Ночь Семи Грехов

Глава 21

— Стой здесь! Я проверю обстановку, — велел Доусон и открыл дверь; комнату наполнила невообразимая какофония звуков.

— Но… — прежде чем я бы успела возразить и кинуться вслед за ним, он скрылся в проеме. — Черт!

Вспомнив про свои диснеевские трусы, я поспешила одеться и взять необходимое оружие. До того, как выбежать из спальни, я захватила с собой перышко — для чего? — ума не приложу, — которое спрятала в длинном сапоге. С ним, наверное, мне было как-то спокойнее что ли.

Я любила производить на всех впечатления, а еще больше любила не слушаться указов, поэтому, как только выскочила на лестничную клетку, переполненную Охотниками, услышала целую порцию обвинений от ошарашившего Доусона:

— Джордан! Зачем ты вышла? Я говорил тебе быть в комнате! Почему ты меня не…

— Эй, — я положила клинок за пояс джинс — он пока, к счастью, не сходил с ума, но радоваться этому было бы глупо: демоны ведь все равно где-то рядом, - я уже далеко не маленькая. Мне почти восемнадцать! — никогда не устану это повторять.

— Но это не делает тебя взрослой и опытной! — объяснил он, задыхаясь от гнева, наверняка вызванным моим… появлением тут. Несколько сонных Охотников, пробегавших мимо, хлопнули Доусона по плечу, как бы маня за собой вниз, где суетился Шеон. На их жесты он никак не отреагировал, зато продолжил обделять «вниманием» меня, торопливо наматывая на руку бинт (некоторые из клана так делали, чтобы рукоятка клинка не натирала ладонь). — Прошу, Малышка, возвращайся в комнату. Это не Низшие, так что, ты здесь лишняя.

Коварное осознание ситуации и мое сегодняшнее бунтарское поведение в обед помогли сделать весьма очевидное предположение:

— Так это… Высшие?

В ожидании мое сердце пропустило три удара. Не-е-ет, быть не может, чтобы те парнишки, которых я довольно разозлила пару тройку часов назад, смогли каким-то образом вычислить местонахождение нашего Западного логова. Хотя… кто им сегодня рассказал об отсутствии «хвоста» за мной? Эта прекрасная новость на вряд ли бы помешала банде адских придурков устроить за мной слежку после школы.

Вот дерьмо.

От Доусона не следовало ожидать утешительных вестей: в подтверждении он кивнул, и когда я вскинула руку — не знаю, чтобы стукнуть себя по лицу за чрезмерную болтливость с «незнакомцами» или поднять упавшую с петель челюсть — кто-то со всей мощи влетел в меня. Пискнув от прошившей плечо боли, я полетела вниз, но Доусон, реакции которого можно было позавидовать, не дал мне вспахать носом пол: его руки поймали меня на полпути к нелепой смерти. Учитывая то, что стадо идиотов до сих пор спускалось, меня мог сбить с ног кто угодно, но все же этим «кто угодно» - что не удивительно — оказался мировой придурок…

— Мэйсон, — ядовито прошипела я — даже его имя было противно произносить. Направляясь к ступенькам, он со всей величавой стервозностью оглянулся, мол, получи, сучка, и, натягивая на подобие пресса штаны, поскакал к своему любимому папочке. — Мразь!

— Обещаю, когда вернусь, кину его в чан с кипящим маслом.

— О, я с удовольствием на это погляжу! — прохрипела, следя за спускающимся потоком.

Была бы моя воля, я бы скинула Мэйсона с этой чертовой лестницы, но некоторые нюансы, в основном, очень наблюдательный Шеон, который, оказывается, фиксировал в своем блокнотике любые приступы моей агрессии, не позволяли этого сделать. Тем более, мое нынешнее состояние — я заметила, точнее, почувствовала кое-что, что, возможно, станет вторым поводом оставить меня дома:

— Доусон, кажется, этот псих… ауч! — Встав при помощи парня на ноги, я притронулась к участку пылающей… фиолетовой? — кожи, отчего каждая косточка в моем теле печально застонала. — Он сломал мне руку! Господи!

