Красный мотылек.

Глава 2.

Я проснулась самым обычным утром в своей постели. Мою мансардную спальню освещало утреннее солнце, чьи лучи ласково скользили по моему лицу. Приняв душ, я оделась в джинсы, белую майку и голубую клетчатую рубашку, натянула кеды на ноги и прильнула к зеркалу, наводя марафет. Я чувствовала себя прекрасно, спокойствие и умиротворение витали в воздухе.

Как обычно, я заправила постель, взяла свою школьную сумку и спустилась на второй этаж. Дядя встал немного раньше и уже накрыл стол к завтраку. Теплое молоко с хлопьями, печенье с шоколадной крошкой, фрукты и ореховые мюсли — легкий и вкусный завтрак, который готовился в два счета.

Мы сидели за столом в просторной кухне и мирно завтракали, разговаривая ни о чем. В США такой «good talk» весьма важный аспект беседы. Мы болтали о погоде, о предстоящем дне, о том, как идут дела в магазине.

Погода за окном, кстати говоря, была хороша. Несмотря на то, что сейчас март, в штате Вашингтон совершенно не холодно. Это и понятно, ведь США находятся южнее России. Кроме того, штат Вашингтон нередко называют «Вечнозеленым штатом». И это действительно так.

Пожив немного в Абердине, я поняла, что здесь действительно может быть скучно и месяцами ничего не происходить кроме Рождества и Хэллоуина. Вспомнив Москву, где ежедневно проводятся всякие концерты, шоу, вечеринки и прочее, я даже осталась немного рада, что нахожусь в Абердине. Я люблю спокойствие, тишину. Нет, клубы и вечеринки это тоже неплохо, но умиротворение было мне дороже.

После завтрака я спустилась на первый этаж, заглянув в мастерскую. Кейт уже была на месте, а вот Льюиса было не видать. Поздоровавшись с соседкой, которая широко улыбнулась, увидев меня, я выбежала из дома и направилась в школу. Идя по чистому тротуару мимо уютных американских домиков, я чувствовала себя прекрасно. Моя жизнь была спокойной и, наконец-то, светлой. Я чувствовала себя героиней подросткового фильма про американских школьников, в котором у них все радужно и прекрасно, как будто фильм фильтруется через розовые очки.

Школа представляла собой большое трехэтажное здание, вокруг которого располагались зеленые лужайки, спортивная площадка и маленькое футбольное поле. Я вошла внутрь, слившись с толпой подростков. Здесь кого только не было: модные девочки с завитыми локонами и тоннами макияжа, накаченные туповатые парни из футбольной команды и стройные стервы из группы поддержки, очкастые ботаники в свитерах и рубашках, простые серые мышки и, порой, такие же рокеры как я. Американская школа во многом отличалась от русской. Здесь я чувствовала себя раскованной, более свободной.

В России я почти ни с кем не общалась и не имела друзей, потому что зациклилась на образовании и нашей с мамой бедной жизни, из которой выбраться было почти невозможно. Единственным ключом к успеху я видела образованность и возможность поступить в университет, а потом на работу. И хотя в этом есть разумность, все же я очень многое потеряла. Я пропустила свое детство. И это звучит ужасно. Только теперь, пережив смерть матери и детский дом я начала наверстывать упущенное. Я начала общаться с одноклассниками, гулять допоздна с ними, ходить в кино, в кафе, друг к другу в гости, делать вместе проекты или слушать музыку. Я начала жить.

У меня появились приятели, кому-то я нравилась, с кем-то, конечно, бывали ссоры. Но пережив столько ужаса в своем детстве, я старалась жить по-новому, забыть прежние страхи, детский дом и вести нормальную жизнь. И у меня, кажется, получалось.

Я подошла к своему шкафчику, оставила в нем сумку, взяла тетради и учебник к предстоящему уроку английского. После чего направилась в класс. Мои одноклассники пока не в полном составе ждали учителя в классе. Я присоединилась к ним, обменявшись с ними парой дружелюбных фраз и сев за парту. День начинался спокойно и не предвещал ничего необычного.

