Ночь Семи Грехов

Глава 23

Паника захлестнула меня вместе с опустошающим чувством. Голова на моих коленях ослабла, а та ладонь, что пару секунд назад держала мою, не шевелилась. Никаких признаков жизни не наблюдалось, во что я не хотела верить. Ни за что на свете…

Я ни разу не испытывала такого тяжелого чувства. За все свое пребывание в клане пусть и видела множество смертей, но они никак не влияли на меня — попросту я не знала хорошо тех людей, что «уходили» чуть ли не каждый месяц. Конечно, я не была черствой, однако скорбеть по тем, кто покинул свои ряды, будучи плохо знакомым со мной, я не собиралась. Хотя… мне было не по себе видеть, как кремируют очередного Охотника, погибшего от лап демона или от чего-то другого. Их лица уже давно забыты мне. Те, кто ушел, не нанесли моему сердцу большого урона. Скорее, они тем самым показали мне, что жизнь — штука переменная: вот ты радуешься ей, веселишься с друзьями, а завтра тебя сбивает машина, либо ты попадаешь в какую-нибудь демоническую передряжку, в которой следует печальный исход. Таково уж наше человеческое — или не совсем человеческое — существование. Мы не знаем, когда нас может подстеречь смерть, и мы… попросту к ней не готовы. Не готовы «уйти», оставив после себя лишь дымку невечных воспоминаний, или не готовы отпустить того, с кем рассчитывали не расставаться. До последнего вздоха…

Холод пронзил мое сердце и разбил его на мельчайшие осколки. Смотря на расслабленное лицо Доусона, я не хотела верить, что его больше… нет. Он ушел. Так быстро. А я… почти не попрощалась с ним.

Чувство неистовой досады сжало мою грудь в тиски. Горячие слезы скатывались по щекам, и мои всхлипы были единственным шумом в этой густой скорбной тишине, которую я возненавидела также, как и того, кто это сделал с Доусоном.

Мэйсон.

Мэйсон убил его. Этот сукин сын стоял в нескольких футов от меня и улыбался, смотря на мои страдания. Смотря на мертвое тело своего… брата. Ему, похоже, одному было здесь весело — уголки его идиотских губ взлетели вверх, а следом раздался триумфальный заливистый смешок — прям стащил фишку у тех гребанных злодеев из тупых мультфильмов… Но его веселье продлится недолго — что гарантирую.

Поцеловав Доусона в холодные губы и бережно уложив его на асфальте, я неуверенно поднялась, не сводя глаз с придурка, которого это немного удивило. Он, как и другие здесь, похоже, не знал о наших с Доусоном чувствах, ушедших слишком… рано. И почти не успевшим развиться…

— Ты убил его, — процедила я, собирая кровавые пальцы в крепкие кулаки, которыми и замочу этого кретина — обойдусь, пожалуй, без клинка. Хочу насладиться моментом, когда буду бить Мэйсона головой об стену, пока не вытечет его мозг — если он вообще есть. — Ты убил его! — более жестче и громче повторила я, как бы пытаясь образумить его в содеянном.

Но ему было до фени, зато некоторые из Охотников выражали хоть какие-то эмоции, осознавая, что сделал их «новый альфа». Шеон, поднявшийся на ноги с помощью Азайи, хотел было подойти к мертвому сыну, но не тут-то было: я не позволила ему и шагу сделать к нему. После того, что совершил этот человек, он не достоит прощения с сыном. Если бы не его тайны, Доусон был бы жив… Никто бы не пострадал, включая него…

— Он предатель, — для Мэйсона это было будто объяснением тому деянию, которое, отныне, разрушило всю мою жизнь. Многозначительно посмотрев на Шеона, находящегося под присмотром двух членов клана — собственно, его верных «песиков» — он продолжил, добавив в свой тон больше приторности: - Как и его отец.

— Но он и твой отец, — подал голос Себастьян и, откинув оружие в сторону, осмотрел переулок на наличие непосвященных, затем схватился за волосы. А вот его истерика настигла только сейчас: — О чем ты думал, Мэйсон?! Ты убил его! Ты убил Доусона! Черт! Ты хоть представляешь, что убил своего…

—  … он не был мне братом. — Мэйсон молниеносно вырос перед Себастьяном, отчего тот пошатнулся, но не сбавил своей агрессии — парень вполне выглядел так, что готов свернуть бошку этому психу. Но-о, я не хотела предоставлять ему столь большого удовольствия, потому что сама жаждала это сделать.

