Пряная соль на губах

Глава 5

Слава

Если бы мое сердце было хоть немного нездоровым, оно остановилось бы в тот же миг. Но нет, не так просто! Оно колошматит в груди, угрожая выйти горлом, разгоняя кровь по телу с бешеной скоростью. Трясущиеся руки вцепляются в телефон, будто в последнюю надежду… Не может быть, чтобы я вытворяла все это сама… и со мной… Почему я ничего не помню? Видео заканчивается, как трехминутный клип самой мерзкой в моей жизни песни.

Телефон выпадает из моих рук, и я застываю, сидя на кровати, уставившись в одну точку на полосатых вычурных обоях. Голая, пьяная, выкрикивающая что-то нечленораздельное про Лазурный берег, и обнаженный мужчина в новогодней маске зайца, который крутит меня в своих руках, подставляет член в моей промежности, проводит им по губам… Я хохочу и извиваюсь, мне весело.

Было…вчера… Осознание того, что в действительности мною пользовались как последней шлюхой накрывает с головой, словно окунаюсь в бассейн с помоями. Едва переставляя ватные ноги, я добираюсь до санузла и опрокидываю содержимое желудка в унитаз. Кафельный пол ледяной, но я усаживаюсь на него, чтобы немного протрезветь. От увиденного? Неет. От звенящих в голове слов парня, которые теперь всплывают на репите и лупят, лупят в виски.

Прислушиваюсь к своему организму и даже заглядываю между своих разведенных ног, но признаков насилия не чувствую, все также, как и прежде, не считая ужасного похмелья. Меня даже не тронули, обзывая на видео «провинциальной прошмандовкой», но сцена заснята так, словно не осталось у меня ни одного девственного отверстия, ни стыда, ни страха, ничего… И даже если идти с этой записью в полицию, мне скорее всего, укажут на дверь, потому что насилия не было, а творю я такое по собственной пьяной и распущенной воле!

«Бабки… десять дней…» Да Женя просто зарабатывает на небедную студенческую жизнь! Ошарашенным зомби бреду в комнату и поднимаю проклятый телефон. Вновь просматриваю эту гадость и вижу на сворачивающейся иконке «тридцать тысяч баксов». Хохотнув истерически, я понимаю, что не найду таких денег, даже если прямо сейчас выйду на панель и проведу там все десять назначенных дней. Снова замешательство, но я начинаю приходить в себя, впихивая в горло еще одну таблетку обезболивающего.

На выходе из хостела мне не встречается никто, чему я горько радуюсь. Бредя к остановке транспорта, все пытаюсь прикинуть, что же я сделала не так и за что со мной так поступают, но увы, ответов не находится даже близко. Я действительно провинциальная дурочка, едва дотронувшаяся до столичной жизни и вляпавшаяся в самое дерьмо по уши. Куда идти теперь? К кому? Показать все это ректору и покаяться? Мне не поверят. Я никто. Взять кредит? Его мне тоже не дадут без заработка. Бросить все и уехать домой в Любим? Такой позор добьет не только меня, но и тетю, которая и в страшном сне не видела, как можно так поступить с человеком. Правда, я тоже не видела, но незнание закона ведь не освобождает от ответственности?

Расплатившись с кондуктором, я вяло уставилась сквозь грязное окно маршрутки. Другой конец города, мне добираться не меньше часа до общежития. Значит, из клуба мы уезжали на такси… Почему меня не выручила из этого дерьма Лара? Куда она делась? Как оставила меня одну с Женей пьяную в стельку? В голове калейдоскопом всплывают вчерашние разговоры, подтверждающие лишь, что угораздило меня связаться с опытным мужчиной, а не пареньком, который часто бывает в общаге для выбора «жертвы». Обходительный, спокойный, даже милый, ну, как такому не довериться? Переспи он со мной просто и брось в этом хостеле, было бы легче в разы. Адекватный получился бы урок, а тут… Словно за воровство конфеты мне отрубили руку.

