Купола

Купола. Глава 7

  Вот и пришла цветением садов и пением птиц волшебная чаровница весна. Закружив мир в лихом танце надежды, радости и любви, она обрушилась на город хмельными ароматами и теплым сиянием отогревающего все живое солнца. Но Оля не видела этой красоты, она уже которую неделю не отрывала измученного взгляда от учебников. Ей во что бы то ни стало нужно было поступить в училище. Правда, прежде она мечтала закончить десятилетку и попробовать свои силы в вузе ин.яза, но теперь планы резко изменились, нужно стать самостоятельным, самодостаточным человеком, не сидящим на шее людей, которым она абсолютно безразлична, нужно стать Человеком, сильным, крепким, и не чувствующим себя с каждым днем все более лишним на Земле, как сейчас. А ин.яз… он никуда не убежит, поступить в институт можно и после училища, устроившись куда-нибудь на работу.

  В этих мыслях, Оля корпела над правилами и теоремами, да так она хотела зазубрить все книги от корки до корки, что в преддверии вступительных экзаменов стала чувствовать, что сходит с ума. Она уже с трудом понимала, кто она вообще, и где находится. Она забывала поесть и причесаться, сидела в скукоженной позе часами, сутками. Такое усердие не могло не отразиться на психике подростка. 

  В тот вечер девочка опять просидела за зубрежкой целые сутки, единственное, на что она отвлекалась – это на уборку квартиры и приготовление ужина для семьи, ее неизменные обязанности, которые Оля всегда исполняла с радостью. На автомате разложив всем борщ и голубцы, она поплелась в комнату и, включив настольную лампу, погрузилась в учение. К десяти вечера ее стало клонить в сон, но девочка, сцепив зубы и костяшки пальцев, упорно продолжала вникать в учебник, пытаясь постигнуть никак не желающие запоминаться в совершенстве формулы. К двенадцати эти формулы поехали перед ее взглядом, превратившись в серое пятно, и девочка упала, даже не успев перелечь на кровать. Секундная стрелка быстро двигалась по циферблату, отмеряя минуты и часы. Но когда часы показали два ночи…

  Оля встала, странно вытянув руки и с закрытыми глазами пошла по комнате. Удивительно, но она легко обошла стул, стоявший на пути, остановилась у закрытой звери, будто бы в раздумье. Затем девочка бесшумно отворила дверь и шагнула в коридор, соединяющий спальню Филатовых, кухню и прихожую. Опять Ольга встала в задумчивости. Но вскоре от растерянности не осталось следа, ведомая непонятной силой, она резко развернулась в сторону кухни и быстрым шагом направилась туда.

  Минув кухонный стол, проведя рукой по шкафу, девочка открыла балконную дверь и вышла на балкон. Теплый майский ветерок дунул в лицо свежестью пробудившихся ото сна трав, но Ольга не заметила этого. Продолжая двигаться с ужасающей уверенностью вперед, она залезла на высокий парапет балкона и стала прохаживаться вперед назад, как циркач канатаходец. Восьмой этаж. Шаг вниз, и смерть не минуема.

  Наконец, лунатику надоело просто так расхаживать по парапету, она стала делать невероятные гимнастические пируэты, которые в нормальном состоянии не сделала бы никогда, тем более, залезть на такую высоту она бы не отважилась ни за какие коврижки, ведь это равносильно самоубийству!

  Внизу, на лавочках щебетала молодежь. Один из парней случайно поднял голову и ужаснулся:

  - Смотрите, смотрите! Да она же сейчас разобьется!

  Остальные тоже подняли головы и в страхе ахнули, не зная, что делать. Девочка уже выплясывала на своем крохотном постаменте.

  - Что же делать?! Мишка, пулей неси какое-нибудь одеяло, если вдруг упадет, мы, может, успеем соорудить что-то вроде батута. А я звоню в милицию и скорую! Да что же это такое!

  Неожиданно Оля пошатнулась, ребята внизу замерли, страхом пораженные. Потеряв равновесие, девочка повисла на прочные веревках, которые в семь рядов выдвигались вперед для сушки белья. Это ее и спасло. Отпружинив от туго натянутых веревок, она снова вернулась в исходное положение, сделала гимнастическую ласточку и легко, как балерина, спрыгнула на пол. Постояв еще немного на балконе, Оля аккуратно закрыла дверь и посеменила к себе в комнату, перед этим, также плотно затворив дверь.