Шок от осознания этого вцепился в меня острыми когтищами и не желал отпускать, даже когда я нечаянно влепила Доусону по лицу рукой, которая имела довольно неправильную форму, и он, обхватив меня со спины, велел успокоиться. Но, знаете, я не собиралась сбавлять позиций: все-таки, мне первый раз что-то сломали, а еще это невероятно больно! Пустив в ход несвойственное для себя визжание, я вырвалась из хватки Доусона — правда, в данном случае помощь оказали мои зубки, а затем, чувствуя вину и одновременно стыд — это же надо, до какой степени я одичала! — рухнула на пол. Доусон, чье лицо, пожалуй, было белее той настольной скатерти в кухне, так тщательно выстиранной Сторми, приземлился рядом со мной. Не прошло и секунды, как он закричал во все горло:

— Шеон! Азайя! Нужна помощь! Скорее!

— Что ты… — я собиралась было отказаться от этого, чтобы Охотники не увидели, как меня здорово «потрепал» один кретин, но спазмы были настолько сильными, что я поняла: в этот раз не получится показаться сильной и крутой девчонкой, способной выдержать что угодно. Повыпендриваюсь как-нибудь в другой раз.

— Терпи, Малышка. Они помогут тебе, — пообещал Доусон и осторожно прикоснулся к моей руке, отчего я застонала. — Прости…Понимаю, как это больно, но терпи, ладно? Ты у меня сильная. — Он нежно поцеловал меня в лоб и аккуратно приобнял за плечи, стараясь не задеть поврежденную конечность. — Очень. Сильная.

— Угу. — Слезы затмили глаза. Вцепившись целой рукой в кисть Доусона, я крепко сжала ее, надеясь, что Шеон и Азайя услышали его просьбу сквозь угасающий рев сигнализации. Они — единственные, кто хорошо разбирается в медицине и не путает анальгин со снотворным, как Доусон.

Доусон сплел наши пальцы. Где-то внизу послышался грохот, и уже через секунду, словно по волшебству, перед нами стояли «лекари», одного из которых я бы не желала здесь видеть.

— Отец, у нее сломана рука, — сообщил Доусон, отступая от меня — меньше всего хотелось, чтобы он отдавал меня в ежовые рукавицы Шеона. Однако, он лишь отсел вбок, не отпуская моей ладони. Его взгляд, способный превратить все живое в лед, обрушился на Шеона, с явной… неприязнью схватившего мою обмякшую конечность. — И это сделал твой замечательный сын. Не забудь дать ему сахарок, что он чуть ли не пришиб… твою дочь.

Воу, довольно сильно. И дерзко.

Шеон никак не отреагировал на речь Доусона, словно той и вовсе не было, так же, к удивлению, он не стал заводить скандал, почему на него — главу Западного клана Огаста! — посмел поднять голос какой-то (по его словам) сопляк. Доусону не было приятно такое наплевательское отношение, и он не побоялся издать гнусавый смешок, якобы принижающий само существование Шеона, а затем буркнуть что-то нецензурное о Мэйсоне. Уверена, если бы не этот чрезвычайный вызов, наш глава не стал бы себя сдерживать и, несмотря на правоту Доусона, набросился бы на нас, как голодный пес на добрый кусок мяса.

 Азайя — мужчина тридцати лет, темнокожий, от которого постоянно пахло пихтой и спиртом — прервал «межгалактическую» битву взглядами этой двойни и вытянул из лап Шеона мою руку. Если он не сделал бы это раньше, пришлось бы подумывать об ампутации: хватка Шеона годилась разве что для сгибания железа.

— Перелом не наружный — уже хорошо, — вздохнул Охотник и, мельком осмотрев Доусона, кивнул на клинок с деревянной ручкой, торчащий из пояса его джинс. — Дай мне его.

— Конечно. — До сих пор не вернувший прежний цвет лица, Доусон передал Азайи оружие — мне стоит волноваться? Они ведь не резать меня собрались?

