XV
3457 Words
20.
«'cause you're weak, incomplete and
You're never phoney.»
«С.-Петербург, 1913 год. Издание К.Л.Риккера. Ледериновый издательский переплет. Кожаный корешок с золотым тиснением. Узорный круговой обрез. Сохранность хорошая, обезан верхний угол переднего форзаца. Из-за первой мировой войны был выпущен только первый том. Настоящая книга - перевод труда немецкого ученого, доктора медицины И.Блоха, сделанный врачом П.И.Лурье-Гиберманом. Проституция рассматривается автором не как нечто изолированное или как комплекс внешних условий и факторов: сделана попытка выяснить ее внутреннюю сущность, которая определяется как составная часть древней половой этики. Главы книги связаны и выстроены в строгой логической последовательности, изложение строго научно.»
«Отдых, покой, тишина, одиночество. Похоже, такую роскошь могут себе позволить только очень богатые, а ведь это ничего не стоит. Странно, что так трудно этого достичь.»
«Смысл жизни не в том, чтобы ждать, когда закончится гроза, а в том, чтобы учиться танцевать под дождем».
«В 2019 году в США отбывающий пожизненный срок Бенджамин Шрайбер перенёс клиническую смерть и захотел выйти из тюрьмы: он отсидел до "конца жизни". Бенджамин считал, что выполнил свои обязательства перед государством. Его реанимировали против его воли, поэтому его следует отпустить, как он полагал. Находясь ещё в тюрьме, он подписал заявление с просьбой не спасать ему жизнь. Но врачи это проигнорировали, как и просьбу родственников не делать реанимацию. Судья заявила, что Шрайбер или жив и должен находиться в тюрьме или мёртв, тогда его апелляция - "спорная". Понятие "жизнь" не определяется кодексом штата, поэтому суд вынес решение, что мужчина должен провести остаток своей естественной жизни в заключении, независимо от того, был ли он воскрешён.»
"…Уж коли зло пресечь,
Забрать все книги бы - да сжечь!"
Но, нет! Наше мудрое Правительство печется о просвещении, о водворении нравственности, и, вопреки толкам закоренелых староверов, поборников невежества, дает уму простор. Благонамеренные люди всех сословий чувствуют в полной мере великодушные намерения мудрых наших государей и готовы всеми силами споспешествовать общему благу. Цензурный Устав, высочайше конфирмованный Апреля 22-го 1828 года, есть самый прочный памятник любви к просвещению и к истине обожаемаго нами, правосуднаго монарха, - памятник, достойный нашего века и могущественной России! Нам остается только молить Всевышнего, чтоб исполнители великодушных намерений нашего государя постигали Его великие предначертания: тогда счастие наше будет совершенным, и для словесности российской вновь наступит золотое время Державиных, Фонвизиных…
Наша знать не читает по-русски, чужда русской словесности; наши дамы даже редко говорят отечественным языком, и многие думают, что это важная преграда к возвышению словесности. Нет, это не преграда, но препятствие, которое, однако ж, не в состоянии удержать ее стремления. Недоросль и Бригадир Фонвизина, Ябеда Капниста, _Рекрутский набор, Неслыханное диво_ представлены были на театре, по воле мудрых венценосцев России. _Вельможа_ Державина напечатан с соизволения Е_к_а_т_е_р_и_н_ы Великой. Итак, могут ли быть преграды там, где самодержцы действуют в духе своего времени, ко благу, то есть к просвещению своих подданных? Благодаря Бога, у нас есть еще истинные русские вельможи, заслугами приобретшие право приближаться к священным ступеням трона: они очистят туда же путь истине. Такие мысли утешают сердце и окрыляют ум.
