Воплощение

Глава 4

Эртур, сидящий рядом со мной, слегка улыбнулся, затем сжал мою руку, давая понять, что он рядом и поддержит меня в любой ситуации. Это он сорвал совет всех кланов Огаста и примчался, чтобы разузнать, что произошло, и не пострадала ли я. Первой моей реакцией было — вау. Он так беспокоился, что по несколько раз осмотрел меня, после того, как отдал свою куртку, и, не обращая внимания на яростную речь директора, заявляющему, что это я устроила поджег (опять-таки всю вину свалили на меня), увез меня из школы.

О, нужно было бы видеть лицо мистера Майлза, когда Эртур без его разрешения выводил меня из кабинета. Я недолго радовалась своей свободе — директор — сущий дьявол! — просветил, что с завтрашнего дня меня ждет наказание… и угадайте сразу какое?! Уборка в спортзале после занятии! Именно тогда, когда волейбольная команда, состоящая из вечно потных спортсменов, заканчивает свои тренировки! Очешуенно. И почему мне вечно дают такую «работенку»? Быть может, мое призвание — всю жизнь бегать со шваброй?

Дэрек стучал пальцами, облепленными кольцами, по столу, гипнотизируя меня взглядом.

— Разве не должны были сработать датчики дыма, как только разнесся запах? А так, в любом случае, ты не могла бы быстро потушить пожар, если только не находилась рядом и не устроила его.

Эртур напрягся.

— Отец… — предупредительно произнес он, играя желваками. — Если Аника сказала, что не делала этого, значит — не делала.

Он защищал меня даже сейчас, не зная правдивую причину вспыхнувшего в школе огонька. Эртур всегда был на моей стороне, и я не знаю, смогу ли скрыть от него правду, когда он постоянно честен со мной…

— Я не могу ей верить наверняка, если там не был, — процедил Дэрек. Одно резкое движение — и он уже стоит возле нас, выпрямив обтянутое черным плащом плотное тело. — Из-за нее и в какой-то степени из-за тебя был прерван совет кланов. Я в глубокой разочарованности. — Он обратил на меня взгляд. — Особенно разочарован в тебе, Аника. Я думал, что воспитал сильную личность, способную за себя постоять, предотвратить любую неприятность, чтобы вскоре не возникла другая и…

— Я в силах постоять за себя, — твердо заявила я, почувствовав горечь во рту. Эртур крепче сжал мою кисть, но я откинула его руку, встав со стула. Мой взгляд встретился с грозными голубыми глазами Дэрека — глазами, где плескалась неприязнь. — Меня учили этому. И я способна на большее, чем ты думаешь.

Хотя, тут можно поспорить…

Дэрек «мягко» намекал о моей никчемности какой уже раз. Сколько бы он ни учил, всегда остается недовольным мною. Остается думать только одно: он вообще ненавидит меня. Ненавидит за то, что ему пришлось взять эту ношу на себя. Моя мама (тоже Охотница) была для него хорошим другом, и ему ничего другого не оставалось делать, как приютить меня — причем явно не по собственному желанию.

— Если бы так и было, ты бы справилась с огнем быстрее, прежде чем в спортзал зашел кто-то, — его грубый голос ударил меня так сильно, что я невольно открыла рот — он совсем не ценит того, что я умею?!

Эртур подскочил со стула и пропихнулся между нами. Если бы не он, я бы расцарапала Дэреку лицо и даже бы не вспомнила о том, что этот человек дал мне все.  Не отказалась бы сделать тоже самое с его старшим сыночком, который стоял возле двери — типа сторожил, чтобы никто не вошел в кабинет — и издавал какие-то звуки, напоминающие сдержанные смешки. Ох, однажды Мэйсон заплатит за все. Как и Эртуру. Уж больно он достал меня.

— Отец, Аника потушила огонь, что ты еще от нее хочешь? — Эртур легонько отодвинул меня в сторону — прям как вещь! — и уставился на него.

