Подарок

дошкольное образование

 Гарри взял все тот же осколок стекла, которым вскрывал упаковку книги, и аккуратно проколол безымянный палец левой руки, как инструктировал его Гарри из будущего. Сейчас он не понимал, почему именно безымянный палец, почему именно левой руки, надеялся, что после прочтения самой книги он это поймёт, но не сомневался, что это важно, раз его будущее Я особо выделило эти слова. На подушечке пальца немедленно набухла тяжелая капля крови, и Гарри поспешил приложить её к тиснению на корешке книги, старательно размазывая кровь по всему рисунку, поскольку он не понимал, где там нарисована просто завитушка, а где эта самая руна, о которой говорилось в письме.  

  Ранка от пореза зажила очень быстро, как и все его мелкие ссадины, а корешок переплета оказался обильно смазан кровью. Через секунду кровь впиталась в корешок, вокруг книги засверкали небольшие разноцветные искры, и мальчику показалось, что книга вздохнула. Она, и вправду, на несколько мгновений раздулась в толщине, а потом резко сдулась до первоначального размера. Руки будто сами по себе осторожно открыли книгу. На первой странице подросток увидел весьма четкий печатный текст: «Здравствуй, мой маленький друг! Давай поговорим с тобой о магии…» Гарри с усилием заставил себя оторваться от первого абзаца книги и вернуться к недочитанному письму.

      «Ну вот, теперь подготовкой тебя к «выходу в свет» будет заниматься Артефакт. Нельзя в магический мир идти на авось, ничего о нем не зная. Книга активирована твоей кровью, а потому больше никто не сможет её прочесть, если ты не дозволишь. Я настроил её так, что сначала ты прочитаешь несколько книг в определённом порядке. Это будет продолжаться до тех пор, пока ты не прочтёшь всё, что я посчитал нужным изучить до твоего поступления в школу. У тебя будут возникать вопросы, но ты не сможешь задать их Артефакту сразу после прочтения, так что выписывай эти вопросы на отдельный листок. Когда заготовленная информация будет тобой усвоена, ты сам будешь задавать вопросы Книге. Вот тогда-то и пригодится тебе листочек с вопросами, хотя я надеюсь на то, что какие бы у тебя не возникали вопросы в следующей главе, разделе, книге, ты получишь на них ответы. Если же нет, просто напиши их на полях или пустом развороте, и Книга выдаст список всей доступной для неё литературы по этой теме с кратким описанием. Тебе останется только указать, какую книгу ты бы хотел прочитать, и она тут же скопируется в Артефакт.

      Позволь тебе сказать, что Артефакт не берет знания из ниоткуда. Он напрямую связан с библиотекой в… Впрочем, не важно, где эта библиотека находится. Если в библиотеке нет какого-то фолианта, который бы тебе захотелось прочитать, то и в Артефакте он, соответственно, не отобразится. Этот фолиант, гримуар, просто книгу тебе придётся искать и приобретать самостоятельно. Однако, спешу тебя уверить, что библиотека оооооочень большая. До «сегодняшнего» дня (моего сегодня, когда я пишу это письмо) я обогатил эту библиотеку всего несколькими гримуарами, найденными… Кхм-кхм… неважно. Ибо всегда находил ответы на свои вопросы именно в ней. Естественно, в твоём времени этих гримуаров в библиотеке нет, хотя сама библиотека существует, а значит, они не смогут отразиться в Артефакте.

      Но книг тебе на ближайшие лет…дцать хватит.

      Теперь несколько советов, и ты сможешь унестись в миры грез о магии.

      Первое. Постарайся оказаться в Гринготтсе без сопровождения, как только у тебя это получится. Ты сам поймёшь, зачем тебе это будет надо. Что такое Гринготтс, тебе объяснит твой сопровождающий. Впрочем, ты там окажешься, хоть и не сразу. Тебя там будет ждать приятный сюрприз.