Долгом поставляю сказать несколько слов о моем романе, в отношении литературном. Школяры и педанты, желая непременно держать умы в тисках вымышленных ими правил для каждого рода словесности, сколотили особые тесные рамочки и требуют, чтоб каждый писатель писал по их мерке. Отступить от этих правил почитается литературною ересью. Но откуда родились эти правила? Они составлены из сочинений авторов, которые писали, не зная других правил, кроме законов вкуса своего времени и своего народа, не зная других образцов, кроме природы. Другие времена, другие нравы. Но школяры, скованные в уме своем цепью предрассудков, непременно требуют, чтоб во все времена, у всех народов поэмы писаны были как во времена Гомера и Виргилия, оды по правилам Пиндара и Горация, трагедии по-расиновски, комедии мольеровским покроем, нравственные романы в виде задач. По правилам надобно: чтоб герой романа действовал как Баярд, говорил сентенциями, как оратор, и представлял собою образец человеческого совершенства - и скуки. Когда сочинение мое было почти готово, я получил книжку прекрасного французского журнала, Revue Britannique (Ќ 29, 1887) и, к удовольствию моему, нашел статью, под заглавием: "_От чего герои романов так приторны?_". В ответ на этот вопрос автор говорит: "От совершенства, в котором их представляют. Это ангелы, а не люди". Далее говорит автор: "Нам представляют героев романа какими-то театральными божествами, и от того они также холодны. Многие думают, что представить их слабыми, нерешительными, подвластными обстоятельствам значит унизить их. Но мы люди, мы имеем слабости, и потому самые недостатки человечества занимают и трогают нас более". Таков был и есть мой образ мыслей на счет героев романа. Мой Выжигин есть существо доброе от природы, но слабое в минуты заблуждения, подвластное обстоятельствам - одним словом: человек, каких мы видим в свете много и часто. Таким хотел я изобразить его. Происшествия его жизни такого рода, что могли бы случиться со всяким, без прибавлений вымысла. Понравится ли читателям моим эта простота в происшествиях и рассказе - не знаю. Пусть простят недостатки ради благой цели и потому, что это первый оригинальный русский роман в этом роде. Смело утверждаю, что я никому не подражал, ни с кого не списывал, а писал то, что рождалось в собственной моей голове. Пусть литературные мои противники бранят В_ы_ж_и_г_и_н_а: они будут иметь сугубое удовольствие - бранить и не получать ответа.
Я даже не касался нашей словесности орудием моей сатиры, потому что она требует еще- помощи, а не сопротивления; она еще не состарилась и не обременена болезнями, вредными нравственности. Литераторов же у нас так не много, что они в обществе не составляют особого сословия, как в других странах. Вредного у нас не пишут, а кривые толки о словесности и оскорбление достойных писателей не имеют никакого весу в публике и служат только к стыду самих пристрастных и незрелых критиков. Я оставил их в покое: лежачего не бьют!
Что же касается до нравственных портретов в моем романе, то их можно было бы умножить и представить многие вещи гораздо сильнее. Но я почел за благо следовать правилу нашего неподражаемого баснописца И. А. Крылова
Баснь эту можно бы и боле пояснить:
Да чтоб гусей не раздразнить.
Вот побуждения и правила, которыми я руководствовался при сочинении Выжигина. Одобрение вашего сиятельства будет мне ручательством в добром мнении людей благонамеренных и самым сладостным утешением в кривом толке других.»
Думаю, это можно вставлять перед любым моим произведением. «Прошло двадцать его лет с тех пор (писано в 1829 году), как я первый раз Вас увидел на поле сражения, в Финляндии, когда незабвенный граф Николай Михайлович Каменский вел нас к победам и вместе с нами преодолевал труды неимоверные, противопоставляемые климатом, местоположением и храбрым неприятелем. Двадцать лет - много времени: пятая часть целого столетия! С тех пор многое переменилось в свете. Смотря философским оком на мир, я утешаюсь в моем ничтожестве тем только, что, при переворотах счастья, некоторые достойные люди, которых знал я прежде, достигли высоких степеней заслугами и постоянным стремлением к общему благу. Радость моя - бескорыстная. Я ничего не ищу, ничего не желаю, кроме уважения почтенных людей и благосклонности публики, которые стараюсь снискать моими трудами и тихою моею жизнию. Избрав Ваше Сиятельство из числа особ, коим посвящено сие сочинение, для объяснения пред ними намерений моих при издании его в свет, я пишу не к Министру, которого уважаю, но к человеку, которого люблю душевно. Вы не переменились сердцем в течение двадцати лет и в Министерском Кабинете Вы так же добродушны с людьми, ищущими правды, каковы были на поле брани с военными товарищами. Надеюсь, что Вы благосклонно примете сие письмо старого солдата, который променял саблю на перо, чтоб подвизаться за правду - по крайнему своему разумению!