За исключением теста по алгебре, в тот школьный день ничего не произошло. Разве что мой одноклассник Хьюго позвал меня провести с ним ланч. Во время ланча мы мило поболтали, в основном о музыке. Хьюго любит немецкий рок и метал, а я немного знаю немецкий. Мы обсуждали знакомые нам обоим группы, Хьюго поинтересовался также, откуда у меня познания в немецком языке. «В школе изучали, — ответила я, — так же как английский и латынь». Хьюго удивился, что все эти языки мы изучали не по выбору, а в обязательном порядке. «А латынь то вам зачем?» — поинтересовался он. «Это ведь язык науки, возможно, чтобы лучше запоминать латинские термины» — пояснила я.

После школы я отправилась в художественную студию. Там я занималась живописью, писала натюрморты с натуры, лепила из глины, а также занималась батиком, макетированием и многим другим.

Вернувшись домой в шесть часов, я поужинала с дядей, после чего он пошел закрывать магазин, а я, быстро сделав уроки, достала свой ноутбук, который достался мне еще от мамы, и загрузила очередную серию сериала. Сейчас я смотрела сериал «Легенда об Искателе», который был не страшным, но достаточно интересным. За сериалом я провела вечер, попутно рисуя в альбоме портрет главного героя Ричарда. Часов в десять я пожелала дяде спокойной ночи и легла спать.

«Something In The Way» — NIRVANA

Утро следующего дня было как две капли воды похоже на утро вчерашнего, и позавчерашнего дня, и всех дней неделями до этого. Я встала, приняла душ, оделась, позавтракала с дядей, поприветствовала Льюиса и Кейт в мастерской и направилась в школу. Там я взяла тетради в шкафчике и зашла в класс.

Правда, сегодня учитель, мистер Мур, задерживался. Ну что ж, с кем не бывает? Может, задержался в пробке, а может его срочно вызвали на совещание, или же он проспал… однако и спустя пятнадцать минут его все не было, ровно как спустя полчаса и к концу урока. Странно, но нас это нисколько не огорчило. Кто любит учиться?

Следующие два урока состоялись по расписанию, учителя были на месте. Так как мистер Мур был очень хорошим учителем, прекрасно объяснял материал и лояльно относился к ученикам, я решила поинтересоваться, не случилось ли с ним чего? Подойдя к учительнице алгебры после третьего урока, я спросила у нее о мистере Муре, но она ответила, что не знает и по идее он должен быть в школе. Она, конечно, еще немного поболтала, сказав, что, возможно, он приболел или пропал, но меня это уже не интересовало.

Вскоре я и вовсе забыла о нем, ведь своих дел тоже хватает. На четвертом уроке мы писали контрольную работу, а во время ланча мы с ребятами неплохо повеселились. Так что о несостоявшемся уроке я позабыла, как о мимолетном пустяке.

После ланча мы с двумя одноклассницами пошли к шкафчикам, а потом на третий этаж. Лиза, одна из девочек, вдруг захотела в туалет. Мы пошли с ней, решив, заодно, посмотреть на себя в зеркале, пригладить волосы и все в этом духе. Но в женском туалете была большая очередь, а до звонка оставалось немного. Лиза решила, что ничего не будет, если мы пойдет в учительский туалет, вдруг там открыто? Видимо ей сильно приспичило, потому что учеников очень ругали, если они ходили в учительский санузел. С недавних пор в них сделали замки и у всех учителей были ключи, чтобы школьники данное место не посещали, ни разрисовывали там стены и не курили.

Подойдя к туалету, Лиза подергала ручку, и она повернулась, было действительно не заперто. Удивившись нашему везению, Лиза вошла внутрь и нащупала на стене выключатель. Без света там ничего не было видно. Но как только свет включился, Лиза закричала от шока и ужаса. Заглянув внутрь, я вскрикнула, у меня все похолодело внутри.

На полу в луже крови лежало тело, судя по одежде — мужское. Я, сквозь страх, подошла ближе и ужаснулась еще сильнее — это был не кто иной, как мистер Мур. Его белая рубашка была разорвана и превратилась в багровую тряпку, а посреди его груди, предположительно, там, где должно быть сердце, зияла глубокая дыра.

