Красный мотылек.

Глава 3.

Ночь прошла для меня незаметно. Я не видела ни снов, ни кошмаров. Вечером я уснула молниеносно и очень крепко, как будто кто-то нажал на кнопку и выключил меня, словно свет. Ничто не тревожило мой сон, так что я выспалась и прекрасно отдохнула, набралась сил, а уж они-то мне очень понадобятся.

Когда я начала приходить в себя, я даже не поняла, где нахожусь. Как любительница поспать, я не открывала глаз, надеясь снова погрузиться в страну небытия. Но это мне не удалось, так как в голове при пробуждении сразу возникли воспоминания о вчерашнем дне. «Льюис мертв. Нечисть существует. Братья Винчестеры охотятся на вервольфа. Кейт исчезла» — все эти страшные известия возникли в моей голове, и я ужаснулась. «Господи, неужели это правда? Боже, умоляю, пусть это был всего лишь сон, и я сейчас проснусь в своей постели… пожалуйста…» — думала я, не решаясь открыть глаза.

Любопытство побороло страх, и я открыла глаза. К сожалению, я увидела не свою уютную спальню, а комнату мотеля, озаренную утренними лучами. Из этого следовало, что все, что произошло вчера — действительно правда, а не злосчастный ночной кошмар. Но даже если это так, я все никак не могла с этим смириться, не могла так просто принять смерть знакомого человека и открывшуюся мне тайну о существовании сверхъестественных существ.

Я села в постели и оглядела комнату. За окном было не очень светло, так что я предположила, что сейчас не более шести часов утра. На столе стоял закрытый ноутбук, а рядом с ним две кружки, видимо от кофе. На одной из кроватей крепко спал Сэм, который, скорее всего, полночи просидел за поиском информации и сильно устал. Постель Дина, как ни странно, пустовала. Я очень тихо вылезла из постели и, взяв свою сумку, закрылась в ванной. Я быстро сняла с себя футболку Сэма и оделась в свой вчерашний наряд — джинсы, кеды, белую обтягивающую футболку и легкую серую кофту. Расчесав свои волнистые волосы и оставив их распущенными, я умылась и вышла из ванной. Сэм все еще спал как убитый, так что я решила не мешать ему и тихо вышла из номера.

Прохладный свежий утренний воздух окончательно заставил меня проснуться и взбодриться. Я немного поежилась от ветерка, но в целом чувствовала себя комфортно. Я одиноко стояла на длинной веранде, с которой открывался вид на парковку и кафе через дорогу. Поначалу я не увидела ни души, но потом заметила передний бампер Импала, торчащий из-за большого автофургона и решила посмотреть, нет ли там Дина. Старший Винчестер действительно был возле своей машины — он рылся в багажнике и не заметил меня. Я обошла машину и поздоровалась с ним:

— Привет, Дин, — скромно улыбнулась я.

— Привет, Эмми. Ты чего так рано? — удивился Винчестер, заметив меня.

— Я проснулась и не смогла уснуть снова. Воспоминания нахлынули, знаешь ли, — немного сдержанно ответила я.

— Да, понимаю. Вчера у тебя был тяжелый день.

— Да, но давай не будем об этом. Что делаешь? — поинтересовалась я и заглянула в багажник, — Ничего себе!

На дверце багажника изнутри была начерчена пентаграмма, вроде той, что я уже несколько лет носила на шее и не снимала, однако на этой также имелись неизвестные мне символы. Внутри имелось двойное дно, под которым лежала дюжина стволов, разные ножи, канистра с выгравированным христианским крестом, упаковки с надписью «Соль» и много еще чего.

— Советую тебе никому об этом не рассказывать, — усмехнулся Дин.

— Похоже, вы не шутили насчет охоты…

— Это точно. Как ты вообще?