Мне нужно отомстить за смерть Доусона, иначе я себя не прощу за бездействие.

— Правильно, не был, потому что у такого омерзительного существа, который презирает всех и вся, не могло быть чувственного и понимающего брата, как Доусон, — дополнила я, ощущая неимоверный прилив злости, подталкивающий меня на кровавую месть. — Кто здесь и настоящее чудовище, так это ты!

Когда Мэйсон повернулся ко мне с дьявольским оскалом, я решила, что круче будет исполосовать его физиономию лезвием — правда, долго и мучительно, поэтому, подцепив носком ботинка свой клинок, подкинула его в воздух, после чего ловко поймала. Я отличалась хорошей меткостью и умением здорово попадать в цель издалека, но замочить его таким путем было бы слишком просто.

Похоже, сам убийца считал тоже не в надобность кидаться в меня острыми предметами, да и вообще ставить свой зад под угрозу. И в следствии чего он прижался к стене, выкрикнув:

— Она — Полукровка! Чертова нечисть! Убейте эту шлюху!

Всегда удивляли парни, которые так называют девушек, если те таковыми и близко не приходятся…

И… какой же он трус!

Я не думала, что после всего свершившегося, большинство Охотников из клана послушаются его указов. Видимо, их несло вперед чувство долга, что, мол, нужно следовать уставу и мочить всех демонических гадов без исключения, но никак не боязнь получить тумаков от парня, зажимающегося в помеченном кошками углу, где подобным уродам и самое место.

Демоны, пребывавшие в некоторой абстракции, вернулись на Землю, и сразу включились в происходящее. Когда они кинули недобрые взгляды на внушительную толпу Охотников и ощетинились, я подумала, что мир совсем сошел с ума. Скорее, я бы могла предположить, что на моей стороне точно будут Доусон, Кристофер и Себастьян, тем временем прильнувшие к Шеону, но никак не они — Высшие демоны. Демоны из самого Ада, которых… я, по идеи, должна была лишить жизни. Хотя, быть может, они всего-навсего хотели защитить свои задницы, поэтому «выпустили коготки». Тем ни менее, Аван, что стоял почти рядом, кивнул мне, как бы давая знак, что будет бороться со мной — и с этого момента я впала в конкретный ступор. Размышлять, почему банда этих кретинов прибегнула к такому решению — у меня явно не было времени, однако я подметила у себя в голове, что в этой битве буду сама за себя, а не с ними. Пусть я и полудемон, но я не являюсь такой, как они. Я не в их команде — увы? — хах, к счастью.

Плевав на ярую жестикуляцию Авана, я кинулась навстречу сошедшей с катушек толпе Охотников, которым, похоже, было далеко плевать, что я, все-таки, им не враг, а — одна их них. Но они сделали свой выбор, и мне ничего не оставалось предпринимать, как накинуться на них, чтобы пробить себе путь к одной сволочи, сломавшей меня изнутри, как чертово печенье (еще раз повторюсь: в сравнениях я не сильна). Злость и ярость несли меня вперед вопреки крикам Высших, которые… хотели, чтобы я отступила от греха подальше — не дождутся. Пока я не воткну клинок в сердце того урода, убившего Доусона, я не уйду отсюда, даже если меня ранят или пошпыняют до полусмерти. Доусон говорил, что я сильная — невероятно сильная — и, возможно, спустя столько лет мне, наконец, нужно доказать это, сделать так, чтобы он, независимо от того, где бы ни находился сейчас, гордился бы мною. И не важно, каким кровавым путем я заработаю эту гордость…

— Джордан, положи оружие! Мы можем решить все через суд Охотников, и нам не обязательно делать то, о чем потом будем жалеть! — предложение застывшего в метре от меня коротышки Трэвиса было весьма заманчивым, но только не для моей мести.

— То, что я сделаю, не вызовет у меня жалости, уж поверь.