На наши крики к туалету сбежались ученики. Если кому-то из них удавалось увидеть тело, они кричали, кто-то даже упал в обморок, кто-то же побежал за учителями. Один из ребят отвел Лизу в сторону, она была в ужасном состоянии, у нее началась истерика. Я же стояла в ступоре, не смея поверить в то, что произошло. Кто мог так зверски у***ь ни в чем неповинного человека? Тем более, здесь, в Абердине, где у******о кота это уже нонсенс! От мыслей, что в городе появился убийца, кровь моя стыла в жилах, ведь он, быть может, маньяк. А что если кто-то еще пострадает?

От этих мыслей меня отвлекли вбегающие в туалет учителя. Их ошарашенные вскрики вывели меня из состояния ступора, и я отошла в сторону. Кто-то осмотрел тело и проверил пульс. Но было очевидно, что это труп. Другие учителя разогнали учеников по классам, кто-то вызывал скорую помощь и полицию, а кто-то побежал за директором. Началась суматоха, некий хаос. Всем было очень не по себе.

Нас троих — меня, Лизу и третью девочку, Анну, отправили в кабинет директора. Там нас принялся успокаивать школьный психолог. Все мы реагировали по-разному — Лиза ревела на всю округу, Анна тряслась и была белая, как мел, а я в ступоре сидела и смотрела перед собой. Вскоре мы услышали вой сирен за окном — скорая и полиция уже на месте.

Полицейские и медики осмотрели место преступления, забрали тело в морг, а потом стали опрашивать свидетелей, то есть нас троих. Лиза выла и не могла связать двух слов, несмотря на данное ей успокоительное, Анна заикалась, так что от них они услышали нечто вроде: «Мы пошли… свет…, а там он!». Когда полицейский присел возле меня и попросил рассказать о произошедшем, я начала говорить спокойно, отстраненно. Как будто говорю о том, что случилось не со мной.

— Утром мы пришли на урок к мистеру Муру, но он так и не появился на занятии. Последний раз мы видели его вчера. После ланча мы пошли на третий этаж, Лиза захотела в туалет. В женском туалете была большая очередь, так что Лиза решила быстро сходить в школьную уборную. Обычно она заперта и ключи от нее есть только у учителей, но в этот раз она оказалась открыта. Лиза включила свет, и мы увидели тело. Оно лежало в луже крови. Я увидела, что это мистер Мур, и у него в груди… дыра. Как будто дикий зверь вырвал из него органы. И все, мы его не трогали, — рассказала я, слыша свой голос, будто со стороны и поражаясь собственному спокойствию.

Полицейский поблагодарил меня за оказанную помощь, после чего нас троих отправили домой. Как выяснилось, не только нас, но и всех учащихся. Нам сказали, что нам дают два дня выходных, потому что в школе будут проводить расследование.

Вернувшись домой, я зашла в мастерскую.

— Ты сегодня рано, — весело сказал дядя Гарри, увидев меня. Но поняв по моему выражению лица, что что-то случилось, он посерьезнел и спросил, что произошло. Я повторила то, что сказала полицейским. Кейт, которая слышала это, шокировано ахнула.

Дядя попытался сказать что-то утешающее, заварил мне чаю, чтобы я отошла от шока. Весь вечер я просидела в своей комнате, пытаясь унять в голове произошедшее у******о, но мне это никак не удавалось. Сразу вспомнилась смерть мамы, ее бездыханное тело. Еще одна несправедливая смерть. Еще один раз так называемый «Бог» облажался, снова он жестоко забрал на тот свет хорошего человека, оставляя убийц, проституток и наркодиллеров в живых. Он вновь не услышал чьих-то молитв, и при этом люди до сих пор ему поклоняются…

С этими мыслями я провалилась в сон. Но и там я не обрела былого спокойствия: кошмары преследовали меня до самого рассвета. Мне снилась мама, когда ее сбивает автомобиль, снился мистер Мур в тот момент, когда некто вырывает его сердце в учительском туалете. И главное это не просто кошмары, это сны, основанные на реальных событиях, и это хуже всего.

