела мать, подводя дочь к холлу, - папа уже ждет тебя.

- Пока, - малютка помахала ручкой.

- До свидания, миссис Смит, - Ви на прощание улыбнулась ей. - Вы меня очень выручили.

- Не за что, Виктория. До свидания.

Вновь укутав дочь в кожаную куртку, Викки выпорхнула на улицу, пытаясь поймать такси. Нырнув в теплый и сухой салон, она назвала нужный адрес и откинулась на сиденье.

- Мам, а почему мы едем в такси? - удивленно спросила девочка.

- Мама сегодня очень устала, милая.

Гвен понятливо закивала и, скинув мокрую куртку, обняла мать, поглаживая ее руки.

- Приехали, мисс, - оповестил ее водитель.

- Я отведу дочь и вернусь, подождите меня, - женщина протянула ему несколько купюр, - спасибо.

Быстро перебежав улицу, Виктория с Гвен на руках поднималась по лестнице к нужной квартире.

- Где твоя машина? - спросил Том, ожидавший их на пороге открытой двери.

- Дома, - ответила за мать Гвен, высунув голову из куртки.

- Том, ужин в шесть, а в девять Гвен нужно уложить, - рассказывала она, - не забудь.

- Не забуду, - уверил ее мужчина. - Мы с Гвен отлично проведем время!

- Надеюсь, - Ви ухмыльнулась. - Прости, я испачкала твой пол, - она смущенно смотрела на мокрый паркет.

- Пустяки! Ты домой?

- Нет, - Ви чихнула, - к Лейтон. Меня такси ждет.

- Ты никуда не поедешь! - повелительно сказал Хиддлстон. - Ты дрожишь от холода, и, похоже, - простыла. Вы обе остаетесь у меня, я не принимаю никаких возражений!

- Это так неудобно, - мялась женщина, - я не могу. К тому же меня ждет такси.

- Я расплачусь, - актер, прихватив портмоне и зонт, направился к дверям.

Когда спустя десять минут, он вернулся, то застал Викки за вытиранием пола.

- Что ты делаешь? - удивленно спросил он.

- Протираю пол.

Том мигом поднял женщину на ноги, отобрал у нее тряпку и подвел к ванной.

- Прими душ, - он буквально затолкнул ее в помещение, - а мы с Гвен займемся ужином. Можешь взять это полотенце, - в руки женщины опустился махровый кулек.

Пока Виктория была в душе, Том, как и обещал, занимался приготовлением еды под звуки мультфильма "Дружба - это чудо". Гвен что-то радостно причитала и помогала отцу по мере возможности.

- Можешь взять одежду Эммы, - Хиддлстон кивнул на сложенные вещи, как только в кухню вошла Ви, обернутая полотенцем.

- Спасибо, - смущенно сказала она, снова скрывшись в ванной. - Я могу чем-то помочь? - спросила Викки, когда вернулась.

- Нет, - Том замотал головой, - ты - моя гостья. Выпей чаю, - перед носом женщины тут же оказалась кружка с горячим напитком.

- Спасибо, - снова повторила она.

- Не стоит благодарности!

Весь вечер Престон лишь наблюдала за налаженным взаимодействием отца и дочери. Еще совсем недавно Том совсем не знал, что делать с собственным ребенком: он не знал, сколько и когда положено кормить, не знал во что играть, не знал, как правильно говорить с дочерью. А теперь не осталось и следа незнания или неуверенности - Хиддлстон управлялся с Гвен так, будто бы был рядом с самого рождения. Кто бы мог подумать, что из Томаса получится просто замечательный отец.

- Гвен, пора купаться и ложиться спать! - Том, бодро поднявшись с дивана, взял дочку на руки направился с ней в ванную комнату.

- Еще рано! - хныкала девочка.

- Самое время. Если ты будешь послушной, то я почитаю тебе на ночь, - мужчина пошел на компромисс.

Гвендолин тут же успокоилась и перестала капризничать, давая спокойно увлечь себя в ванную.

Викки тут же переключила канал, остановив свой выбор на какой-то мелодраме, впрочем, суть фильма нисколько не волновала ее: она просто хотела отдохнуть от мультяшных голосов. Престон, расслабившись, откинула голову на спинку дивана и закрыла глаза, радуясь наступившей темноте.

Сегодня случилось столь знаменательное событие, которое непременно нужно обдумать и пережить, но Виктория не могла. Ее голова была абсолютно пуста – ни единой мысли не промелькнуло, - сердце ровно билось, словно ничего и не случилось несколько часов назад. Женщина была опустошена. Ей хотелось лишь поскорее забыться сном без снов и проснуться завтра со свежей головой с комплектом решений по поводу того, что сказать Гвен, и, что делать с Томом. Пусть же это будет так.

- «Английский пациент» - хороший выбор, - одобрил Том.

- Точно, - немного сонно сказала она.

- Прости, - тут же извинился мужчина, - я не думал, что ты можешь уснуть.

- Гвен заснула?

- Да, - подтвердил он, - «Золушка» сморила ее!