  Теперь лунатика заинтересовала коробочка с мелками, которая лежала на столе. Повертев ее в руках, будто бы видя, хотя глаза были закрыты, Оля присела на корточки, достала мелки и начала писать на полу формулы, правила, теоремы, графики, все то, что так кропотливо учила все эти недели и месяцы. Она исписала весь пол, аккуратно переступая, чтобы не стереть ногой написанное, потом исписала покрашенные светлой краской стены, свой рабочий стол, и, только когда расписала все правила, успокоилась, встала, протянула вперед руки и пошла к кровати. Укрывшись одеялком, девочка погрузилась в глубокий, исцеляющий сон.

  А поутру… открыв глаза и увидев всю свою комнату в рисунках и формулах, Оля перепугалась не на шутку. Первые минуты она просто смотрела на исписанные стены и пол, не понимая, откуда это вообще взялось. Но когда, она случайно перевела глаза на свои руки, которые были перепачканы в мелу, то все поняла. Сверхстарательность привела к срыву, и хорошо еще, если это было первый и последний раз.

  Быстренько вскочив с кровати и взяв первую попавшуюся тряпку, Оля стала спешно оттирать свои куляки муляки. О своих ночных путешествиях по балкону, она даже не подозревала, такое ей и в жутком сне бы не приснилось.

  Стремительно быстро пролетают дни, недели. Наступила тревожная пора вступительных экзаменов, момент, которого Ольга Филатова и так боялась, и так жаждала. К ее радости и удивлению Евгения Семеновна поддержала ее в решении уехать учиться, видимо, ежедневное созерцание чужой девочки настолько надоело ей, начальнице до мозга костей, что перспектива вновь остаться в обществе покорного, покладистого, со всем соглашающегося супруга, казалась ей вполне заманчивой. Небольшую сумму Филатовы выделили для проживания Ольги, но такую, которую совсем еще девчонке нужно было рассчитывать вплоть до копейки, конечно же, не шикуя такими излишествами, как булка хлеба каждый день и тарелка картошки. Денег было впритык для жизни впроголодь, но и этому Оля была неслыханно рада. Она понимала, что впереди, быть может, ее ждет еще более суровое, голодное время, и ей также, как и в школе придется доказывать правильность своего выбора и ни в коем случае не отбросить тень на свою репутацию, что закончилось бы очередной порцией взрыва со стороны приемных родителей. Оля все это понимала. Но одна мысль о том, что она обретет хоть частичную, но самостоятельность и свободу окрыляла ее. Свобода Ольге была нужна не для пьянок и похождений, как все чаще стала думать Евгения Семеновна, а для того, чтобы почувствовать себя человеком… Человеком, а не зашуганной собачкой, на которой срывают свое зло люди чужие по крови и духу. Хотя им девушка была благодарна за все, этого, конечно, не отнять. Итак, свобода!

  Облачившись в элементарно простенький, но вполне аккуратненький бледно-синий сарафанчик и взяв под мышку свой школьный портфель с учебниками и сумку с немногочисленными вещами, тщательно спрятав сумму, на которую ей предстояло жить год, Оля попрощалась с Филатовыми и помчалась на автостанцию. В тот день даже факт того, что Евгения Семеновна не удосужилась обнять Ольгу на прощанье, и только Юрий Алексеевич произнес что-то невнятное, вроде напутствия, не смутил девушку. Что ж… раз она не стала своей в этой семье, с этим уже ничего не поделать. Она, конечно, никогда не забудет того добра, которые сделали для нее эти люди, что воспитали, дали обучение, кров и какое-то время были почти что за настоящих родителей. И если однажды им понадобится помощь, Ольга всегда будет рядом. Но если, не дай Бог, что-то случится с ней самой… она никогда не попросит помощи у них, потому что знает, помощи больше не будет. Это был последний акт милосердия.

  «Значит так… - судорожно думала на бегу к автостанции Оля, - нужно поступить, любыми способами поступить и еще устроиться подработать где-нибудь, на любую работу, хоть дворником, хоть уборщицей. Только бы все сработало, только бы, только бы!!!»

  В ожидании автобуса, девушка тщательно продумывала каждый свой шаг дальнейших действий, она беззвучно шептала правила и чертила мысленно формулы. На третьем часу ожидания, девушка, погруженная в свои глубокие размышления, немного смахивала на полоумную. А когда она, вдруг заметив, что автобус подошел раньше срока и незаметно, рванула с местом с криком «постойте», некоторые из ожидающих другого рейса облегченно вздохнули, что им с ней не по пути. Мало ли… молодежь нынче какая пошла… что от нее ждать, неизвестно.