Уже на следующий день заголовки газет пестрили надписями «Бессердечный убийца» — что было отсылкой к вырванному сердцу учителя. В статье, которую я прочла в утренней газете, говорилось, что вскрытие показало: мужчина умер от того, что ему заживо вырвали сердце. Это у******о, произошедшее в мирном городке с невиданной жестокостью и садизмом, повергло город в шок. Несмотря на большие старания полиции, у них не было даже подозреваемых, потому что мистера Мура любили и уважали все.

За два дня выходных меня немного отпустило. Спустя эти два дня тело отдали из морга семье и устроили похороны, на которые могли прийти неравнодушные ученики старшей школы, дабы проститься с учителем. Я была там, хотя дядя Гарри просил не ходить, чтобы не нервничать лишний раз. Но я не могла не проститься с хорошим человеком, поэтому вместе с его семьей и другими учениками проводила его в последний путь.

Дальше расследование зашло в тупик. Ничего не было — ни подозреваемых, ни особых улик. Всем было не по себе от осознания того, что убийца еще на свободе. Но что поделать, жизнь продолжается… не для всех, конечно…

Со временем все успокоилось, и мы начали понемногу забывать об этом, как о грустной странице, оставленной далеко позади. Лишь на уроках английского, когда вместо мистера Мура приходила новая учительница, нам было немного грустно. Но дети, которые не видели его тела и которые не переживали смерть близких, очень легко забыли обо всем и радовались жизни как прежде.

Так или иначе, но спустя две недели, когда я пришла в школу, что-то снова было не так. Дети были какие-то напряженные, как будто располагали некой тайной, которую не следовало бы обсуждать. Меня это насторожило, но я в то утро даже не вспомнила о былом событии.

— Что происходит? — полушепотом поинтересовалась я у Лизы, которая с самого убийства ходит молча и ни с кем не разговаривает.

— А вот, — тихо сказала она, указав на кого-то позади меня. Я обернулась и увидела мальчика из параллельного класса, который держал в руках газету и что-то обсуждал с другими мальчишками.

— Извини, можно посмотреть? — подошла к нему я, указывая на газету. Парень дал ее мне, как-то при этом странно посмотрев на меня. Я взяла ее и посмотрела на титульный лист.

«Бессердечный убийца снова в деле» — прочитала я заголовок и ахнула. В статье были фотографии, не без цензуры, конечно, на которых было видно чье-то тело. В тексте говорилось, что один порядочный врач, которого все любили и уважали, найден в больнице Grays Harbor c вырванным сердцем. И вновь ничего нет — ни улик, ни подозреваемых. Врагов, как и у мистера Мура, у врача не было. Неизвестно, были ли жертвы знакомы. Зацепок у полицейских нет, а значит убийца все еще на свободе.

Я ошарашенно посмотрела на Лизу. Мы поняли друг друга без слов. Раз это не конец истории, значит, будут еще жертвы, и не известно, кто окажется следующим.

Весь день я проходила, как в воду опущенная, размышляя о безжалостном и действительно бессердечном убийце. Какой у него мотив к убийству этих прекрасных и мирных людей? Насколько этот человек вменяем, раз вырывает чужие сердца? Сколько это будет продолжаться? Совпадение ли, что двое убитых играли в одной рок-группе? Мысли не давали мне покоя, как и многим другим жителям города.

Первую неделю после второго убийства все жили, как на иголках. Потом слабая надежда, что преступлениям пришел конец, стала нарастать с течением времени.

«In Bloom» — NIRVANA

Однажды утром, спустя 5 дней, в четверг, я как всегда пришла в школу. Первый урок был на третьем этаже, где я ходила, покрывшись мурашками от воспоминаний о бедном мистере Муре. Я пришла в класс, начался урок. Однако спустя минут двадцать по громкоговорителю меня вызвали в кабинет директора.

Я очень удивилась. Зачем я могла понадобиться? Уж точно не за хулиганство, прогулы или неуспеваемость, потому что эти вещи меня не касались совершенно. Причина оставалась для меня загадкой, так что я с волнением спустилась на первый этаж и пришла к нужному кабинету. Постучав, я услышала разрешение войти и открыла дверь.