— Мне нужно время, чтобы осознать все то, что я узнала вчера. Льюис был моим приятелем и мне жаль его. Я волнуюсь за судьбу Кейт. Что касается нечисти… Я вообще-то всегда любила эту тематику. Ну, там, знаешь, фильмы и книги ужасов, взять хотя бы «Интервью с вампиром». И в качестве мифа меня все это устраивало, интересовало.… Но одно дело любить сказки, а другое дело знать, что те же самые вампиры могут выпить твою семью, и никто не защищен от этого. Пожалуй, это не самое лучшее известие об этом мире, которое я хотела бы знать.

— Важно понимать две вещи. Во-первых, нечисть это не романтика. Вампиры существуют, но они не такие, как в ваших «Сумерках» или других сагах. Больные наркоманы и серийные убийцы, своего рода каннибалы — вот они кто. И никакая относительно вечная жизнь или большая физическая сила не заменят им одного — рассудка. Они не люди, а мы для них лишь источник питания. Они безжалостны, как и вервольфы, и оборотни, и вендиго и все прочие. Во-вторых, ты должна понимать, что знай ты о монстрах, или не знай, они от этого существовать не перестанут. Мир, увы, такой, какой он есть, но ты ничего не можешь поделать с этим. Пока у тебя есть семья и дом, ты не должна становиться охотницей. Это раз и навсегда перечеркнет твою жизнь, обратного пути уже не будет.

— Я понимаю. Спасибо тебе, Дин.

— Не за что. Когда возвращается твой дядя?

— Не знаю, он может вернуться в любой момент.

— Тогда я могу отвезти тебя домой сейчас, если ты не против.

— Конечно, только схожу за сумкой.

«Negative Three» — Marilyn Manson & The Spooky Kids

Дин отвез меня к моему дому. Улица в такую рань была пуста, так что нас никто не видел. Это было важно, потому что я по наставлению Дина и во избежание проблем должна была сказать всем, что заснула вчера дома, читая книгу, и про Льюиса знать не знаю.

Выходя из машины, я не удержалась и посмотрела на дом соседа. От осознания того, что его тело все еще лежит там, за дверью, у меня по спине пробежали мурашки, а в горле встал ком. Перед тем, как отправиться в собственное жилище, я взяла у Дина пистолет с серебряными пулями, как он и обещал. Попрощавшись с ним, я быстро зашла к себе домой и заперла дверь.

Сегодня я должна была стать актрисой, чтобы защитить себя и охотников. Я должна убедить дядю, а в последствие и полицию, что проспала всю ночь дома, случайно задремав в уютной обстановке. Так что я, с камнем на душе и волнением легла на диван в гостиной и принялась ждать.

Дядя вернулся около одиннадцати утра, когда я крепко спала в гостиной. Зайдя в дом, воспользовавшись своими ключами, дядя Гарри увидел меня в гостиной, мирно спящую на диване рядом с открытой книгой. Дядя покачал головой и подошел, чтобы разбудить меня. Он легонько толкнул мою лодыжку и сказал:

— Эмма, я дома.

Я от неожиданности вскрикнула и подскочила на месте. Сердце от испуга быстро билось. Поняв, что дядя дома, я успокоилась и, «включив актрису», облегченно рассмеялась.

— Ах, это ты, дядя Гарри! Я так испугалась.

— Почему ты здесь?

— Что? Ой, кажется, я вчера тут заснула.

— Я же просил тебя сразу пойти к Льюису.

— Да, я собиралась… извини, дядя, обещаю, в следующий раз я сразу пойду к Льюису и Кейт.

— Ладно, ничего плохого ведь не случилось, так что не страшно. Впредь слушайся меня, я же ради твоего блага стараюсь.

— Хорошо, — сказала я, мило улыбнувшись. Однако мысленно я была разбита, потому что знала правду. «Ничего плохого не случилось…». Да еще как случилось, ты, дядя, даже не представляешь! Ах, если бы ты знал… если бы знал… Но я должна играть свою роль уверенно, ничто не должно меня выдавать. Надо выбросить всю скорбь из головы и спокойно делать вид, что все отлично.

