Мир для дураков

Глава восьмая

Юлия стояла  у  входа в особняк,  встречала гостей.  Их оказалось очень много,  значительно больше,  чем она предполагала:  в  последний день Максим  наприглашал  еще  кучу  народа.  Повторяющиеся  церемонии встреч уже немного утомили ее своим однообразием. Но все равно ей было очень приятно ощущать себя хозяйкой большого и гостеприимного дома.

     К ней подошел Максим.

     - Приехали все,  кто нам нужен, - негромко сказал он ей. - Можешь идти в дом. Если еще кто и появится, то найдет дорогу сам.

     Юлия вошла в гостиную.  Два элегантных и красивых официанта разносили напитки; в комнате стоял гул от большого количества голосов.

     К ней подскочила Агата.

     - Дом просто замечательный,  я понимаю вас, что вы не хотите жить в городской квартире.  Сначала я не желала уезжать из города, а теперь решила, что мы тоже купим такой особняк. Здесь один воздух чего стоит!

     - Да,  за городом жить гораздо лучше,  - согласилась Юлия. Она не очень внимательно слушала Агату, больший интерес у нее вызывали наблюдения за гостями.  Она ничего не могла с собой поделать,  но ее  глаза сами собой то и дело выискивали в толпе высокую мужскую фигуру. Мужчина не отрывал от нее своего взора, а потому их взгляды то и дело пересекались. И всякий раз Юлия тихонечно вздрагивала.

     Агата продолжала нести какой-то вздор про прелести жизни в деревни, но на счастье Юлии ее оттеснила от нее Анна Владимировна.

     - Мне очень понравилось, как вы обставили дом, - сказала она. - У вас замечательный вкус,  вы умеете обходиться без излишеств.  И в тоже время я все делать очень выразительно. Теперь здесь гораздо лучше, чем было.

     - Вы бывали тут? - спросила Юлия.

     - Да,  пару раз,  меня приглашали прежние жильцы. У Марты не было такого вкуса,  как у вас.  Да она и мало обращала на это внимание. Она была немного не от мира сего. Но вы не боитесь почувствовать себя одинокой  в таком большом доме?  Муж все время на работе,  а вы остаетесь одна. Вас это не смущает?

     Юлия неопределенно пожала плечами.

     - Я буду очень рада,  если вы заедете ко мне.  Даже без приглашения, в любой момент, тогда, когда у вас возникнет желание.

     - С удовольствием принимаю ваше приглашение.  Хотя мы часто собираемся нашей компанией,  все же не достает настоящего общения.  Иногда хочется просто поболтать,  по-бабьи.  Да и мужу не все всегда скажешь. Есть вещи, которые женщина никогда не доверит мужчине. У вас не возникает таких желаний?

     - Возникает.  - Юлия почувствовала приязнь к Довгаль,  кажется, с ней можно говорить,  если не о самом сокровенном, то достаточно искренне. Она не глупа и,  кажется, несмотря на величественный, как у королевы, вид доступна и доброжелательна.

     - Наш художник не сводит с вас глаз, - вдруг сказала Довгаль. - Я вам даже завидую. Что значит молодость.

     - Но вы совсем не стары и выглядите потрясающе.

     - Но смотрит он все же на вас. Мне кажется, что он влюбился.

     - Этого не может быть,  мы виделись всего только раз,  - чересчур решительно заявила Юлия.

     - У него, как у художника, большое воображение. То, чего он о вас не знает, он дорисовал с его помощью. Если вы могли бы приникнуть в те картины, которые оно создает, уверяю, вы были бы шокированы.

     Юлия почувствовала,  что краснеет. Она покраснела еще гуще, когда поняла, что изменение окраски лица не осталось незамеченным  ее  собеседницей.

     - Вы должны быть к нему снисходительной.  Он все же очень талантлив; кто  знает,  вдруг потомки назовут его гением.  А быть любовницей гения - это прямой путь на страницы учебников по истории.

     - Я не собираюсь становиться ничьей любовницей, я люблю мужа, - с возмущением произнесла Юлия.

     - Почему вы подумали, что я говорила о вас. Я просто рассуждала о возможных перспективах у любовниц этого красавца.  Кстати,  мне пришла в голову одна мысль,  у вас столько стен в доме, а на них нет ни одной картины.  Я бы вам посоветовала что-нибудь приобрести из творений  Лукомского.  Помимо всего прочего это хорошее размещение капитала. Очень скоро его картины будут высоко цениться. Вы согласны?

     - Да, пожалуй, - как-то против воли согласились Юлия. - Мне в самом деле нравятся его картины.

     - Я  рада,  что мы одинаково судим об его творчестве. Но вы многое еще не видели. Вам непременно надо попасть в его мастерскую, там немало интересного.  И надо торопиться. Пока он сильно нуждается в деньгах и готов продавать все дешево.  Но как только к нему придет успех, цены на  его  полотна быстро  подскочат.  Я думаю,  это может произойти сразу после большой выставки. Не упустите момент. Хотите, я договорюсь с ним о посещение его мастерской?