Мне не хотелось причинять кому-то вред, кроме Мэйсона, но пришлось: так как Трэвис стоял ко мне ближе всех с демоническим топориком наперевес, я сочла, что самое безобидное будет пнуть его, а маячивших сзади Охотников раскидать приемчиком с разворота ноги, которому меня научил… Доусон. Сводящая с ума боль в груди, вызванная его смертью, разрасталась, подобно сорняку, и она же вела меня вперед, заставляя драться с теми, кто не был виноват в его смерти. Фактически не был…. Хотя, они бы могли остановить Мэйсона, но сочли нужным простоять спокойно в сторонке, бездействуя!

— Джордан! — это был голос… Авана? Когда я, утопая в коктейле собственной печали и гнева, собиралась совершить опрометчивый поступок — воткнуть оружие в грудь Трэвису, повалившего на асфальт, что-то невероятно яркое промчалось между мной и Охотником, а затем мой клинок неожиданно стал горячим. — Остановись!

— Ауч! — завизжала я, роняя обуянное адским пламенем оружие на асфальт и со скоростью света обдувая руку. Ожог на ладони, что оставил огонь, быстро затянулся, чем напомнил о моей не совсем примитивной сущности. Чувствуя ужас и страх из-за того, что я чуть ли не натворила, я взглянула на испуганного Трэвиса подо мной, и ощутила себя в сто раз дерьмовее: его взгляд… — так на меня часто смотрел Доусон, когда я делала какие-нибудь пакости или не выполняла обещания, что клялась исполнять. Сердце болезненно заныло.

— Джордан? — голос Трэвиса показался мне похожим на тон Доусона, и, как только я осознала, сколько обвинений он запечатал в моем имени, отскочила от него, мотая головой. Нет, нет… я же не могла его у***ь, верно? Не. Могла. Но почему тогда набросилась на него, если он — не та цель, что я хочу поразить? Он лишь преграда. А такие преграды я не устраняю до конца…

— Боже мой, прости меня, — прошептала я, отпаивая назад. — Я не хотела… Я не хотела!

Трэвис поспешно поднялся и принялся искать посеянный где-то топорик. Похоже, насчет того, что чудовище — Мэйсон, ошибалась, ибо я ничуть не лучше него. Но стоило лишь вспомнить об этом человекоподобном создании, он отлип от стены, не сводя с меня глаз и, что есть мочи, завизжал:

— Не стойте! Они убьют нас! Это, возможно, наш единственный шанс избавиться от них раз и навсегда!

— Мы пришли сюда не драться, придурок! — оповестил Аван; его кисти полыхали огнем — мера предосторожности, по всей видимости. Устремив кровавый взор на Шеона, на которого у него, вероятно, был «зуб», парень выдавил, стараясь не стереть зубы в порошок: — А выяснить кое-что…

— Катись в Ад, сукин сын! — словно свинья, завизжал Мэйсон и, к удивлению, набравшись смелости, рванул на передний план — что было для меня прекрасной возможностью избавить этот мир от одного урода.

— Как и ты, милый. — Мэйсон ориентировался накинуться на Авана, который по каким-то причинам не желал раскидывать Охотников направо-налево, но я переменила его направление, дернув к нему. Отныне его целью было сначала у***ь меня, а потом уже Высших. Но я не собиралась сдаваться ему просто так: тем более, с тем фактом, что я  — наполовину демон, у меня было больше шансов. Как мне известно, все адские твари сильны, и я буду рада, если хотя бы мизерный початок этой силы проснется во мне, когда буду отрывать Мэйсону его тупую бошку.

— О, я всегда знал, что с тобой что-то не так, шлюшка, — заявил Мэйсон, налетая на меня с клинком — его оружие было обработано святой водой — как я это поняла, поэтому, после почти призрачного прикосновения лезвия с рукой, на моей коже остался приличный ожог. Я была рада, что почти успела увернуться от оружия, но факт, что теперь «волшебная водичка» для меня враг номер один — убивал наповал.

Ожог затянулся почти мгновенно. Подпрыгнув, я с заехала Мэйсону носком ботинка в челюсть, отчего он повалился на асфальт, отлетев от меня на пару футов. Кажется, где-то в глубине души я ликовала, что у меня получился этот трюк, да еще и так… мощно, но все-таки испепеляющая остатки моей доброты злость была пока что тем единственным, что я не боялась показывать всем находящимся здесь. Пусть видят, что я настроена не просто надрать этой сволочи зад, а укокошить его. Прямо сейчас.