      Второе. Обрати внимания на Зелья и ни в коем случае не запускай этот предмет!!!

      Вот, вроде, и всё… Ах, да! Открой у книги заднюю обложку».

      Гарри перевернул книгу так, будто уже прочитал её и открыл на последней странице, за которой шла обложка переплета. На форзаце был аккуратно прикреплен обыкновенный почтовый конверт. При несильном нажатии он легко отделился от книжки и оказался в руках ребенка. Гарри вынул из него несколько… наверное, это все-таки фотографии, хоть и бесконечно повторяющие несколько секунд запечатленного момента.

      Вот запечатлён огромный стадион с непривычными атрибутами, и вдруг в кадр резко попадают два парня на метлах, останавливаются, недоуменно смотрят в объектив и уносятся со скоростью ветра дальше. Тот, кто фотографировал, тоже, вероятнее всего, на метле или высокой трибуне. Один из парней очень сильно похож на самого Гарри: те же волосы, торчащие на макушке, очки на кончике носа, губы, скулы, сам нос…

      На другом снимке: веселая рыжеволосая девушка кружится в легком сарафанчике по поляне, вот на её вытянутую руку присела бабочка, и девушка аккуратно сдувает красавицу со своей ладони прямо в объектив. На мгновение всё пространство фотографии оказывается закрыто огромными многоцветными крыльями, а вот девушка уже снова кружит по полянке.

      Вот та же девушка, только уже постарше, и тот лохматый парень с метлы кружат в вальсе в вихре осеннего листопада.

      Сердце пропускает удар, на глаза наворачиваются слёзы. Гарри понял, кто на этих волшебных фотографиях. Родители… Немного успокоившись, мальчик берет следующую фотографию.

      Там изображен другой парень с первой карточки, той, где они на мётлах. На карточке этот длинноволосый, кучерявый и синеглазый брюнет бежит прямо на объектив и в какой-то момент оборачивается огромным псом, что громко (ну какой звук у фотографии?) обгавкивает снимающего, и в неуловимое мгновение снова становится весело смеющимся парнем, который, судя по всему, накидывается на снимающего, потому что в объективе резко вспыхивает яркое голубое небо с кусочком пушистого облака.

      На ещё одной карточке всё те же двое качают на руках, как на качелях, маму. На последней: мама сидит в центре, в красивом резном кресле, бросает хмурые взгляды на папу, который стоит справа. Он периодически приседает на корточки и заглядывает в глаза маме. Синеглазый, который так ловко превращается в собаку, стоит слева от мамы и нежно перебирает её распущенные волосы. На переднем плане у ног мамы расположились ещё два парня. Они сидели спина к спине, вытянув ноги, а на боковом плане играли отблески близко полыхающего камина. Один из них худощав и высок и как-то изможден, второй среднего роста и полноват, с уже наметившейся лысиной и какими-то мелкими чертами лица и острым носом.

      Когда Гарри снова вернулся к письму, из его глаз ручьем текли слезы.

      «Да, ты прав: те двое, что танцуют вальс — твои родители, Лили и Джеймс Поттеры. Синеглазый кучеряшка — Сириус Блэк, измождённый — Римус Люпин, плюгавенький — Питер Петтигрю. Об этой четвёрке тебе еще все уши прожужжат, поэтому ничего рассказывать не буду, но подумалось, что возможности, наконец, увидеть своих родителей ты обрадуешься.

      А вот теперь прощай! Читай, учись и жди чуда! Оно уже не за горами!

      Ах, да! Ещё немного! «Люмос» ты уже освоил. Советую ещё освоить «Алохомора» — заклинание открывания замков. На зачарованные, конечно, не подействует, а вот чтобы отпирать чулан — вполне, и «Акцио» — заклинание призыва вещей».