Я бодро и с виду весело поднялась на второй этаж и стала готовить завтрак, стараясь выглядеть как можно более обыкновенной. Дядя стал разгружать машину, перенося в мастерскую новые материалы. А я жутко волновалась, боясь, что он непременно поинтересуется, где Льюис и почему он еще не в мастерской.

Дяди не было достаточно долго. Я начала волноваться еще сильнее, как вдруг услышала его внезапно нервный и надрывающийся крик:

— Эмма!

Я поняла все в доли секунды. Он чем-то очень взволнован и напуган. Он видел. Он все знает…

Я бегом спустилась на первый этаж и ахнула — на дяде лица не было, он был сам не свой.

— Что случилось? — спросила я охрипшим голосом. Дядя не в силах сказать лишь растерянно помотал головой.

— Полиция… звони в полицию…

— Но что я им скажу? Что случилось?

— Льюис… Боже мой… нет…

— Что с ним?

— Он мертв.

Я старательно изобразила горькое удивление и выпустила свою скорбь на свободу. На глаза навернулись искренние слезы, так что я лишь бессильно осела на диван и тихо причитала:

— Нет… как же так… не может быть… только не это…

Дядя совладал с собой и вызвал полицию. Я лишь старательно изображала шоковое состояние, хотя я и на самом деле не до конца верила в происходящее. Стражи порядка и медики приехали очень быстро, оцепили дом соседей, осмотрели место преступления и увезли тело. Конечно, пара полицейских осталась, дабы допросить нас с дядей. Сначала они расспросили его о вчерашнем дне и о том, как он обнаружил труп. После чего, стали допрашивать меня.

— мисс Аверина, а почему вы вчера не пошли к соседям, как обещали дяде?

— Я… собиралась… но… я… села… чуть-чуть… почитать… и… уснула… — рыдая взахлеб объяснила я.

— Когда вы последний раз видели своего соседа?

— Вчера утром.

— Есть что-нибудь, что вы еще можете рассказать? Что угодно?

— Н-нет, — заикаясь, замотала я головой.

— Если вы что-нибудь заметите, узнаете или вспомните, незамедлительно сообщите нам, — в заключение сказал полицейский и покинул наш дом.

Я сидела на диване и тихо рыдала. Мне было очень жаль наших соседей, поэтому я искренне переживала. Только сейчас я смогла выпустить эмоции, которые более-менее держала в себе при Винчестерах. Я дома, я не одна, со мной дядя. Для него это тоже большой удар — умер его лучший друг, с которым они вместе шли по жизни тридцать лет. Для дяди это не просто смерть, для него это трагедия. Мало того, судьба Кейт, которая также близка нам, не известна и может быть совершенно не утешающей. Черная полоса вернулась в наши жизни, и не известно, когда она уйдет…

«Звезда по имени Солнце» — Кино

Дядя Гарри был шокирован и долго не мог прийти в себя. После ухода полицейского, он молча сел возле меня и обнял. Я плакала, уткнувшись в его плечо. Несколько минут мы сидели, обнявшись, после чего я более-менее успокоилась, вежливо отстранилась и сказала, что мне нужно побыть одной. Я поднялась к себе в комнату и закрыла дверь. Я прошла в ванную и умылась, пытаясь до конца успокоиться. Есть у меня такое плохое качество — держу эмоции в себе долго, как камень, но если пущу слезу, то потом до конца дня не успокоюсь и буду уязвима эмоциям. Вот и сегодня настроение гарантированно будет грустным и разбитым.

Оставшись одна, я немного успокоилась, но знала, что это ненадолго. Я не могла и не хотела делать сейчас уроки, да и вообще делать что-либо у меня просто не было сил. Я была эмоционально истощена. Мне хотелось сбежать от реальности. Вот уже третья смерть близкого человека сваливается мне на голову… Сначала мама, потом мистер Мур, теперь Льюис… И где, черт побери, Кейт? Неведение душило страшными мыслями, волнение и горечь отбирали последние силы. Так что я лишь включила музыку в наушниках, легла на кровать и тихо заплакала. Я устала от смертей. Почему они случаются? Быть может все это лишь ночной кошмар? Нет, я не сплю… хочется сбежать от проблем, сменить имя и континент, лишь бы боль не нашла меня снова. Но я здесь и никуда не деться от реальности, которая, к тому же, расширила границы, потому что нечисть, как выяснилось, существует и безнаказанно убивает всех подряд.

