Хльюи. Северный ветер. Интриги королевского двора.

Первый поцелуй

Право слово, с судином найти общий язык оказалось значительно легче, чем с юношеским максимализмом маршальской дочери.

Вспомнив о маршале, я кисло скривился. Тот еще предстоит разговор.

Юная госпожа Де Агриже что-то невнятно хрюкнула, продолжая сладко дремать. Я отвлекся от воспоминаний, крепче вжимаясь в спину девчонки собой. Тепло на стыке наших тел буквально обжигало мне нутро. Я шевельнул пальцами, ненавязчиво поглаживая талию Хльюи, поперек которой ее держу. Глубоко вздохнул, впитывая в себя аромат юности и нежности, исходящий от девушки.

Как бы она не храбрилась, какой бы смелой и дерзкой не была… она действительно невероятно нежна. Но даже сама не представляет, какое очарование оказывает на мужчин. Да, ее единоутробная сестрица Кадди — прекрасна и величественна в своей строгой, высокомерной красоте. Красота рыжей обольстительницы холодная, не смотря на огненный окрас. Отталкивающая. И словно в пику ей, есть Хльюи. И ее робкая и нежная, какая-то воздушная красота. Ее умные спокойные глаза, словно наполненные мягким туманом - полнейшая противоположность беспокойных глаз сестры с искрой стервозности на дне шоколадного ликера ее зрачков. Искренность против изворотливости. Хльюи не скрывает, не лжет. Говорит в глаза. Кадди виляет и, пытаясь подражать своей матери, истинной интриганке, на самом деле выставляя себя полной дурой.

Я бы мог найти тысячу причин запечатать дар Хльюи намертво и оставить ее в покое. Но, не делаю этого. Во-первых, нет стопроцентной гарантии, что дар все равно не прорвется в условиях сильного стресса. Ну, а во-вторых, не хочу. И чем дольше я оказываюсь рядом с ней, чем больше узнаю непростую ироничную натуру прямолинейного, но милого создания, тем больше тону в тумане ее глаз, в очаровании ее пока редкой в мой адрес улыбки.

Нет, это не любовь, разумеется. Это интерес. Пока это только мой интерес, но им она так неосмотрительно завладела безраздельно. Своим чувством юмора, пусть и несколько злым, особенно в адрес сестры, отчаянной дерзостью и трепетным страхом передо мной, который она себе не позволяет. Храбрится, пичуга. Но я ведь вижу и чувствую, гораздо глубже того, что показано на поверхности.

Хльюи скрывает свой страх. Но это не ложь. Это ее установка. Она сама себе запрещает бояться. Искореняет в себе неподобающие дочери гениального полководца чувства.

И вот эта вся гремучая смесь яда и нежности, дикого необузданного ветра и пугливой мышки в одном флаконе, ютится в хрупком теле, ростом мне от силы до груди доставая. Даром, что у нее полушария аппетитные выросли, если не ссылаться на этот факт, мне достался на воспитание ребенок. Причем, весьма трудный…

Отгоняя мысли о попытках глупышки уйти за грань, следуя за своим коварным даром, я едва-едва коснулся ее мягких волос губами, лишь обозначая свое особое отношение. Не настаивая пока. Не желая потревожить ее сон. Тревоги строптивице еще предстоят…

Такую разомлевшую и теплую, я и спустил девушку на руках с нашего редчайшего скакуна.

Судин тихо рыкнул мне на прощание и устремился в сторону леса. В предрассветной дымке зверь казался еще массивнее, но несмотря на свою комплекцию, с грацией кота потрусил прочь. Я мысленно пожелал ему удачи и ступил на крыльцо графского дома. Решив, не попадаться на глаза немногочисленной прислуге, входить не стал в парадные двери. Открыл портал сразу в спальню Хльюи и уже в следующее мгновение опустил легкое, но такое аппетитное тело на постель.

Я засомневался стоит ли мне спешить со своими обязанностями будущего мужа и раздевать ее. Но, поколебавшись с пару секунд, решил облегчить участь хотя бы ее многострадальных ножек и стянул стоптанные туфли.

Час предрассветный. Солнце еще не успело раскалить землю. И здесь в комнате с северной стороны было даже немного прохладно. Я поежился, глядя на девушку, и укрыл ту легким одеялом.