Листопад кружит и кружит, устраивая маленькие вихри на тротуарах. Серое столичное небо нависает, давя свинцовой безысходностью, а люди безразлично шагают по своим делам, кто куда, как листья, гонимые ветром. Ну, как же, как же, как же?! Я так хотела только учиться, путешествовать, найти себя в жизни. Не стремилась, не лезла в авантюры. Один единственный раз позволила себе выпить и танцевать в клубе! В голове не укладывалось, что это происходит со мной, домашней девчонкой, не знающей мужских рук, ни разу не ночевавшей не дома. Едва переставляю ноги, плетясь от остановки к общежитию, ругая себя, что лучше было ехать на метро, но получились бы две пересадки, а это стоит дороже. Уже смеркается, когда я являюсь в комнату.

- О, какие люди! Ты вчера так зажгла! Смотри! – Татьяна тянется к телефону, а я почти оседаю в дверях. Неужели этот подонок уже выложил видео? Разослал? – Эй, с похмелья не отошла? – подхватывает она меня под руки и помогает дойти до кровати.

- Покажи видео, - дрожащим голосом говорю.

Девушка настраивает свой гаджет и разворачивает его ко мне. К счастью и великому облегчению, я коряво танцую на нем, прижимаясь к Жене. Отворачиваю лицо, настолько противно это вспоминать. Да, вчера я зажгла. Всю свою жизнь подожгла и теперь наблюдаю, как полыхает синим пламенем то, к чему я стремилась.

- Слав, у тебя конфуз первой ночи что ли? Такая бледная… - Таня качает головой, разглядывая меня.

- Увы и ах! Обошлось! – стараюсь быть предельно живой и нормальной, насколько это возможно при моем самочувствии.

- Да, ну. Женька классный! – с улыбкой выдает она, щелкая электрическим чайником.

Оставляю телефон на зарядке и направляюсь в душ, чтобы хоть немного смыть с себя всю гадость случившегося. Уже вечером я набираю пару раз телефон Лары, но она не отвечает. Неприятная догадка осеняет, что она как-то причастная к этому, но в это верится с трудом. Зачем я ей или ему? Денег-то реально у меня нет и не будет! Будь я Ларой, дочерью бизнесмена с собственной безлимиткой, тогда это бы и имело смысл, а так…

В моем родном городе, Любиме, хоть и родилась я в Ярославле, за два дома от нас с тетей жила семья. Обычная с виду. Работяги. Их дочка, Тамара, уехала учиться в Рыбинск. Родители гордились, все рассказывали бабулькам, какую дочку вырастили, приписывали ей чуть ли не выдающее будущее, хотя обычной девчонкой она была всегда, училась в школе как все. И вот спустя год приезжает Тамара беременная. Одна. И из дому-то только к врачу выходила, а затюкали ее так, что даже в нашем дворе обсуждали. В красках расписывали, и как гуляла, и как ноги раздвигала, будто свечку ей держали. Родила Тамара девочку, с коляской уже пришлось выходить на улицу. И нашлась-таки сердобольная великовозрастная особа, которая при людях бросила ей «Гулящая!». Странный диагноз, надо сказать. Откуда тогда в принципе дети берутся? Все гулящие, получается, с библейских времен. Так вот пропала Тамара с той поры. Увезли ее родители к бабке в деревню. А спустя время, «принесла» моя тетя слух, что Тамара пыталась себе вены порезать за косые взгляды да проклятия в свой адрес. А еще не гулящая она вовсе оказалась, изнасиловали ее, а на ребенка не поднялась, поздно поняла, что в положении.

В памяти всплывает этот ужасный эпизод, и невольная параллель с несчастной девчонкой так и маячит в воспаленном сознании. Неужели мне светит такая же судьба? Не беременная, даже девочка еще, а обозвать в след уже готовы и слова, и смачные эпитеты.

Свернувшись на узкой кровати, я все думала и думала, что теперь делать, но выпутаться было возможно только лишь отдав запрошенную сумму. Только кто мне ее даст? Роняя слезы в подушку, я кое-как уснула под утро.

* * *

- Лара, постой! – я догоняю ее, хватая под локоть. – Лара!