Большинство музыки на моем телефоне это NIRVANA. Для меня почти все их песни являются грустными, потому что я больно переживаю судьбу Курта Кобейна, принимаю ее близко к сердцу, нахожу в ней отражение моей судьбы. Сколько всего мы оба перетерпели в детстве? Сколько всего предстоит? И если Курт покончил с собой, справлюсь ли я с задачей под названием «жизнь»? Пройду ли я эту игру до конца, или сдамся? Очень надеюсь, что нет. Но, так или иначе, моя легкая горечь из-за его суицида всегда придавали моему восприятию его песен грустные ноты, пусть даже светлые. А теперь, когда я в таком состоянии, их эффект утроился, из-за чего все мои эмоции выходили наружу с солеными слезами. Слушая музыку, я пролежала неподвижно до самой ночи, после чего нехотя встала, переоделась и вернулась обратно в кровать.

Утро добрым не бывает, только не сегодня. С той самой секунды, как я очнулась ото сна, мои мысли вернулись ко вчерашним событиям. Нет, я чувствовала, что мне легче, больше не плакала и была спокойна. Я заперла все эмоции в себе, чтобы продолжить жить дальше. Из-за стресса я проспала до десяти утра, опоздала в школу, из-за чего решила ее пропустить. После душа я оделась в черную футболку, темные джинсы и черные кеды. Траур как-никак.

Спустившись на второй этаж, я встретилась с дядей. Он выглядел лучше и по американской привычке слегка улыбался, но в его глазах я отчетливо читала грусть и тоску по лучшему другу. Мы не стали обсуждать произошедшее, просто позавтракали и принялись за дела. Работа это единственное, что могло отвлечь нас обоих от убивающих мыслей о смерти. Так как замены Льюису и Кейт нет, мы оба спустились в мастерскую и принялись за дело: дядя лепил из глины кувшины, а я расписывала те, которые еще со вчерашнего дня стояли готовые после обжига.

Часов в шесть мы с дядей закруглились и ушли из мастерской. Я на автомате пошла готовить ужин, чувствуя себя роботом, потому что все чувства я отключила, не подавала эмоций. Но в мыслях я ни на миг не отпускала трагедию. Правда мои думы расходились в двух направлениях — я размышляла либо на тему несправедливости смерти, вспоминала всю свою невеселую жизнь, смерти близких и скорбела по ним, либо думала над тем, что нечисть существует — вампиры, оборотни, призраки, все те монстры, которых я так любила наблюдать в фильмах, реальны. Я не могла смириться ни с первым, ни со вторым, хотя думала, что способна на это, но нужно время, чтобы все это переварить.

На следующий день, а это был вторник, я пошла в школу. Там я ни с кем не хотела разговаривать, я чувствовала себя чужой, одинокой. Весь город был теперь в курсе смерти моего соседа и исчезновения его жены, в школе же все знали, что я очень близка к этому делу. Я игнорировала всех в тот день — кто-то пытался меня подбодрить, поддержать, но некоторые видели несуществующие связи. Конечно, не обошлось без версии, что я причастна к убийствам, потому что я обнаружила труп учителя и я последняя, кто мог видеть соседа. Но это глупости, меня не заботили глупые сплетни, тем более, очень многие тоже не верили в них. Гуляла так же версия о том, что Кейт убила собственного мужа и сбежала, хотя версия с похищением более пользовалась успехом.