Я полыхала от гнева. Мало того, что мне сегодня надрали зад, выставили в позорном лифчике прилюдно, так и еще затыкают мне рот?! Раз девушка, то должна молчать?! Раз девушка, то не имеешь права вмешиваться в мужские разговоры?

К черту.

Во мне больше мужественности, чем в том же самом Мэйсоне.

И я в праве открывать рот, сколько захочу. И когда захочу.

Я сжала рукава куртки Эртура на себе и пропихнулась между ругающимися Охотниками.

— Замолчите оба, — приказала я.

Дэрек посмотрел на меня так, словно впервые увидел, и Эртур медленно сомкнул губы, с неверием глазея на меня.

— Как ты…

— Разговариваю с тобой? — закончила мысль Дэрека я и вытерла засохшую под носом кровь, причину возникновения которой я объяснила повышенным давлением. — Если ты не знал, я научилась говорить еще очень давно. Не стоит меня недооценивать лишь потому, что я не успела вовремя потушить огонь. Это не я создала, а…

Дэрек сглотнул наверняка нецензурную брань и, яростно выдохнув, процедил.

— Кто?

Эртур сжал мое плечо; его грудь взволновано дрожала — беспокоится за меня — тут без сомнений…

— Не важно. Она ведь сказала, что не причастна к этому. К тому же, будет за кого-то отбывать наказание, что ты еще хочешь от нее?

Дэрек резко развернулся, задев меня плечом — как бы ненароком, затем плюхнулся в свое кожаное кресло, а потом только выдвинул, успокоив гневную тираду, разрывающую грудную клетку:

 — Уходите. Вы, двое. Немедленно. Идите в Оружейную и приберите там все. До блеска. И, Аника? — Он не дожидался, пока я отвечу — смотрел на меня с неимоверной злобой, создавая стучащими по столу пальцами неизвестную мелодию. — Разгреби в сундуке старое оружие и отполируй его до сияния. Времени на это у тебя будет предостаточно.

Я сжала от злости зубы, чтобы не сказать ничего такого, что только ухудшит мое положение. Генеральная уборка. Хах. Как гениально. В принципе, все репертуаре Дэрека.

Неожиданное чувство обуздавшей меня ярости сменилось обидой — слезы жгли глаза. Дэрек совсем меня не уважает. Он даже не поинтересовался: а не пострадала ли я? Решил сразу же устроить допрос, разорвавшись в диком крике, что, мол, из-за меня Совет кланов был прерван.

Идеальный «папаша».

Я резко развернулась и направилась к двери, изо всех сил сдерживаясь — не предоставлю Дэреку такое космическое удовольствие — увидеть мои слезы. Не дождется.

Эртур засеменил за мной, сказав напоследок своему отцу что-то не из ряда хороших выражений. Мэйсон — тупой сторожила с идиоткой улыбкой, которому безумно нравилось смотреть на страдания чужих, открыл нам дверь и склонился в реверансе. Если бы не мое нынешнее настроение и злоба на Дэрека, я бы врезала Мэйсону по самые «не хочу» и потешилась бы над его болью.

— Эй, — Эртур схватил меня за локоть, останавливая, когда мы оказались в коридоре, обвешанном картинами и канделябрами, — Аника.

Я проглотила слезы и повернулась к нему, прекрасно подозревая, что он сейчас скажет.

— Вот только не нужно говорить, что твой отец это не со зла. — Я вдохнула побольше и прошептала, почувствовав, словно горло обвило колючей проволокой. — Он ненавидит меня, хотя я ему в жизни не сделала ничего плохого. Это все из-за того, что я тут живу, да? Из-за того, что ему пришлось меня приютить, поэтому он меня терпеть не может?

Это, кажется, было самой настоящей горькой правдой, но Эртур не желал в нее верить. Он увел меня подальше от кабинета Дэрека и нежно обхватил руками мое лицо. Я бы таяла от его тепла, как мороженное под палящим солнцем, но сейчас моя сосредоточенность лежала не на этом ощущение, которое каждый раз порождало в моем животе вальс безумных бабочек.