- Отдыхай, маленькая бунтарка, - прошептал ей у виска, обозначая невинный поцелуй на волосах и оставляя ее в одиночестве. Мне ведь тоже нужен отдых. И в первую очередь — моральный, а потому я поспешил в выделенные мне покои. Впрочем, не забыв нацепить на спящую красавицу уйму оповещающих заклинаний.

Хльюи Де Агриже

 Я заставляла себя спать. Не смотря на то, что уже давно выспалась, и как не пыталась лечь поудобнее, все мое тело требовало немного движения, а глаза так и норовили распахнуться. Но я не хотела вставать и идти на правёж к жениху за свой побег. Поэтому усиленно жмурила глаза и считала овечек, у которых было на всех одно лицо — Кадди. Таких красивых овечек еще никто не видел.

По зелом размышления, пришла к выводу, что вела себя, как капризная дурочка. Сейчас мне было безумно стыдно за вчерашнее мое поведение и за побег тоже. Надо же было додуматься! Убежать, да еще и налегке! И еще рассчитывать на полнейший идиотизм дознавателя, думая, что самая умная, что смогу от него далеко уйти. Ну, и кто здесь идиот, позвольте спросить?! Разумеется, я! Как мне теперь показаться на глаза господину Ильизу?

- Кажется, мы договорились обходиться без «господинов»?! — ворвался в мои размышления насмешливый голос мага. — Раз уж ты так рьяно взялась за самобичевание, и без посторонней помощи уразумела свою неправоту, я сжалюсь над тобой, и не буду устраивать разбор полетов.

- Ты несказанно добр, - поднялась я с постели, чтобы узреть сидящего рядом в кресле дознавателя. — Неужели все время тут караулил?

- Ну, должен же я был проследить за безопасностью моей невесты, - зло сверкнул глазами рыжий Лис.

- Тебе доставляет удовольствие давить мне на любимый мозоль? — обиделась я.

- Издержки профессии, скоро привыкнешь, дорогая, - зловеще произнес маг и, собираясь уходить, огорошил меня новостью, - утром прибыл маршал и желает видеть свою любимую дочь в добром здравии и прекрасном настроение…

- Отец приехал? — опешила я. — Он знает…? ну, что я гуляла ночью?

- Пока нет, — ответил Ильиз и поспешил поинтересоваться, - стоит рассказать?

- Ты все равно поступишь, как считаешь нужным, - отвернулась я, упав на подушки, ожидая услышать хлопнувшую дверь. Но вместо этого, я лишь ощутила тяжесть руки на своем плече. Этот немудреный жест со стороны дознавателя, заставил меня сглотнуть накатившие слезы отчаяния и повернуться обратно к собеседнику, которого я больше всего на свете хотела сейчас задушить.

- Почему ты так против? - интересуется маг, присаживаясь рядом. — Кадди бы отдала одну руку, чтобы оказаться на твоем месте.

- Ты еще не понял, что мы с ней совсем разные? — тихо ответила я, тая обиду на отца за его такую неправильную волю.

- Хльюи, скажи мне, только честно, ты против меня лично, бракосочетания вообще с кем-либо или против того, что тебя просто не спросили?

Я задумалась, переваривая слова жениха. Не знаю против чего именно я против. Просто меня разрывает обида на папеньку. Как он мог так со мной поступить? Не считая того, кого именно он выбрал мне на роль супруга. Ведь такая профессия должна была оставить след на человеческой психике. И что, никто не подумал, какого это быть женой палача? Ну, ладно, не палача, но дознавателя, не все ли равно?! Не смотря на то, что Лис не вызывал у меня омерзения, я не всегда могла чувствовать себя спокойно в его присутствии.

Если подумать, я сначала довожу его до белого каления, а потом начинаю бояться разгневанного мага. Можно сказать, сама виновата.

Но замуж?! Я не хочу об этом думать, а то сама себя уговорю, что мне еще и несказанно повезло. Лучше не думать об этом. Совсем!

- Я не знаю, - соврала я. Не хочу обижать его, но и замуж за него не хочу. Почему, спрашивается, я сама не могу выбрать себе мужа?

- Знаешь, - улыбнулся маг. — Только боишься себе в этом признаться.