Каждый новый день мне становилось относительно легче — чувства смазывались, утихали, но очень медленно. Однако страх перед убийцей все еще держал город в ежовых рукавицах. Мы хорошо запирали дом, после пяти вечера его не покидали, раньше закрывали магазин. Безопасность превыше всего. Настроение было ни к черту, но на публике я старалась быть такой же, как раньше. Я не хотела, честно говоря, никого видеть, но в школе сдержанно улыбалась и была со всеми предельно вежлива. Я носила траур, хотя мои прежние наряды весельем пропитаны не были, но теперь я ходила во всем черном. Льюис, как оказалось, значил для меня гораздо больше, чем друг дяди. После переезда в Америку мне нужна была поддержка, и в итоге Льюис и Кейт стали частью моей семьи.

Дни летели быстро. Спустя неделю ничего толком не изменилось. Я сидела в своей комнате, как обычно, делала уроки. В какой-то момент мне захотелось пить, и я тихо спустилась на второй этаж. Проходя мимо спальни дяди, где не горел свет, я услышала его голос из-за приоткрытой двери. Он говорил с кем-то по телефону. Я хотела пройти мимо, но что-то удержало меня возле двери.

— Нет, ты не понимаешь! Это действительно так! Послушай, все сходится! Нет, я не знаю кто. Мы думали, что никто не знает. Думаешь, он рассказал бы кому-нибудь об этом? Как бы ни так. Нет, но нас осталось двое, слышишь? Что значит при чем? Мы помогли. Нет, ну если он знает о группе поверхностно…, но это не так, иначе зачем? Нас было пятеро, а Кейт вообще…

Дядя Гарри говорил громким шепотом, очевидно, чтобы я не услышала. Его голос был напряженным и взволнованным, он явно о чем-то переживал. Исходя из того, что я услышала, мне показалось, что он знает что-то об убийствах, чего не знают остальные. «Нас осталось двое» — эта фраза очень насторожила меня. Неужели дядя тоже под прицелом убийцы? Быть того не может! Но не могу же я у него в лоб спросить, раскрыв то, что я подслушивала. Нет, я должно быть что-то не так поняла…

Я быстро вернулась в свою комнату и тихо закрыла дверь. Но мысли об этом странном телефонном звонке не выходили у меня из головы всю ночь. Наутро я решила найти Винчестеров, чтобы узнать, как продвигается расследование и попадает ли мой дядя в группу риска. Это была суббота и я, прогуляв занятия, поехала в мотель к охотникам.

Подойдя к их двери, я постучала. Дверь мне открыл Дин. Я смутилась, потому что он был без футболки. Скользнув взглядом по его накаченному торсу, я заметила у него на груди татуировку в виде пентаграммы, охваченной черным огнем. Я перевела взгляд и посмотрела ему в глаза, зеленые, словно сочная луговая трава.

— Привет, Эмма, — удивленно улыбнулся парень и пригласил пройти внутрь. Внутри Сэма не оказалось, так что разговор нас с Дином предстоял один на один.

— Что случилось? — поинтересовался Винчестер, закрывая за мной дверь.

— Я не помешала?

— Нет, все нормально.

— Я хотела узнать, как продвигается расследование. Вы что-нибудь выяснили?

— Дело продвигается не так быстро, как хотелось бы. Мы просмотрели в архивах все преступления на момент существования группы, членов которой уже убили. Среди них было много мусора, но вот исчезновение школьника показалось подозрительным. Мальчик пропал за пару дней до распада группы. С ее членами он никогда не общался, как говорит пара его знакомых. Но это было давно, информация утеряна. Паренек пропал, группа распалась. Мы думаем, что это может быть связано.

— Его так и не нашли? Ни трупа, ничего?

— Нет. Его звали Джулиан Уорнер. По данным, его семья переехала в Олимпию через год после трагедии. Сэмми поехал туда, чтобы разузнать об исчезновении его родственников, если они живы. У него должны быть брат и мать, но не факт, что они все еще живут там.

— И какая у вас версия?

— Может быть, трио рокеров нечаянно или специально убили мальчика. Спрятали тело так, что его до сих пор не нашли.

— Ну, а кто тогда мстит?