Любить отечество, значит - желать ему блага. Желать блага есть то же, что желать искоренения злоупотреблений, предрассудков и дурных обычаев и водворения добрых нравов и просвещения. Бывает много случаев, где законы не могут иметь влияния на нравы. Благонамеренная сатира споспешествует усовершенствованию нравственности, представляя пороки и странности в их настоящем виде и указывая в своем волшебном зеркале, чего должно избегать и чему следовать. Вот с какою целию сочинен роман: _Иван Выжигин_. В нем читатели увидят, что все дурное происходит от недостатков нравственного воспитания и что всем хорошим люди обязаны Вере и просвещению.
Цель благонамеренной сатиры понимали все великие Законодатели России и часто сами прибегали к ее помощи для истребления пороков и предрассудков. Великий Петр повелел переводить с иностранных языков на русский многие полезные книги. Переводчик Пуффендорфовых сочинений выпустил все колкое на счет тогдашних нравов и обычаев Русского народа и заменил сии места ласкательствами. Мудрый преобразователь России прогневался за это искажение подлинника, велел перевести книгу в настоящем смысле и посвятить Своему имени. "Не в поношение русским приказал Я напечатать сатиру на наши нравы, - сказал Государь, - но к исправлению. Пусть знают, чем мы были, чем мы теперь и чем быть должны. Если все, что в книге написано, неправда, то ложь нас не обесславит; а если сочинитель говорит правду, постараемся сделаться такими, чтоб слова его показались ложью". (См. Штелина, Голикова: Деяния Петра Великаго, часть IV, и рукописные анекдоты о Петре Великом, Нартова.)
Петр Великий, при неусыпном попечении о гражданском благоустройстве России и о защите ее от завистливых соседей, не мог водворить литературы, которая требует для созрения много времени, и бросил только первыя семена. Они принесли питательные плоды не прежде царствования императрицы Екатерины Великой. В промежутки между сими двумя славными царствованиями начала расцветать Русская Словесность, и первым ея цветом были: _Сатиры Князя Кантемира_, которого по справедливости должно почитать первым из светских Российских писателей.
Великая Екатерина дала жизнь и опору возрождавшейся Словесности и употребляла ее на очищение нравов. Рука, начертавшая Наказ и упрочившая благоденствие России мудрыми законами и великими политическими планами, в то же время умела владеть орудием благонамеренной сатиры. По повелению и под особым покровительством мудрой монархини издавался, в 1783 году, журнал, под заглавием: _Собеседник любителей Российского Слова_, в котором помещаемы были весьма резкия статьи о нравах. В этом журнале беспощадно разили пороки, предрассудки и причуды того времени, особенно между знатными. Императрица Сама благоволила помещать статьи Своего сочинения в этом издании, и как по малой начитанности в тогдашнее время и по незнанию литературных приличий многие из русских читателей не понимали истинной цели сих сатирических статей, то мудрая монархиня повелела напечатать в журнале объяснение, которое я привожу, как любопытный памятник образа мыслей Екатерины Великой, насчет сатирических сочинений вообще, а также в улику тем, которые и поныне не понимают, какая может быть польза от сатиры нравственной.
"Когда я писал, я ни о ком не думал. Если не писать о слабостях, человеку сродных, то других и описывать нечего. Когда слабости и пороки не будут порицаемы, тогда и добродетель похвалена быть не может: чрез познание первых, последняя познается. Если же кто себя в книжке моей узнает в порочном или непохвальном изображении, он сам подвергнул себя или подобрел под оное, и здравый рассудок повелевает ему исправиться, а не сердиться. Требуется ли от кого, чтобы в украшенных убранством комнатах зеркала были разбиты для того, чтоб дурные лицом себя в них не узрели? Не сердись, но исправься, читатель; тогда, будучи в мире со мною, я тебя забавлять стану, а ты исправлением своих слабостей заслужишь общее с моим почтение" {См. часть 1, с. 9. Выписка сия напечатана курсивом и в подлиннике. {Здесь и далее, кроме особо оговоренных случаев, примечания Ф. В. Булгарина.)}.
