Хльюи. Северный ветер. Интриги королевского двора.

Дорога в новый дом

Но эта же мысль заставила меня огорчиться — что за ерунда, я уже настроилась на вынужденную свадьбу.

Отец тем временем сделал несколько

нервных шагов то в одну, то в другую сторону, видимо подбирая слова.

Дознаватель его не торопил и, кажется, потешался таким поведением именитого

маршала.

Наконец, папенька собрался с духом и заговорил, стараясь не обидеть собеседника.

- Понимаешь, Лис, - пожевал он губами, - я не могу ответить тебе положительно. Боюсь, что Хльюи уготована другая судьба…

Маг ничего не говорил, только слушал, делая вид, что отцовские слова, что-то для него значат или что-то изменят.

- Когда моя жена, - тем временем продолжал папа, - должна была разродиться очередными орущими пупсами, что-то пошло не так, и на протяжении нескольких часов повитухи вились вокруг нее, но ничего не могли сделать. Тогда одна из бабок, убежала куда-то, а через час привела колдуна, - рассказывая это, отец старательно потел от перенапряжения и искоса следил за реакцией Лиса, который сидел со скучающим видом, словно слышал эту историю тысячу раз.

- Колдун спас и мою жену и двух очаровательных двойняшек. Я был несказанно счастлив и пытался щедро отблагодарить его, но колдун отказался от золота. Он сказал, что когда придет время, явится человек, и я должен отдать ему в жены мою младшенькую. Хльюи. Он же и имя ей дал. Спорить со спасителем моего семейного счастья я не смел… в конце концов, они все погибали сейчас, а колдун плату просил в далеком будущем, возможно перспектива была настолько далека, насколько и несбыточна.

- И вы согласились, - скорее утвердил Лис, а не спросил. — Не надо так переживать, я пришел за Хльюи — я забираю ее в уплату вашего давнего долга.

Я стояла не жива и не мертва от всего услышанного. Казалось, меня оглушили чем-то тяжелым по голове.

- Ильиз, ты же знаешь, что я отношусь к тебе с большим уважением и не хочу рисковать нашей дружбой… Но откуда я могу знать, что это ты должен был прийти забрать плату за то, что сделал колдун восемнадцать лет назад?

- А разве колдун не сказал, что вы узнаете меня по солнцу в руке? — переспросил маг, разжигая на ладони то самое солнце.

Я не видела отсюда лица дознавателя. Он сидел спиной к входу, и мне было видно только затылок и короткий хвост рыжих волос из-за спинки высокого плетеного кресла.

Я не знала, как себя вести, что делать, куда бежать? У отца не было выбора тогда, восемнадцать лет назад. Но, зачем была нужна колдуну именно такая плата? В чем тут смысл? Продолжая, ломать голову над этим вопросом, я молча вошла на веранду и села между мужчинами.

- Хльюи, - воскликнул отец и попытался меня растормошить. — Дочка, что случилось? Ты как пришибленная!

Я пустыми глазами посмотрела на отца, потом на Лиса и уловила понимание в его глазах. Он знает, что я все слышала. Что ж…

- В чем тут смысл? — вдруг спросила я. — Ильиз, зачем тебе я? Почему я, а не Кадди? Зачем колдуну такая плата? Почему не золото?

Рядом тяжело опустился в кресло отец, уронив лицо в разлапистые ладони.

