Проблема не приходит одна

Глава 6

Дорога домой не отвлекала Наташу от мучительных мыслей о возвращении. Она медленно шла к станции метро. Она не ожидала, что сядет в первый поезд. Она думала не о обычных дорогах, а о абстрактных вещах. Ей не хотелось идти домой, но идти ей было некуда. Родители не сделали ничего плохого с ее дочерью, но ее возраст заставил ее сделать ряд выводов о несчастливой домашней обстановке. Отец лежит пьяный, или еще не вернулся домой, но он мужчина, он непонятен. Может быть, его образ жизни может быть разумным, хотя это сложно. Наташа еще больше злилась на мать, злилась на ее вечное терпение и самоотверженную подготовку, хотя героизм был совсем не нужен.

Старые фото рассказывают о прошлых радостях и ярких днях жизни, и Наташа уже давно их не систематизирует и воображает образы. Я не хочу снова напоминать себе о печальных переменах в моей семье. Теперь мать почти все свое время тратит на то, чтобы немного заработать и откладывать деньги, полученные от мужа. Последний хотел их потратить, хотя зарабатывал на рынке помощником не меньше своей жены. Он даже устроился для дочери продавцом в продуктовый магазин и вызвал у нее искренний смех, когда предложил работать.

Наташа не хотела торговать. По ее мнению, такая профессия кажется странной, бессмысленной и нематериальной, к тому же я не хочу отвечать на вопрос покупателя о качестве товаров, приобретаемых владельцем. Страшно отвечать самому хозяину за счет денег и товаров. В школе у них низкие оценки за ошибки и обман в журналах, а в жизни им нужно расплывчатое, но ужасное наказание. Совершенно незнакомый мир окружал девочку после школы и наводил ужас на теленовостей, смешанных с криминальными сериалами.

Жизнь жестока. Наташа извлекла урок не только в теории, но и на практике. Она до сих пор помнит, как когда ее отец был инженером, его мать ругала его, чтобы он забирал домой скудную зарплату после работы. Сейчас не ругаю, хотя жизнь лучше не стала. Просто мой отец зарабатывал очень мало денег квалифицированным трудом, а теперь честно использует свой горб, чтобы заработать свои гроши. Он очень мало говорит, меньше смеется и смеется над собой чаще, чем над другими. Он привел с рынка своих друзей домой и пил с ними водку на кухне, а мама заранее отправила Наташу и ее бабушку провести с ним ночь, чтобы не причинить вреда. Дочь никогда не говорила об этом со своим отцом, и она не знает, переживает ли он изменения в жизни. Со стороны кажется, что он равнодушен ко всему и всем, в том числе и к себе самому. Дома все еще есть книги.Хотя мой отец незаметно продал много книг, он не видел в чтении акцента.

- Он сможет подняться, - сказала однажды мать, припёртая дочерью к стене.

- Что такое, по-твоему, "подняться"? - крикнула та.

- Чего ты от меня хочешь? Он мой муж. И твой отец, между прочим.

- Он нас не любит.

- С чего ты взяла?

- Я вижу. Вы друг с другом двух слов сказать не можете, не перейдя на крик.

- Он мучается.

- Он нас мучает.

- Я не понимаю, чего ты добиваешься? Ты так ненавидишь родного отца, что готова выгнать его на улицу?

- Выгнать его на улицу, к сожалению, невозможно. Но и жить с ним всю жизнь под одной крышей я не хочу.

- Я не могу с ним развестись.

- Почему?

- Не могу, и всё. Не хочу. Он сможет подняться, мы только должны ему помочь.

- Мама, о чём ты говоришь! Как мы можем ему помочь? Маленького мальчика можно заставить чистить зубы и делать уроки, а как ты заставишь взрослого мужика вспомнить о семье, которую он начисто забыл?

- Он не забыл. У него просто тяжёлый период. Не смог найти себя. Он ведь был неплохим инженером, а теперь не может найти работу по специальности.

- Если он был неплохим инженером, зачем ты регулярно выносила ему мозги?