Наверное, моя самая большая проблема в жизни – это хорошая память.
Вот что я буду отвечать тем, которые захотят перетолковать цель моего романа!
Знаю, что искренность моего Выжигина не понравится людям, которые всякую правду, громко сказанную, почитают своевольством, всякое обличение злоупотребления приписывают дурному намерению; которые просвещение, единственное средство к благоденствию народов, почитают злом, и, подобно татям, желают водворения общего мрака, усыпления умов, глубокого молчания, чтоб поступки их были сокрыты. Им-то можно приписать то, что сказал бессмертный творец комедии _Горе от ума_:
«История Брук Скайлар Ричардсон».
21
«Церемония бракосочетания принца Кристиана Карла фон Шлезвиг-Гольштейн (1831—1917) и принцессы Хелены Августы Виктории Великобританской (1846—1923). Художник Кристиан Карл Mагнуссен, 1866 год.»
«Елена стала первым членом королевской семьи, отпраздновавшим золотую свадьбу, однако, её муж умер всего год спустя. Елена пережила его на шесть лет и умерла в июне 1923 года в возрасте 77 лет.»
«Фредерик Луиза вышла замуж 21 июля 1720 года в Калундборге за герцога Кристиана Августа Шлезвиг-Гольштейн-Сённерборг-Августенборга, сына герцога Фредерика-Гольштейна-Сённерборг-Августенборга в браке с Софи Амали Алефельдт. Он умер 20 января 1754 года. У Фредерикке Луизы и Кристиана Августа было 8 детей»
«Церемония бракосочетания (1871) Джона Дугласа Сатерленда Кэмпбелла, герцога Аргайл (1845—1914) и принцессы Луизы Каролины Альберты Великобританской (1848—1939). Художник Сидней Праер Холл, 1878-1879 гг.»
«Младший брат нового герцога, Христиан, в 1866 году вступивший в брак с Еленой, дочерью королевы Виктории, остался жить в Великобритании. В 1916 году супруги справили золотую свадьбу. С началом Первой мировой войны их дочери отказались от своих германских титулов и приняли британское подданство, а сын Альберт (ум. 1931) усыновил одного из Глюксбургов и передал ему своё наследство. Этот последний из Августенбургов был холост, но имел внебрачную дочь, которая в 1940 году вышла замуж за герцога Аренберга.»
«Мария Терезия Алефельдт, принцесса Турн и Таксис (родилась 28 февраля 1755 года, умерла 20 декабря 1810 года), была датским (изначально немецким) композитором. Она первая женщина-композитор Дании».
«Детский фонд имени Алены Петровой объявил о старте ежегодной акции «Варенье challenge». Томичи могут взять в фонде баночку варенья, сваренного родителями детей с онкозаболеваниями, а потом вернуть баночку с пожертвованиями на лечение детей. В первый раз акцию «Варенье challenge» благотворительный фонд имени Алены Петровой провел летом 2018 года. Томичи могли взять клубничное варенье, сваренное родителями детей с онкозаболеваниями, а после вернуть баночку с пожертвованиями. По итогам акции фонд собрал для лечения детей 230 тысяч рублей. С тех пор акция проходит ежегодно.» Было бы хорошо, если бы помогали не только детям с онкозаболеваниями, но и взрослым. А то всё только для детей делают.
«Гапаксы (гапакс легоменон, «названное один раз») — это слова, которые во всей совокупности текстов на данном языке встречаются только однажды. Таких слов должно быть много в каждом языке: по статистическому закону Ципфа, частотный словарь любого текста и любой их совокупности содержит длинный хвост из «единичек». Большинство подобных гапаксов состоят из известных корней и суффиксов и понятны даже тем, кто раньше их не слышал. Однако некоторые из таких слов особо интересны, особенно если речь идет о мертвых языках или литературной классике: их значение часто загадочно, происхождение неясно, а в ряде случаев они являются полными фантомами (ghost words), появившимися в результате ошибочной интерпретации текста.