  Погрузившись в переполненный автобус и с наслаждением вдыхая запах бензина (водитель только что приехал с заправки) Оля забралась на задний ряд сидений и прилипла к окну. Она всегда любила разглядывать виды за окном, как они меняются, мелькают ландшафты, города, люди. Тем более, что девчушка так редко куда-то выбиралась, всего-то три раза с приемными родителями, один раз из которых – совместный отъезд из детдома. Так что, голодная на впечатления и визуальную информацию Ольга погрузилась в самое интереснейшее занятие – созерцание мира во всем его многообразии и красках лета.

  Автобус тронулся и мирно раскачивая пассажиров, а порой и резво подрыгивая на кочках, так что уснувшие было люди, подскакивали почти до потолка с выпученными от ужаса глазами, поехал вперед, навстречу новой жизни, надеждам и лихому ветру перемен.

  Первые три часа поездки, Оля, как маленькая девочка изучала виды за окном. Внезапно появившаяся речушка, после монотонного пейзажа полей и высоковольтных линий привел ее в восторг. Девушка едва сдержалась, чтобы не захлопать в ладоши и не кричать всем в автобусе, что, мол люди, сбросьте с себя унылые маски, посмотрите, какая красота-то вокруг! А вы и не видите, уставившись бездумным, очумелым взглядом в спинку кресла соседа. Но подавив всплеск эмоций, Ольга снова впилась голодным взглядом в экран окна, который теперь показывал какую-то очень живописную деревеньку. На четвертом часу сон сморил и ее.

  - Выходим, выходим, а тебе, рыжая, особое приглашение нужно? – сквозь густую пелену сладкой дремы, этот визгливый противный голос, смешанный с запахом перегара, показался чем-то адски отвратительным, настолько, что еще не проснувшаяся до конца девчушка отмахнулась от надоедливого некто, выгоняющего ее из такого уютного, теплого, мягкого кресла, как от мухи.

  - Ты чего, ополоумела совсем?! Выметайся, говорю, быстро! – визгливый голос стал нарастил обороты громкости и звенел в Олиных ушах, как десять бензопил. Тут уж и медведь проснется.

  - А, что, уже приехали? – удивленно воскликнула Оля, снова вглядываясь в окно, желая убедиться в правдивости слов контролера.

  - С легким паром, - съязвил пожемканного вида мужичок и пошел прочь, к своему рабочему месту, час долгожданного обеда настал.

  Эх! Если бы поездка еще продлилась часочек-другой, так не хотелось выныривать из волшебного, красивого сна, который сковал девочку крепкими цепями! Но делать нечего, нужно было брать волю в кулак и выбираться из автобуса. Оказавшись на тротуаре, Оля бросила в стороны испуганный взгляд, как бы ища поддержки, но не найдя ее в безразличных лицах прохожих, проснулась окончательно и пошла вперед. Еще бы не заплутать в чужом городе…

  Городок оказался совсем крошечным, но очень живописным. Он располагался на возвышенности, поднимаясь и поднимаясь в гору. И, достигнув его вершины, можно было обозревать все окрестности с высоты птичьего полета. Завораживающее зрелище. Еще городок, точнее его окраины, утопали в лесополосах и озерах. Но, если озера вызывали такой же восторг, как и созерцание речушки за окном во время поездки, то лесополосы таили в себе необъяснимое ощущение опасности. Как назло частный квартал, где сдавались комнаты для студентов, располагался как раз на таком отшибе, между двух наиболее крупных лесополос.

  Держа в руке немного пообтрепанный от переживаний листочек с адресом хозяйки комнаты, с которой должна была переговорить знакомая Евгении Семеновны, Оля двинулась вперед. Вот только куда идти?.. Беспонятие. Но верно говорят, язык и до Киева доведет. По дороге ей попался приятного вида священник. Оля немного замешкалась, не зная, как правильно к нему обратиться, но он сам заметил ее сомнение и спросил первым:

- Ты что-то ищешь, дочка, могу помочь?

- Мне нужен вот этот адрес, - Оля робко протянула ему листочек.

- Ах… так тебе к Галине… - священник нахмурил брови и задумался, и лишь спустя пару мгновений ответил, - тебе нужно пройти совсем немножко, видишь развилку, повернешь налево, а там третий дом ее.