— Малышка, кто тебе такое сказал? — прошелестел Эртур, и его мягкий красивый голос показался мне бальзамом для ноющего сердца — правда, бальзамом с недолгим эффектом.

Я замотала головой, желая смахнуть его руки, затем, добившись своего, сделала шаг назад.

— Ты разве не замечаешь ничего? Дэрек пялится на меня так, словно ждет, когда у него из глаз, наконец, появятся лазеры, и он превратит меня в кучку никчемного пепла!

Эртур тихо засмеялся, подходя ко мне. Я сделала аналогичный шаг назад и тут же врезалась в стену, что позволило ему приблизиться почти вплотную.

— Он на всех так смотрит. Даже на меня. Дэрек любит всех, кто живет в этом доме, но просто скрывает это.

— А как же, — фыркнула я, вспоминая все моменты из жизни, где глава клана обходился со мной не совсем справедливо. Ни разу в жизни я не наблюдала, чтобы он меня хвалил и лелеял за какие-нибудь успехи в охотничьем мастерстве, зато всегда готов был дать мне наказание из-за любого пустяка. Например, если я входила в его кабинет без стука, он вполне мог мне дать несколько дней уборки на кухне или в другом уголке этого огромного особняка. К великому счастью, добродушная Нэнси постоянно мне помогала, причем делала это незаметно — вот еще один повод, за что я ее обожаю.

Эртур убрал темный локон волос с глаза и умиленно улыбнулся.

— Малышка, Дэрек тебя и правда любит. Он лишь волнуется, ведь ты — подросток и пока что младшая Охотница, за которой нужен глаз да глаз.

Эртуру-то говорить о любви, когда его кровный отец относится к нему не как к родному сыну. А вот к Мэйсону он более благосклонен. Не знаю, что повлияло так на него… Раньше (по словам Эртура) он был улыбчивым человеком и никогда ни на кого даже не мог накричать. А сейчас — о-о-ох, это совершенно два разных мужчины: прежний Дэрек и — нынешний. Кто знает, может быть, на него так повлияла смерть его любимой жены — Марии, которая погибла, когда Эртуру вот-вот должен был стукнуть годик. Ее убили демоны на одной из ночных вылазок.

А до меня Мария была единственной женщиной в этой кучке сумасбродцев.

— Мне скоро восемнадцать! — напомнила я, уверенная, что эти слова звучали так часто, как звенел тот ржавый колокол в старой церкви, находящейся за несколько кварталов от нашего логова. Между прочим, из-за этого пронзительного звона у меня часто раскалывалась голова, хотя остальные Охотники чувствовали себя просто афигительно.

Эртур улыбнулся одним уголком губ и подцепил мой темный локон волос, чтобы посмотреть на уродливые заштопанные им же ранами.

— Знаю, Малышка. Ты не перестаешь об этом упоминать. Просто ты еще, — его палец призрачным легким движением скользнул по моей поврежденной щеке, — не совсем взрослая, следовательно, тебе стоит слушаться несколько элементарных правил…

— То есть, сидеть, сложа руки, мочить только мелких демонов-сопляков и обходить пожары, вспыхнувшие в школе — это мне нужно делать, да?

Эртур переместил руку на мой подбородок, усмехаясь.

— А ты неплохо справилась с огнем, Аника.

Я робко улыбнулась — вау, хоть кто-то похвалил меня за этот поступок. Но знали бы они, что пламя было не совсем обычным, и тот, кто его создал — тоже.

— И ты не будешь вести допрос, какой был в кабинете Дэрека? — мягко уточнила я, и когда Эртур кивнул, застыла, какой раз поражаясь, что так сразу поддается моей лжи — а ведь он уверен, что я всегда говорю ему правду.  — И даже не скажешь, что я, — натянула самовлюбленную улыбку, шмыгнув носом, — была довольно крута?

— Особенно в этом красном лифчике, — застонал парень, и я мгновенно покраснела, браня себя, что вообще завела эту тему, но не обошлась без того, чтобы не толкнуть его в плечо. Все-таки, мы брат и сестра и должны вести себя соответственно. Но это не характерно для меня: одна мысль, что Эртур пялился на мое полуголое тело, наводила какое-то странное чувство…

Ох, эти гребанные бабочки в животе!