Кабинет директора представлял собой большое помещение, ярко освещенное солнечным светом. Прямо напротив входа стоял большой письменный стол, напротив него два кресла, у одной из стен стоял кожаный диван, у остальных стен стояли книжные шкафы, заставленные грамотами и дипломами, стены также были увешаны ими.

Директор, мистер Хью, полный седоволосый мужчина лет шестидесяти сидел за рабочим столом. Напротив него, попивая кофе, сидели два молодых мужчины в строгих костюмах. Оба они были высокие, спортивного телосложения, очень симпатичные на мой вкус. Один из них выглядел эдаким мачо: на его губах играла яркая, немного нахальная улыбка, русые волосы были подстрижены ежиком, взгляд его зеленых глаз был уверенный и изучающий. Второй парень с темно-русыми волосами был чуть выше и, кажется, моложе, но не сильно. Волосы у этого парня были длинные и густые, его губы сложились в милую доброжелательную улыбку, а серо-зеленые глаза так и располагали к себе.

— Агенты Крэхан и Тэйлор, ФБР, — представился первый мужчина, показывая удостоверение. Я обомлела — неужели эти молодые парни из ФБР? Но что они делают здесь, и, что самое интересное, я здесь причем? Иметь дела с такими важными органами, как ФБР, у меня не было ни малейшего желания.

— Мисс Аверина, — представилась я.

— Присаживайтесь, мисс, — доброжелательно сказал агент Тэйлор, тот, что с длинными волосами. Я последовала его указанию и села на диван.

— Мисс Аверина, извините, можно я буду называть вас Эммой? — начал говорить агент Крэхан.

— Да, конечно, — ответила я.

— Эмма, мы с агентом Тэйлором прибыли сюда из Вашингтона. Мы расследуем дела об убийствах мистера Мура и доктора Антонелли, которые были убиты неким маньяком в вашем городе. Нам довелось узнать о происшествии, так что теперь нам необходимо опросить свидетелей, а ты, если не ошибаюсь, одна из них.

— Да, все верно, — подтвердила я.

— Расскажи нам подробно о том, как вы с девочками обнаружили тело мистера Мура, пожалуйста, — мягко попросил агент Тэйлор.

Я подробно пересказала агентам то, что около месяца назад рассказывала полицейскому сразу после инцидента. Как мы шли на урок, Лиза захотела в туалет, после чего мы нашли учителя с вырванным сердцем.

— Возможно, ты почувствовала какой-то запах? Серы, например? — заинтересованно спросил агент Крэхан.

— Что? — удивилась я такому вопросу.

— Ну, мы, знаешь ли, как Шерлок Холмс и Доктор Ватсон, должны учитывать все мелкие детали, чтобы, возможно, выйти на убийцу. Может от него остался аромат одеколона, или, если это все же был зверь, специфический запах, — пояснил его напарник.

— Ах, ну да, — поняла я, — ничего такого. Там был запах крови, смешанный с запахом хлорки, вот и все.

— Может было еще что-то? Любая мелочь, пусть и неважная?

— Нет, больше ничего.

— Хорошо, Эмма, а как давно ты знала мистера Мура?

— Я учусь здесь с сентября, так что знала его месяцев семь. Он был действительно прекрасным человеком, хорошим педагогом. Мистер Мур всегда с пониманием относился к нашим проблемам, помогал в разных ситуациях, организовывал различные школьные мероприятия. Он был душой этой школы, я так думаю.

— Что ж, это все, что ты можешь о нем сказать?

— Ну… да, — замешкалась я, пытаясь припомнить еще что-нибудь важное.

— В таком случае, можешь идти, — кивнул и улыбнулся агент Крэхан. Агент Тэйлор поспешил вставить словечко:

— Кстати, если ты вдруг что-то вспомнишь или узнаешь, — агент протянул мне визитку, — обязательно сообщи нам. Любая информация может оказаться ключевой, помни об этом. И да, государство будет благодарно тебе за любую помощь.