- Все очень просто, девочка, - заговорил со мной Лис, не обращая внимания на стенающего маршала Торлерини. — Когда рождается сильный маг, чаще всего он выпивает все жизненные силы из своей матери, и та погибает при родах. В твоем случае, ты должна была погубить двоих. Представляешь, сколько силы ты изначально, от рождения почерпнула бы, за счет сестры и матери? Тот колдун просто отрезал рождающегося ребенка от магического дара на неопределенное время и спас тем самым две жизни. Но магия все равно пробудилась бы рано или поздно. Любое сильное психологическое переживание, физическая боль, доведенная до апогея, да, о чем я говорю, даже первый сексуальный опыт мог заставить тебя вновь найти ту нить, что связывает тебя с даром. И тогда, без наставника, необученный маг может натворить бед…

Я не знал, что ты или твоя сестра могут владеть даром и прибыл сюда по просьбе твоего батюшки, чтобы найти способ отбелить имя Хльюи Де Агриже. Для этого мне надо было с тобой хотя бы поговорить. Но потом, оказалось, что ты владеешь даром… И тут мне так кстати вспомнилось наказание моего наставника. Я должен был найти Северный Ветер и обуздать его. Ветер, который ждет солнце на ладони. Раньше я не мог понять, о чем идет речь, пока не увидел твою подветренную сущность…

Пока Лис говорил, отец слушал, стараясь не дышать, а потом вдруг совершенно неожиданно спросил:

- Дочка, ты так спокойна, ты, что не против?

Я посмотрела на любимого папеньку и с тяжелым вздохом произнесла:

- Это уже пройденный этап.

Маршал непонимающе посмотрел на меня, потом с подозрением на Ильиза и пробуравил его колючим взглядом.

- Ну, что поделать, я пользуюсь успехом у дам, - весело развел руками дознаватель.

Но такое объяснение отца не устроило, и он решил дать мне еще шанс:

- Хльюи, деточка, ты не обязана выходить замуж по прихоти старого колдуна. Подумай, хорошо. Тебя никто не может заставить.

Дознаватель скептически скривился, имея на этот счет свое мнение, но промолчал.

- Если я не научусь управлять своим даром, папа, он станет моим проклятьем и погубит меня. Сейчас, когда ты сказал, что у меня есть выбор, я совершенно отчетливо осознала — выбора нет.

Но самое жуткое, что я осознала, но никому в этом не сознаюсь, когда мне дали выбор, он оказался мне не нужен. Потому что меня тянет к этому самодовольному рыжему магу. Как бы не было стыдно это понимать, но я хочу быть с ним. И разойдись сейчас наши дороги, моя жизнь снова станет пресной и скучной.

- Хльюи, попроси няню собрать твои вещи, мы отправляемся в столицу, - с облегчением вздохнул Лис, поняв, что я пока не протестую и не стремлюсь оспорить его право забрать меня.

- Нет, - вдруг пошла я в отказ, приходя в себя от невеселых дум, - я не хочу сейчас ехать. Я иду купаться к ручью, как делаю каждый день здесь. И не пытайтесь меня остановить. Мне жарко, и я хочу в холодный ручей!

Я схватила со стола булку с корицей и побежала прочь с веранды, не слушая, о чем говорят мужчины. Хватит на сегодня новостей. Хочу в воду!

***

Ручей встретил меня, весело звеня и звонко перекатываясь на прибрежных камнях. Я не пошла на свое обычное место купания, потому что там некоторые рыжие перерыли всю землю верх дном.

Найдя более или менее пологий бережок, я скинула туфли и легкое платье, снова оставшись в одном белье — смешные панталошки и коротенькая просторная сорочка. Как и всегда вода приняла меня в свои прохладные объятия, остужая и тело и голову и вымывая неприятные мысли и воспоминания. Я ныряла, как дельфин шизофреник, пока не начала кружиться голова. Не знаю, сколько времени прошло, когда я уже накупавшись, нанырявшись и наглотавшись воды, брела домой, неся в руках платье и туфли. Совершенно не хотелось думать о чем-либо. Я улыбалась жаркому дню и наслаждалась мокрой тканью белья, что продолжала холодить тело, не давая солнцу меня запечь в собственном соку.

Зверски захотелось есть и я уже представляла, как буду уплетать за две щеки блинчики любимой няни, запивая холодным кисло-сладким ширсом.

Но все благодушное настроение выветрилось, когда на пороге усадьбы, я столкнулась с сестрой.