- Если ты не прекратишь читать мои мысли, я прекращу с тобой разговаривать вообще! — рассвирепела я и попыталась встать с постели, насильно отталкивая совсем обнаглевшего мужчину — Если моя участь решена, это не значит, что ты имеешь права на меня! Прошу больше не напускать тень на мою репутацию благочестивой девицы. До неизбежной церемонии, я буду общаться с тобой только при третьих лицах. Чтобы не судачили обо мне мол, нагуляла от мага приплод и осерчавший маршал, выдал любимую дочь замуж за страшного дознавателя. А теперь пойди прочь, жених, мне надо переодеться!

Я гордо прошествовала к гардеробной, пытаясь сделать, как можно равнодушнее гримасу на курносом лице. Когда я уже коснулась ручки на двери, на мое плечо тяжело упала рука Лиса. Я всей кожей чувствовала насколько он зол на мою грубость. Пусть злиться! Еще не поздно отказаться от женитьбы на мне!

Маг жестко развернул меня к себе лицом, отчего я уткнулась носом в бледный шелк рубашки на его груди. Не знала, что я настолько маленького роста. Хотя, вроде не ниже многих, не считая конечно своей долговязой сестрицы. Просто и этот вымахал намного выше среднего.

Хватка у жениха была железная. Мне даже подумалось, он просто не знает, как нужно обращаться с хрупкими созданиями, типа «леди обыкновенная». Откуда ему знать? Наверняка в застенках своего департамента все время проводит, допрашивая преступников. Я приглушенно охнула от боли в сжатом плече и попыталась отстраниться. Не получилось, хотя хватку маг сразу ослабил.

Я усиленно пыталась не смотреть в янтарные глаза, буравя взглядом пуговицу на его рубашке. Это не то, чего хотел Лис, поэтому мое лицо было бесцеремонно поднято к верху, его ладонью. Я застыла, пытаясь не дышать, встретившись взглядом с дознавателем. Невозможно разгадать, что за буря чувств плещется в его глазах. Мне показалось, что два маленьких солнца смотрят на меня, желая испепелить на месте, и прямо в эту секунду определяют мою участь.

- Ильиз, - впервые обратилась я к мужчине по имени, дрожа от страха, как листочек хрупкой леперы, - прекрати меня пугать. Я буду кричать!

- Будешь, - криво усмехнувшись, согласился со мной маг и склонился ближе к моему лицу. Он перешел на полушепот, заставляющий подозрительно трепетать сердце в груди, а кожу покрываться мурашками. - И кричать будешь, Хльюи, - шептал маг, все приближаясь ко мне, - и стонать, и плакать… - горячие сухие губы жениха коснулись мочки моего уха, что заставило меня всю встрепенуться, отгоняя предательскую слабость в ногах, — вопрос только, от чего, - тем временем продолжал Ильиз, уверенно беря меня рукой за горло.

Я так не боялась, наверное, никогда. Он не причинял мне боли, но моя беспомощность меня безумно напрягала. Я не могла ему сопротивляться. И вопрос еще, хотела ли? Страшно. И волнительно.

- Хльюи, - вплотную посмотрел мне в запуганные глаза дознаватель, держа за горло, как кутенка, - ты даже не представляешь, насколько обширны мои права на тебя. Я могу сделать с тобой все, что моей испорченной душе угодно. И. Никто. Ничего. Не сможет. Мне. Запретить. — Рыжий Лис не повышал голос, говорил вкрадчиво и проникновенно, делая многообещающие паузы после каждого слова. Обжигая горячим дыханием кожу. Наслаждаясь произведенным эффектом. Получая извращенное удовольствие от моего безотчетного страха. - Я не говорю, что тебе будет плохо, - криво ухмыльнулся Ильиз, сверкнув яростью солнца в глазах. — Пытки…, дорогая…, они бывают разные. - Он коснулся моих губ своим горячим дыханием, заставив меня замереть от разлившегося по всему телу жара и трепета.

Я была готова заплакать от собственной предательской слабости. Я бы не устояла, перед натиском рыжего Лиса, захоти он взять и доказать свои права здесь же на месте. Глаза налились предательской влагой, а голос отказался меня слушаться. Даже просьбу отпустить меня, я не могла выдавить из горла. Только почувствовала, как по щеке покатилась бессильная слезинка, обжигая кожу.

- Видишь, насколько ты в моей власти, Хльюи, - смягчил тон Ильиз, вытирая ладонью мне слезы, но все еще не отпуская меня. — Не стоит провоцировать, девочка. Солнце, оно, знаешь ли, умеет обжигать, когда злится.