— Конечно, — скромно улыбнулась я и взяла визитную карточку, после чего покинула кабинет директора и вернулась в класс. Как позже выяснилось, агенты опрашивали не только меня, но и Лизу с Анной. После допроса Анны, она сидела с другими девочками и обсуждала агентов.

— Они такие сильные, девочки, вы не поверите! У агента Тэйлора волосы просто огонь, такие густые и объемные! Честно говоря, даже лучше, чем у меня, — Анна в шутку обидчиво надула губки, — а агент Крэхан! Он такой сексуальный, — Анна игриво посмотрела на одноклассниц, — Мне даже показалось, что он заинтересовался мной. Может, стоит ему позвонить, пригласить на чашечку кофе?

Эти ее намеки на симпатию со стороны агента ФБР казались мне не более чем смешными сказками. Кому как не агенту спецслужб положено знать, что бывает за отношения с несовершеннолетними. И, конечно, ничего подобного со стороны агента Крэхана не было, но Анна часто рассказывала подобные выдумки про очень красивых парней, с которыми ей довелось пообщаться.

Да, агенты были действительно хороши собой, но я увидела в них нечто другое. Они не были тупоголовыми качками или по-гейски озабоченными своей внешностью модниками, нет, напротив. В глазах обоих агентов я успела прочесть глубокий внутренний мир, словно им довелось пережить то, что и не снилось обычному человеку. Где-то в недрах их черных зрачков я прочла былую боль, тяжелые воспоминания, которые никогда не дадут забыть о себе. Не знаю почему, но я была действительно уверена, что эти парни вынуждены быть в хорошей форме, а иначе им не поздоровится.

Вернувшись домой, я поведала дяде, Льюису и Кейт о том, что произошло сегодня. Они очень удивились, хотя на их лицах также чувствовалось некое двоякое чувство. Как потом объяснил мне дядя, все они с одной стороны рады, что за лютое дело взялось ФБР, потому что там работают настоящие профессионалы, которые раскрывают дела и похуже. С другой же стороны то, что это дело дошло аж до Федерального Бюро Расследований немного настораживает, потому что это может означать, что дело очень серьезное и что преступник очень опасен (хотя мне это и без ФБР было ясно).

Но на следующее утро я уже перестала быть частью этого расследования, а снова превратилась в обычную школьницу, ибо учебу никто не отменял. Школа, дополнительные занятия, домашние хлопоты, уроки и так далее, по старинке. Так как я не агент ФБР, то это дело меня мало касается, а значит о нем следует забыть и направить свое внимание на подготовку к приближающимся экзаменам. Так я и сделала.

Со вторника, когда мне довелось соприкоснуться со спецслужбами, прошло четыре дня. Дядя Гарри, как назло, еще утром уехал в Сиэтл, за какими-то дорогими материалами для его творчества, коих в Абердине просто не продавалось, а через почту они могли повредиться. Так что до самого вечера его дома не будет. Он и сам был не рад отъезду, да к тому же в такое время, когда маньяк-убийца разгуливает по городу, однако в противном случае работа не заладится и он может понести убытки. С его бизнесом и так доход небольшой, а без этих материалов ему и вовсе творить будет не из чего. Но дядя, безусловно, попросил Льюиса и Кейт присмотреть за мной, когда я вернусь из школы.

День был яркий и солнечный, так что с замечательной погодой я вовсе не волновалась, что со мной что-то может случиться. После занятий несколько человек из класса решили прогуляться, посидеть в фастфуд-кафе, которое находилось через дорогу от школы, и просто скоротать время вместе, потому что дома им наскучило, а вместе с друзьями время летит незаметно. Они позвали меня с собой. Я с удовольствием согласилась, лишь отправила Льюису сообщение, что я немного задержусь.

Мы с ребятами пошли в кафе. Там мы заняли столик, весело болтая ни о чем. Краем глаза я уловила что-то знакомое, когда вошла в заведение. Внимательно осмотревшись, я к своему удивлению обнаружила агентов Крэхана и Тэйлора в другом конце зала. Первый уплетал за обе щеки большой гамбургер, второй пил молочный коктейль и с внимательным видом что-то печатал в ноутбуке. Я, кажется, задержала на них взгляд дольше, чем следовало, потому что агент Крэхан заметил меня и помахал рукой. Я помахала ему в ответ, улыбнувшись. Агент Крэхан толкнул напарника в плечо и что-то сказал, после чего агент Тэйлор поднял взгляд и тоже заметил меня. Обменявшись доброжелательными улыбками, я повернулась и пошла к своим друзьям.