Паника здесь была лишней, по крайней мере до того момента, как он сунул деревянную рукоять мне в рот и велел сжать ее зубами — кажется, я секла, что он собирается делать, и мне это не нравилось. Вкус дуба наполнил рот. Доусон сжал мою кисть сильнее — для поддержки. Я хотела предпринять хоть какую-нибудь попытку отговорить от этого кровавого дела Азайю, но было слишком поздно. Без всяких оповещений он повернул мою руку в сторону — резко. Смачный шум косточек и моего щенячьего визга пронесся по коридору. Если Мэйсон видит сейчас мои страдания, то наверняка это ему приносит дополнительное удовольствие. Черта-с-два оставлю его теперь в покое: пару ударов об стену головой, возможно, послужат ему уроком «вежливости». А еще было бы неплохо скинуть его в глубокий ров. Со змеями. Нет. Лучше кинуть туда еще и Гарольда — просто не сомневаюсь, что у этого дикого кота есть зуб на псину-Мэйсона. Вот-то они повеселятся…

— Готово, — объявил Азайя и, стянув с себя белый шарф, наложил быструю повязку на мою руку, которую следом обвязал вокруг шеи. Слава богу, что он делал не петлю…  — Гипс будет чуть позже: сейчас не время.

Затем, вернув клинок обратно Доусону, он выпрямился, в спешке доставая свое оружие.

Шеон еле заметно закатил глаза — да вы гляньте-ка, кто не рад, что его «доченьки» помогли»! Собственно, от него не было никакого толку. Хотя, постойте, был: он загораживал своей спиной ядовитый свет лампочки, делавший мои глаза сверхчувствительными в данный момент.

— С-спасибо, — выдавить благодарность было сложнее, чем ожидалось: в горле пересохло, и язык еле-еле поддавался командам. Мда-а, в подобном состоянии я тем более мало чем пригожусь Охотникам, не говоря уже о другом.

Азайя коротко кивнул и шмыгнул на первый этаж быстрее, чем пуля. Шеон, прежде чем последовать за ним и дать приказ своей неописуемой полуголой своре, наделил меня довольно мрачным взглядом, который ненадолго задержался на кулоне. Так и не дав никаких команд Доусону, он смылся. Обычно, никто не остается без наставлений Шеона, но Доусону, кажется, несказанно повезло.

Пытаясь игнорировать гам, я, наконец, обратила внимание на него. И когда он успел положить руки на мои щеки?..

— Эй, все будет хорошо, слышишь?

Он постоянно это твердил независимо от того, в какой заднице мы находились. Я, конечно, знала, что моя рука вскоре заживет, но больше волновалась за Доусона, ведь он собрался на «встречу» с Высшими демонами. ДЕМОНАМИ! Которые, похоже, прутся сюда с явно неблагими намерениями: например, ограбить содержимое моего девчачьего шкафчика или поджечь морозилку с тонной мороженого. Ладно… это не смешно, если вспомнить, какими «фокусами» они владеют.

— Я могу пойти с тобой, — отчаянно предложила я, когда он собрался уходить, велев мне приглядеть за Сторми.

Доусон с печалью на лице оглянулся и, вздохнув, прошептал:

— Ты же знаешь — это по многим причинам невозможно. И ты слаба, Джордан, о чем вообще речь? Я не допущу, чтобы с тобой… — он плотно сжал челюсти и устремил полный сожаления взор на мою забинтованную руку, словно винил в случившемся себя, — … что-то случилось. Снова. Это задание не для тебя, Малышка. — Доусон ухватился за перила и перед тем, как уйти, попросил: — Не выходи из дома, что бы ни случилось.

Оставшись сидеть на полу, я нахмурилась. Его указы бороздили меня не на их выполнение, а на нечто сумасшедшее, что могло прийти в голову такой безбашенной оторве, как я…

По звукам затихшей сигнализации и хлопку двери, я поняла, что Охотники отправились на вылазку, и, чтобы не потерять главный ориентир к демонической цели, то бишь, их, я принялась действовать. Нечего просиживать задницу, когда, вероятно, будет решаться судьба твоего, пусть и не совсем любимого, клана.

