Максим вернулся домой как обычно, ни позже, ни раньше. Когда Юлия услышала шум подъезжающей машины, то почувствовала, как учащено заколотилось сердце. Она так и не выработала никакой линии поведения и даже не представляла, что скажет мужу в ближайшие минуты.
Он вошел в дом, Юлия встала с кресла и пошла ему навстречу. Он поцеловал ее в щеку.
- Как провела день, не скучала? - спросил он.
- Все как обычно, полдня спала.
Максим посмотрел на нее и улыбнулся.
- Значит, по этой причине у тебя глаза красные. А я подумал, что плакала. А раз плакала, то значит, кто-то тебя обидел.
- Из-за чего я по-твоему должна плакать?
- Ну, женщины всегда найдут повод, - засмеялся муж. - Я устал и хочу есть. Какая у нас вечерняя программа?
Итак, она соврала, думала Юлия, готовя ужин. Она выбрала ложь и получилось это совершенно спонтанно. Но что будет дальше, ведь ясно как день, что Довгаль на этом не успокоится и будет преследовать ее. А это значит, что она должна обманывать и в дальнейшем; ложь всегда порождает только ложь. Но можно пресечь ее в самом зародыше, если она сейчас скажет Максиму правду. И поставит его в тяжелое положение. Нет, она не хочет доставлять ему таких трудностей, она должна постараться справиться с этой ситуацией самостоятельно. Вот только как? Она еще ни разу не попадала в такое положение.
За ужином она почти не ела; аппетита не было никакого, поэтому его отсутствие она компенсировала тем, что наблюдала, как с энергией здорового и сильно проголодавшегося мужчины поглощает муж приготовленную ею пищу.
- Максим, а почему все так трепещут перед этим коротышкой Довгалем? - вдруг спросила она. - Неужели он такой страшный?
От неожиданного вопроса Максим даже поперхнулся.
- Почему тебя это заинтересовало? - В голосе Максима послышалась подозрительность.
- Не знаю, просто вдруг пришло в голову. Я вспомнила, как он вас вчера разогнал, сказал всего несколько слов - и вы все покорно пошли домой. - Юлия видела, что эта тема неприятна мужу, но она решила все же не снимать свой вопрос, должна же она знать, какая опасность угрожает ее семье.
- Тебе же известно, что он президент биржи.
- Это такая страшная должность.
- Должность может быть и не страшная, но он не просто президент, он очень влиятельный человек, он один из самых богатых людей в этой стране. У него огромные возможности и связи в самых высоких сферах. Теперь ты понимаешь?
- Но богатых людей у нас немало, ты же их не боишься.
Максим откровенно недовольно посмотрел на нее.
- Я веду дела на его бирже. И если он захочет, то сделает так, что я за один день вылечу с нее.
- Но есть и другие биржи.
- Есть, но если все узнают, что я потерял место по воле Довгаля, то меня к себе никто не пустит; никто не захочет портить с ним отношения. Я буду как больной проказой, никто не захочет даже подойти ко мне и сказать несколько слов в утешение. Могу тебе сказать, что такие примеры уже имеются. Теперь тебе, надеюсь, все понятно.
- Да, теперь понятно, - задумчиво произнесла Юлия. - А если заняться чем-нибудь другим, не связанным с биржей, чтобы не зависеть от этого мерзкого человечка?
- У меня налаженный бизнес, клиенты, многое еще другое, о чем ты не знаешь. Куда я пойду. Начинать все с нуля. Когда я это делал пять лет назад, мне было тридцать.
- Но ты сейчас совсем не стар. В конце концов можно чем-нибудь пожертвовать, жить по скромней. Нам хватит одной городской квартиры.
- Ты готова отказаться от этого дома, в который вложила столько сил и средств? - недоверчиво спросил он.
Юлия огляделась вокруг и вздохнула.
- Ну, если так лучше.
- Лучше так, как сейчас, - раздраженно, почти зло проговорил Максим.
"Не уверена", - подумала Юлия. Но она уже понимала, что Максим ничего в своей жизни менять не будет. А это означает, что она остается с Довгалем один на один.