Русичи
Древнерусский язык
Самый знаменитый древнерусский гапакс — слово русичи. Правда, он встречается не один, а четыре раза, но зато только в одном коротком тексте — «Слове о полку Игореве». Зато редко кто из наших современников незнаком с этим словом: в десятках популярных книжек и фильмов жители Древней Руси только так и называются, так что сейчас слово «Русич» стало популярным патриотическим названием для чего угодно: от вагона метро до кинотеатра. И тем не менее сами восточные славяне обычно называли себя просто собирательно — русь. Ни одного древнего памятника с русичами больше найти не удалось, если не считать явные грубые подделки типа «Велесовой книги». Даже в средневековом подражании «Слову» — «Задонщине» — слова русичи нет ни в одном из списков, а есть рускии сынове. Долгое время меньшинство ученых отстаивало точку зрения, согласно которой «Слово», единственная рукопись которого сгорела в 1812 году, поддельно. Разумеется, название жителей Руси, которого нет больше нигде, служило этим авторам одним из аргументов в пользу поддельности памятника. Теперь показано, что слово это на самом деле не противоречит древнерусским нормам; редкие варианты на -ичи были у большинства названий народов и обозначали «детей общего предка». Кроме того, в украинском фольклоре нашлось похожее слово русовичи. «Слово» — поэтический текст, так что необычное название вполне могло в нем использоваться.
Блудорез
Древнерусский язык
В одном древнерусском тексте в перечне имущества упоминается блѫдорѣзъ кованый. В «Словарь русского языка XI–XVII веков» включено слово «блудорез» с указанием «значение неясно». Воображение рисует какой-то металлический кованый инструмент, о назначении которого лучше не думать. Лингвист Вадим Крысько решил загадку «блудореза». Этого слова просто нет: буква «юс» (ѫ) читается не как чаще всего — «у», а как «ю», и перед нами просто «блюдо — рез кованый», то есть блюдо с кованым резным узором. Именительный падеж в таких случаях бывает и в современном языке: например, в надписи на ценнике «перчатки кожа».
Джерегеля
Украинский язык
Отец украинской литературы Иван Котляревский в поэме «Энеида» написал:
Тут заплітали джерегелі,
Дробушечки на головах.
В украинско-русском глоссарии, приложенном к «Энеиде», он пояснил, что это «косы, мелко заплетенные и изложенные венком на голове». С тех пор это слово входит в разные словари украинского языка, в том числе в небольшой словарик, составленный молодым Н. В. Гоголем; но все его употребления восходят в конечном счете к Котляревскому. Откуда он взял это слово и точно ли оно значит то, что указано в глоссарии, неясно. В «Этимологическом словаре» 1985 года его связывают с польским ceregiela («церемония»), но значение польского слова совсем другое. Какое-то время в русской «Википедии» была статья «Джерегели», иллюстрированная фотографией Юлии Тимошенко, но потом ее (статью) удалили.
Гэрцум-сролiк
Белорусский язык
В классической пьесе Янки Купалы «Тутэйшыя» («Местные» или «Здешние») один герой встречает другого, везущего тележку со всякой рухлядью, и говорит ему: «Дый што гэта з вамі? Ці не ўпісаліся вы ў менскія свабодныя гэрцум-сролікі? — як тачнік які, тарабаніце гэту брычку з сабой». Больше белорусских текстов со словом гэрцум-сролік нет. Но его удалось найти в очерках на русском языке «Путешествие по Полесью и Белорусскому краю» Павла Шпилевского, где при описании разливов Немиги говорится: «Так как проток этот бывает иногда довольно большой, то для переправы чрез него устраиваются мостки: впрочем, быстрая вода сносит мостки в тот же день, как их устроят, и тогда приходится переезжать в наемных извозчичьих тележках (в роде венских Zeiselwagen) так называемых герцумсроликов-жидов, налетающих к берегам Новой Немиги в бесчисленном количестве и собирающих с седоков копейки за перевоз». Как можно заключить, это слово означает минского еврея, подрабатывающего извозом, этакого «бомбилу», «свободного» непрофессионала. Логично искать его этимологию в языке идиш. Лингвист Александра Полян предположила, что оно состоит из her cu — «эй, ты» и «Сролик» (в украинском идише Сруль) — распространенное еврейское имя, уменьшительное от Израиля.