Потемневший взгляд полный кипящего янтаря опустился к моим губам. Я бы дернулась от неожиданности прикосновения, но кажется, утратила всяческую способность к физическому сопротивлению. Не иначе, он заколдовал мое тело. Длинные холеные пальцы коснулись моих губ, когда его взгляд все темнел и мрачнел. Все, что мне было доступно из реакций — это судорожно вдохнуть в себя его дыхание.

Улучив этот момент, рыжий поцеловал меня. Яростно и напористо ворвавшись в мой беззащитный и совершенно неопытный рот, поскольку раньше никто себе не позволял со мной такого. Первый страх перешел в совершенно неуместные мысли. Я не знаю, что делать и как себя вести. В защитном инстинкте, я уперла руками в грудь мага, стараясь держать дистанцию и не пустить нахала дальше занятых им позиций и по возможности отвоевать утраченные. Но легче сдвинуть горы, а не мужчину, чьи руки совершенно собственнически заграбастали меня в объятия, впечатав мое безвольное тело в свое. Такое сильное и жесткое.

Я не отвечала на поцелуй мага. Я не знала как. Да собственно… он сам брал, что хотел. Мой ответ его не интересовал совершенно. Обида на этот самоуправный эгоистичный факт совершенно не позволяла мне насладиться своим первым поцелуем. Я была напряжена и продолжала упираться, чувствуя, что руки мужчины блуждают по моей спине. Внезапно, Ильиз легонько прикусил мне губу, заставив меня обескуражено замереть. А следом последовали совершенно другие прикосновения.

Почему он сменил яростный напор на аккуратные и можно сказать трогательные касания губ, я не знала. Но это был удар мне на поражение! Я растерялась окончательно, совершенно не понимая, что происходит у этого страшного человека в мыслях. И как бы я не упиралась руками… губы мои в полной его власти. Нет, он все так же не ждал моего ответа. Но теперь он не брал, что хотел, а отдавал то, от чего я была не в состоянии отказаться, жадно впитывая в себя мужское дыхание, тепло его губ, уверенные движения языка, и буквально плавясь от ощущения его силы и власти над моим не послушным мне телом.

Привел меня в чувство собственный всхлип. Или стон? Создатель, как же стыдно-то! Разозлилась на себя и на него пуще прежнего. С неожиданной силой и злостью я оттолкнула от себя жениха, впечаталась спиной в дверь гардеробной и затравлено посмотрела на него, не решит ли он наказать меня за отпор. Но, Лис, хоть и дышал подозрительно глубоко, но все равно потешатся, наблюдая за моими смешанными чувствами.

- Вот видишь, - невзначай заговорил он, - еще солнце бывает ласковым и нежным…

Я промолчала о том, что его ласка сродни пытке. Я не знала, что говорить и что делать, как себя вести в сложившейся ситуации. Но довольные искорки янтарных глаз настолько меня бесили, что мне хотелось потушить их, хорошенько размахнувшись папенькиным маршальским жезлом. Ни папеньки, ни тяжелого церемониального жезла рядом не было. Но желание никуда не пропало. Эта надменная, самодовольная улыбка выводила меня из равновесия. Я злилась, потому что он потешался надо мной, и потому что я ему это позволила, и потому что мне понравилась близость его тела. Когда в следующий момент Лис попытался что-то мне сказать, сделав опрометчивый шаг ко мне, я не выдержала напряжения и от души отвесила ему звонкую оплеуху, от которой мужчину развернуло на полкорпуса.

Повисла тишина. Ильиз повернулся ко мне, алея на половину лица отпечатком маленькой ладошки.

- Никогда, - тяжело дыша, прохрипела я, свирепея, - никогда не позволяй себе так жестоко играть со мной! Не забывай, что и ветер может, как ластиться к листве, так и срывать крыши с домов! Я не одна из твоих однодневных пассий, учти это и никогда не забывай, с кем имеешь дело, если не хочешь, чтобы я повергла нашу супружескую жизнь в Чертоги Отреченного.

Хлопнула дверь гардеробной, отгораживая меня от ошеломленно потирающего щеку жениха. Я сползла по стеночке от бессилия и тихо заплакала, обняв коленки.