Том присел на другой конец дивана и осторожно оглядел свою гостью. Ее хрупкая фигура буквально вросла спиной в диван, на изголовье которого была запрокинута голова с растрепанными волосами; колени упирались в грудь, а руки безвольно лежали на обивке. Она выглядела такой измученной, что Тому казалось, что жизнь вот-вот ее покинет. Он с трудом перебарывал сильнейшее желание коснуться ее запястья и нащупать хотя бы слабый пульс, чтобы убедиться в том, что Ви жива.

- Все в порядке? – опасливо спросил он.

Женщина медленно повернула голову на звук его голоса. Это движение было каким-то скрипучим и ненастоящим будто бы голова женщины крепилась к металлическому штырю, а сама она была заржавевшим роботом. На остром лице Виктории танцевали загадочные тени, придавшие всей ее сущности мученическое выражение. Престон тяжело и глубоко дышала, будто бы кто-то методично перекрывал ей кислород, лишь изредка давая возможность вдохнуть.

- Мы с Ромео расстались, - на выдохе сказала Викки, - теперь можно об этом сказать.

Хиддлстон не знал, что ему нужно сказать или сделать, чтобы облегчить ее страдания. Ему самому казалось нелепым, что они вот так вот спокойно сидят в гостиной и разговаривают на столь щепетильную тему. Есть ли правильные слова для таких ситуаций? Мне жаль? Но ведь Том не жалел, что пара Ромео и Виктории распалась. Ни капли – его слова будут лживы и эгоистичны, и Ви поймет это.

Он протянул руку и осторожно сплел свои пальцы с ее – это лучшее, что Томас смог придумать. В этом кротком жесте, пожалуй, было больше красноречия, сожаления, поддержки и чувств, чем в любых словах, которые он бы произнес.

Ви в ответ криво улыбнулась краешком губ и легко сжала его руку. Она также не знала, что ей следует сказать и сделать, да и по правде женщине хотелось просто молчать и наслаждаться тишиной и теплом мужской руки.

- Ты замерзла, - тихо сказал он. – Я принесу тебе плед, - мужчина быстро достал из шкафа сложенную ткань и вернулся, - держи, - он бережно накрыл Викки.

- Спасибо, - Престон с улыбкой смотрела на плед. – Ты хранишь его.

- Храню.

- Я думала, будет больнее, - тихо произнесла Ви. – На душе только «кошки» (****).

- «Крысы» гораздо хуже, - согласился Том, мягко улыбнувшись ей.

- Знаю.

Виктория снова помрачнела: она вспомнила о «крысах». И что-то подсказывало Хиддлстону, что эти грызуны когда-то поселились в сердце Ви по его вине.

- Я заварю чай, - Том спешно поднялся с дивана.

Те недолгие минуты, что Хиддлстон отсутствовал, он пытался привести мысли в порядок и найти нужные слова, но как назло, его голову не посетило ни одной дельной мысли, которая бы шла от самого сердца. Может это потому, что сердце говорит совсем не словами, а действиями, жестами и глазами? В таком случае сердце Тома говорило столь много, но столь недопустимых слов, что мужчина вновь не мог понять, что же ему делать. Так ничего и не решив, он направился в гостиную.

- Чай готов, - сказал он

Ви ничего не сказала и даже не шелохнулась – она уснула. Викки, свернувшись в комочек, беспокойно спала, безвольно опрокинув голову на подлокотник дивана. Женщина дышала как-то сбивчиво и рвано, словно во сне ей было тревожно и страшно. Она была так прекрасна в своей беззащитности, что Том не мог отвести от нее глаз. Этот момент был для него своеобразной наградой – сейчас, когда Викки спит, он может безбоязненно разглядывать ее, не боясь разоблачения.

Аккуратно взяв Викторию на руки, Хиддлстон направился со своей хрупкой ношей в спальню, где уложил ее на расправленную кровать. Она по-детски мило нахмурила нос, поежилась, устраиваясь поудобнее, и благодарно улыбнулась. Том аккуратно, боясь потревожить покой любимой женщины, убрал с лица волосы и накрыл ее одеялом, не переставая едва заметно улыбаться. Кому-то может показаться странным, что спящая женщина вызывает в сердце прилив безграничной нежности и тепла; кто-то может посчитать, что женщина красива исключительно после душа и макияжа, но для Томаса это было не так. В полной темноте, с растрепанными волосами и без макияжа Ви была для него также совершенна, как и при свете дня, - и такой естественной и домашней он любил ее ничуть не меньше.

Едва касаясь мягкой женской кожи, он легко провел тыльной стороной пальцев по щеке Ви и улыбнулся.

- Я люблю тебя, - едва различимо прошептал Том.

Тихонько закрыв дверь, он вернулся в гостиную, выключил телевизор и устроил себе спальное место на диване. Едва его голова коснулась подушки, он быстро заснул, не маясь перед сном. Сон мужчины был безмятежен и спокоен, как и в те времена, когда Виктория засыпала рядом. Призрачное счастье успокоило мятежную душу Хиддлстона и подарило долгожданный покой.