Эртур засмеялся, потирая мускулистое плечо.

— Серьезно. Ты была как Чудо-женщина — такая воинственная и смелая!

— Чудо-женщина? — ухмыльнулась я, вытирая под глазами оставшиеся капли слез. — Серьезно?

— Угу.

— По мне так, я выглядела, словно супермен!

Ну, слюнявый, кровавый супермен с приличным размером груди — если точно…

Эртур покачал головой, вздернув бровь.

— Да ладно?! Скорее, я супермен, Малышка, — проговорил он, расплывшись в лукавой улыбочке.

— Ой, — я театрально закатила глаза — обожаю бесить Эртура, — да какой с тебя супермен? А вот с меня….

Я не успела договорить: зарычав, словно настоящий киношный злодей, Эртур пригнулся и подхватил меня, усадив себе на спину. Я с довольно девчачьим писком, нехарактерным мне, обхватила его руками и крепко сжала ногами его стальной пресс, когда ему взбрело в голову понестись по коридору с криками: «Мы спасем этот мир!». То, что сейчас думал о нас Дэрек, и как мы выглядели на камерах, расставленных в некоторых уголках дома, в которых иногда смотрел толстяк Доусон, оставалось лишь загадкой для нас.

— Боже мой! У тебя был смех, как у Джокера! — запищала я, закатываясь в веселом смехе — прям как ребенок.  Эртур пригнулся вместе со мной, когда мы чуть ли было не впечатались в косяк, и задорно поскакал по лестнице, направляясь в мою комнату.

— Как у Джокера? Так мы… уже перешли на бетмена? — ухмыльнулся он, выписывая круги, от которых моя голова ходила кругом, а обстановка в доме превращалась в одно размытое пятно.

Конечно, со стороны эта некогда детская игра выглядела не совсем невинной, особенно когда мои бедра плотно вжимались в бока Эртура, а он придерживал меня за… пятую точку. Но, тем немее, наши дикие смешки все еще возвращали нас в беззаботное время, где мы более-менее забывали обо всем и повеселиться в перерывах от изнурительных тренировок…

Я ничего не ответила — мой рот в это время издавал какие-то звуки, и я не сразу поняла, что пищу на весь дом.

— Ты кричишь, как банши, — Эртур, наконец, поставил меня на ноги и поправил темную челку, улыбаясь во все тридцать два. Иногда он любил издеваться надо мной таким образом. Это также служило некой мерой пыток: если я не желаю ему что-то говорить по каким-либо причинам, он выуживает из меня информацию весьма продуктивным способом — перевешивает через плечо и носится по всему дому, зарабатывая косые взгляды Охотников.

Мда… Поэтому я предпочитаю говорить правду Эртуру. Ну… точнее, ту правду, которую можно. Например, про случай с Высшими демонами лучше помолчать, ибо проблем не нагребу за свою немногословность и скрытность.

Я продолжала смеяться, держась за голову — все ходило ходуном, и лицо Эртура казалось вытянутым.

— Такое ощущение, что я под кайфом.

— Или под действием яда Призывника, — парировал он, придерживая меня, чтобы я не упала.

Мы стояли возле двери в мою комнату, и даже по сравнению с ней Эртур выглядел намного больше и шире: накаченные руки, каменный торс, широкие плечи — и как он еще в проемах не застревает с такой могучей комплекцией? Искать ответ на вопрос мне не пришлось — я о нем забыла. Вообще. Все потому, что когда я пихнула локтем Эртура, давая понять, чтобы не напоминал о том идиотском демоне, он пригнулся ко мне и застыл над моей лучезарной — если это так — улыбкой.