Мне было стыдно. За все и сразу. За ту слабость в ногах, за жар разлившийся по венам, за мурашки истоптавшие кожу, от одного лишь прикосновения рыжего нахала. Пытаясь не думать о Лисе, я только о нём и думаю. Мерзавец! Зла не хватает на его распущенность!

И тут же я корила себя за свою вспыльчивость, за эту пощечину, от которой сейчас огнем пекла ладонь. Ведь мне придется когда-то выйти из этой комнаты и смотреть ему в глаза. Ах, проклятье, да я готова прямо здесь на месте окопаться, лишь бы никогда не попадаться на глаза злопамятному магу!

Мелькнула неуверенная мысль убежать. Не так необдуманно, как в прошлый раз. Ведь я могу уйти за ветром. Если отрешусь от тела и сознания, может быть, Лис врал, и это меня не погубит, а только откроет мне другие возможности? Уж ветер то точно он не возьмёт в жены. Хотя, наверное, после случившегося, он и на мне не женится? Почему-то мысль о недавно такой желанной размолвке, неприятно обожгла сознание и шкрябнула по сердцу. Затылок запек, словно его кто-то поливал кипятком. Ох, что же это такое со мной происходит?

Я продолжала сидеть, уткнувшись лицом в колени, беззвучно плача, чтобы снаружи меня никто не услышал. Внезапно я встрепенулась от прохладного прикосновения к пекущей ладошке. Уже понимая, кого увижу, я нехотя приподняла заплаканное лицо от колен. Лис молчал, остужая боль в моей руке, что недавно зло его обидела. Холодные солнца вместо зрачков не выражали ни гнева, ни злости, но смотрели прямо мне в глаза. Меня это его спокойствие совсем не радовало. Лучше бы он злился. Когда Ильиз зол, он понятен мне, я хоть знаю, что от него ожидать. А когда вот такой тихий и непонятный - кто его знает, что он выкинет в следующий момент?

Я понимала, что должна извиниться за рукоприкладство и оскорбления, но не могла говорить перехваченным спазмом горлом. И чего уж греха таить – он заслужил свой помордас. Не спорю, что мое поведение не соответствует признанным светским догмам, но это не значит, что можно со мной поступать, как с доступной женщиной. Словом – оба молодцы. Отличились.

Дознаватель, тяжело вздохнул и сел рядом, привлекая меня к себе. Я не успела опомниться, как оказалась прижата к его груди. Так в детстве отец меня жалел, если я приходила заплаканная. Еще слезы мне вытирал… да- да точно так же, как Лис сейчас и по непослушной голове бедовой гладил. Да, что ж это такое?! Сколько можно рыться в моих мыслях?! Я хотела возмутиться и начать новый скандал, но Ильиз не позволил мне вырваться, только шикнул, чтоб не дергалась, и пресек очередную попытку отстраниться от него.

- Успокойся, - просительно прошептал он.

- Ты не злишься? — почему-то спросила я, вместо простого «извини» и в ответ услышала тихий смешок.

- Из тех людей, что за последние пятнадцать лет пытались с тем или иным успехом поднять на меня руку, никто не выжил, - будничным тоном сообщил мне Лис. — Ты хоть представляешь, как запала мне в душу, раз все еще дышишь?

- Значит, ты не отменишь помолвку? — настороженно спросила я, сама не зная, какого ответа больше жду, а какого - опасаюсь.

- Ну, нееет, теперь уже точно нет, - рассмеялся горе-жених. — Столько вытерпеть и сдаться?

- Прости меня, - еле слышно выдавила я из себя, прячась на груди дознавателя и ковыряя дрожащими пальчиками пуговицы на его рубашке.

- Да ладно, я сам тебя спровоцировал, так что это ты прости меня, - ничего не выражающим тоном ответил Лис. — И еще я понял, что впредь надо быть с тобой осторожнее. С горяча можешь рубануть, чем потяжелее, а потом будешь над трупом извиняться…

- Ну, правда, Ильиз, я не думала, что так сильно получится…

- Ну, мне еще повезло, - ухмыльнулся мужчина мне в макушку, - у тебя мог под рукой оказаться маршальский жезл отца. Вот тут бы я и преставился от такой награды.

Я возмущенно оттолкнулась от дознавателя, но вырваться не получилось.