     Юлия растерянно молчала,  не зная на что решиться. Она была целиком согласна с доводами Довгаль, но почему-то ей было боязно приходить в мастерскую к художнику.

     - Вы чего-то опасаетесь?  - словно прочитала ее мысли Анна Владимировна. - Это же не серьезно,  вам ничего не грозит.  В наше время между мужчиной и женщиной не осталось никаких барьеров.

     - Конечно, мы с мужем сходим в его мастерскую и что-нибудь купим.      - А вот это я вам делать не советую,  если вы придете с Максимом, он либо сдерет с вас значительно больше,  либо вообще откажется что-то продавать. Поверьте, я знаю, что говорю. Он очень капризный.

     - Хорошо, я приду одна, - сказала Юлия. Ей показалось, что на лице Довгаль промелькнуло удовлетворенное выражение, как у человека, добившегося своей цели.  Кажется,  она поступила все же опрометчиво.  Но теперь уже поздно отступать.

     - А вы помните про детский дом,  мы хотели туда с вами отправиться.

     - Да, конечно, я готова.

     - Здесь не место для подобных разговоров, приезжайте ко мне, мы с вами все обсудим по поводу этой поездки. Я вам позвоню.

     Довгаль удалилась своей величественной походкой,  но Юлия оставалась одна совсем недолго.  Буквально через минуту к ней  подкатил  муж Анны Владимировны.  В каждой из рук он держал по бокалу вина,  один из них он протянул Юлии.

     - Я никому не завидую,  чаще всего это завидуют мне, но сегодня я буквально весь  переполнен завистью.  И вовсе не из-за дома,  хотя дом замечательный. Я завидую вашему мужу,  что у него такая прелестная жена.

     - Спасибо,  но мне никогда не сравняться с вашей супругой,  такой элегантной женщины я никогда не встречала.

     Довгаль отыскал глазами жену,  которая разговаривала  с  каким-то мужчиной -  хотя  он представился при знакомстве,  но имени она его не запомнила - затем перевел взгляд на Юлию.

     - Да, вы правы, я очень ценю Аню, но знаете, если у вас на пальце великолепное кольцо с бриллиантом,  это вовсе не означает, что на другой палец нельзя одеть перстень. - Виктор Аполлонович бросил взгляд на руки Юлии.  - А вот муж вас не ценит,  очень скромные у вас украшения. Разве у такой женщины, как вы, должны быть на пальчиках подобные кольца. - Завершилась эта тирада уже знакомым Юлии хихиканьем.

     - Я  не очень люблю украшения,  - сказала Юлия,  хотя это было не совсем так.

     - Не могу в это поверить, чтобы такая женщина их не любила. Когда вы увидите настоящее кольцо, подлинное произведение ювелирного искусства, вы сразу измените на это свой взгляд.  Хотите иметь его уже завтра?

     Юлия помнила  просьбу  Максима быть любезной с этим противным типом,  и это удерживало ее от того,  чтобы ответить ему грубостью. Хотя желание  поставить  его на место буквально рвалось из нее наружу.  Она посмотрела на него и увидела, что тот напряженно ждет ответа.

     - Я принимаю подарки только от мужа.

     Что-то изменилось  в  лице Довгаля,  но какие мысли будоражат его лысую голову Юлия не догадывалась.  Что им всем от нее надо,  невольно подумала она, отыскивая взглядом Лукомского, который все так же напряженно смотрел на нее. Внезапно он сел на стул, достал из кармана блокнот и карандаш - и стал рисовать.

     - Вы правы, - вдруг сказал Довгаль, загадочно улыбаясь. - Я понял вас. Извините, что недооценил.

     О чем это он,  подумала Юлия,  но спрашивать ей уже было  некого, так как новоявленный поклонник исчез в толпе.

     Гости продолжали веселиться,  Юлия же вышла в сад.  В отличии  от залитого потоками искусственного света дома,  тут было темно; свет естественный поглощали обложившие небо тучи. Она подошла к воротам и невольно посмотрела  на соседний дом.  В нем едва заметно светилось одно окошко, по-видимому,  горела настольная лампа под абажуром. Юлия подумала о человеке, который живет там: что он сейчас делает, наблюдает ли за тем,  что происходит у его соседей?  Почему он один? Неужели у него нет жены,  детей? К ней пришла почти безумная мысль: а не навестить ли его?  Внезапно за спиной послышались шаги,  Юлия резко обернулась;  из темноты вынырнула фигура Максима.

     - Ты куда исчезла? Тебя все ищут?

     - Я отсутствовала всего десять минут.

     - Каких десять, тебя не было целых полчаса.

     - Целых полчаса?  - Неужели она так сильно задумалась, что выпала из времени?

     - Что ты тут делаешь? - как-то вдруг подозрительно спросил муж.

     - Ничего. Смотрю на тот дом.

     - Чего на него смотреть.

     - Он не спит, видишь огонь в окне.

     - И черт с ним.