— Никогда не грусти. Тебе идет улыбка, Малышка, — прошептал он и провел большим пальцем по моему подбородку. У меня задрожали коленки — он переместил взгляд на губы и немного приблизился, а потом… наступило то, что и следовало ожидать: он поцеловал меня. Правда в лоб. Все-таки, он относится ко мне, как к сестре

— У меня кривые зубы, — хрипловато напомнила я — не знаю, зачем. Отличная тактика, Аника — так ты отпугнешь реально любого парня.

Эртур усмехнулся, не отрывая руки от моего лица.

— У тебя красивые зубы. И улыбка. И ты сама… — он резко оборвался, когда его разговор стал нестись не в то русло. Что это сейчас было? Неужели? Но прежде чем до меня дошло, Эртур поспешно продолжил, отойдя на небольшое расстояние. — Эм, в общем, ты… — откашлялся, отчего привел и меня в небольшое негодование, — … переодевайся и спускайся в оружейную — я буду ждать тебя там.

Он удалился пулей, заставив меня впасть в еще более глубокие раздумья. Мое тугое мышление и заторможенность были здесь очень некстати, и пока до меня доперло, что между нами мог бы состояться поцелуй — настоящий — может быть даже… с языком — запрыгать от искорки радости, вспыхнувшей в животе, не дала одна физиономия. Точнее — одна неприятная физиономия, похоже, наблюдавшая за нами все это время…

— Мэйсон? — с ужасом прошептала я, смотря с лестницы на стену. Из-за нее недавно торчало лицо с длинным носом — о, вот и по нему я зачастую различала Мэйсона в полумраке: с этим «топором» его можно было разглядеть и за версту. — Эй! — крикнула я, поспешно спускаясь.

Что ему удалось увидеть и услышать оставалось для меня тайной. Мэйсон скрылся из виду, и я почему-то почувствовала себя неважно. Вдруг он скажет Дэреку, что мы с Эртуром ведем себя как-то иначе? Вдруг нас за это разлучат?

Я помотала головой, прогоняя негативные мысли. Нет, ни в коем случае Дэрек не посмеет сделать это. Впрочем, Эртур же меня не в губы поцеловал, верно? Это просто… братская забота.

Я протяжно вздохнула, поднимаясь обратно.

Мэйсон идиот. Он часто совал свое чудесное личико куда не надо и за это только огребал, но если на сей раз этот паренек увидел бы нечто такое, что заставило бы его сомневаться в наших с Эртуром дружеских отношениях, точно забил бы тревогу. А так… мы с Эртуром не делали ничего сверхъестественного.

Отогнав волнение прочь, я зашла в свою комнату и, закрыв дверь, сползла по ней вниз.

Итак, с сегодняшнего дня моя жизнь становится гораздо «интереснее».

Высшие демоны. В моей школе. Да ладно. Да ладно?

Это не сон.

И не плод моего больного воображения.

***

Разве я пойду на такой дикий и сумасшедший способ, что стану соблазнять понравившийся мне объект своим телом? В каком-то роде, моя наитемнейшая сторона этого хотела и не заставила меня снять все это уродство с себя. Благо, что светлая частичка моей приличной половины принудила меня натянуть куртку — только ради сохранения своего чистого имени и достоинства. Я посмотрела на кусочек оголенной груди, прежде чем скрыла его под слоем черной кожи. Хотя, о каком достоинстве идет речь?!

О, боги, и по какой наклонной я качусь?..

Клинок, который я незаметно вытащила из-под слоев матов, таился в моем сапоге — я чувствовала его мертвецкий и успокаивающий холод. Ну, в какой-то степени успокаивающий: я до сих пор не могла осознать, что в школу, где учусь, нагрянули Высшие демоны — невообразимо! Откуда они пришли и зачем, пожалуй, были самыми важными вопросами. Отвратительное ощущение во мне, сковывающее все тело, подсказывало, что эти сексуальные — именно, сексуальные — твари нагрянули туда за кое-какой информацией, которую тщетно пытались получить от меня. Наверняка они узнали из неопределенных источников, что в одной из школ Огаста орудует молоденькая неопытная Охотница, являющаяся членом Западного — наисильнейшего клана. Как я и говорила раннее, главная задача адских говнюков из этого города — уничтожить основную угрозу, не позволяющую им докучать людям и всячески их мучить. Вот как обстоят дела в других городах, поселках, странах, мне неизвестно, но я уверена — там Охотникам тоже приходится несладко.