- Ну, все, Хльюи, я не буду нарушать твоих личных мысленных пространств, честно. — Крепче прижал меня к себе Лис. — Но и ты мне пообещай никогда не рисковать своей душой и рассудком, ради эфемерного ощущения полета. Эта свобода обманчива.

- Мне очень понравилось летать, - несогласно ответила я, понимая, что совсем не это хочет услышать маг. — Я хочу возвращаться туда снова и снова, - призналась я и доверительно прошептала, - он меня зовет. Ветер, все время меня зовет и шелестит в моей голове…

- Ни на миг не сомневался, что в твоей светлой головушке гуляет ветер, - нехорошо посмотрел на меня жених. — Что он тебе говорит?

- Ну, - смутилась я от такого пронзительно взгляда, - он меня жалеет. Говорит, что я связана узами бренного тела и зовет за собой. Обещает мне свободу и легкость, показывает, как это здорово — летать и никому не подчиняться…

- Ясно, - тяжело вздохнул маг и задумался ненадолго. — Я тебе скажу, Хльюи, совсем не обязательно разделять душу и тело, чтобы насладиться полетом.

- Нет, ты не понимаешь, - возразила я. — Ильиз, дело не в полете, дело в чувстве. Это было настолько потрясающе, что я хочу снова и снова вернуться в тот сон. Меня переполняла необъяснимая радость или счастье - не знаю, как описать. Это нельзя передать словами. Мне казалось, что нечто непередаваемо восхитительное разрывало мне изнутри грудную клетку, настолько тесно было в теле…

- Ну, с этим тоже нет особых проблем, - довольно прищурился дознаватель, - уж это чувство я тебе обеспечу.

- Как так? — наивно удивилась я, захлопав широко раскрытыми глазами.

- Потом поймешь, когда время придет. Одевайся, Хльюи, маршал уже устал слушать жалобы твоей сестры на злого дядю дознавателя. — Ильиз поднялся с пола, помогая подняться и мне. — Я подожду тебя за дверью, - насмешничая, слегка поклонился жених и исчез в яркой вспышке, ослепив меня на мгновение солнечным светом. Когда я проморгалась, Лиса уже не было рядом.

- Так, - тихо спросила я пустоту, осматривая висящие на вешалках платья и костюмы, - и что мне теперь надеть...?

Ильиз Де Ронго

Сладость еще никем не тронутых губ все еще будоражила мою кровь. В голове все еще звучал ее тихий стон, отравляя мое сознание. Конечно, девчонка неопытна и невинна. В ее-то годы! С ее-то воспитанием! Иначе и быть не могло! Чиста и непорочна даже в мыслях. Не смотря на свой буйный нрав, похотью не испорчена совершенно. И этим манит к себе, словно запретный плод, созревший, налившийся сладкими соками и еще никем не тронутый, не надкушенный плод. Сводящий с ума и вызывающий зависимость своим редким экзотическим вкусом.

Желая изначально проучить Хльюи, я сам себя загнал в ловушку эмоций. Утратил связь с реальностью, стоило лишь коснуться ее. И могу с уверенностью сказать, это плохо. Я не имею права на проявление чувств. Это делает слабее и портит репутацию беспощадного палача. А позволить себе быть слабым, я не могу. Не должен. Это опасно! И все же, все глубже впуская в свою душу несносную девчонку, я не желаю ее оттуда выпускать. Слишком сладко ощущать вкус ее неопытности на своих губах. Слишком томительно сжимать в объятьях хрупкую фигурку, всем своим естеством чувствуя волну дрожи, с которой она не в силах справиться. Слишком волнительно видеть ее глаза, затуманенные неосознанным желанием.

Хльюи может сколько угодно от меня бежать и сочинять любую ложь, любые отговорки. Реакция ее тела говорит намного больше и правдивее.

Я умею читать людей. По их мимике, жестам, по их реакции. По малейшему изменению интонации в голосе. Да, Создатель, я умею читать мысли людей! Дословно! Я могу заглянуть даже в память, разумеется, это не проходит даром. Это сложнее, чем считывать по лицу. Но, реально для меня. И Хльюи я читаю, как открытую книгу. Знаю, о ней все. Каждую мысль. И при всем при этом, она не перестает меня удивлять. То совершенно мною непредвиденный побег, теперь вот по наглой рыжей морде мне врезала. Да еще и как! Маленькая, хрупкая, а рука оказалась тяжелая…

Короче, разочаровался я в себе, как в дознавателе. Или читаю я эту книгу через строчку, или поступает юная леди, не согласовывая поступки с мыслями. Словом, удара я не ожидал, ну никак. Думал, разревется. Разкричится, ногами потопает, ну максимум в меня подушкой бросит. Но не даст наотмашь по морде лица главному дознавателю Его Величества!