— Не знаю. Может быть, его брата обратили в вервольфа и он, став сильной тварью, решил отомстить.

— Звучит неплохо, но каковы шансы? Что если вы копаете совсем не в том направлении?

— Мы делаем все возможное, Эмми, — подбодрил меня охотник. После небольшой паузы, я сказала:

— Есть еще кое-что, — Дин внимательно посмотрел на меня.

— Вчера я нечаянно услышала, как дядя Гарри говорит с кем-то по телефону… — я кратко пересказала услышанное.

— Думаешь, он причастен? — размышлял Дин.

— Очень надеюсь, что нет, но если это так… Он сказал, их осталось двое. Это очень странно.

— А кому он звонил?

— Без понятия. Но мне страшно за него и за себя. Может, ты поговоришь с ним?

— Я уже проводил с ним беседу. Но он не откроется ФБР. Если он знает об убийстве Уорнера, то его посадят либо как убийцу, либо как соучастника. Он будет молчать.

— Но что же делать?

— Выясни, кому он звонил. Достань телефон и посмотри по времени, кому был сделан звонок.

— Я не могу взять его телефон.

— Придумай что-нибудь.

Вернувшись домой от Винчестера, я поднялась себе в комнату и еще раз все обдумала. План не идеальный, но должен сработать. Я узнаю, кому звонил дядя, Винчестеры надавят на него и он, возможно, расскажет, в чем дело. Тогда у них будут шансы спасти всех, кто подвержен опасности со стороны мстительного вервольфа.

«Doubt» — Blue Stahli

Когда было без десяти пять, я спустилась в магазин, застав дядю за расставлением кувшинов на витрине.

— Слушай, дядя, ты не мог бы одолжить телефон на пару минут? — стараясь выглядеть как можно более естественно спросила я.

— А что с твоим телефоном? — спросил он, отвлекшись от дела.

— Не могу его найти. Вроде я уже везде посмотрела. Дай позвоню на него.

— На, возьми, — без всяких колебаний отдал мне устройство дядя и продолжил работу.

— Я набрала номер и пошла «искать». Поднявшись на второй этаж, я быстро зашла в списки вызовов. Сопоставив со временем, когда я вчера слышала разговор, я нашла вызов от некоего Пита Леонарда. Записав номер в своей тетради, я быстро схватила свой вибрирующий телефон и спустилась обратно к дяде.

— Еле нашла, — облегченно усмехнулась я, возвращая владельцу его гаджет, — тебе помочь чем-нибудь?

— Да, принеси из мастерской коробку с сувенирами. Она на стеллаже, на второй полке, кажется.

— Да, сейчас.

Я прошла через коридор в мастерскую. Осмотрев стеллаж, я так и не поняла, что за коробку нужно принести, потому что на нем были только кувшины. Подумав, я залезла на стул и осмотрела верхние полки стеллажа. Оказалось, дядя имел в виду вторую полку сверху. Там я и обнаружила коробку. Взяв ее в руки, я слезла со стула. Вдруг я почувствовала, как у меня вибрирует телефон в кармане. Поставив коробку на пол, я ответила:

— Да, Дин?

— Слушай, Эмми, у вас там все нормально?

— Да, а что? — насторожилась я.

— Сэм вернулся. Он выяснил, что мать того парня, Джулиана Уорнера, умерла уже давно. Ее второй сын Чарльз, который живой, жил в Олимпии очень бедно, работал уборщиком, был больным астматиком и хилым угрюмым парнем. Год назад он внезапно пропал, а вернулся в город несколько месяцев назад — здоровый, сильный и самоуверенный. Конечно, может он месяцами жил в качалке, но что-то мне подсказывает, что он — наш обращенный мститель. Мотив есть, силенки есть, думаю это он.

— Отлично! И где его искать?

— Погоди, ты узнала, кому звонил твой дядя?

— Да… Его зовут Пит Леонард, я его не знаю, — шепотом сказала я, опасаясь, что дядя меня услышит.