     - Просто я подумала, что ему очень одиноко сейчас.

     - Это его трудности, он сам так выбрал. И хватит, пойдем к гостям.

     Появление Юлии было встречено радостными возгласами.  Гости  явно уже напились, глаза многих из них ярко блестели, а движения стали резкими.

     - Посмотри, Юлия, как тебя нарисовали, - подбежала к ней Агата.

     - Кто нарисовал?

     - Как кто? Наш художник. Идите сюда, - замахала она рукой Лукомскому.

     Впервые за  весь  вечер он приблизился к ней и протянул вырванный листок из блокнота.  Это был ее  портрет,  сделанный  бегло,  крупными штрихами, но с изумительным мастерством. Сходство было поразительным, но главное что приковало ее внимание к рисунку, было совсем  другое.  В лице этой молодой прелестной женщины было что-то невероятно печальное, какое-то выражение вселенской грусти. Но она, Юлия, никогда ничего такого в себе не замечала. Откуда он увидел ее в ней?

     Юлия подняла глаза на автора рисунка и встретилась с  его  напряженным взглядом. Художник явно ждал от нее оценки.

     - Это великолепный портрет, - сказала Юлия. - Большое спасибо.

     - Вам спасибо, что я могу вас видеть и рисовать.

     - Вы преувеличиваете мое значение.  Я всего лишь скромная домохозяйка, абсолютно ничем не примечательная.

     Однако ее последние слова утонули в общем хоре восхищения  творением художника. Все столпились вокруг них, разглядывая портрет.

     Юлия чувствовала себя неловко.  Это всеобщее внимание, смешанное с восхищением смущало ее,  у нее не было опыта, что в таких случаев надо делать, говорить.  Она чувствовала, что все ждали от нее каких-то слов или даже действий,  и эта необходимость как-то проявлять  себя  тогда, когда она этого совсем не хотела,  вдруг вызвала у нее раздражение. Да что им всем от меня надо, подумала она.

     - Примите  этот  набросок в качестве моего маленького подарка,  - вдруг проговорил Лукомский.

     - Я очень вам благодарна, - пробормотала Юлия.

     Все почувствовали,  что на этом история с портретом завершилась -  и испытали разочарование.  Из кухни,  словно понимая всеобщее настроение,  официанты принесли очередные подносы со спиртным. Публика дружно потянулась к ним.

     Юлия видела,  что градус компании постепенно становится все выше. То и дело раздавались какие-то выкрики;  кто с кем-то начинал ссориться, выяснять отношения.  Внезапно в центре зала оказался Евгений.  Без всякого сомнения,  он был сильно пьян,  так как Агате,  словно колонне, приходилось в меру ее сил поддерживать не твердо  стоявшего  на  ногах супруга.

     - Господа, а вы знаете, что в соседнем доме живет самый настоящий философ, - воскликнул он. - Представляете, в наше время - философ. Как Кант или там Гегель. И он все слышит, что тут происходит.

     Почему-то упоминание  о  живущем  рядом  философе внесло всеобщее оживление.

     - Мы хотим его видеть, приведите его сюда, - раздались выкрики.

     - Давайте его пригласим,  пусть он нам скажет,  что он  думает  о всех нас. Мы же хотим знать мнение философа о себе.

     - Конечно,  хотим, - поддержал Евгения хор из довольно многих голосов.

     - Тогда пойдемте на улицу, будем звать его.

     Примерно половина гостей  устремилась к выходу. Юлия растеряно следила за происходящим, не зная, что предпринять. Она поспешила за ними, надеясь, что свежий воздух охладит их пыл и вернет им рассудок. Однако ничего подобного не случилось,  наоборот,  оказавшись на улице, все загомонили еще громче.  К своему ужасу в этой  орущей  толпе она обнаружила и Максима. Вместе со всеми он тоже что-то кричал.

     Толпа вывалилась из ворот и теперь направилась  прямым  курсом  к дому Менделя. Свет в его окне уже не горел, но это никого не интересовало. Они остановились возле калитки и стали громко звать:

     - Хотим философа, хотим философа.

     Окно осветилось, но из дома так никто и не вышел.

     - Почему он не выходит,  мы должны взять дом штурмом,  - провозгласил все тот же Евгений. В ответ раздался одобрительный ропот.

     У Юлии все похолодело внутри;  да они просто пьяные скоты. И Максим с ними. Что же ей делать?

     Толпа, кажется, серьезно восприняла призыв к штурму, и кто-то даже полез на забор. Внезапно из темноты вынырнула чья-то маленькая фигура, а затем раздался повелительный голос:

     - А ну немедленно все в дом.

     Окрик произвел на всех ошеломляющее действие, все как будто в тот же миг протрезвели и потянулись назад.  Рядом с Юлией остановился Виктор Аполлонович.

     - Не волнуйтесь, они будут вести себя хорошо.

     - Спасибо, - искренне поблагодарила она Довгаля.

     Тот внимательно  посмотрел на нее,  но больше к сказанному ничего добавлять не стал и направился к дому.