      В этот день к книге Гарри так больше и не вернулся. Он ласково перебирал карточки, до боли в глазах всматриваясь в людей, изображённых на них, самыми кончиками пальцев обводил контуры лиц матери и отца, тихо бормоча себе под нос:

      «Ты не прав. Ждать не нужно. Чудо ужесвершилось!».  

***

С того времени, как Гарри получил артефакт от самого себя из будущего, события понеслись стремительным потоком. Времени на чтение книг у мальчика было много. Как-то так получилось, что Дурсли редко замечали ненавистного племянника, да и то только тогда, когда сам Гарри привлечёт к себе внимание. У Гарри было двоякое чувство: с одной стороны, у него оказалось много времени для учёбы — это радовало, с другой — казалось, что его самого рядом с Дурслями вовсе не было. Его не замечали, не кормили, даже работать не заставляли. Поэтому мальчику самому приходилось просто по ночам грабить холодильник, или привлекать к себе внимание.

      Как ни странно, но привлеченное таким образом внимание родственников к своей персоне через день-два снова сходило на «нет», чем мальчик и пользовался. Выходил из чулана практически только, когда нужно было в туалет, что-то поесть и в школу на учебу. В основном, кстати, причиной внимания «родственников» была именно школа, точнее, успеваемость мальчика в ней — тот посмел учиться лучше, чем обожаемый Дадличка Дурсль.

      Чем объяснить то, что именно успеваемость парня и её отсутствие у родного сына срывали чары, а Гарри уже не сомневался, что вместе с посылкой он получил ещё один из подарков — чары «невнимания», с родственников мальчик не мог. Приходилось терпеть наказания. Логика была проста: если учится лучше — значит, успевает заниматься, раз успевает заниматься — значит, мало работает по дому, неблагодарный урод. Ну, да, тридцать три раза пылесосить ковры — это лишнее потребление электричества, тогда иди-ка ты, посиди до утра в чулане, бездельник! Свечки, кстати, тоже перестали выдавать, но с его Дня рождения это перестало быть для Гарри проблемой.

      Вообще, всё свое время мальчик посвящал Книге, которая оказалась весьма и весьма своеобразным «учителем». Так, перелистать по-быстрому все странички было можно, но вот читать нужно только с первой страницы, не пропуская ни строчки. Если Гарри пропускал хоть слово (вот интересно, как книга распознавала это?), страница не переворачивалась до тех пор, пока он не прочтёт всё, что написано на этой странице. Ещё одной особенностью данного АРТЕФАКТА (вот теперь Гарри понял, почему он из будущего писал о книге прописными буквами) было то, что полностью прочитанный текст со страницы впечатывался в память намертво. Никакой зубрежки, а вот разбуди ночью и спроси — ответ будет дан без запинки. И самое, наверное, главное: текст не был сухим и канцелярским, как в учебниках, по которым сейчас учился Гарри в маггловской школе. Весь материал преподносился доступно, всё объяснялось на примерах, дополнялось комментариями и пояснениями. Чаще всего информация подавалась в виде сказок и поучительных историй.

      Эти комментарии и прочая занимали порой куда большее количество страниц, нежели основной текст. Усвоив тему, Гарри отвечал на вопросы тем самым специальным карандашом, и если он где-то ошибался — то книга возвращалась к теме и заставляла читать вновь и вновь, снабжая информацию дополнительными примерами, сносками и комментариями. Так было до тех пор, пока из опросника в конце главы не исчезали неправильные ответы, мерцавшие красным.

      Из первой книги, представленной артефактом, Гарри узнал — магия едина. Деление на светлую и тёмную весьма условно. При этом понятия света и тьмы очень далеки от понятий добра и зла.

      Таким образом, к светлой магии относятся все заклинания и разделы магии, где при работе затрагиваются мысли и чувства мага. К примеру, заклятие Патронуса, легиллименция и окклюменция, рунология, ритуалистика. Даже некромантия, если для проведения многих обрядов, которые не требовали материального компонента, только пентаграмма, руны, мысль-желание и сила мага, относилась к светлой магии. То есть призвание и изгнание призраков — светлая магия, а вот поднятие зомби, умертвий и прочее — тёмная.