- Как водичка? — ехидно интересуется она.

- Освежает, - лаконично ответила я, пытаясь обойти красотку в пышных юбках, затянутую в узкий богатый корсет, расшитый жемчугом.

- Ты считаешь, что тебе повезло? — холодно процедила она, - он же колдун. Палач!

- Не палач, а дознаватель, - машинально поправила я, - и я считаю, что повезло тебе. Как жила в своем замкнутом мирке высшего общества, так и проживешь всю, оставшуюся жизнь. Не зная ничего кроме изменения моды на шляпки, сплетней о себе подобных и флирта с пустышками, что будут терпеть твой плоский светский юмор из уважения к папиной фамилии, а за спиной будут обсуждать твою не менее плоскую грудь. Вот оно — истинное везение…

- А что тебя ждет? - непривычно стерпела оскорбление сестра.

- Не знаю, - после недолгого размышления ответила я, - поживем — увидим…

Я чувствовала, как Кадди провожает меня взглядом, когда я давно оставила ее в одиночестве на крыльце. Мне нет особого дела до нее. Наверное, это издержки прошлого. Как не страшно, это осознавать, но моё рождение должно было погубить и сестру и мать. Этого не произошло по счастью! Но, кажется, мой дар остался недоволен, что его обделили таким количеством энергии при рождении и потому усилено заставляет меня думать, что они мне безразличны. Хорошо, хоть не заставляет ненавидеть. Надо срочно что-то сделать и обуздать свой ветер, пока он не унес меня за пределы мироздания, куда так сладостно тянул во сне…

К моему возвращению отец и Лис пришли к договоренности, удивлюсь, если они не распланировали имена наших будущих детей. Багаж старательной няней был упакован, слуги подготовили два экипажа для отправки нас в столицу. Выезд был назначен на «после обеда». До самого же обеда у меня было немного времени привести себя в порядок в дорогу. Тильба принялась споро приводить меня в состояние, в коем должна прибывать светская леди, дабы не позорить своего батюшку. Я мучительно терпела, как меня мыли, чесали, укладывали волосы, пронзая голову шпильками и затягивая потуже корсет. На мне было, не пойми сколько нижних юбок, заметно мешающих ходить. Приходилось все время приподнимать подол, чтобы не навернуться на потеху сестрицы.

Корсет нещадно жал везде, где мог, шпильки кололи, волосы утяжеленные заколкой с жемчугом тянули вниз и давили на черепушку, мешая жить. А количество юбок под тяжелым расшитым серебром платьем не позволяли добраться до ноги, которая ужасно чесалась. Ко всему этому солнце продолжало жарить землю и варить заживо ее обитателей. Парило так, что я истекала потом, отчего не чувствовала себя ни благородной, ни леди.

За обедом я старалась ничего не есть, не смотря на то, что была голодна, как упырь. Просто боялась, что тугой корсет, который бесстыже выпучивал мою грудь напоказ, станет еще туже или просто лопнет. Сразу вспомнилось, как мало ела вчера Кадди. Теперь я ее понимаю. За время райского блаженства на этом диком курорте имени моего прадеда Де Агриже, я успела расслабиться и отвыкнуть от всего этого неудобства, которое присуще дамам высшего общества. Сразу захотелось сорвать с себя и одежду и тяжелое ожерелье, безуспешно пытающееся прикрыть мои прелести россыпью розового жемчуга. Сорвать все это и выкинуть в Чертоги Отреченного! Но моя няня была другого мнения, поэтому выдала мне веер и сказала, что за такой красавицей не только дознаватель, но и сам король будет волочиться, словно мальчишка. Я промолчала, поскольку каждый вдох — выдох лишний раз натирал мне корсетом по ребрам. Но думать иначе, мне это не мешало. Слава Создателю, мне удалось уговорить Тильбу обойтись без макияжа, иначе боюсь, он стекал бы вместе с потом прямо в тарелки с обедом.