Однако агенты некоторое время не выходили из головы. «Они еще здесь… ну конечно, такие дела быстро не раскрываются. Интересно, как продвигается дело? Смогли ли они найти зацепки, улики, или, быть может, вертятся на одном месте? А может уже вычислили преступника? Кто их знает. Хотя, думаю, если бы у них ничего не получалось, они получили бы по шеям от начальства. А этот агент Крэхан выглядел весьма довольным и ничем не расстроенным. Возможно он просто сильно проголодался. Не знаю, но оба агента не выглядели такими уж напряженными от работы. Они прекрасно выглядели. А их белоснежные улыбки… они показались мне искренними. Здесь в Америке, конечно, это хороший тон, но все же… Так, стоп, куда это я зашла со своими мыслями? Как будто эти двое понравились мне. Чушь какая, конечно, нет. Они просто очень доброжелательные, вот и все. Не хватало еще влюбиться в "федералов" — размышляла я мысленно, не особенно следя за тем, что происходит вокруг меня. Когда я отошла от мыслей и обернулась, агентов в кафе уже не было.

Вскоре дружеская беседа, полная шуток, интересных новостей и сплетен захлестнула меня, так что я полностью забыла о федералах и прекрасно проводила время с друзьями. Мы заказали много еды: картошку-фри, наггетсы, колу и прочую вредную, но такую вкусную, пищу, на которую нам только хватило карманных денег. Весело обсуждая грядущие летние каникулы и планы на них, мы так замечательно проводили время в компании, что покидать ее не было ни малейшего желания. Время действительно летело быстро, так что я поняла, что мне пора бы отправляться домой, когда первые лучи заката озарили голубое небо розовыми оттенками.

Когда я засобиралась уходить, один из ребят, а именно Хьюго, который постоянно напрашивался мне в кампанию, предложил проводить меня. Я так поняла, что я ему нравлюсь, потому что он постоянно ищет повод пообщаться со мной. И сейчас не было исключением. Я была не против этого, потому что гулять в сумерках по Абердину в одиночку, да на почве последних событий, было не лучшей перспективой для меня. Страшно же, как-никак.

До моего дома от кафе совсем недалеко, так что не успели мы с Хьюго как следует разговориться, как дошли до моего дома. Стоя на дорожке, ведущей к крыльцу, мы все еще продолжали болтать, хотя наступающая темнота и прохлада заставили меня поежиться. Решив скорее пойти в дом, я быстро попрощалась с парнем и поспешила войти в дом.

«Mein Herz Brent» — Rammstein

Войдя в дом, я первым делом включила свет, потому что солнце уже скрылось за горизонтом и внутри было достаточно темно. Я прошла в мастерскую и магазин — закрыто. Странно, по идее Льюис и Кейт должны быть здесь. Однако, обойдя весь дом, я никого не обнаружила. «Наверное, они у себя» — логично подумала я, решив позже пойти к ним. Но сначала я хотела немного побыть одна. Периодически мне это необходимо. Кроме того, нужно позвонить дяде и узнать, какие у него дела и когда он вернется.

С этого я и начала. Я набрала номер и спустя некоторое время дядя Гарри взял трубку.

«Алло, Эмма?» — прозвучал голос на той стороне провода.

«Привет, Гарри, как дела?» — по шаблону американского диалога спросила я.

«Ну… несколько не так, как хотелось бы. Видишь ли, я перепутал даты. Оказалось, что материалы должны доставить из Небраски в магазин только завтра утром. Кажется, мне придется остаться здесь, чтобы зря не жечь бензин»

«О, ну ничего страшного. Тебе есть где переночевать?» — спросила я, волнуясь за своего единственного родственника.

«Да, здесь живет один мой друг. Я позвонил ему и он разрешил мне скоротать ночь у него дома. А у тебя как дела?»