— Отлично, номер его есть?

Я продиктовала мобильный номер дядиного собеседника.

— Короче, слушай меня внимательно! Тот пистолет, который я дал тебе, он с тобой?

— Нет, в сумке, в комнате.

— Срочно сходи за ним. Я же просил всегда носить его с собой!

Я, забыв про коробку, метнулась в комнату и взяла оружие. Я положила его в задний карман джинсов, а на поясе завязала кофту, так что орудия совершенно не было видно. После я вновь подняла трубку:

— Дин, он со мной. Что, собственно, происходит?

— Судя по расписанию убийств, они не связаны с лунным циклом. Значит либо Чарльз Уорнер ни при чем, либо у него есть чистокровный дружок.

— То есть?

— Мы думаем, что Чарльза обратил не обычный вервольф, а чистокровный. Позже объясню, что это значит, но суть в том, что чистокровка может превращаться в монстра в любое время, а обычный вервольф нет.

— То есть их как минимум двое? Не весело, однако. И что вы будете делать?

— Сэму в голову пришло открыть лунный календарь. И у нас есть проблемка — полнолуние сегодня. Предполагаемых жертв двое, и если уж Чарльз действительно оборотень, то шанс отомстить у него сегодня либо через месяц. Есть смысл ждать?

— Хочешь сказать, что вероятнее всего оборотень сегодня заявится к нам в дом?

— Я уже еду к тебе, Сэм поедет к этому Леонарду. Мы предполагаем, что Чарльз и его чистокровка сегодня совершат двойное у******о, чтобы быстрее покончить с этим делом.

— И все эти теории вы построили из полицейской сводки двадцатилетней давности? Дин, семьдесят процентов твоей тирады притянуто за уши. Неужели ты думаешь, что…

Я услышала звон колокольчиков над дверью магазина. Дядя, наверное, проверяет, заперта ли дверь. Но нет… я услышала его голос. Он изменился, стал не таким, каким он разговаривал со мной пару минут назад. Дядя говорил что-то быстро, нервно, даже испуганно.

— Дин, что-то не так… — бросила я в трубку и ринулась в магазин. Забежав в большой зал с витринными полками, уставленными глиняными изделиями, я увидела жуткую картину. Дядя Гарри отступал шаг за шагом назад, к стене, испуганный до смерти, лепечущий что-то о прощении и раскаянии, в то время как на него шаг за шагом надвигался незнакомец: сильный и высокий мужчина с дьявольской ухмылкой на лице и острыми когтями на руках.

Я незамедлительно выхватила пистолет из заднего кармана и крикнула, нацелив оружие на нежданного гостя:

— Не трогай его!

Оба мужчины теперь заметили меня. В глазах дяди я читала еще больший ужас, а в глазах незнакомца — злобу и интерес.

— Кто ты такой и что тебе нужно?! — крикнула я, храбрясь, унимая дрожь в коленях.

— Нет, Эмма, беги отсюда! — в страхе крикнул дядя Гарри.

— И кто эта милашка, Гарри? Познакомишь нас? — нагло усмехнулся визитер.

— За что ты ему мстишь? — не обращая внимания на мольбы дяди уйти, спросила я.

— А пусть он сам расскажет! Ты не говорил этой девочке, ЧТО вы сделали с Джулианом? — обернулся незнакомец к дяде с яростью в глазах.

— Чарльз, не надо! — расхрабрившись, сказала я, понимая, кто передо мной. Оборотень удивленно вскинул брови:

— А, мы знакомы? Неужели ты решился рассказать кому-то? — усмехнулся Чарльз в адрес Гарри, после чего посмотрел на меня и направился в мою сторону:

— Но этот трус не рассказал бы никому и ни за что. Только если очень-очень близкому человеку. Так кто же ты ему? Дочка, племянница?

— Не приближайся, ты, убийца! — прошипела я.