Сам себя поедом съедая за обещание не лезть в голову непредсказуемой девчонки, я уверенно спустился вниз, на серьезный разговор к своему будущему тестю. Он еще не в курсе этой радостной новости? Успела ли Кадди уже рассказать? Или у нее физически язык не повернется выдать нагора весть о скорой свадьбе сестры?

Мда, сестринской любовью тут даже не пахнет. А вот конкуренцией чисто женской очень даже. Удивительно, но Хльюи, добрая душа (да-да, душа у нее добрая и красивая, я видел!) совершенно не питает к сестре никаких добрых чувств. Более того, она отвечает Кадди взаимностью. Не такой лютой и не такой заклятой, но все же.

- Госпожа Кадди, - мой вежливый полупоклон. — Доброе утро!

- Господин дознаватель! — несколько нервный книксен со стороны девушки. — Не могу ответить тем же, - поджала тонкие губы и обошла меня по широкой дуге. — Папенька вас ждет.

- Благодарю, - снова играю свою роль. Если этой отроковице важен этикет, пусть его получит. С ее сестрой в этом плане легче. Она, как и я не любитель заморачиваться на правилах и нормах, признанных общественностью.

- Ильиз! — радостно басит маршал, стоит мне выйти на веранду, где был накрыт поздний завтрак. — Я так рад, что ты отозвался на мою просьбу, очень рад!

Я угрюмо подумал, что эта радость преждевременная, но нагнетать не спешил. Пожал руку маршалу, и следуя его приглашающему жесту, занял место за столом. Задумчиво пожевал губу. Надо с чего-то же разговор начать.

- Как дорога, Анторс? — решил я зайти с нейтральной территории, - как-то вы быстро прибыли…

- Спешил, мальчик мой, - усмехнулся в соломенные усы маршал. — Все-таки речь о Хльюи…

- А если бы речь шла, о Кадди, - удивленно поднимаю брови, - не спешили бы?

- Кадди бы польстило стать замешанной в какой-то интриге или заговоре, а если еще и заговор против нее… Но, это Хльюи, - смягчаются глаза Анторса Де Агриже, - моя маленькая хрупкая лепера… ей такие ситуации не доставляют удовольствия. Она не интриганка. Она… как бы тебе объяснить, - замялся мужчина, подбирая слова, - она прямолинейная. Интриги плести не будет. Если не понравится, может и с плеча рубануть, но не слукавит ни на миг.

Я машинально коснулся щеки, по которой как раз и рубанула чудо — девочка — добрая душа, со своего хрупкого плеча.

- Ей нельзя быть в этой грязи. Она… другая. Даже не знаю, что бы я без тебя делал Ильиз?! — вздыхает маршал, разливая нам ширс из пузатого графина.

Хльюи Де Агриже

Я не стала долго перебирать тряпками и отдала предпочтение первому попавшемуся легкому домашнему платью, бледно-голубого цвета, с короткими рукавами — фонариками. Поскольку день обещал быть еще жарче всех предыдущих, я собиралась не изменять уже привычный для меня график, и после разговора с отцом и завтрака, отправиться плескаться в ручье. Уж это мне никто не вправе запрещать.

Заплетя волосы в косу, я отправилась встречать папеньку и делать радушный вид.

За дверью Ильиза не оказалось, как и в коридоре. Я решила, что ему надоело меня ждать, и маг отправился завтракать без меня. Ну и ладно. Чем меньше я рядом с ним нахожусь, тем спокойнее моим нервам.

Не желая больше тянуть с неизбежным разговором, я поспешила вниз, легко слетев по покрытым коврами, мраморным ступенькам. С летней веранды доносились приглушенные голоса и ароматы свежей выпечки. О! Туда-то мне и надо к еде поближе.

Я, не таясь, отправилась на веранду, но подойдя ближе, решила не спешить, поскольку услышала голос Лиса. Интересно, что они еще за моей спиной задумали? Мало меня замуж выдать без моего ведома? Сидят там понимаешь, сильные мира сего, планируют, что со мной дальше делать?