Лис меня почти не донимал, только изредка поглядывал, словно проверяя, не задумала ли я какую глупость, типа очередного побега. Его тревожные взгляды меня немного напрягали, но пока он не приставал с вопросами, я тоже пыталась молчать. И даже не думать сильно ярко, на всякий случай, вдруг маг не сдержит своего слова и снова будет читать мои мысли.

Сестрица, казалось, совершенно не разделяла моих страданий и совершенно спокойно переносила все неудобства светского туалета. Наверное, дело привычки? Ведь и я раньше более или менее сносно носила всю эту тяжелую красоту.

Когда пришло время отъезда, Ильиз помог мне взобраться в экипаж, выделенный нам, куда залезла и няня, заявив, что меня она никуда одну не отпустит, даже если я поеду жить в Чертоги Отреченного, она пойдет туда за мной. Лис кисло скривился, но возражать не стал. Пока.

Сестрица с отцом и своей гувернанткой отправились в другой экипаж, который должен был ехать следом за нами. Меня вполне устраивало, что Кадди не будет ехать со мной и зло сверлить взглядом то, чего у нее не выросло толком. На самом деле, я была сильно против такой демонстрации женских прелестей, предпочитая носить более скромные в декольте наряды. Но сейчас в споре с няней я потерпела сокрушительный провал. Оказывается, к моему приходу с купания, мне было оставлено только это платье, а весь остальной гардероб был упакован и погружен в дорогу. Вот такой удар в спину от любимой няньки я никак не ожидала и оказалась не готова парировать.

Ильиз Де Ронго

Обсудив нюансы нашего с Хльюи совместного проживания под одной крышей, мы с грозным маршалом Торлерини Анторсом пришли к ряду соглашений. И в первую очередь, ему пришлось признать необходимость ее нахождения в непосредственной близости ко мне. Маршал слишком любит свою дочь, чтобы рисковать ее жизнью в угоду общественному мнению. А именно риск и смерть ей сулит, не будь рядом опытного мага. Пришлось, конечно, объяснять о ее даре — проклятье. Но Анторс из тех людей, кому легче рассказать правду и привести логические доводы, чем пытаться его обмануть или обхитрить.

Нет, этот человек слишком умен, недаром же он гениальный тактик и стратег, и иначе, как победоносными его военные компании не бывают. Поэтому я выложил все, как есть. Не забыв повиниться, что не вызвал в его дочери пылких чувств, кроме отрицания меня в принципе. Благо, Анторс ставит безопасность девочки превыше ее капризов, а мою кандидатуру хоть и не считает идеальной, но не категоричен в своих суждениях. А договорные браки в нашем обществе довольно частое явление.

А вот со свадьбой он попросил пока обождать. Маршал поставил мне требования, которые признаться меня покоробили, хоть и были ожидаемы. Дать время Хльюи привыкнуть ко мне, к мысли о нас, дать ей возможность воспылать чувствами. И уже когда она будет готова — сочетаться браком перед богами. Соответственно спальни потребовал раздельные. Это он так завуалировано намекнул, что дорога к телу юной мегеры мне заказана до свадьбы. Все логично. Все ожидаемо. Но коробит… я вообще мятежен, когда ограничен в чем либо. В этом мы с Хльюи очень похожи.

Я скрипнул зубами, вспоминая наш утренний разговор с маршалом, и нахмурился, глядя в окно, замечая бредущую по пересохшей земле свою неожиданную невесту. Хльюи возвращалась от ручья, неся в руках платье и туфли. Ее исподняя одежда успела высохнуть под солнцем по дороге к дому, поэтому она не светила телом сквозь мокрую материю, как вчера, когда я лично ее сбрасывал в ручей. Мягкие кружева, кокетливо топорщились на ее одежде, придавая девочке кукольный вид, а растрепанные светлые волосы, навевали мысли о сказочных жительницах северных морей.