      К тёмным же проявлениям магии можно отнести всё, что связано с работой с материальными составляющими мира. Зельеварение, гербология, трансфигурация. Ритуалистика и некромантия, в случае, если маг использовал в работе различные зелья, кровь, если жертвоприношение является частью обряда. Артефакторика на девяносто процентов тоже являлась проявлением именно темной магии, потому что была неразрывно связана с трансфигурацией, зельями, ритуалистикой, рунами.

      Удивление вызвала информация, что к темной магии относится целительство. Гарри долго не мог принять того факта, что лучшими целителями являются некроманты.

      Отдельными группами выделялись магия крови и магия стихий, не относясь ни к светлым проявлениям, ни к темным.

      Гарри получил знания и по поводу классификации магии по возможности её сотворения: палочковая — беспалочковая, жестовая — безжестовая, вербальная — невербальная. И все эти шесть групп в различных сочетаниях.

      Также он узнал и о проявлении магии у детей. Стихийные выбросы у ребенка-мага начинаются примерно лет в пять-шесть, когда пробуждается магическое ядро. Более ранние магические всплески у детей свидетельствовали об огромном потенциале носителя.

      Прочитал он и о градации магов от слабого к сильному:

— Маггл — простой человек, не имеет магического ядра;

— Сквиб — имеет магическое ядро, может видеть магические проявления, но не в состоянии призвать магию для заклинаний и чар, или только очень слабенькие чары и те с пятой-десятой попытки. Сила в них есть, но измеряется она меньше 0,5 онтак;

— Волшебник/ца — четыре ступени. 1 ступень — от 1 до 5 онтак; 2 ступень — от 6 до 10 онтак (эти первые две ступени в магическом мире даже за силу не признаются, носителей этого уровня всё чаще тоже сквибами называют); 3 ступень — от 11 до 15 онтак; 4 ступень — от 16 до 20 онтак;

— Чародей/ка — четыре ступени. Распределение единиц магии аналогично волшебнику, только от 21 до 40;

— Колдун/нья — четыре ступени. От 41 до 60 онтак;

— Маг/магесса — четыре ступени. От 61 до 80 онтак;

— Архонт — четыре ступени. От 81 до 100 онтак.

      Уровень каждого волшебника можно измерить артефактом силы, который хранится у гоблинов в волшебном банке Гринготтс, но нужно иметь в виду, что уровень сил волшебника растёт с возрастом: от детства к первому принятию, от первого принятия до второго, далее идёт уже окончательное становление волшебника и занимает оно примерно два десятка лет. Так что для получения точного результата измерение силы волшебнику лучше проводить лет в пятьдесят. Да и гоблины ни одну процедуру бесплатно не проводят и берут за свои услуги дорого.

      Помимо личных сил волшебники могут развиваться в каких-то направлениях и специализациях, получая степени мастерства в определенном разделе магии. Например: Ученик зельевара, Подмастерье герболога, Мастер трансфигурации, Магистр боевой магии, Архимагистр нумерологии. Эти степени можно получать не только в какой-то одной области, уделяя внимание нескольким разделам. В книге приводился пример с некоего мистера С. Т. Снейпа, который в 1985 году стал самым молодым Мастером Зелий и Менталистики. Самым молодым за последние триста лет. Обычно в двадцать пять лет молодые люди только-только добиваются степени подмастерьев, а тут мастер. Очень интересно было прочитать и о специфическом артефакте магов, так сказать, основном инструменте любого волшебника.

      Волшебная палочка (ранее посох) — это артефакт, позволяющий магу структурировать, направлять и концентрировать потоки заклинаний. Сердцевина волшебной палочки должна резонировать с самой сущностью мага, с его магическим ядром, наследием, родовыми дарами.