— Жаль, что мы с Доусоном не прикончили тебя, когда хотели. — Я возвела над собой чей-то необработанный клинок, поднятый с асфальта; кто-то из Охотников — кажется, Кристофер — попросил меня не делать «глупостей», но я не собиралась его слушаться. — Он был бы рад посмотреть на твой труп…

— Думаю, он уже не будет рад ничему и никогда. Кажется, это твой дружок сейчас валяется мертвый в луже собственной крови, м?..

— Не смей о нем ничего говорить! — Гнев вырвался наружу вместе с криком, и когда я собралась воткнуть в Мэйсона клинок, от пнул меня в колени и поднялся. Подкосившись, я выронила ярко-сияющее оружие и упала на спину, чувствуя, как новая порция слез скатывается по щекам. Одно осознание, что Доусон действительно мертв, было хуже всего, что когда-либо случалось со мной. Оно душило меня, подобно петле на шее, и если хотело у***ь, то я была бы не прочь «уйти» вслед за Доусоном — лишь бы быть там, где он…

Но у Авана и у всех остальных на мою судьбу были другие планы. Пока Мэйсон говорил свою гнусавую типичную речь злодея, Охотники тем временем навострились, потому что… Аван воспламенился. Полностью. Его одежда не испепелялась — что удивляло. Ярчайший адский огонь привлек даже придурка, собравшегося у***ь и меня, и когда опасная стихия, наконец, охватила кисти Высшего, тот улыбнулся. Точнее, это был оскал, похожий на оскал… самого Сатаны.

— Отойди от нее, — велел Аван, делая шаг к ошарашившему Мэйсону. Асфальт под ним таял, будто мороженое, находящееся под палящим солнцем.

Мэйсон решил показаться бесстрашным — что ему явно не шло сейчас. Выставив напоказ ряд нечищеных зубов, он крепче сжал клинок, выплюнув:

— И не подумаю.

Аван ухмыльнулся, и пламя разгорелось на нем сильнее, завораживая и одновременно отпугивая.

— Ладно. Но знай, приятель: я всегда мечтал кого-то превратить в ходячий шашлык. Похоже, этот момент настал.

Не прошло и секунды, как я поняла, что пора делать отсюда ноги, если не хочу подпалить свой зад. Прежде, чем огненная сфера полетела в сторону Мэйсона, я успела подняться и нырнуть в сторону под чей-то обескураживающий эпитет обо всей этой ситуации. Шар, к несчастью, не попав в цель с очень мгновенной реакцией, разбился об асфальт, после чего образовалась приличная впадина. Кристофер, не знающий, в какую степь броситься, с толикой сомнения велел Охотникам нападать на демонов, пока их «новый глава» отходил от шока, упав на заднику неподалеку от дыры.

— Они опасны! Будьте осторожны! — предупредил Кристофер, и его извиняющий взор угодил на меня, а затем снова приковался к демону, сияющему, как рождественская елка.

Погасив пламя на себе, будто по щелчку, Аван повернулся к Люку и, что есть мощи, проорал, успевая ему что-то показывать рукой:

— Давай!

Увидев команду, неизвестную для меня, Люк кивнул, и когда расправил руки, один из Охотников — вроде бы Алон — перекрыл ему следующие действия, воткнув клинок в живот и отправив лезвие «путешествовать» по плоти до самого ребра. Я вскрикнула и зажмурилась, когда кровь водопадом хлынула из образовавшейся раны, а Люк, обернувшись к нам, свалился с ног. По всей видимости, Люк хотел было воспользоваться своей демонической способностью — телепортацией, но Алон убил все его шансы ускользнуть отсюда. Когда Охотник вынул клинок и отбежал, Ной закричал и, остановившись на полпути к своему другу, чья рана не спешила заживать мгновенно (так как была довольно большой), устремил полный ненависти взор на виновника этого деяния.