— А то что? Пальнешь в меня? Мне ничего не будет от твоего пистолетика. Где ты его купила, в «Детском мире»? Очень надеюсь, что он стреляет конфетками, — усмехнулся оборотень, подходя все ближе и ближе. Когда он, казалось, был достаточно далеко от дяди Гарри, с того спало оцепенение, и он бросился к двери. Оборотень мгновенно развернулся и устремился к Гарри. Понимая, что игры в «коши-мышки» закончились, я трижды выстрелила, попав Чарльзу в правую лопатку и плечо, третья пуля просвистела рядом с его головой, разбивая стекло витрины.

Не только звуки выстрелов, но и бешеный рев боли оглушили меня. Оборотень закричал так, как будто в него залили раскаленное железо, но что удивительно, из ранений пошла не только кровь, но и дым. Он молниеносно схватил дядю за шкирку рубашки и отбросил подальше от двери. Он врезался в стеллаж и десятки глиняных изделий полетели вниз, разбиваясь на тысячи осколков.

Оборотень стремительно приближался ко мне, и в его глазах я читала смертельную ярость. Он был в бешенстве. «Вот Дьявол, Дин, где ты, черт возьми? Он же убьет меня сейчас!» — молилась я, боясь распрощаться с жизнью.

— Кто ты такая?! Откуда у тебя эти пули, сука?! — взревел Чарльз, а я увидела у него во рту большие белые клыки и еще больше испугалась.

— Не подходи, иначе я выстрелю! — крикнула я, стараясь быть стойкой, но чувствовала, что еще чуть-чуть и я потеряю сознание.

— Ты! Мерзкая девчонка!

— Мне жаль Джулиана, но…

— Ты знаешь, что с ним случилось?!

— Я знаю, что он пропал без вести, и мой дядя как-то причастен к этому.

— Значит ты его племянница? Интересно, откуда ты взялась, если он приемный? Но даже если так, он не рассказал, как избивал со своими дружками моего брата? Поведал он племяннице, что, убив его, они растворили тело в кислоте и выбросили кости в реку, а?!

— Если так, то откуда тебе знать о том, что действительно случилось? — срывающимся голосом спросила я. Мне не хотелось верить в то, что услышанное мной — правда.

— Я знаю! Я нашел бочку с кислотой под мостом и вещи Джулиана! Я знаю, что сделали эти ублюдки! Ты называешь меня убийцей? Меня? Думала твой дядюшка хороший, образцовый америкашка? Посмотри на него, неужели ты будешь защищать убийцу ребенка?

— Я не верю тебе! Он не мог…, а даже если мог, то он исправился! Он не отморозок, он не такой! Оставь его в покое!

— И не подумаю! — рявкнул Чарльз, бросившись на меня. Я безостановочно стала в него стрелять, попав в печень, в живот, дважды в ногу, но, несмотря на адскую боль, он настиг меня и выбил оружие из рук. После чего он схватил меня и отбросил на пять метров в сторону. Мое тело пронзила страшная боль, когда я встретилась спиной с витриной, и кувшины полетели на меня, разбиваясь о мое тело и оставляя во мне осколки. В глазах у меня потемнело, слезы хлынули из глаз, я издала крик боли, не в силах пошевелиться.

Я лишь приподняла голову и увидела, как Чарльз приблизился к дяде Гарри. Он заслонил его своей могучей спиной, так что я не видела своего родственника. Оборотень замахнулся, я ничего не увидела, но услышала вскрик дяди и звук ломающихся костей, после чего я потеряла сознание…

«Coma White» — Marilyn Manson

— Еб твою мать! — послышалось откуда-то издалека. Сначала я вообще не понимала, что происходит, рассудок был как в тумане, вокруг был лишь мрак. Но постепенно я приходила в себя, начинала чувствовать свое тело, мысли прояснялись. Первое, что я ощутила это боль. Боль по всему телу. Потом что-то теплое и липкое на коже, поняла, что лежу на чем-то твердом, должно быть на земле. Услышав чей-то бранный возглас, я с трудом открыла глаза, пытаясь понять, где я, что происходит, и кто это сейчас сказал.