- Спасибо большое, - Оля быстро подхватила сумки и ускорила шаг.

- Если будет нужна помощь, найди меня. Отец Роман… меня здесь все знают…

Отец Роман… в прошлом воин афганец, человек, прошедший огонь и воду, получил распределение в этот отдаленный от центра уголок. К сожалению, Михаила, Сергея, Алексея и Александра направили в другие города и поселки. Но, раскиданные по стране, друзья боевой молодости не потеряли ниточку общения и регулярно созванивались, делясь новостями, мыслями и переживаниями.

Сейчас отец Роман задумался о чем-то о своем и провожал приезжую девчушку долгим встревоженным взглядом. Галина, владелица так называемого общежития для студентов не нравилась ему. Каким-то внутренним чутьем он ощущал, что она – воплощение подлости и всех зол земных. Но, как говорится, не пойман – не вор, а потому ему приходилось лишь наблюдать за странноватой женщиной, которая вызывала у него такие яркие эмоции неприятия и тревоги.

  Ольга дошла намного быстрее, чем думала. Она нашла кнопку  звонка и боязливо позвонила. От резкого звука звонка и напряжения, которое сдавило ее как в тисках, девушка подпрыгнула. На звонок никто не ответил, только у соседей разлаялась собака, обрадованная, что, наконец, кто-то чужой прошел в этих заброшенных среди лесов и гор краях и можно хотя бы свой голос проверить, а то вдруг, сел от долговременного молчания. Оля позвонила еще раз, теперь уж решив подержать руку на кнопке чуть дольше. Этот призыв не остался без внимания. Где-то внутри двора хлопнула входная дверь, послышалось хлопанье шлепанцев и недовольное кряхтение хозяйки. Наконец, калитка открылась и на пороге оказалась вполне еще крепкая женщина лет шестидесяти пяти. Что-то в ее облике заставило Олю отшатнуться, но отступать назад было уже глупо, да и отступать было некуда.

  - Вы сдаете комнату студентам? – робко спросила Оля.

  - Уже все сдала, - сверкнула черным глазом хозяйка, от этого взгляда странница поежилась.

  - Но мне сказали…

  - Я же русским языком сказала вроде бы, все комнаты сданы, - бросила хозяйка и собралась, было, уходить.

  - А как же… тетя Надя говорила, что вы поможете, куда же мне теперь…

  Женщина развернулась:

  - А! Ты от Надьки чё ль? Так бы сразу и сказала, а то бормочешь что-то непонятное. Звонила мне она, помню. Ну, тогда заходи, коль от Надьки. Что уж я старую подругу подведу чё ль. Деньги вперед за месяц.

  - Конечно, конечно, - засуетилась Оля, доставая сверток с денюжками. – Вот.

  - Пойдем покажу твой угол, - деловито отсчитывая полученные деньги, произнесла хозяйка и впустила Олю во двор, быстро закрыв за ней дверь. Что-то в ее воровитых движениях, в  настороженности, с которой она выглянула за забор, нет ли кого еще постороннего, во всех ее манерах и чертах, было отталкивающим, каким-то ведьминским, даже. Поэтому, даже когда хозяйка сменила недовольство на милость, Оля так и не смогла расположиться к ней.

  - Кстати, меня Галиной Поликарповной зовут.

  - Оля, - тихонько чирикнула девочка.

  Во дворе был порядок, но какой-то неживой порядок. Ни тебе цветочка, растущего где-нибудь вне строго отведенной для него клумбы, ни травинки, которая бы вносила в эту атмосферу солдатского порядка диссонанс гармонии. Даже птицы будто бы облетали этот двор стороной, во всяком случае, ни одна из них не пела с густорастущих ветвей многочисленных яблонь и груш, которыми был засажен такой же идеально ровный, как и сам двор, сад.

  Из крохотной будки угрюмо вылезла непомерно огромная для такого миниатюрного домика собака. Хмуро оскалившись, она перехватила грозный жест хозяйки и снова покорно забилась в свою конуру.

  Галина Поликарповна завела Ольгу в дом и провела мрачными коридорами в дальнюю комнату.

  - Вот здесь ты и будешь жить, пока учишься. Но не забывай, деньги за месяц вперед, один раз просрочишь, ищи другую жилплощадь.

  - Я поняла.

  - Ну, и ладненько.