Нет, не смотря на всю неожиданность последних двух дней, считаю, что мне все же повезло. Хуже было бы, достанься магическая сила Кадди. Вот тут я бы точно дрогнул. Пусть она и роковая красавица, но… дура дурой.

Хльюи дошла до крыльца и остановилась на разговор с сестрой. Прислушавшись, я в очередной раз сделал для себя вывод. Девочка не только внешне пошла в отца. Но и умом. Думаю, родись она мальчишкой, стала бы достойной сменой маршалу.

Моя негаданная невеста скрылась в доме и надолго заперлась в своей спальне, где ее приводила в порядок няня. Няня! Я раздраженно фыркнул. Ну, зачем взрослой девушке няня? Причем довольно характерной и своенравной личности. И вдруг… няня!

А когда Хльюи вышла к обеду в столовую, я только утвердился в своей мысли - няня абсолютно лишний элемент. Потому что я не верю, что та Хльюи Де Агриже, которую я успел узнать, могла по собственному желанию разрядиться вот в это вот… все…

Нет, я не буду спорить, что платье весьма удачно подчеркивало все достоинства моей невесты. И розовый жемчуг, густым ожерельем лежащий на пышной груди привлекал мужской интерес. Проблема в том, что я не хочу, чтоб она привлекала чей либо интерес, кроме моего. И счастье, что кроме ее отца, других мужчин поблизости не было.

Богато расшитый серебряными нитями заморский шелк безуспешно пытался отвлекать взгляд от куда более дорогостоящего зрелища. Можете считать меня психом, но я старался смотреть девушке непременно в глаза. потому что они… они у нее очень красивые. Не такие, как у сердцеедки Кадди. В серых глазах Хльюи плещется мягкий и теплый предрассветный туман, а в нем - ум и веселые смешинки. А еще чувства. Такие разные, такие спутанные. Такие… настоящие. Никакой игры. Когда она изволит злиться, ее взгляд леденеет и отливает блеском острой фимуртанской стали или наоборот же ярится разгневанный ветер на дне ее зрачков. А когда Хльюи страшно или больно, серые туманы превращаются в озера с легкой зеленцой, грозя выплеснуться наружу непрошеной соленой влагой.

Нет, я не влюбленный мальчишка и не поэт. Я просто читаю людей. И по глазам Хльюи можно прочесть целый остросюжетный роман. По глазам большинства представительниц прекрасного пола, с кем мне доводилось так или иначе пересекаться по жизни, в том числе и интимной, много не прочтешь. Максимум дешевое чтиво с поверхностным сюжетом и некачественно прописанными персонажами.

Не скажу, что Хльюи одна в своем роде с умными глазами и интересной личностью. Нет, есть девушки в торлеринских селениях, но моим интересом завладела именно эта… сероглазая заноза. Завладела еще до того, как я узнал, что она та самая, хоть я и запрещал себе тогда думать в подобном ключе.

На губы девушки я старался не смотреть. После того, как я насильно сорвал поцелуй с ее уст, то совершенно утратил равновесие в душе, хоть внешне по мне этого никто не заметит. Нет, от греха подальше, я постараюсь не торопить этого маленького демоненка с тяжелой рукой. Пусть действительно привыкнет ко мне. Разумеется, легко не будет. Но ради нашего будущего, я постараюсь держать себя в рамках приличия. Не гарантирую, но постараюсь.

Размышляя о губах невесты, сам не заметил, как опустил к ним взгляд. Я ведь… я хотел их почувствовать еще тогда, когда она дразня сестру демонстративно снимала сочный кусочек мяса с вилки этими самыми… губами. Тогда капелька соуса еще упала мимо ее рта, и девушка машинально слизнула ее языком, думая, что я не вижу. Да, в тот момент Хльюи действительно дурачилась, пытаясь по максимуму раздражать сестру, поэтому демонстрировала свои наигранно дурные манеры. Если бы она знала, как на меня подействовал тот спектакль, собственно не для меня устроенный. Мне пришлось спрятать неуместный кашель в салфетке, потому что кусок в горле застрял.