Сторми, запершаяся в комнате, собственноручно обеспечила себе безопасность. Я знала, что адских ублюдков не приспичит вторгаться сюда без определенных «объектов», да и домработница, сидящая за железным укрытием, на вряд ли им понадобится. Мой план — весьма нехитроумный — годился разве что для сценария в дешевых фильмах, однако, я воспользовалась им. Превозмогая от желания повалиться на пол и тихо там помирать, я доволочила свое тельце до двери и, сжав в целой руке — воу! — ярко-сияющий клинок, распахнула дверь. Как-никак, но придется незаметно следовать за кланом. И шпион с меня никакой. Но на этом не теряю надежды…

С видом супергеройки я вышла на крыльцо. Глубокая тьма и свежий воздух ободрили меня ничуть не хуже ледяной воды в лицо. Вздохнув, я, к удивлению, сразу заметила свою цель. Правда, не первоначальную…

Четыре парня.

Четыре Высших демона.

И они здесь.

***

Несколько кварталов разделяли меня от демонов, и я была несказанно рада, что сумрак покрывал мое неудачное исполнение шпионской роли. Тихо стоная от боли, я забежала за мусорный бак — получше укрытия же не могла найти — и, сжав в руке мерцающий нагревшийся клинок, вперилась взглядом в четыре высокие фигуры. Походка парней была слишком расслабленной, и меня это насторожило: я не увидела поблизости Охотников — неужто их… перебили? Быть не может. Как почти двадцатка членов наисильнейшего клана может слечь под лапой шайки демонов? Окей, опасных Высших демонов. Если расценивать их и Охотников в плане численности, то, естественно, преимущество отдается вторым — тут без спору. Тогда, естественно, появляется вероятность, что мой клан еще жив и просто где-то заплутал. Шеон мог ошибаться в траектории и вести «стадо» не по нужному пути.

В таком случае, я оставалась единственной, кто мог защитить дом и Сторми, спрятавшуюся в комнате. Не понимая, какую пользу эти придурки решили извлечь из отсутствия Охотников и нашего полупустого жилища, разве что не хотели совершить там крупную кражу, я снова выглянула. На этот раз адова четверка переместилась — стала ближе, и когда я собралась было напасть на них — честно, не представляя даже, каким именно образом, если учесть мое нынешнее состояние — кое-что стало для меня огромной преградой. Группка парней, проскочившая мимо, оказывается, была мне не знакома. Простая, ничем не отличающаяся от современного сброда подвыпившая компания, обсуждающая… стринги девушек. Господи, стринги — да это что, сейчас актуально?..

Я в спешке спрятала под боком клинок и смотрела им вслед. Несколько чуваков — те, что шли по бокам, оглянулись, услышав, как я — совсем случайно — уронила мусорный бак вместе с его ошеломительным содержимым. К счастью, никто из компании не решил проверить, что за хрень творилась с помойкой: они более-менее спокойно продолжали идти, на этот раз заведя тему о количествах своих «мужских утех». С таким арсеналом идиотизма они были почти копией «команды» Авана и его самого…

Шмыгнув подальше от «благоухающей» кучи, я заранее подметила, что сопру этот инцидент на Мэйсона, что будет меньшим из моей коварной мести. Холодная стена соседнего здания — магазинчика со сладостями, куда я нередко заглядывала — охлаждала мою пылающую от жара спину. Опершись на нее, я пыталась понять, почему клинок до сих пор светится, а демонов таковых не вижу…

Но объяснение пришло само собой: неподалеку в закаулках, где гулять было также опасно, как есть Васаби ложками, раздался приглушенный крик. Это было словно сигналом для меня — я сразу усекла, в чем дело и, не теряя ни минуты, помчалась к глубь зданий, в проход между которыми едва могло поместиться два человека. Благодаря сияющему оружию и нежному свету луны, я не вляпалась в какую-нибудь животную или человеческую фикалию — да-а, и такое случалось.

Присутствия кого-то в разветвленном переулке не наблюдалось, хотя я отчетливо слышала чей-то крик — надеюсь, он не принадлежал кому-то из моего клана. Особенно Доусону…

Мысль, что с Доусоном может что-то произойти — или могло, заставила меня буквально нестись сломя голову. Ночная прохлада окутывала мое скудно-одетое тело, по которому расползлись мурашки. Клинок с постепенно увеличивающейся интенсивностью света в данный момент был моим единственным псевдо GPS и означал, что я следую в правильном направлении. Если бы не эта штука, не представляю, как бы определилась, куда идти, ведь здесь улочка разделялась еще на несколько, в каждой из которой могло быть то, что я так отчаянно искала.