  Галина Поликарповна в буквальном смысле, забросила Олю в комнату и, закрыв за ней дверь, удалилась по своим делам.

  Девочка оказалась в небольшой, но густо уставленной кроватями комнатушке. У окна стояло сразу три узких кровати где-то пятидесятого года выпуска. На них полусидели, полулежали три девчонки, щебеча о чем-то о своем. Еще четверо блуждали в узких проемах, спешно куда-то собираясь.

  - Привет, - немного растерялась Оля, - а где здесь свободное место?

  - Опа, приехали! – резко стукнула по одеялу одна из тех, которая находилась на кровати у окна, Василиса, или просто, Вася. – Еще одного зэка привели. Ну, заходи, раз пришла.

  - А свободное место… - добавила вторая, Кира, сделав презабавную рожицу, - на подоконнике есть свободное место, и там, на шкафу, на антресолях, тоже хорошо.

  - Да ладно вам, девочки, - вступилась одна из мечущихся в проемах, Галя, - что вы, в самом деле? Новенькой и так не по себе, а тут вы еще со своими шуточками.

  - Галька, ты у нас прямо мать Тереза, - вальяжно, закинув ногу на ногу, хихикнула третья девчушка, у окна, Полина. – Ладно, заходи, новичок. Вот в уголочке Поликарповна как раз довече кроватку новую поставила, а мы тут думаем, гадаем, кого еще нелегкая принесет в наши просторные хоромы. Ну, теперь ребус хоть решен.

  Оля молча прошла к свободной кровати и разложила вещи. Да… похоже, ей будет совсем не так просто, как хотелось думать…

  - А тебя как звать? – присела к Ольге на краешек кровати, та добрая девушка лет семнадцати, Галина.

  - Оля, я поступать приехала, но пока еще трудно освоиться в чужом городе.

  - А меня Галей, вот и познакомились. Да ты не переживай, и поступишь, и освоишься. Кстати, если тебе сейчас нужно в твое учебное заведение, могу дорогу показать, я как раз в центр собираюсь.

  - Правда? Вот как хорошо, да, я сразу хотела все узнать. Спасибо тебе, Галь, большое.

  - Спасибо не булькает, - снова игриво хихикнула Васька, но гневный взгляд Галины охладил пыл непоседливой девчонки, видимо, Галина была здесь за старшую, ей одной было лет семнадцать, тогда как остальным не больше пятнадцати-шестнадцати, то есть одно возраста с Олей или чуть старше.

  - Нихай, - сошла со своего места Васька и тоже направилась к новенькой:- меня тогда Васьком зовут. Мы тут все немного со странностями, но не акулы, не съедим. Давай, что ли знакомиться.

  Оля вовремя среагировала на летящую «пятнашку» и Васька оценила скорость реакций и сноровистость новенькой. «А она не такая тюха, какой кажется», - подумала та и вернулась на свое место. Затем по очереди к Оле подошли все остальные девчонки. Первый лед был сломан. Но как отношения сложатся дальше, и вообще, что будет дальше?..

  Как и обещала, Галина отвела Олю к педагогическому училищу. Показав ей обратную дорогу до дома, она успокоенная пошла своей дорогой. Оля же направилась в храм знаний с трепещущим сердцем и сбивающимся от волнения дыханием. Экзамены начинались с завтрашнего дня, первый был в 9 утра. Только бы не сплошать!

  Погуляв по городу и загулявшись до сумерек, Оля пришла домой под вечер, ей нужно было как-то унять бешеную дробь, которую выбивало ее сердце и собраться с мыслями. За эти недели месяцы она так ревностно зубрила материал, что, казалось, все формулы отпечаталась в файлах ее памяти навечно. Всю дорогу она на всякий случай повторяла страницу за страницей своих школьных учебников, так что даром время не теряла.

  - Пришла наша гулена, - с порога хохотнула Васька, ее надменный тон и какой-то блатной жаргон и удивлял, и раздражал Олю, но она не стала показывать вида, накалять отношения пока что не стоило, ведь она здесь за новенькую, а с новичков всегда спрос выше.

  - Мы уже беспокоились, думали, ты заблудилась, - более участливо произнесла Кира.

  - Да нет, просто успокоиться хотела. Завтра уже экзамены, - скромно улыбаясь ответила Ольга и стала потихоньку разбирать свои вещи.

  - А ты куда поступать надумала? – вдруг оживилась Васька.

  - В пед, - ответила Оля.