С того момента я и грезил ее губами, желая узнать, насколько они мягкие и податливые. Даже на вид они казались сладкими. Умеренно пухлые, с красиво очерченным изгибом. Самое смешное, что Хльюи и сама не осознает своей привлекательности и ее наивность умиляет. Умная ведь. Рассудительная. Но в вопросе своей внешности проявляет редкостную слепоту и глупость. Да, я знаю, что она о себе думает. Я это видел в ее мыслях.

Поспешно отвел взгляд от губ девушки, с тревогой вглядываясь в серый омут ее светлых глаз. И сейчас в них самая настоящая мука. Да, я помню, что обещал не копаться в ее голове. Но мне хватает и других случайных намеков, вздохов или неосознанных сигналов, посылаемых ее телом и мимикой, чтобы понять, как страдает сейчас несчастная. Если описать ее состояние одним словом, то это будет — дискомфорт. Во всем. В каждом ее жесте, в каждом движении. Даже дыхание становится порой рваным, словно она хочет вдохнуть поглубже, но жесткий корсет не дает такой роскоши. К лицу прилила краска, выдавая ее состояние.

Поняв, что еще немного и девушка просто сползет к моим ногам без чувств, у меня вылетели из головы все неуместные и пошлые мысли. С этой минуты, я цербером следил за Хльюи, чтобы быть готовым в любой момент ее поймать. Искоса глянул на выездного лакея, поджидающего нас у кареты. Но видимо работники у маршала или пуганные или действительно ему неинтересно, насколько сильно у его юной хозяйки выпирает грудь. Словом, его счастье. Я оттеснил слугу собой, помогая Хльюи забраться в карету. Скрипнул зубами, когда следом влезла и ее няня, но вновь глянув на страдающую девушку, решил сейчас не обострять и без того не заладившиеся отношения. Не все конфликты сразу. Буду действовать постепенно.

А тем временем веер в руках Хльюи мелькал с завидной скоростью, походя на винтокрылое изобретение фимуртанцев. Непривычно молчаливая, она вызывала у меня нешуточные опасения. Наконец-то я принял решение, как помочь моей маленькой язве и вернуть ей способность иронизировать и дерзить…

Хльюи Де Агриже

Дорога была недолгой, но очень для меня трудной. Я усиленно обмахивалась веером, но это не сильно-то и помогало. Кажется, сегодня корсет затянут намного туже обычного. Подозреваю, что няня просто очень хотела выставить меня в более аппетитном виде перед пусть и страшным магом, но все равно завидным женихом, который не прекращал бросать на меня встревоженные взгляды. Солнце не собиралось проявить милость и спрятаться за тучки, корсет не собирался ослабить хватку на моих ребрах, няня с удовлетворением смотрела на свою воспитанницу, радуясь, что сегодня меня перехитрила и заставила разодеться, словно на прием к Его Величеству.

- Хльюи, - наконец не выдержал моего «высокомерного» молчания, сидящий напротив, Ильиз, - все в порядке? Ты плохо выглядишь…

От этих слов у Тильбы перехватило дыхание. Я думала, ее хватит удар. Она так старалась, а ему не понравилось. Вот она, ирония…

- Все в порядке, - скупо кивнула я, утаив, что чувствую себя еще хуже, чем выгляжу, и с удвоенной силой замахала веером.

- Мда? — недоверчиво уточнил маг. — Мне так не кажется. Высунь голову в окно, тебе полегчает, - предложил он.

Я не подумала, что в этом есть какой-то подвох и послушалась, думая, что в карете просто еще жарче, чем на улице. Стоило мне только прильнуть к окну, повернувшись спиной к няне, а к Лису боком, как услышала шелест скользнувшей из ножен стали, потом треск и сразу как-то стало легче дышать. Охнула в ужасе няня за моей спиной.