Звонить кому-то из Охотников, чтобы знать их точное местонахождение, был бы верхушкой абсурдности. Тем более, мое пребывание тут должно оставаться незамеченным.

Пока что…

Остановившись, я навострила уши. Гоняющий мусор ветер отвлекал меня услышать хоть какие-то звуки борьбы или, возможно, тихие мольбы о помощи. Но, знаете, - на заметку — ни один Охотник сам не попросит помощи. Никогда. Ибо он не хочет показаться в глазах других членов клана слабаком и тому прочее. Тупые правила, но так и есть. Да и вообще, Охотники всегда помогают друг другу, несмотря на то, требуется это или нет. Так что, если даже я уловлю какие-то мольбы о помощи или спасения — к чему Охотники тоже не прибегают по принципам — то я в сто крат буду уверена, что это визжит демон. Демон, потерпевший крах в борьбе. А лучше будет, если этот демон не Ползун, а — Высший.

К примеру, Аван…

Чей-то грубый голос донесся до меня из улочки, ведущей в периметр гаражей и мусорных баков, где любили разгуливать бездомные. Но он не принадлежал какому-нибудь бомжу, отчаянно борющемуся за свое «имущество». Это был голос, который навсегда оставил след на моем сердце. Причем не светлый след…

Голос Шеона.

Набрав в легкие ночной осенней прохлады, я дернула на цыпочках к источнику звука. Речь Шеона было не разобрать до того момента, пока я не попала в то самое заветное местечко и не села за — угадайте, за чем? — за мусорным баком! Полюбились они мне в этот день.

Спрятав клинок и прищурившись, я насчитала ровно столько ребят из клана, сколько ушло на вылазку, и облегченно улыбнулась, остановившись на высокой гордой фигуре Доусона. Но радости здесь не было время. Явно. Не. Было.

Напротив столпившейся ширенки Охотников вальяжно стояли самые «знаменитые» на все Огаста демоны, о ком почти болтали все кланы, не уставая. Им бы стоило поубавить уверенности, если учесть, как снабдили себя оружием мои «собратья»… И, кстати, Охотникам тоже бы понадобилась пусть и небольшая крупица сомнения в своих силах: все-таки, Высшие опасны — я это знаю, как никто другой. И они не будут церимониться и…

Я с удивлением обнаружила, что они не раскидывали Охотников направо-налево, а мирно что-то обсуждали. Ну, почти мирно. По крайней мере я была уверена, что никакой драки не произойдет, а тот крик и вовсе не имел никакого отношения к этой ситуации.

Шеон, как настоящий глава клана, стоял впереди всех Охотников. Подобная ситуация казалась очень милой, что он, мол, такой храбрый и отважный, готов постоять за любого из общины, однако не для меня — девушки, предполагающей, что в основе его действий лежат не моральные отношения, а — поддержание собственного авторитета.

— Вы натворили довольно дел в Огаста и попросту я не могу оставить вас в живых, — объявил Шеон, сжимая в руке острый клинок и показывая о серьезности своих намерений.

Аван, собственно, тоже глава своей шайки, решил вести переговоры с ним пока без чьего-либо вмешательства. Холодно засмеявшись, он откинул голову, и даже я отсюда уловила, как блеснули его яркие демонические глаза.

— Не знаю, что пошел за слух о наших «делах», но ты, — окатил его презренным взглядом, — мог бы об этом тщательнее нарыть, а не доверяться каким-то весьма недостоверным фактам.

— Весьма недостоверным? — темные брови Шеона выгнулись домиков и, оглянувшись на Охотников, он дал им мысленную команду, мол, начинайте возмущаться. Немного поломавшись, парни в унисон загалдели, отчего Кристофер закатил глаза и, не поддаваясь этому представлению, достойного «Оскар», осторожно подметил:

 — Недавно на одной из улиц Огаста произошло сразу два не очень приятных инцидента, о которых, пожалуй, не буду разглагольствовать открыто. — Он крепче сжал клинок — мышцы перекатились под нататуированной смуглой кожей. — Все подозрения падают на вас, — обращаясь к демонам, выплюнул Охотник. С этого ракурса мне было довольно неудобно разглядеть его лицо, но я была уверена, что на нем висело просто убийственно-суровое выражение. — И не смейте даже говорить, что это были…

— Не мы, — закончил Грэйсон, сунув руки в карманы джинс и растянувшись в голливудской улыбке. — Верно. Это были не мы.