Мать и дочь крупно поспорили пару раз из-за мужа и отца. Первая безуспешно пыталась объяснить второй необходимость людям жалеть друг друга и помогать в испытаниях, но та отвечала непониманием и даже нежеланием понять. Наташа с детства привыкла видеть в отце покровителя. Он часто вступался за неё, когда мать добивалась от неё послушания и прилежания в учёбе. Наверное, искренне не считал нужным мучить девчонку пустяковыми придирками, если та стремилась к невинным детским удовольствиям. В детстве нужно играть, а не работать.

- Зачем ей собирать игрушки, если завтра она снова будет с ними возиться? - спрашивал он жену и испытывал бесконечную уверенность в собственной правоте.

- Девочка должна привыкать к порядку с детства, - терпеливо повторяла раз за разом жена и не знала, как ограничить супруга в доступе к воспитанию дочери.

- Может, ты ещё заставишь её полы мыть и стирать бельё?

- Со временем - обязательно. У нас домработницы нет, и у неё вряд ли появится. Если девочка не станет воспринимать домашний порядок как необходимость, из неё вырастет женщина-кошмар.

- Ты хочешь из неё самой вырастить домработницу?

- Нет, просто женщину, способную вести дом.

- И эту женщину нужно начинать воспитывать в семилетнем возрасте?

- Нет, ещё раньше. Возможно, ты готов вырастить из неё побрякушку, а я - нет.

Маленькая Наташа тем временем в соседней комнате жадно прислушивалась к звукам ссоры и испытывала тёплое чувство признательности к папе за его желание защитить дочку от маминых строгостей. Она тоже не видела смысла в ежедневной уборке - ведь завтра кукол нужно будет снова рассаживать в кружок на ковре и организовывать званый обед. Но отец всегда терпел поражение, и с громким бессильным рёвом Наташа складывала кукол в большую картонную коробку. В такие минуты она бесконечно себя жалела, но отец никогда не приходил её утешить.

Теперь Наташа думала о родителе редко, только если обстоятельства вынуждали. Ночной разговор в собачьем приюте, посвящённый семейным ценностям и смыслу жизни, вернул ей желание приобщиться к искренним людям и стремление к суровому счастью замужества. Она подошла к станции метро, у запертых дверей толпилась маленькая группа нетерпеливых пассажиров. Они то и дело посматривали на часы и ругали транспортников за несвоевременную щепетильность. Она остановилась в сторонке и задумалась в попытке вообразить свой собственный брак на основании семейного быта родителей. Суждено ли ей повторить их жизнь? Телевизионные разъяснители личных проблем необычных людей в один голос твердили: да. Дети воспроизводят опыт родителей, даже если хотят обратного. И не просто утверждали, а приводили примеры, не называя подлинных фамилий и адресов. Зрительское доверие к рассуждениям аналитиков подразумевалось - кому же ещё верить, если не оракулам голубого экрана? Ведь всяческих проходимцев с улицы на телевидение не пускают. А если не поверить? Ведь нельзя же найти людей, про жизнь которых рассказывает телевизор. Можно ли их вообще найти? Существуют ли они в реальности? Почему она, ещё не приступив к собственной жизни, должна сдаться и не ждать от неё ничего хорошего? Или в опыте родителей имелись и светлые подробности? Разумеется, имелись - они ведь поженились в незапамятные времена ради своих чувств, а не по ошибке или злому умыслу. Откуда она может знать, почему поженились родители? Что она вообще о них знает? Они всегда скрывали от неё неблаговидное и пытались показывать себя с наилучшей стороны. Оба старались заботиться о ней, только по-разному понимали повседневную пользу, и с её точки зрения иногда правым оказывался отец, а иногда - мать. Наташа не могла и не хотела выбирать между ними, но отец сам себя хоронил и отталкивал их обеих. Теперь она добивалась от матери решительных шагов, но сама их боялась - не хотела встать на краю новой, незнакомой пропасти.