  - Да ты чё! И я туда же! А на кого, если не секрет?

  - Начальные классы, - Оля отвлеклась от своих дел и заинтересованно уставилась на Ваську. Та сделала то же самое. С минуту длилось противостояние взглядов, наконец, Ваську осенило:

  - Так это что, получается, мы с тобой в одну каталажку поступаем?

  - Получается, что да, - перспектива учиться на одном факультете с этой вальяжной девицей не очень радовала Олю, но однокурсников не выбирают.

  - Во как интересно! А ты погрызла хоть чуть?

  - Чего погрызла? – удивилась Ольга.

  - Ну гранита погрызла?

  - Какого гранита?

«Да, и на каких улицах только воспитывалась эта девчонка? Попробуй ее пойми еще, а ведь, наверняка сейчас думает, что это не она, а я глуплю. Ситуация…»

  - Гранит науки, грызла или так на халяву? – подбираясь к Оле, как ящерица, веселилась Васька.

  - Ах, гранит науки, - настал черед рассмеяться Оле, - слопала весь.

  - Во обжора, - залилась смехом Васька и ушла назад к себе.

  Вечером девчонки посудачили немного, о своей жизни, о прошлом, настоящем и будущем. Как-то уже было с ними не так тяжело, как в первую минуту знакомства. Потихоньку Оля становилась здесь своей и, удивительно, но именно с лихой,  заносчивой Васькой ей теперь было легче и веселее, чем с остальными. Не так уж и плохо, что они поступают на один факультет.

  Утром Оля встала раньше нужного времена часа на три. Собравшись, приведя себя в порядок и собрав стопку книжек, тетрадок, нужных документов, она толкнула в бок соню Ваську, которая, похоже, совсем не собиралась на экзамен.

  - Эй, Вась, вставать пора, - не желая будить остальных девчонок, прошептала Оля.

  - Не мешай мне, старче, - отмахнулась от нее Василиса и еще больше зарылась в подушку, но потом до нее дошло. Подскочив, как ужаленная, выпрямившись во весь свой компактный рост в кровати, она соскочила на пол и заметалась по комнате.

  - Что? Опоздала? Уже девять? Да?

  - Да нет же, я просто раньше встала. А сейчас без десяти восемь, ты, кажется, в это время вставать вчера собиралась, но судя по всему, передумала, - открывая настежь окно, объяснила Филатова.

  - Фу ты, гну ты! А у меня уже сердце в пятки ушло. Ну, спасибо тебе, на добром слове. А то гляжу, ты уже расфуфыренная, думала, что как всегда проспала. Пойду собираться.

  Движения Васьки сразу приобрели обычную вальяжность, скорость и испуг уступили место обычной самоуверенности и медвежьему спокойствию. Глядя ей вслед, Оля усмехнулась и открыла учебник, все-таки, повторенье – мать ученья.

  Дошли они до училища быстрее, чем ожидалось. За веселыми разговорами и шутками дорога всегда кажется короче.

  - Ты молодец, все вызубрила, а я и книжку то почти не открывала. Ну, ничё, если не поступлю, то в девятый класс пойду, мне как-то фиолетово, - рассуждала у входа в училище Васька.

  - А для меня вопрос поступления – это вопрос жизни и смерти, - задумалась Оля.

  Дверь за девчонками с шумом захлопнулась, позади осталась прежняя жизнь, осталось детство. Теперь нужно было идти вперед и только вперед, и, желательно, не оступаясь на пути.

  Поднявшись по широкой массивной лестнице и найдя нужную аудиторию, где проходит первый экзамен, девчонки увидели целое столпотворение. Похоже, что конкурс здесь был не слабый, и почему это так, вроде бы и профессия самая обыкновенная, разве только само училище славилось более высоким качеством обучения, чем близлежайшие. Наверное, этот факт и подействовал на абитуриентов, как мед на пчел.

  - Не, точно не поступлю, - начала накручивать себя Васька, - вон сколько народу, я даже не ожидала, что так будет. Вот же зараза!

  Но треволнения поступающих оборвал грозный, властный голос вышедшей из аудитории женщины. Окинув собравшихся орлиным взором, она прорычала:

  - Заходим, но чтобы ни звука!