— А вот это ты зря…

— Ной, — предостерегающе произнес Аван, стараясь не сводить глаз с Мэйсона, который тем временем спешил подняться и, кажется, снова дать деру к безопасному уголку, вдоволь помеченному кошками. — Не надо. Мы ведь договаривались…

— К черту, — выдохнул тот, срывая с себя… рубашку. Конечно, я была не против стриптиза — впрочем, никогда — но сейчас, кажется, это было лишним. Правда, до того момента, пока я не врубилась, что в самом деле происходит…

Помимо того, что Ной «посветил» своим — паршиво это признавать в данный момент — шикарным телом без единого изъяна, он еще удивил всех нас, по крайней мере, меня, кое-чем поэффектнее. Упав на колени, он сгорбился, и если бы не моя идиотская фантазия, я бы не стала предполагать, что его, скорее всего, схватил приступ куликов. Но как бы не так… Спина Ноя, где растекалась приличных размеров татуировка в виде грозного дракона с внушительными крыльями, ярко засветилась. От этого не стоило ожидать ничего хорошего, особенно если вспомнить, откуда может возникнуть такая хрень. У многих сильных демонов имелся на коже свой «питомец», и в самых поганых случаях, когда это было крайне необходимо, они выпускали тотема на «свободу»…

У Ноя татуировка дракона. Похоже, стоит бить тревогу.

— Твою ж… парни, у него «ручная змейка»! — завопил кто-то из Охотников, после чего те заметались.

Ну… я бы выразилась иначе.

— Ной! Черт тебя подери, прекрати злиться! С Люком все будет в порядке! — Аван уверенно направлялся к своему демоническому другу до того момента, пока тот не сбил его с ног — точнее, существо, покинувшее пределы его тела…

Под восторженные и испуганные крики, изящный дракон, появившийся из множество блестящих точек, взмыл в воздух, рассекая его мощными темно-синими крыльями, переливающимися изумрудом. Чешуйки, покрывавшие его, мерцали при легком лунном свете, и в какой-то степени я была рада, что его вытянутая здоровая морда плохо виднелась из-за невыгодного времени суток. Когда Аван встал, а мы вместе с Грэйсоном и дохромавшем Люком отпрыгнули в более-менее безопасное место — за груду коробок, тотем Ноя решил, отныне, пикировать вниз. Его громадное тельце направилось в сторону асфальта — или, если быть точнее, в сторону Алона. Ряд острейших зубов блеснул в полумраке, и крылья, каким бы могли позавидовать некогда существовавшие ангелы, согнулись под тупым углом, выпуская потоки прохладного воздуха.

— Ной! — прекрасно осознавая, что сейчас случится, Аван снес нашу баррикаду и кинулся к нему, чтобы попытаться остановить это безумие. Но было слишком поздно…

Дракон, раскрыв огроменную пасть, одним махом заглотил Алона, отчего все Охотнике в округе, вскрикнув, принялись кидать в него демонические клинки, напоминая древних людей, что метались копьями в диких животных. Мне стало страшно, что бы случилось здесь, если бы Люка смертельно ранили… Но, тем не менее, я все равно сходила с ума: этот тотем, которым, в каком-то роде, управлял Ной, сожрал Охотника. Господи…

Но странностям и ужасам не настал конец. Чудовище, насытившись, взмыло в воздух, и когда я надеялась, что оно улетит или растворится, эта тварь принялась… извергать огонь — мне стоило бы оценить все ее возможности.

— Доусон! — вскрикнула я, увидев, что пламя чуть ли не задело его тело. Пусть он был уже мертв, но я не могла позволить, чтобы он снова страдал…

Кинувшись в эпицентр хаоса, где зверь подпаливал задницы Охотникам один за другим, я почувствовала, как чьи-то сильные руки схватили меня за живот и резко оттащили от струи огня, чуть ли не влетевшей в меня. А следом уволокли и от Доусона, что я не могла терпеть и принялась вырываться, взорвавшись в потоке горячих слез.

— Доусон! Мне надо… он…. Он же там один! — пыталась объяснить я, однако настырный человек сзади не хотел меня слушать: он стал уводить меня подальше от всего этого. Не обращая внимания на то, что мои шансы выбраться из стальной хватки — слишком малы, я продолжила стратегию освобождения. — Прошу… он там… я не могу его бросить! Не могу! Он… — ком засел в горле, и, не выдержав факта, что моя сила, увы, невелика, я впала в истерику, не отрывая заплаканных глаз от мертвой фигуры Доусона.