Когда отцовская фабрика закрылась, он несколько месяцев сидел дома, изредка общаясь по телефону с друзьями, знакомыми и приятелями знакомых в поисках новой работы. Он считал глупым искать новое место по объявлениям или на бирже труда - работодатели не говорят о себе всей правды, а лучшие вакансии распределяются в узком кругу, среди своих. Возможно, отец заблуждался - правоту его мнений Наташа тоже не могла проверить, как и концепции телевизионных психологов. Во всяком случае, новая должность оказалась хуже прежней - добираться ещё дольше и неудобно, с пересадками, и зарплата не больше.

- Ты специально постарался? - спрашивала его жена, пока дочь подслушивала из своей комнаты.

- Я нашёл работу.

- Наверное, они очень рады встретить такого идиота.

- Нормальная работа с обыкновенной зарплатой, чего ты от меня хочешь?

- Чтобы ты иногда отвлекался от полётов в облаках и спускался на землю. Мы здесь живём, если ты ещё не забыл.

Скандалы возобновились с прежним энтузиазмом, и Наташа всё чаще делала уроки у подруг. Мать хотела её защитить от лишнего знания, но на деле приучала к превратностям самым тяжёлым способом - отлучением. Дочь жила вне дома большую часть времени и воображала положение более ужасным, чем оно являлось на самом деле. Матери подружек не разговаривали с ней о причинах её кочевания, отцы и вовсе держались в стороне, только изредка, в недомолвках и потайных взглядах нерасторопных женщин и девиц проскальзывала тайна - они всё знают и помогают ей не жить тоскливыми проблемами гибнущей семьи. Разумеется, они всё знали, а как же иначе! Наташа знала об их осведомлённости заранее и готовила себя к объяснениям и секретничанью в закрытых девичьих владениях, но ничего не случалось, все молчали и упорно берегли её. Сама она иногда страшно хотела поговорить, а в следующую минуту дрожала от ужаса в ожидании нежеланного разговора о себе. Язык дан человеку для сокрытия мыслей - она услышала где-то изречение великого человека, или придумала, будто услышала, а на самом деле сочинила его сама в те дни подавляющей тишины.

С новой работы отец быстро уволился сам без выходного пособия, поскольку всю жизнь работал на государство и не научился общению с частным собственником, стремительно выпрыгнувшим из грязи в князи.

- Этот идиот абсолютно ничего не понимает в деле! - объяснял он жене причину новой безработности.

- Какая тебе разница? - возмущалась та в ответ.

- Так он же меня учить пытался! Полная бездарь, а строит из себя невесть что.

- Какая тебе разница? Ну и делал бы, как он говорит! Не всё ли тебе равно?

- Так ведь качество будет - ни в какие ворота.

- Какая тебе разница? Цех ведь не твой? Тебя никто не просил торговать, ты должен только делать.

- Вот именно - делать. Этот полудурок ещё и тыкать мне вздумал.

- И ты стал тыкать ему, разумеется.

- Конечно! Хамьё нужно учить.

- Многому ты его научил! Он теперь тычет кому-то другому, а ты за счёт жены проживаешься.

Отец продолжал объяснять своё желание уважать самого себя и не мог убедить жену в своей правоте. Та пыталась ему доказать простую истину о хлебе насущном: он не падает с неба всем желающим, его следует добывать. На карачках ползать, или бегать до изнеможения, лишь бы не бесплатно. Что скажут, то и делать, если не можешь добывать пропитание самому себе, не находясь в подчинении у людей, более сведущих в вопросах торговли своей мечтой. Нельзя очень захотеть и сразу получить готовенькое - нужно помучиться, иногда поунижаться или обмануть, да ещё и поставить на кон самое дорогое, и тогда, возможно, если судьба тебе улыбнётся, получишь кусок хлеба с маслом. Мама работала медсестрой и представляла жизнь вполне, со всеми несовершенствами. Каждый день видеть гниющую плоть, слушать крики и делать людям больно ради их же блага она умела. Преодоление смерти, не всегда удачное, давно стало частью её профессии, и мама за пределами больницы вела себя так же, как и в её стенах, всегда готовая проявить твёрдость во имя спасения и считавшая мягкотелость путём к гибели.