Я подкралась к ведущей на веранду двери и стала бессовестно подслушивать. Если Ильиз меня поймает — разозлится, к гадалке не ходи.

- Даже не знаю, что бы я без тебя делал Ильиз… — раздался голос моего папеньки. — Ситуёвинка, понимаешь на минуточку, неординарная…

- Да, приятного мало, на первый взгляд, - согласился мой жених, - но все не так уж плохо. Я займусь более тщательно расследованием, как только вернусь в столицу.

- Но что мне делать с Хльюи пока ты не найдешь настоящих отравителей?

- Ничего, - отмахнулся Лис. - А вот Кадди следует объяснить, что пытаясь оклеветать сестру, она в первую очередь наводит тень на всю семью и себя в частности.

- Кадди хорошая девочка, - после недолгого молчания ответил отец. — У нее с сестрой чисто женская конкуренция, но на самом деле они не желают друг другу зла.

- Не желают друг другу зла? — удивленно переспросил Ильиз. — Анторс, вы меня извините, но… Сначала одна, зная, что я дознаватель, пугает меня своей сестрой — якобы — отравительницей, откровенно наговаривая на невиновную. А потом другая, услышав, что я собираюсь проводить дознание ее родной сестры, оставляет последнюю на произвол палача — дознавателя. Это, по-вашему, сестринская любовь?

- Это женщины, - легкомысленно отмахнулся отец. — Я уверен в обеих.

- Вы просто слишком любите своих дочерей, - укорил дознаватель.

- Люблю, - легко согласился папенька. — Всех пятерых люблю, и еще столько же сыновей, представляешь, люблю. А главное матушку их, до безумия люблю, стерву рыжую. И посмотрим, Ильиз, как ты будешь защищать своих детей, когда каждого из них собственноручно вырастишь и выпестуешь, и в каждого душу вложишь.

- Я как-то об этом не задумывался, - ответил Лис, отпивая из бокала ширса.

- И сколько мне держать здесь девочек в ссылке? — после недолгой паузы поинтересовался отец. — Я ведь не могу их вообще не пускать в столицу. Бедняги и так уже больше недели варятся здесь в одиночестве.

Ильиз задумался, стуча пальцами по столу, чем меня невероятно нервировал. Говори уже!

- А знаете, мне пришла в голову мысль, - вдруг обрадовался Лис. Мне сразу не понравилось его воодушевление. Кормой чую, гадость задумал. - Кадди и так ничего не угрожает, так что можете забирать дочь домой в столицу, пока она не продала душу Отреченному, чтобы попасть туда самой.

- А Хльюи? — поинтересовался папенька, - ей угрожает?

- Нет, я так не думаю, - подумав, заявил мой жених, от чего отец облегченно перевел дух. — Мне кажется, что банальное стечение обстоятельств свело все смерти к персоне вашей дочери. Ее даже никто не подставлял, скорее всего. Просто так получилось…

- Так получилось? Все погибшие были молодыми дворянами, крутили своими павлиньими хвостами вокруг Хльюи, и вдруг все поочередно умирают, и все от яда.… Столько совпадений?

- Я сказал, что разберусь с этим, - несколько раздраженно ответил маг.

- Мне надо знать, как обезопасить дочь до того, как ты все выяснишь.

- Да проще простого! — рассмеялся Лис. — Она поедет в столицу!

Ильиз, гад эдакий, полюбовался произведенным на моего папеньку эффектом и продолжил:

- В качестве моей невесты…

Еще несколько мгновений немой сцены.

- В мой дом…- решил добить отца рыжий.

И снова, я была вынуждена ждать, пока отец переварит информацию и, наконец, совладав с собой, начал сдержано выяснять:

- Ильиз, - вкрадчиво переспросил побледневший отец, - ты понимаешь, что ты говоришь?

- Конечно, - радостно подтвердил маг. — Я прошу руки вашей дочери Хльюи Де Агриже! — как-то слишком утвердительно он эту руку просит.

Отец залпом опустошил бокал холодного ширса, плеснул еще и снова выпил, нервно вытер вспотевшие ладони о скатерть и встал из-за стола.

Я уже обрадовалась, что Ильиз мне наврал, папенька не знает ни о какой помолвке.