- Привет, - разворачивается она, явно неожидающая этот разговор, но с улыбкой.

- Лар, мы ведь вместе уезжали в субботу из клуба? – спрашиваю в надежде, хоть что-то прояснить.

- И что? Я не могу тебя нянчить. Ты уже большая. С Женей поехала сама. – невозмутимо таращась на меня, выдает.

- Слушай… - я смотрю в ее глаза и не понимаю, с чего вдруг она стала совсем незнакомой, холодной и колючей, - Ты знала, что он так со мной поступит… - выдыхаю шумно от озвученной догадки.

- Говорила, держись подальше, но ты сама. – пожимает плечами.

- Лар, - я закрываю горло ладонью от удушливого комка, не дающего вздохнуть, - У меня просто нет этих денег, понимаешь?

- Слав, у меня своего дерьма по горло! – отрезает она и удаляется быстрыми шагами, оставляя меня стоять в холле учебного корпуса.

Внезапная слабость и раздирающая до крика тоска охватывают сознание. Зачем ей это было нужно? Что я сделала ей такого, чтобы меня так подставить? И только цепкие руки не дают мне упасть в этой беззвучной истерике на мраморный пол.

- Ну, что расклеилась? Все ж хорошо? - знакомый и ставший кошмаром за сутки голос пронзает слух.

Медленно поворачиваю голову, ожидая увидеть того, кто намерен меня уничтожить.

- За что, Жень? Что я сделала? – умоляюще, в последний раз спрашиваю, действительно не понимая, чем так провинилась перед этими двумя…

- Да мне пофиг на тебя. Это жизнь, девочка. Кстати, ты все еще целка, поэтому можешь попытаться продать «это» свое добро. Как раз расплатишься, а Ларочку не беспокой. Она тебе, замухрышке, не ровня. – она гадко обшаривает меня глазами и отпускает локоть.

Чувствую, что сижу на банкетке, но становится все равно. Мне только что предложили такое… что я и представить не могу себе, не то, чтобы осуществить. Наверное, поэтому он и не тронул меня, чтобы я могла продать себя подороже. Расчет на то, что ни одного человека мне в помощь не найдется, верен. Ни родителей, ни подруг, тем более тут, в столице, у меня нет. Мы с тетей живем настолько бедно, что и тысяча долларов представляется небом в алмазах, а целых тридцать…

Спустя полчаса я уже не морщусь от тошноты при одной только мысли, а судорожно прикидываю, как это сделать. Наверное, будь я умней или чуть опытней, то и думать бы не стала, но сейчас, загнанная в угол обстоятельствами, я кусаю губы в кровь и тупо пытаюсь представить, как со мной «это» сделают. Мерзко, противно, как после этого я буду жить, неважно, но решило бы мою проблему. Рано или поздно мне придется переспать с мужчиной, так пусть это хотя бы сейчас спасет мою дурную голову. Моральный аспект проблемы я рассмотрю в старости, если доживу до нее.

Очнувшись, я осмотрелась. Почти семь вечера, и холл пуст. Тяжело поднимаюсь и бреду к выходу. Нащупав в кармане начатую пачку снэков, я машинально засовываю в рот пару жестких невероятно соленых кусочков и бреду к спуску в подземку. В метро еще суета. Столичная тусовка укладывается спать значительно позже, и меня беспрестанно толкают в плечо то один, то другой бегущий по своим делам человек. Я почти решилась «продать» себя, пытаясь окончательно собраться с силами. В голову лезут мысли, что нужно найти подобные предложения в интернете, кому-то позвонить, как вдруг мой телефон оживает и на экране высвечивается имя абонента. Лара.

Словно ножом меня прокалывают эти четыре буквы. Соленая слюна никак не хочет провалиться в горло, а ноги замирают. Она звонит, чтобы пожелать мне «приятного вечера»? Сволочь, падла, избалованная сучка… ничто по сравнению с тем, что я-то просто наивная дура! Лучше быть любой сволочью, чем такой вот… недоделанной, социально незрелой, по-идиотски доверяющей людям.