Посмотрев в свое нелепое отражение и распустив волосы, на всякий случай я сунула в сапог, помимо клинка, маленькую колбочку со святой водой. После стычки с демонами мне следует быть готовой к любым неприятностям. Кто знает, вдруг в пределах этого логова, снабженного сигнализациями, датчиками движения, камерами и разнообразными ловушками для «незваных гостей», может возникнуть опасность в лице демонов? Например, тех же демонов из школы… А что, они в курсе, что я о них знаю, и наверняка могут подумать, будто я расскажу о них главе нашего клана — хотя такого ни за что не сделаю. Ну, пока что. Я же хочу со всем справиться сама. Тем более, за кем они сейчас ведут своеобразную охоту? Правильно — за девчонкой в беспонтовом красном лифчике.

Пора бы пересмотреть свое нижнее белье…

Я покинула комнату и, осмотревшись по сторонам, направилась в подвал. Сегодня произошло много невообразимого и странного, поэтому, еще одну слежку Мэйсона за нами с Эртуром, относящуюся к ряду ненормального, я точно не вынесу.

Знакомой длинной фигуры, которая вызывала у меня одну только злость, не наблюдалось поблизости. Довольная этим, я набрала в легкие больше воздуха и отворила тяжелую черную дверь, за которой простиралась обширная темная лестница, сделанная из мрамора — на ней я неоднократно поскальзывалась. Серые стены, откуда с самого порога, висели портреты всех Охотников Западного клана Огаста, начиная с 1650 года, заканчивая нашим временем, встретили меня. Я любила смотреть на отважные лица тех, кто сражался за судьбу человеческого рода. Правда, картины сохранились не все: то, что у нас имелось, было развешано в оружейной комнате, которая просто превосходила все размеры. В центре красовались портреты нынешних Охотников, начиная от самого старшего — Дэрека, заканчивая портретом его младшего сына — Эртура. Моя физиономия не болталась ни в одной из рамочек. Почему? Право быть здесь дозволялось лишь почетным и совершеннолетним членам клана, а я, как уже известно, была ни тем, ни другим.

Легкий холод стен заставил меня вздрогнуть, но накинутая наспех куртка спасла, когда укуталась в нее сильнее. Спустившись по лестнице, я оказалась в сплошном окружении стеклянных полок, где угрожающе лежало оружие любых мастей, способное поразить нечисть. Сюрикены, булавы, топорики, клинки, мечи с авторскими стержнями, кнуты и прочие разновидности смертоносных орудий ютились каждый на своих местах, и я не представляла, как мы все это вычистим до блеска, чтобы у Дэрека не возникло никаких претензий. Благо, что некоторые экземпляры Охотники забрали для предстоящей ночной вылазки — нам с Эртуром будет меньше работы. Но грязные полы, пыль на полках и стол, заваленный газетами с разными и не очень позитивными новостями, говорили обратное… Работенки здесь будет еще ого-го сколько.

Я вздохнула, остановившись возле пустой рамки на стене, рядом с которой была фотография улыбчивого голубоглазого Эртура. Скоро и я здесь буду — просто нужно немного подождать…

— Кажется, на фейсбуке у тебя есть довольно неплохая фотка, которая отлично будет смотреться в этой рамке.

Голос Эртура, издавшийся сзади, заставил меня подпрыгнуть на месте — и давно он тут?! Избавив сердце от лишней паники, я обернулась, расплывшись в улыбке.

— У меня там одна фотка и то, где я показываю язык. На ней всего два лайка! И то один твой…

— Она мне очень даже нравится, — произнес Эртур и остановился напротив, когда поднял на меня взгляд кобальтовых глаз — в них сразу же вспыхнула искра…огня? — Ох, вау, Аника!