Вау. Да это как же надо искусно врать и при этом выглядеть таким… невиновным что ли. Хотя… демонам хоть бы хны. Они часто вешают лапшу на уши — так часто, что иногда даже верят в свое вранье. Это что-то вроде их еще одного амплуа, помимо истязания человечества…

Разговор — если его можно было таким назвать — набирал обороты, становился все раскаленнее и раскаленнее. А таким его делали Высшие, которые только подливали масла в огонь, пытаясь доказать свою якобы непричастность к нынешней актуальной теме.

— Ложь! — рявкнул Шеон. От его властного и стального голоса вздрогнул каждый из клана, включая меня, а вот демоны… не колыхнулись. Ничуть. До них словно не дошла вся мрачность и опасность в его тоне, хотя… если и дошла, то им нечего бояться: все-таки, это ни Охотники умеют пуляться адским пламенем, перемещаться с одного место в другое и навевать галлюцинации…

— Правда, — парировал Аван. В его руках не виднелось оружия, однако, он зачем-то закатал рукава куртки, словно собрался… о-о-о, нет, нет, нет! Драться тут не нужно сейчас! По крайней мере, без меня. На всякий случай я приготовилась к наступлению, когда он шевельнулся и продолжил, обратив полный крови и ярости взор на Шеона. — Ты знаешь действительную причину, почему мы здесь?

— У всех демонов она однообразна, — глава нашего клана нахмурил лоб, осматривая четверку так, словно неожиданно приобрел глаза-сканеры.

— Не правда, — Аван будто был рассержен на ответ Шеона, и его некогда веселая сексуальная ухмылочка растаяла. — Ты разве не помнишь нас? Не помнишь того, что сделал?..

Казалось, на лице Шеона проплыло понимание, которое вскоре испарилось так быстро, как появилась его неимоверная злость, несравнимая даже с гневом Сатаны. О чем толковал Аван я не знала. И мне бы хотелось это знать. Именно поэтому я — полная идиотка, забывшая, что восседаю за мусорными контейнерами не ради прикола, решила выглянуть, чтобы лучше услышать следующее. Поправочка: следующее, что мог бы произнести Аван… Не справившись с координацией и совершенно забыв, что сломанной рукой не смогу придержаться за выступающую балку, я грохнулась в груду коробок. Что-то подо мной смачно звякнуло. Надеюсь, это были не мои кости… Но меня это мало волновало, как и эпическое падение трех переполненных помоями контейнеров, в отличие от того, что, отныне, я… раскрыла свое тайной пребывание тут.

Доигралась в шпионку.

— Джордан? — это был голос Доусона — обеспокоенный, слегка злой голос.

По многим причинам мне не хотелось вытягивать голову из груды рванного картона, но пришлось, когда я вспомнила о своей нелепости. Находиться в подобных ситуациях к верху задом у меня всегда отлично получалось…

Я быстро поднялась. На самом деле, это выглядело нихрена не так: под напором множества взглядов я почувствовала себя некомфортно и, чему и следовало произойти, пару раз запнулась, прежде чем лениво подняться и взглянуть в самые прекрасные очи. Правда, немного рассерженные очи…

— Доусон? — отозвалась я, ощущая себя конкретной идиоткой — это несмотря еще на паролон, застрявший в волосах.

— Что ты тут… — Доусон был в явном шоке и негодовании, и прервал его речь, которая приобретала явно неположительный окрас, Аван: он, кстати, не был удивлен меня увидеть здесь.

— Шеон, Шеон, Шеон, — цоканье демона раскрасило повисшую тишину, и я двинулась в эпицентр происходящего, так как стоять в сторонке, будучи раскрытой, было бы чертовски глупо. — Ты не можешь и ответить на мой вопрос, потому что… тебе есть, что скрывать. Причем мно-ого чего.

