Loving you is a losing game... (Ли Ён и Ли Ран)

||Горькая правда||

Ночной холод давал о себе знать, когда Ран несколько часов просидел на пустой качели в слишком знакомом дворе. Слабо покачиваясь, он безэмоционально поглядывал на окна, в которых давно горел свет. Изредка в них появлялась девушка, постоянно улыбаясь, а моментами — заливисто смеясь. Рану не составило труда понять, кто же был объектом её счастья. Близкий человек, который всегда находился рядом с ним, обрёл семью и постоянный уют, уже не нуждаясь в нём. Нет, Рану не было обидно. Он наоборот был рад за Юри, только всё равно чувствовал пустоту на сердце.

Позорно сбежав, вылив на Ёна всю свою идиотскую обиду, Рану стало только хуже. Он никак не мог выкинуть из головы жалкий голос брата, просящего не уходить, даже не попытавшегося его остановить. Ведь с лисьими способностями — это не составило бы и труда.

Ран ещё острее ощущал свою вину, когда вспоминал, какая радость была на лице Ёна в их долгожданную встречу; как крепко обнимал его, боясь отпустить; и с какой тоской делился прожитым временем без него.

Как только пыл угас, Ран совсем сник. Он просто не должен был разжигать ссору, ведь старший точно не хотел его обидеть, обвинив в эгоизме. Все слова Ёна слетели с губ только от скопившегося отчаяния.

Увидев, как свет в окнах потух, Ран встал с качели, собираясь вернуться к брату, единственному человеку, не перестававшему ждать его возвращения. Ведь он так скучал по нему, что любые обиды отодвигались на второй план.

Ён ничуть не ошибался, что Ран застрял в своём детском страхе, приобретённом, когда его все бросили. Как бы младший ни пытался бороться с ним, он всегда напоминал о себе.

Подойдя к дому брата, Ран неуверенно остановился перед дверью, будто его парализовало. Он не знал, что сказать, когда Ён выйдет к нему. К тому же, младшего отталкивала сама мысль, что его встретит женщина брата.

Ран ревновал, и с этим чувством ему давно пришлось смириться, ещё задолго до появления Чжиа, во времена, когда Ён оставил его. Поначалу младший не мог признаться, даже себе, что хотел быть всегда на первом месте для брата, но позже, спустя долгие и мучительные годы, ему всё стало понять, почему же фантомная боль ночами пронзала его душу.

А ещё Ран всегда хотел вернуться в прошлое и не дать той самой женщине появиться в жизни Ёна, никогда.

Закусив щёку, Ран поднял руку, намереваясь постучать, понимая, что оттягивать неизбежное — снова по-детски глупое решение, но в последний момент остановился, лишь слабо коснувшись дверной поверхности, услышав лисьим слухом знакомые голоса.

— Я думала, твоё помешательство на брате со временем пройдёт, у нас всё наладится, появятся дети, но ты же изо дня в день продолжал изводить себя, и что в итоге? — Раздасованно говорила Чжиа. Ран невольно поджал губы, прекрасно слыша ненависть в словах. У них с первой встречи зародилась неприязнь друг к другу. Даже зная, что она не совсем была той женщиной, которая забрала у него Ёна, Ран всё равно не мог терпеть её.

— Он не должен был возвращать меня ценой своей жизни, — прервал Ён, не желая поднимать тему, связанную с братом. Все его мысли крутились вокруг сбежавшего Рана. Он волновался, не имея лисьих сил, чтобы найти его.

— Вообще-то это именно он всё устроил. Он давно не ребёнок, — злилась Чжиа, подойдя к окну, вынудив Рана встать подальше от двери, оставаясь незамеченным.

— И Ран имел на это право, — спокойно отозвался Ён, чувствуя безумную усталость. Ему достаточно было ссоры с Раном.

— Ён, серьезно? А если он снова решит воскресить Имуги или ещё кого похуже, чтобы привлечь твоё внимание, ты снова встанешь на его сторону? — Поражённо произнесла Чжиа, даже не спрашивая, заранее зная ответ.

— Давай закроем эту тему, — сухо произнёс Ён, этим только сильнее задев её.

— Если ты завтра умрёшь? — Вдруг совсем тихо спросила Чжиа, в то же мгновение перестав давить на Ёна, вспомнив, что разожгло в ней подобную яростную реакцию.

— Что?.. — одними губами проговорил Ран, забывая о нахлынувшей ненависти к женщине, в открытую пытающуюся настроить брата против него.

— Послушай, Чжиа, я не умру завтра, а проживу спокойную жизнь рядом с тобой, — убеждал Ён, хоть и не так уверенно, чтобы действительно суметь её успокоить. Ведь в любой момент могло что-то пойти не так. Никто не отменял случайную смерть.

— А Ран? — Снова надавила Чжиа.

— И он проживёт свою спокойную счастливую жизнь, — эти слова Ёну дались с большим трудом. Он говорил об этом тоскливо, даже не зная, как всё сложится.

— Ты ведь не собираешься ему рассказывать? Может он начнёт ценить то, что имеет, если узнает, — хмыкнула она, смотря в окно, пытаясь скрыть ненависть к Рану, снова влезшего в их жизнь.

— Нет, Ран не должен узнать об этом, пожалуйста, — вымученно попросил Ён, ближе подойдя к ней, — он не сможет с этим смириться.

— Снова ты делаешь из него ранимого недолюбленного ребёнка, — резко бросила Чжиа, сдерживая дрожь в теле, — а я значит могу смириться?

— Потому что ты проживёшь столько же, сколько и я. Мы умрём в одно время, а Ран останется один. И да, он действительно ранимый ребёнок, который нуждался во мне, а я бросил его, — на эмоциях выпалил Ён, нервно проведя рукой по лицу, тяжело дыша. Как бы он ни оправдывал свой уход, убеждая Рана в том, что никогда не бросал его, всё равно впечатление было иным.

Услышанное разом лишило Рана кислорода, и он вцепился в грудь, пальцами комкая толстовку. В голове пульсировали слова: «Останется один»… Только не снова. Голоса стали приглушённее.

— Ты сам сказал, что теперь все твои враги начнут охоту на тебя, и как ты себе представляешь при таком исходе нашу спокойную жизнь?! — Отчаянно выкрикнула Чжиа, бессильно сжимая кулаки.

Ён молчал. И это молчание давило ещё сильнее, как на Чжиа, так и на Рана, который продолжал рвано дышать. Он запутался, помня, каким сильным был его брат, даже не задумываясь о врагах. О чём вообще говорила Чжиа.

— Зачем ты отдал лисью жизнь?!

И Ран всё понял.

Его брат пожертвовал своим счастьем, вернув его с того света. Он пошёл на всё, заранее зная, что лишится покоя, долгой жизни. Поступив так только из-за брата, чтобы вновь увидеть его, дать нормальную жизнь. Горькие слёзы скатились по щекам Рана, когда он осознал всю любовь Ёна, всегда лишь думая, что ему было на него плевать.

Упав на колени, голова Рана разрывалась от ярких давних воспоминаний, в которых Ён был рядом, защищая от всего плохого, стараясь окружить заботой, но младший спрятал их глубоко в себе, перекрыв всё хорошее лишь одной обидой, опираясь на которую он всё испортил. А Ён вновь заступился за него, взяв на себя удар.

— Хён, — сломлено выдохнул Ран, рукой зажимая рот, заглушая рыдания, — ты оказался прав… Лучше бы ты никогда не спасал меня.