ΣАΣТНР
Древнегреческий язык
«Херсонесская присяга» — памятник с территории Крыма (под нынешним Севастополем), найденный на центральной площади античного города Херсонес Таврический в 1890-е годы. Датируется началом III века до н. э. Это мраморная плита с длинным текстом присяги херсонесского гражданина. Среди понятных клятв («не предам ничего никому, ни эллину, ни варвару», «не нарушу демократии», «не замыслю заговора», «буду врагом злоумышленникам») есть и такая: «буду охранять састер (ΣАΣТНР) для народа». Больше ни в одном греческом тексте Старого или Нового времени этого слова нет. Литература о састере огромна. Есть множество гипотез, включая очень эксцентричные. Макс Фасмер и Лев Ельницкий, например, считали, что састер — скифский наместник Херсонеса, С. А. Жебелев — что это некий священный предмет, например идол; В. В. Латышев (первый публикатор надписи) — что это некое юридическое понятие, например гражданская присяга. К этому слову подыскивались параллели в иранских и других языках. Появились исторические романы, где фигурирует возвышающийся над херсонесским берегом священный састер; в Севастополе проводился фестиваль под названием «Састер Херсонеса». В интернете можно послушать песню со словами «И састер волшебный найду» (с ударением на «а») и прочесть стихи со строкой «Таящая от нас непознанный састер» (с ударением на «е»). Но что такое или кто такой «састер», который (которого) херсонесцы должны были оберегать для народа, доподлинно не знает никто. Решить эту проблему можно будет, только если когда-нибудь в Причерноморье найдется еще одна надпись с этим словом.
Celtis
Латинский язык
Вульгата (латинский перевод Библии, сделанный Святым Иеронимом) в большинстве изданий содержит следующую редакцию стихов 23–24 главы 19 Книги Иова: Quis mihi tribuat ut scribantur sermones mei? Quis mihi det ut exarentur in libro stylo ferreo et plumbi lamina, vel celte sculpantur in silice? («О, если бы записаны были слова мои! Если бы начертаны были они в книге резцом железным с оловом, на вечное время на камне вырезаны были!») Там, где в русском переводе слова «на вечное время» (они есть и в греческом, и в еврейском тексте Библии; Иероним их почему-то пропустил), стоит латинское слово celte — это может быть только аблатив (в данном случае аналог русского творительного падежа) от слова celtis, означающего, судя по контексту, какой-то инструмент для резьбы по камню, например «резец» или «долото». Слово celtis не встречается, кроме перевода Библии, ни в одном античном тексте; все его средневековые примеры зависят от Вульгаты. Слово попало во многие латинские словари, и в эпоху Возрождения его взял в качестве имени гуманист Конрад Цельтис, чья настоящая фамилия Бикель значит по-немецки «кирка, кайло, ледоруб». Во многих старейших списках Вульгаты на месте слова celte стоит хорошо известное certe — «точно» (vel certe у Иеронима значит что-то вроде «или же»). Ряд исследователей считали, что celte — полный фантом, результат описки вместо certe. Филолог Макс Нидерман реабилитировал это слово, показал, что нет оснований считать его вторичным чтением, и привел к нему ряд интересных индоевропейских параллелей. Что слово, означающее инструмент, не попало в основную массу латинских текстов, лишь небольшая часть которых посвящена технической тематике, неудивительно.»
«Цветок, вырезанный из слоновой кости. Сзади есть булавка для крепления в качестве броши. Азия, для европейского рынка.»
«Платье. Шелк, шифон, кружева. 1890-е гг».
«Церемония бракосочетания (1937) князя Кристиана Вильгельма Эрнста цу Шаумбург-Липпе (1898–1974) и принцессы Феодоры Луизы Датской (1910–1975).»
«Кукольные домики XIX века.»
«Английский художник Уильям Моу Эгли (1826 – 1916). "Под старым дубом", 1857».
- Writer