      В книге очень ехидно комментировалось то, что артефакт, когда-то созданный как костыль для сквибов, стал основным атрибутом мага. Маг, по мнению автора того фолианта, из которого данная информация сейчас копировалась, должен четко структурировать потоки без всяких подручных средств, применяя палочку разве что для зрелищности. Основой должна быть жестовая магия, когда вместо палочки-проводника используется само тело волшебника, по большей части, руки.

      Просто очень, очень и очень давно один из выдающихся артефакторов того времени, некий Кадмус Певерелл посетовал в разговоре со своими братьями, не менее выдающимися артефакторами, Антиохом и Игнотусом, что людей, обладающих магией слишком мало, и всё чаще в семьях рождаются сквибы. Во времена Певереллов, к категории сквибов причисляли и тех, кто по развитию потенциала относится к категории волшебников, то есть всех, чей уровень силы не превышал 15 онтак. На эти сетования Игнотус пожал плечами, а Антиох загорелся идеей — создать некий концентратор для сквибов. Что, собственно, и сделал.

      В ходу у магов были другие концентраторы — посохи, жезлы, ведь есть много ритуалов, где очень важна чёткость и точность направления потока силы. Волшебная палочка, созданная Антиохом, помогала развивать дар даже у сквибов с силой менее 1 онтак, увеличивая их магический потенциал до уровня волшебника 4-й ступени, а если ученик продолжал упорно тренироваться и выполнять все необходимые ритуалы, то у него был шанс на дальнейшее развитие магии. Но колдовать он мог только с помощью палочки.

      Средний из братьев Певерелл, Кадмус, помимо Архимагистра Артефакторики, имел ещё и степень Архимагистра — Целителя. Для совершенствования собственных целительских способностей, Кадмус создал занятный артефакт. Зачарованный камень помогал целителю-некроманту удерживать душу раненых людей, пока шло восстановление тела от «несовместимых» с жизнью повреждений, а во времена, когда было множество битв и сражений, он был просто необходим. Особенно камень был интересен тем, что, если со времени смерти «пациента» не проходило суток, то с помощью артефакта Кадмус вполне мог призвать душу, уже попавшую «за грань», обратно в тело. Иными словами, воскресить умершего человека.

      Но люди жестоки, завистливы и жадны. За двумя могущественными артефактами началась безжалостная охота. Антиох отдал созданную палочку тому сквибу, на котором и отрабатывал его функции. Спустя много лет ученика артефактора убили, завладев уникальным инструментом. Так началась кровавая дорога старшей палочки. Многие десятилетия спустя очередные охотники добрались и до самого Антиоха, посчитав, что легче заставить его создать еще одну палочку, нежели искать ту, что уже сделана.

      За «воскрешающим камнем» тоже шла постоянная охота, а поскольку тот был всегда при Кадмусе, то он постоянно подвергался покушениям. В одном из них погибла его жена. Много лет Кадмус умудрялся «обмануть смерть», но пережил своего старшего брата не намного — попался в устроенную очередным охотником ловушку.

      Старшие братья прожили долгую жизнь, полную опасностей и покушений, но ушли до времени, убитые охотниками за их творениями.

      Младший же, Игнотус, видя, какая складывается ситуация вокруг артефактов, созданных братьями, создал мантию-невидимку. Да не простую. Эта мантия скрывала мага не только на физическом уровне, но и на уровне потоков магии, ауры и всего, что можно проявить заклинаниями и ритуалами. Под мантией можно было хоть Армагеддон устроить, но снаружи мантии не колыхнулась бы и травинка.

      Тех, кто убил Антиоха и Кадмуса, в надежде выведать их секреты, не останавливало то, что палочка и камень — не произведения Игнотуса, ведь он был таким же артефактором, как и старшие братья, а значит, по логике охотников за артефактами, мог создать такие же.