Улучив момент, Ильиз неуловимым движением в одно мгновение вспорол на моей спине шнуровку корсета небольшим кинжалом, о существовании которого я и не подозревала, считая единственным оружием дознавателя магию. Так же неуловимо, кинжал исчез из рук Лиса, даже не царапнув мне кожу на спине, настолько четким оказался взмах, что кроме шнурка корсета ничто не пострадало.

- Легче? — серьезно поинтересовался дознаватель, глядя, как на мое лицо возвращается естественный цвет, - я думал, у тебя удар будет, настолько ты раскраснелась.

- Не представляешь, как я тебе благодарна, - с облегчением призналась я и повернулась к обиженно надувшей щеки няне. — Тильба, не причитай. Я ненавижу это платье! И эти шпильки, - потянула я из головы маленькие орудия пыток, неловко придерживая одной рукой платье за декольте, чтобы не упало. Немного облегчив ношу на своей голове, я совсем счастливая, распласталась по сидению, заплетя упавшие на плечи волосы в косу.

- Но госпожа Хльюи, - решила все-таки возразить няня. — Вы такая красивая в этом платье! Словно лебедь!

- Она и без платья красивая, - строго прервал Тильбу Лис, и презрительно скривил чуть пухловатые губы, - даже продажные девки скромнее декольте носят.

Няня не решилась спорить с дознавателем, хотя могу поклясться, мысленно она пару раз уже вбила кол в его жестокое сердце.

- Прекратите, - попросила я, продолжая наслаждаться свободой.

Предстояло еще несколько часов пути, и я не желала провести их в перепалках и укорах.

Как-то незаметно спала жара и посвежело. В карету начал задувать прохладный ветерок, избавляя меня от необходимости работать веером. Лис выглянул в окно и сообщил, что над столицей гроза, которую уже отсюда видно. Впереди все небо было черным и казалось, что мы едем в сплошную мглу, в которой периодически вспыхивали молнии, рассвечивая чернеющий от туч горизонт зловещими узорами.

Дальнейший путь стал куда легче, почувствовав прохладу, лошади пошли быстрее, спеша доставить нас в самый эпицентр грозы.

- Ты еще успеешь замерзнуть, - хмыкнул Лис, неодобрительно косясь на мой сползающий корсет. — Давай, я хоть как то на тебе этот ужас закреплю, - предложил он, бесцеремонно поворачивая меня к себе полубоком.

Но после недолгих потуг, потребовал поменяться с няней местами, сев рядом со мной, где ему был более удобный доступ к шнуровке на моей спине.

Немного повозившись, Ильиз умудрился заставить платье сидеть на мне спокойно, а не ползти вниз.

- Ты только не сильно руками размахивай, - предупредил он, - держится на соплях, можно сказать.

- Спасибо, - неловко поблагодарила я, стараясь не смотреть на жениха, перед которым за неполные два дня умудрилась опозориться со всех сторон. Мое неуверенное в себе состояние наверняка греет душу самодовольного нахала, хотя он этого никак не показывает.

- Ильиз, разве это нормально, что ты везешь меня в свой дом, когда я тебе еще не жена?

- Ой, прекрати, - отмахнулся он. — Еще пару ночей проведешь вдали от меня и точно полетишь за ветром. Я ведь на расстоянии не смогу следить, простой сон тебе снится или это зов дара. А у вас у благородных дворян, пока до свадьбы дело дойдет, так и состариться недолго.

- Что значит у вас? — не поняла я, - а разве господин Де Ронго не дворянин?

- Не по рождению, - равнодушно ответил Лис и брезгливо скривился, - и не по сути.