  Она сама развела поступающих на пары, по своему разумению. Так Олю посадили с какой-то диковатого вида девчушкой, а Ваську с дородной девицей, выглядевшей лет на двадцать старше своего реального возраста. Между Васькой и девицей сразу выстроились враждебные отношения. На первую парту посадили двоих немного чудаковатых парней, которые выглядели в этом женском царстве, как две белые вороны. Но, присмотревшись к ним, Оля поняла, что не многим они отличались от девчат… что и пугало. Экзамен начался.

  Это было изложение, которые Оля всегда обожала и писала на пять. Но сейчас она так нервничала, что ручка выскакивала из рук. Несколько мгновений понадобилось, чтобы зажать несчастную ручку так, чтобы она не тряслась и не выводила кривые и кляксы. В голове был полный хаос. Сосредоточиться еще мешал пристальный взгляд наблюдающей женщины, похоже, она здесь была за главную, и это Оле совсем не понравилось.

  Филатова украдкой бросила взгляд на свою соседку по парте. Худенькая, немного кривенькая девчушка с крупными веснушками тоже сидела, очумело глядя перед собой. Она долго собиралась с мыслями, и наконец, склонилась над тетрадью. Но ничего путного у нее  не вышло, и девчонка снова стала вертеть головой. Перехватив взгляд Оли, соседка протрещала:

  - Вот же гадость какая, всегда писала эти изложения на раз-два, а сейчас мысли собрать не получается.

  - У меня такая же история, - грустно улыбнулась Оля, потихоньку начиная приходить в себя и собирать слова, как бусины на ниточку.

  - Да… - протянула та и снова склонилась над тетрадью.

  Прошло пятнадцать минут. Мысли потихоньку стали работать в нужном направлении, и текст стал выходить сам собой яркий, живой, эмоциональный. Вот только написание некоторых слов, как из головы вылетело. И бывает же так, что в нормальном состоянии никогда бы не забыл что-то, а  в стрессовой ситуации отыскать в тайниках памяти то или иное знание просто невозможно.

Наконец, работа была завершена. Ольга очень удивилась, что закончила намного раньше остальных. Ловя на себе проклинающие взгляды, она сдала тетрадь и тихонько вышла из аудитории. Теперь оставалось только ждать. Ждать и надеяться на лучшее.

Быстрым шагом Оля шла домой. Непроизвольно она теперь называла это не самое лучшее жилище домом, ведь другого, по сути, у нее и не было. Она не заметила, как дошла. Вот и знакомый забор, идеально вылизанный огород, огромная злобная собака, которая на этот раз приняла девушку за свою, но вдруг… жуткие, морозящие душу звуки, заставили Филатову встрепенуться.

Оля прислушалась. Звуки, больше похожие на стоны затихли, но повторились вновь, когда она проходила мимо заброшенного сарая, заколоченного досками и запертого на массивный ржавый амбарный замок.

- Эй… кто тут? – сердце Оли готово было выпрыгнуть из груди. В ответ тишина.

Оля обошла сарай по кругу в надежде найти какой-то второй вход, но тщетно. Казалось, его не открывали целую вечность. Но кто же тогда мог быть там?..

- Ты что-то потеряла? – голос, неожиданно раздавшийся позади, заставил Филатову подпрыгнуть на месте.

Девушка обернулась. Рядом стояла Галина Поликарповна. Казалось, она была чем-то очень сильно раздражена.

- Я повторяю, ты чего-то потеряла? Чего ошиваешься, высматриваешь. Своровать что-то хочешь? Так воровать нечего. Уже все обнесли такие вот приезжие, как ты!

Ольга растерялась, отчего ее голос задрожал, как гитарная струна.

- Нет… зачем мне воровать… конечно же нет. Здесь… кто-то есть… я что-то слышала…

- Ой, ну началось! Что-то, где-то, зачем-то! Ты долго мямлить тут будешь? Внятно сказать можешь или сама не знаешь, как выкрутиться?

- Мне, наверное, показалось, - Ольга уже сама пожалела, что начала оправдываться. Ох, и когда же она научится твердо держать удар и отвечать на хамство и злобу смело и решительно…

- Конечно, показалось! В этом сарае, вокруг которого ты круги сейчас наматывала, отродясь ничего не было. Я его и заколотила за ненадобностью. Он старый, вот ветер в досках и свистит. Ничего там нет. успокойся.

- Да… да… я так и подумала.

Оля в нерешительности пошла в дом, не в силах обернуться назад, всем своим существом ощущая пристальный и не добрый взгляд Галины.

«И чего это она так взбеленилась?» - подумала Оля, входя в комнату.