— Джордан, его больше нет, — печальный голос Авана и это напоминание словно воткнули в мое сердце миллионы острых иголок.

— Но я не могу бросить его! Я люблю его! — объяснила я и опять потянулась вперед — что было тщетно.

— Знаю… Знаю…

Знает?

Высший прижал меня к себе, закрывая от искр пламени, извергнувшего драконом. Обмякнув, я уронила голову на его плотную грудь и сжала руками темную рубашку, пахнущую мятой и кровью. Если бы не суетоха, я бы спросила, почему он это делал — защищал меня и тому прочее, но пока было не до этого…

Чувствуя накатившую слабость, стремительно струящуюся по венам, я еле как подняла неожиданно потяжелевшую голову, затем уставилась на того, кого обещала превратить в пыль. Сегодня. Мэйсон командовал Охотниками, яростно жестикулируя и направляя свои махинации на огромное существо, реющее над нами, и когда его взор упал на меня, я поняла, что нужно закончить начатое. Тем более, этот идиот бросился в мою сторону…

Но, видимо, моим планам не суждено было сбыться. Когда Аван прижал меня к себе ближе, уводя куда-то, я осознала, насколько стала обмякшей — руки с трудом могли подняться, а зрение еле как фокусировалось на фигурах, передвигающихся туда-сюда. У меня не было ни единого шанса оттолкнуть его, и я снова прибегнула к мольбам, ощущая себя настоящей слабачкой.

— Прошу… мне надо… у***ь его — Мэйсона. Мне надо…

— Парни, брейк! — оповестил Аван и в спешке пихнул Ноя, который, как мне довелось разглядеть, выглядел страшнее самого Дьявола. — Прекрати! Иначе и она пострадает!

— Но…

— Ной, — прорычал демон, а потом кивнул на дракона, продолжавшего пикировать не хуже боевого вертолета. — Люк слишком слаб. Придется воспользоваться Добби, как транспортом…

Добби? Они назвали дракона именем домового, который прославился в «Гарри Поттере» своим фетешитским поведениям к мелким предметам человеческого белья?

Меня должно было это волновать меньше всего, особенно тогда, когда Ной подозвал дракона, и вопреки моим сопротивлениям, Аван усадил нас на горбушку этого сверхъестественного создания. Следом и другие демоны запрыгнули на Добби, который, я не уверена, что был от этого в восторге — его мощный хвост дергался как у нервной кошки, готовый у***ь нас в любое мгновение.

— Что вы… — я была слишком слаба, чтобы закончить предложение, но когда снова взглянула на Доусона, мои силы немного прибавились. Поддавшись вперед, я вскрикнула — слезы тотчас попали в рот: — Я никуда не отправлюсь без Доусона! Нет! — попытавшись слезть, я обнаружила, что руки Авана крепко прижимают меня к нему. — Отпусти меня! Отпусти меня, кре…

— Они улетают! — Мэйсон, что отсюда сверху казался коротышкой, подбежал с клинком в руке, но не успел вонзить его в плотную кожу дракона, ведь тот взмыл вверх, как мелколесная птица. — Черт!

— Доусон! — мой голос пронесся эхом по каждому уголку закоулка, и я была довольно удивлена, что сюда еще никто не нагрянул. Пытаться снова выпутаться из цепких рук или вообще — прыгнуть на землю, куда было далеких пару тройку футов — казалось слишком невыполнимой миссией. Что мне и оставалось делать, так это наблюдать, как мертвое тело того, кто был со мной каждую печальную и радостную секунду моей жизни, нещадно отдаляется. — Нет, Доусон!..

Всхлип вылетел из моих пересохших губ. Когда я чуть ли не соскользнула с твердого позвоночника Добби, держащего путь в непроглядную тьму, Аван подхватил меня, не давая упасть. Его руки крепко обнимали меня за талию, а голос шептал что-то неразборчивое. Дав команду Грэйсону о создании какой-то иллюзии, что сможет скрыть нас от глаза непосвященных, он склонил голову к моему затылку и, до того, как я отключилась, тихо прошептал:

— Не плачь, Ангел. Небеса заберут твои печали…