      Благодаря мантии, младший из Певереллов дожил до глубокой старости и умер в возрасте 750 лет, а может, и не умер вовсе, а ушёл за грань вслед за своей половинкой, передав мантию старшему сыну.

      В 400-х годах до нового летоисчисления Старшая палочка попала в руки одного из Олливандеров. Тот смог повторить эксперимент Певерелла, сделав несколько волшебных палочек. Так Старшая перестала быть единственной волшебной палочкой, а Олливандеры, почуяв выгоду, создали целое производство. Зная, какой кровавый след тянется за Старшей палочкой, они продали её, как обычную, стараясь не привлекать к ней внимания. Сам факт обладания таким опасным артефактом создавал опасность для всего семейства Олливандеров.

      Спустя столетия некий бард Бидль «спел» сказку о Дарах смерти. И охота за «Дарами» возобновилась с новой силой. Только уже в ином контексте. Во времена барда магическое сообщество уже плотно «подсело» на палочки, и невербальное беспалочковое волшебство уже считалось уделом самых сильных…

      Следующая книга повествовала о различных магических расах — магиках. Укладе их жизни, привычках, особенностях, о том, что было позволено узнать людям о магиках. Мальчик с удивлением понял, что и эльфы и гоблины, русалки, оборотни и другие сказочные персонажи, из прочитанных ранее в школьной библиотеке книг — это вовсе не плод чьего-то воображения, даже драконы существуют на самом деле. А вампиры, оказывается, совершенно не боятся солнечного света и чеснока, без проблем отражаются в зеркалах, а обезглавливание и осиновый кол в сердце кого угодно прикончат, не только вампира. Им нужно не больше чашки крови в месяц, а, значит, никаких убийств не было. И вообще кровопийцы предпочитают заимствовать эту жидкость у своих партнёров, а не устраивать охоту. Много крови им нужно только в случае сильной болезни или ранений для ускорения регенерации. А вот те, кого простые люди называют вампирами — это вурдалаки, упыри и прочая нечисть. Нежить, поднятая капельными прорывами Хаоса или неконтролируемыми силами неопытных некромантов.

      Драконы относятся к классу истинных оборотней, как и многие другие кланы. Истинные оборотни имеют от двух до пяти обликов и превращаются, независимо от лунного цикла, сохраняя при этом свой разум, лишь немного перенимая повадки зверя. Ещё одно отличие истинных в том, что они не люди, они именно драконы, кошки, волки и представители прочих кланов. Облик человека для них вторичен, если такой облик вообще является одним из воплощений. Как правило, второй, человеческий, эльфийский или какой-то иной облик в клане имели те, у кого появились магические способности, а остальным это было не нужно. А вот современные анимаги (маги, умеющие принимать облик какого-либо животного) — это как раз потомки союзов между магами и истинными оборотнями.

      Драконы в заповедниках — это не раса драконов, а всего лишь вид магического животного из рода завров — крылатые динозавры. Очень древние животные — дальние родственники змей. Почти единственные, кто выжил из этого племени, не считая крокодилов и белых акул.

      Ликантропия же — это болезнь, да ещё и заразная, опять же принесенная из-за завесы. Но, в связи с тем, что истинные оборотни покинули пределы этого мира, и уже очень давно, оборотнями, недолго думая, стали называть ликан.

      Сказочные эльфы делились на целых три группы: светлые, тёмные и дроу. Разница была как между человеческими расами. Вроде бы геном один. Эльф, он и есть эльф, но вот вкус природной магии, привычки, некоторые характерные особенности внешнего облика…

      Общими чертами у эльфов можно было считать заострённые уши, чуть выступающие клыки (много меньше, чем у вампиров, но и не втягивающиеся в дёсны), радужка глаз, покрывающая всю видимую часть глазного яблока (па: белков глаза не видно, как у животных) и кошачий зрачок, высокий рост, гибкость и ловкость.