«Все хорошо, дядя. Я дома, никуда больше не пойду, так что не волнуйся»

«Льюис и Кейт с тобой?»

«Нет, но они, видимо, у себя»

«Пока еще не так поздно, иди к ним. Я волнуюсь за тебя»

«Да, конечно, я уже собираюсь. Только пижаму захвачу и сразу пойду к ребятам. Ну ладно, тогда я пошла»

«Конечно, пока, Эмма. Спокойной ночи»

«И тебе спокойной ночи» — сказала я и положила трубку.

Но идти к соседям сию же минуту я пока не хотела. Я предпочла заварить себе чаю и хотя бы полчаса посидеть с книгой в гостиной. Это я и сделала, достав с полки роман Энн Райс «Интервью с вампиром». Прекрасная книга в жанре ужасов, повествующая о чувственных детях ночи, которые бродят по земле и каждый день после заката убивают, ради того, чтобы жить. От строк этой книги меня порой бросало в дрожь, а читать такое произведение вечером в полном одиночестве, находясь в большом пустом доме, да к тому же когда некий убийца терроризирует город, действительно жутко. Но в этом, пожалуй, и есть прелесть искусства в жанре ужасов, так что я смело открыла книгу и углубилась в события, происходящие лет двести назад в Новом Орлеане.

Правда спустя час, я все-таки надумала пойти туда, куда следовало, а именно к соседям. Ибо после такой книги я все равно не стала бы ночевать одна, когда есть иной вариант. Так что я взяла свою сумку с телефоном и, выключив везде свет, вышла на улицу. Меня обдало прохладным ветерком. На улице уже было полностью темно, лишь фонари служили источником света. Я заперла за собой дверь и побежала к соседскому дому через дорогу. Уже на полпути я поняла, что забыла взять пижаму. Но мурашки от прохлады и неприветливая ночная обстановка сказали мне: «возьмешь пижаму у Кейт».

Подходя к дому, я заметила, что свет нигде не горит. «Странно, не могли же они уехать именно в тот день, когда дядя попросил их остаться со мной» — размышляла я мысленно. Хотя, может, они уже легли спать, или у них пробки выбило. Не важно, если их нет дома, то я вернусь к себе и вполне справлюсь одна.

Я подошла к крыльцу. Честно говоря мне уже хотелось быстрее попасть внутрь, и не важно куда именно — в их дом или обратно в мой. Главное мне хотелось убраться с улицы. Прохлада, вокруг темные переулки, которые могут таить в себе опасность, где-то вдалеке одинокий вой собаки, скрип калитки — все это меня совсем не радовало. Конечно, начитавшись на ночь ужастиков, иначе быть и не могло. В этом вся я.

Я быстрыми шагами приблизилась к входной двери. Я позвонила в дверной звонок и услышала, как он раздался по ту сторону. Я прислушалась, но кроме тишины я ничего не получила в ответ. Я позвонила еще раз. Ничего. Тогда, чтобы напоследок убедиться, что их нет дома, а попробовала повернуть дверную ручку. Я думала, что раз мне не открывают, значит эти двое где-то в городе и что прямо сейчас я пойду обратно. Но… ручка поддалась и дверь открылась.

Я удивилась. «Черт, что происходит? Чувствую себя, как в фильме ужасов. Неужели они забыли запереть дверь? Или их ограбили и дом остался открытым? Или они все же дома, но не слышат звонка… ох, не нравится это мне, только не сейчас, не после той книги.

Я вошла и закрыла за собой дверь. Внутри было темно. Нащупав рукой выключатель, я нажала на него, но свет не включился. Странно, и с каждой секундой мне ситуация нравилась все меньше и меньше.

Поборов страх, я, мысленно убеждая себя, что все нормально, прошла в гостиную. Свет и здесь не включался, но я все же с трудом различала ее очертания — телевизор у стены, диван посреди комнаты, книжные полки за ним. Однако и здесь никого не было.

Я прошла через гостиную и, остановившись возле дивана, заглянула в столовую. Но и там не было ни души. Я собиралась пойти обратно