Я промолчала, посмотрев на мага совсем другими глазами. Интересно, за какие такие подвиги ему жаловали дворянство? Впрочем, сам дознаватель не стал вдаваться в подробности и о своем социальном статусе рассуждал весьма отстраненно, без чувств и уточнения нюансов. Ну и я настаивать на откровенности не стала, уважая чужих тараканов в голове. Признание Ильиза никак не поменяло моего отношения к нему. Разве что в лучшую сторону. Из тех дворян, с кем мне приходилось общаться, я пока не встретила ни одного честного или достойного человека. Лис был первым, кто не вызвал во мне отвращения, и сейчас поняла почему.

Тем временем, молнии начали сопровождаться грохотом грома. Мы приближались к столице, в которой бушевала стихия, и первые капли дождя уже застучали по обшивке кареты. Ветер стал злым, хлещущим по лицам. Он задувал холодные капли дождя внутрь, заставляя ежиться. Лис захлопнул маленькие створки на дверных окошках и, задумавшись, о чем-то молча, уставился в одну точку. После продолжительной тишины, маг нарушил молчание, осторожно начав неприятный разговор:

- Хльюи, - неуверенно начал он, - не сердись на меня за мое решение, но я вынужден это сказать.

- Что еще ты придумал такого мерзкого? — устало спросила я, не глядя на него.

- Я хочу, чтобы ты отослала Тильбу домой.

Мы с няней одновременно «чтокнули» с возмущением уставившись на дознавателя.

- Ты не смеешь этого просить! — запротестовала я, под согласное угуканье Тильбы.

- Я не прошу, - пожал плечами Лис. — Я говорю тебе свое решение.

- Нет! — уперлась я и скрестила руки на груди, от чего держащаяся на честном слове шнуровка корсета натянулась и лопнула, заставив меня ловить свою грудь вместе с падающим платьем.

Пока я краснела от неловкой ситуации и прятала себя в ненавистный розовый шелк, Ильиз продолжил разговор:

- Тильба, ты вполне прилично воспитала свою подопечную, - ничего не выражающим тоном вещал он, - но ты должна понимать, что девочка выросла и больше не нуждается в няне.

- Не смей так говорить! — запротестовала я, намертво вцепившись в корсет, прижав его к своей выпирающей гордости.

- Послушайте, - устало вздохнул маг. — Хльюи ты входишь в мой дом не дочерью и не сестрой, но женой. И уж няня тебе точно не понадобиться. Компаньонка, возможно, но не няня. Тильба поживет с тобой, пока я не подыщу тебе подходящего возраста и интересов компаньонку. Ты не будешь скучать, пока я буду в департаменте. Все-таки подружка юной леди нужнее няни, которая не позволит тебе стать самостоятельно мыслящей женщиной. И сегодняшний твой наряд тому подтверждение.

Я угрюмо посмотрела на любимую старушку няньку, у которой стояли слезы в выцветших глазах. Она была обижена до глубины души и не могла выразить, насколько уязвлена словами жестокого дознавателя.

Я понимала, что в какой-то степени Ильиз прав, как бы некрасиво не звучало его требование. Понимала, но не могла согласиться.

- Ильиз, мы поговорим об этом потом, - тихо попросила я, надеясь, что он и сам поймет, что меня беспокоит. Ведь Тильба совсем уже старенькая. Если у нее забрать то, чем она жила последние восемнадцать лет, она просто потеряет смысл жизни и скорее всего, умрет от горечи и обиды, и от одиночества.

Маг, удивленно изогнул рыжую бровь и равнодушно пожал плечами, как бы говоря, что наш грядущий разговор ни к чему не приведет, мол, он все уже решил. Нет, дорогой, ты не будешь решать за меня! Если не хочешь испортить себе радость семейной жизни, придется считаться со мной, как с личностью и с моим мнением.

Дознаватель устало вздохнул, но никак не подал вида, что прочел мои мысли. А ведь, зуб даю, прочел, мерзавец!

Как-то за разговорами, хоть и неприятными, я не заметила бушующей снаружи грозы. Очнулась от своих мыслей только тогда, когда карета остановилась, и Лис облегченно выдохнул:

- Приехали.