      Отличиями же, помимо самого основного — ощущения «вкуса» магии, у светлых и темных эльфов можно назвать цвет кожи. У светлых — достаточно бледная, как у среднестатистического европейца, у тёмных очень смуглые оттенки, кофе с молоком. Волосы светлых — преимущественно светлых оттенков (не без исключений), у тёмных — тёмные. Цвет глаз и у тех и у других, может быть разным, но все оттенки насыщенные, яркие. Никакой невнятности или примесей. А вот у дроу волосы и кожа были белее снега, очень светлая радужка глаз. Эльфы тоже покинули пределы этого мира и больше не контактируют с представителями человеческой расы — магами.

      Опять же, недолго думая, эльфами (домовыми эльфами) стали называть домовиков — хранителей очага. Видимо, за их выдающуюся лопоухость и огромные глаза.

      Домовики же, это не столько раса, сколько магические помощники-симбионты. Это сгустки родовой магии семьи, материализовавшие «тело» и позвавшее бестелесного духа из межмирья, наделённые разумом и рабски преданные своим хозяевам. Они создаются магией самого рода и живут за счёт неё. Дать эльфу одежду — это не «освободить» его, это у***ь. Спасением такого эльфа будет только «принятие» его служения другим родом или достаточно сильным волшебником, который сможет питать магию, а значит, и жизнь домовика.

      В книге говорилось и о многих ещё расах: кентавры, русалки, дриады, вейлы, гоблины (кобольды), гномы, феи и прочие. Интересно, емко и не занудно.

      Далее Гарри прочитал книгу по магической флоре и фауне. В этой книге не было подробностей, она была, скорее, справочником для общего ознакомления. Картинка, название и краткая информация, как на информационных табличках в зоопарке. Но несмотря на краткость, с этой книгой Гарри возился долго. Читать про листики, травинки, былинки было не так интересно. Не говоря уже о том, что этот талмуд был раза в три толще предыдущего и написан намного скучнее. Гарри, понимая, что дальше он не перейдёт, пока не усвоит этот ужас, скрипя зубами, заставлял себя вчитываться в строчки. Благо, информация буквально записывалась на подкорку мозга, так что ответить на вопросник по гербологии было невероятно легко и быстро.

      Именно магические расы, животные и растения являются, по версии «Теории магии», источниками магической энергии на планете. Наряду с магиками, в циркуляции магии, увеличении её объемов, участвуют маги. В принципе, минимальная доля магии есть во всём. Даже в обычной травинке на газоне или камушке, иначе его бы просто невозможно было бы трансфигурировать, наложить на него заклинание. Даже в магглах эта самая магия есть, ведь жизнь — это магия. Просто у магглов не формируется накопительное (магическое) ядро, как у волшебников. Однако, если на протяжении нескольких поколений в семье магглов практикуются медитативные техники, то вероятность того, что в такой семье родится маг, многократно повышается.

      Следующей была прочитана книга «Магия и общество» Спикуса Маргинала 1933 года издания. В ней кратко излагалась история развития магического сообщества от древности до 1933 г.

      Так, изначально маги не делились на светлых и тёмных. Это потом появилось это самоназвание, связанное с направленностью магии. Светлые — те, кто больше тяготел к магии духа: менталисты, волхвы-рунологи. Тёмные — кто лучше работал с материей — зельевары, гербологи, целители. Само собой, «тёмных» магов было на порядок больше, нежели «светлых». Изначально, разделы магии крови и магии стихий стояли вне границ тьмы и света, однако позднее, магия крови была причислена к тёмным проявлениям, а магия стихий — к светлым.

      Примерно до 300 года нашей эры маги и магглы на Туманном Альбионе жили в мире и согласии, в относительном, конечно. Всегда находились те, кто не против был повоевать за земли и власть.