Этот явный восторг был адресован моему чокнутому наряду. На моем вульгарном фоне Эртур выглядел невинно и скромно: на его шикарном теле были темные джинсы; футболка из приятного на вид черного материала обтягивала его массивные плечи и твердый пресс, на который, я уверена, уже давно запали Охотницы из Северного клана. Хотя, я тоже была из их числа.

Смущение накрыло меня с головой — раньше надо было думать, во что одеться! — и я попыталась скрыть руками свой нелепый видок, протороторив:

— Кошмар, знаю. И не совсем соответствующе и…

— Т-с-с-с! — Эртур нежно обвил мои запястья, пригвождая их по швам, затем приподнял указательным пальцем мою опущенную голову. Наши взгляды встретились — Господи, это было подобно электрическому разряду, которым каждый раз обдавало меня, когда смотрела в эти глаза цвета утреннего моря — в глаза, ставшие для меня самыми родными на свете. — Ты прекрасна, Малышка.

Его слова, скорее, раззадорили меня, чем привели в оцепенение или заставили превратиться в огромный красный помидор.

— Брось. Я не выгляжу, как служанка, за которую меня принимает Дэрек.

Скулы Эртура дернулись. Я сболтнула лишнего про его отца, но, тем не менее, эта горькая правда никак не обидела парня. Робко улыбнувшись, он кинул:

— Слышала про сексуальных служанок? Есть один фильм, где…

— О-о-о, нет, — я захихикала, вернув себе прежний веселый настрой, и подняла руки, словно признавая поражение, — только не надо мне пересказывать одну их своих порнушек!

— Порнушек? — ухмыльнулся Эртур, наигранно нахмурившись. Конечно, я не знала наверняка, чем он там развлекается в свободное время, и это был отличный способ разузнать все. — Ах вот ты какого мнения обо мне?

Я юркнула в сторону — подальше от него и хихикнула.

— Знаешь, я не слежу, чем ты там занимаешься, когда остаешься один. В комнате.

Брови Эртура всплыли на лоб, и кривая улыбка озарила его лицо. По этому идиотскому видку подумать, что он скрывает нечто пошленькое от меня, можно было бы определенно — но! — если бы я не знала его так хорошо: веселое и игривое настроение сулило начало нашей странной и иногда не всем понятной борьбы, которую постоянно устраивал Эртур. По своей собственной инициативе. Впрочем, как сейчас: он повертел каким-то бумажным пакетом перед моим носом, вынуждая меня попытаться выхватить его, и вальяжно высказался:

— Не-а, Малышка, содержимое этого волшебного мешочка явно предназначено не для тебя. Ты плохая испорченная девчонка, а с такими я ни за что не буду делиться! — Эртур легонько толкнул меня, забегая за стеклянный шкаф, стоящий в центре. Держу пари, у него в руках нечто вкусное!

— Эй! — захохотала я, с разросшимся, словно сорняк, интересом подбегая к нему. — Как старший, ты обязан поделиться со своей младшей сестренкой!

Я нырнула к нему, и он тотчас шмыгнул за другой стеллаж, коварно хихикнув. Голубые глаза блестели озорством. Помню, несколько лет назад мы часто баловались такими играми, но не сейчас же! — когда ему двадцать, а мне — семнадцать.

— Поделиться? — Эртур потряс пакетиком с тайным содержимым перед лицом, а затем перекинул его в другую руку, когда я неудачно попыталась выхватить кулек — гррр! И почему я не такая меткая? — моя рука схватила воздух нал головой Эртура (жаль, что она не заехала по его черепушке — он вовремя успел пригнуться), и я замерла, ожидая удачного момента. — Извини, Аника, но я сейчас оставлю тебя здесь одну, пойду в свою комнату, буду есть и смотреть порнушку.

— Фу, — простонала я, не прекращая попыток забрать у него пакетик — хоть в чем-то я была права, там — еда. — Ты и правда это смотришь?

Эртур ухмыльнулся.

— Мне есть куда девать свою энергию.

— Эм… — я покраснела, не правильно идентифицировав его громкое признание, и он засмеялся, наклоняя голову; прядь темных волос накрыла его лоб.