Услышав намек о каких-то тайнах моего «отца», я остановилась, и Доусон, подбежав, притянул меня к себе на глазах у всех. Он не был так нежен, как тогда в спортзале. Я прекрасно понимала, почему так происходит… Зато Доусон не скупился на крепкие объятия и… обещания, что разберется с моей непослушной персоной чуть позже.

— Ты меня напугала, Малышка, — заявил он и завел за свою спину, не сводя с меня пытливо-голубых глаз, где плескались океаны тревоги и… обожания? — И какого черта ты меня ослушалась? Представляешь, что бы могло произойти с тобой? Тебе нельзя было сю…

— Что, не хочешь посвящать нас в свои тайны? Не хочешь вспоминать, с чем ассоциируется у тебя мое лицо? — Аван что-то требовал от Шеона, и мы с Доусоном, переглянувшись, дали друг другу знак, что этот момент может стать разоблачающим для кого-то.

Клан, который не переставал сходить с ума, пронзал напрягшегося и, к удивлению, не проронившего ни звука Шеона взглядами. Себастьян и Кристофер зашевелились и с сомнением посмотрели на демонов, словно не веря, что у их главы могут быть какие-то секретики. Ох, еще как могут…

— О чем ты? — наконец, вопросил Кристофер, обращаясь к Авану, который тем временем не собирался тратить свое драгоценное внимание на кого-то другого, кроме Шеона.

— Скажи, Шеон… — демон, чьи глаза мне неожиданно показались давно знакомыми, глянули на меня, — … и ты в самом деле думаешь, что она никогда не узнает?..

— Не узнаю о чем? — каждая клеточка моего тела напряглась в ожидании томительного ответа.

Шеон, словно увидевший смерть, сглотнул.

— Не смей…

— Что не сметь? — издевался Аван, делая ко мне маленькие шажки. Охотники оживились, когда он приблизился на достаточное расстояние, и пока не нападали, ведь всем был интересен итог этой беседы. — Рассказывать ей то, что она должна знать?

Доусон, стоявший впереди меня, словно скала, и закрывавший своей могучей спиной, кажется, тоже не обошелся без нервного жеста: его кадык пару раз дернулся. Рука, уложившаяся на мою талию, не опускалась ни разу, когда Аван остановился от нас в паре футов.

— Только попробуй ей сказать… — угроза Шеона, если она была таковой, не имела эффективный характер: его голос впервые вздрогнул, что заставило меня еще больше переживать. Что такого ужасного от меня таят?!

— Скажу. — Аван был доволен это произнести. Каждый из клана затрепался, а Шеон, склонив голову, помрачнел так, что мог бы полностью слиться с темнотой. Доусон тоже не выглядел спокойным, однако, не напал на Авана, когда тот наклонился ближе и обратил хитрый взор на меня. — Это было слишком долго сокрыто от нее. Пусть она знает, кем приходится для этого мира на самом деле.

Мои рефлексы, как и рефлексы Доусона, были слишком запоздалыми. Прежде чем я бы осознала, что произошло, Аван содрал одним резким движением ту «волшебную» цацку, висевшую на моей шее, и чей-то полный ужаса крик наполнил переулок, пропахший гнилью и потом. Сначала я не ощутила никакой разницы, но потом ситуация полностью взяла верх надо мной. Рука, спрятанная в шарфе, неожиданно отдалась спазмами, отчего я взвизгнула, а затем и вовсе перестала болеть. В глазах произошло некоторое помутнение, и когда я почувствовала сильное жжение в некогда больной ноге и на лице, где остались шрамы от Призывника, четкое зрение стало возвращаться. Среди множества удивленных лиц, находившихся от меня на… приличном расстоянии? — не было объято шоком лишь одно — Авана. Улыбаясь, он разглядывал меня так, словно я как-то… изменилась, а после, чего явно не мог ожидать никто, с гордостью выдал, довольно откинув голову:

— Ты — Полукровка, Джордан Фрост. Полудемон, получеловек — весьма впечатляюще, не правда ли?..