      Пока на земле царило языческое многобожие, магглам было наплевать на то, что для магов богиней всегда была Мать Магия, и в других богов те не верили. Маги, в свою очередь, посмеивались над магглами, которые принимали за богов достаточно могущественных архонтов, которые в своё время активно проявляли свою силу. В принципе, и среди магов частенько упоминается небезызвестные Мерлин, Моргана и Мордред.

      Магглы волшебников уважали и боялись. Боялись больше. Однако христианство добралось и до Британских островов. Христианство, основанное очередным архонтом, — в своих постулатах проповедующее кротость и терпение, а на деле жестоко искореняющее всю ересь (читай, стирая память о прошлых архонтах — соперниках основателя религии) и крайне нетерпимо относящееся к иноверцам.

      Личность архонта — основателя христианства — тоже довольно примечательна. Родился, выучился, вырос и пропал. По маггловской версии, он вернулся из учения через несколько лет и начал нести истину в массы. Мессия — сын божий. По магической версии, работал учителем в одной из магических школ и сам постигал премудрости магии. В какой момент он сошёл с ума и преисполнился манией величия — никто уже сказать не может, но это — факт.

      Начал он собирать вокруг себя учеников и проповедовать. Вроде бы верные вещи говорил — о любви, добре, вере. Но где бы его нога ни ступала, — кровопролитная б***я, если не сразу, то через пару лет, была гарантирована. Везде за ним шли смуты и раздоры. Когда же казнили его, ему, по маггловской версии, было тридцать три года, но маги-то прекрасно знали, что архонту 330 лет. Через несколько дней после казни его тело исчезло из пещеры, где было захоронено. Куда? Так никто и не разобрался толком. А потом было прилюдное воскрешение и вознесение. Он, вроде бы, «ушёл», но спустя три столетия среди магглов начал распространяться «пожар христианства». Появился церковный орден, который нещадно начал преследовать любое инакомыслие как в магглах, так и в магах. Загорелись первые костры религиозных войн. Хотя под знаменами «всеобщего блага» борьбы за добро и свет скрывался банальный захват власти.

      В средние века, с подачи какого-то фанатика-инквизитора, светлые стали просто добрыми, темные же оказались посланниками преисподней. Тогда и загорелись костры по всей Европе, причём, со временем на кострах горели и те, и другие, ибо всё необъяснимое от дьявола. Собственно, с этого времени и пошло разделение на миры: магический и маггловский.

      В 1598 году был созван «Совет Лордов Магии», принят Статут Секретности, и между мирами магов и магглов пролегла невидимая граница. Почти сразу же после определения границы миров участились случаи прорыва Завесы, и Совету Лордов стало не до контроля за соблюдением Статута. Тогда для контроля за соблюдением границ между магами и магглами были созданы два органа власти — Визенгамот и Министерство Магии, основными задачами которых был контроль взаимоотношений между магами и магглами. Законы стали делиться на магическиеи министерские, до этого маги жили только по магическим законам и традициям, а также светским законам той страны, в которой проживали.

      Магические законы установлены самой магией и имеют приоритет над министерскими, к ответственности за их несоблюдение могут привлечь как сама Магия, так и Лорды Магии, призвав на Суд Магии. Сами магические законы разрабатываются, утверждаются или отменяются (времена меняются, и то, что было актуально в момент зарождения магии, может оказаться устаревшим в этот промежуток времени) Советом Лордов, но непременно при принятии или отмене закона Магия призывается для одобрения этого решения.

      Министерские эдикты и указы не могут быть приняты без одобрения Визенгамота, куда входят представители древних и чистокровных семейств и Совета Лордов. И если ещё сто лет назад все руководящие должности в министерстве принадлежали «помнящим» потомкам древних или просто благородных семейств, то в современном мире уже больше 25% (данные на 1933 г.) должностей занимают «беспамятные», магглокровные и полукровные волшебники, которые усердно пытаются перекроить магический мир под себя.