- Ты ведь всё понимаешь, - говорила ей Наташа, - его нельзя жалеть. Ты добьёшь его своей жалостью. Ты ведь знаешь, что спасает жёсткость.

- Ещё скажи - жестокость.

- Иногда. Если уже слишком поздно спасать. Ты ведь всё знаешь, почему ты уступаешь ему?

- Я пытаюсь ему помочь.

- Кричать и плакать бесполезно. Ты его только раздражаешь.

- И что же, по-твоему, надо сделать? Ах, да - прогнать.

- Вот именно. Он не должен считать себя величайшей ценностью в твоей жизни.

- Он так не думает. Просто хочет жить не поперёк своих представлений о правильном и неправильном.

- Может, ему стоит изменить свои представления? Он ведь голодом уморит нас и себя, если продолжит в том же духе ещё год или два.

Мать упорствовала в надежде на несбыточное, а отец менял работы, постепенно опускаясь в глазах нанимателей и в своих собственных. Взявшись сторожить какой-то импровизированный склад, он попал под обвинение в ненадлежащем исполнении обязанностей, повлекшем кражу. Вора не нашли, и хозяин возложил материальную ответственность на сторожа, хотя при трудоустройстве возможность подобного оборота дел не обсуждалась. Отец платить не собирался, его избили, потом пытались вломиться к ним в квартиру.

- Почему на него сыплются все несчастья? - спрашивала Наташа. - Ведь вокруг полно людей, с которыми ничего не происходит. Значит, причина в нём самом?

- Со всеми людьми что-нибудь происходит. Каждый день.

- Но не все же катятся по наклонной и спиваются.

- Не говори так про отца.

- Как есть, так и говорю. Он слабак, и он нас предал. Носился со своей порядочностью и гордостью, а теперь бултыхается где-то на самом дне.

- Он нас любит. И страдает.

- Страдает от своей бестолковости? Значит, нам крупно не повезло в жизни.

- Не смей! Не смей измерять человека деньгами.

- Я уже давно не жду от него денег. Хочу только поговорить, хотя бы один раз, по-человечески. Не о том, как его обманули, подвели и подставили, а о последней прочитанной книжке, о любимом фильме. О том, как мне вести себя с мальчиками, наконец - мало ли о чём можно поговорить с отцом! Но я никогда с ним не говорила ни о чём подобном. Когда он ещё мог разговаривать, я была слишком маленькой. Теперь я выросла, а он двух слов осмысленно связать не может.

- Ты не должна относиться к нему, как поставщику отцовских услуг.

- Я не отношусь к нему так. Просто хочу всяких пустяков, которые дочь вправе ждать от родного отца.

- По-твоему, он обязан тебе всем, а ты ему - ничем? Отец тоже имеет право видеть в дочери поддержку.

- Не всякий отец. Дочь нужно заслужить.

- Он нянчился с тобой в детстве. Испугался, когда с тобой случился приступ ложного крупа.

- Замечательно! Он заботился обо мне во времена, которых я не помню. А мне ведь не так много лет! И где же он был все последующие годы, которые я никак не могу забыть?

- Не надо ничего забывать. Он всегда был с нами и делал всё, что мог.

- Да, только мог он гораздо меньше, чем отцы всех моих подруг, даже разведшиеся с их матерями.

Наташа презирала своего отца, как спортсмена, не оправдавшего надежд. Проявившего слабость накануне победы и в результате проигравшего. Она тосковала по возможности искать у него защиты и покровительства, как только может тосковать девушка в семнадцать лет, не научившаяся обманывать свои желания. Казалось - ничего не стоит шаг в пустоту, если за ним не последует второй, но даже на первый шаг не хватало сил, и она плакала по ночам.

Открылось метро, Наташа некоторое время постояла в сторонке, дожидаясь, пока вся группка ранних пассажиров втянется в вестибюль, затем медленно последовала за остальными. Она ехала домой.