— Это не то, о чем ты подумала.

— Оу, правда? — сделала угрожающий шаг, показывая, что настроена серьезно забрать этот чертов пакетик и вдоволь набить брюхо. Я не ела после школы, и живот не переставал об этом упоминать, взвывая через определенные интервалы времени.

Эртур аналогично дал задний ход, зачем-то схватившись за… муляж меча на стене.

— Моя энергия исчерпывается на тебе и, раз ты уже высосала из меня половину сил, вызываю тебя на дуэль, маленькая сладкоежка! — он кинул мне оружие, которое я с легкостью поймала, нацепив на лицо глупую улыбку. Как бы меня сейчас должно было волновать другое, а не…

— В пакетике сладости?

Предположение было верно: Эртур довольно кивнув, стащив с крючков еще один искусственный экземпляр и сунув заветные лакомства в задний карман джинс.

— Забери их, если кишка не тонка.

— Что? — пискнула я, выпрямившись. — Если кишка не тонка?! Ох, миленький, — я переложила рукоять в другую ладонь, приближаясь, как настоящая роковая женщина из каких-нибудь крутых фильмов — даже эффект с разминанием конечностей вышел круто, — ты хоть знаешь, кому это сказал?

Эртур притворился скучающим, рассматривая свой «маникюр» и сдерживая придурочную улыбку.

— Девушке, которая недавно считала меня осьминогом?

Ах он… Никогда ведь не прекратит напоминать об этом позорном случае!

Я рыкнула, и тут улыбка Эртура расцвела.

— Ты влип.

— Надри мне задницу, — одними губами прошептал он.

Если бы мой мозг не был затуманен злостью, это выражение для меня приняло бы немного другое значение. А сейчас я была как никогда в игривой ярости. Странное сочетание, не спорю. Заявление Эртура пробудило во мне ту Охотницу, которая сегодня отважно — эм, почти отважно — сражалась с Высшими демонами и готова была тогда их прикончить, но кое-что не вышло. В данный момент я не собиралась делать с Эртуром то, что мечтала сотворить с той секси-шмекси четверкой, зато я была вполне настроена навешать ему легких пилюль и отобрать пакетик.

Я ринулась вперед, издав какой-то писк, аналогичный всем боевым героиням, фильмы с которыми я пересмотрела достаточно много, отчего понабралась от них всякого ненужного, вроде писков и парочки показушных движений с названием «Джеки Чан плачет в сторонке!». Но до Джеки Чана мне было явно далеко, когда я неудачно замахнулась на Эртура мечом, а он тем временем подставил мне подножку — гад! — и я упала. Грандиозное падение, Долвен! Я приземлилась на спину с вытянутой рукой, в которой сжимала, к огромнейшему сожалению, не острое оружие. Эртур вальяжно расправил плечи и, воткнув меч в пол, оперся на рукоять руками, куда и положил подбородок — весьма удачная поза для…

— И это все, на что ты способна?

— Ты меня недооцениваешь.

Я пнула ногой лезвие Эртура — меч подкосился, и очнувшийся крайне не вовремя Охотник шмякнулся по инерции вниз, прям как мешок с картошкой, разразившись в нецензурной брани. Пока он пребывал в неком шоке, я триумфально поднялась, закинув холодное оружие на плечо и улыбнувшись.

— Большому мальчику больно? — издевательство сочилось с моих слов. По убийственному выражению Эртура и скрытной улыбочки я отлично понимала: это еще не конец.

Он не собирается сдаваться. Ему нужна победа. Впрочем, как и мне. Точнее, мне нужны сладости, если он только не раздавил из своим отменным задом, который выглядел просто…

Долвен, заткнись! Это твой брат.

Наверное, моя отдаленность и эта пошленькая мыслишка отвлекли от самого главного: обладатель этой сладкой попки встал, вытащил свое оружие и с кривой ухмылочкой попер на меня, а я — что я? — тем временем стояла и наверняка пускала целый водопад слюней, с которым бы не сравнился даже Ниагарский.