Глава четвертая. Эпизод четвертый
1145 Words
***
Первое, что сделала Алиса, проснувшись на следующее утро, – прогуглила то имя, на которое была зарегистрирована карта «Амира». Поиск выдал ей больше десятка сайтов с услугами...
Репетиторов.
«Высококлассный специалист, за месяц идеально подготовил сына к олимпиаде!»
«Творческий подход, пунктуальность, необычные интересные задания».
«Занимаюсь с ним уже третий год, готовность к выпускным экзаменам 100%. Идеальный репетитор по математике!»
Сотни положительных отзывов, подтверждённые дипломы и сертификаты – победитель региональных и национальных олимпиад по математике, конкурсов, интеллектуальных марафонов, стажировка в одном университете, курсы в другом... Прошлогодний диплом магистра. И на фото – без всяких сомнений – его лицо. Те же чуть раскосые тёмные кошачьи глаза, широкий лоб, тонкие, плотно сжатые губы, нос с небольшой горбинкой. Только пушистые волосы – естественного цвета, тёмно-каштановые.
Алиса изучала фото и так, и эдак – и не смогла найти ни одного отличия. Нет, точно он. Не может быть настолько похожего человека – только если у него нет брата-близнеца.
Но тема двойников в её жизни, к счастью, уже исчерпана. Гранд-Вавилон никогда не подбрасывает повторяющиеся сюжеты.
Значит, вовсе не подросток-проститутка или дилер, а юный гений математики. Или всё сразу? Насколько же сильно её одурачили?..
Впрочем, хорошо, что одурачили: вчера после его заявления на неё будто обрушился потолок – и она так и не вышла из состояния глупого ступора, пока он, беспечно мурлыча под нос какую-то песенку, принимал душ, одевался и собирался домой. На ночь не остался – «мне лучше спится дома». Дал свой номер – один из анонимных аккаунтов, с другим именем и без фото; у него их явно десятки.
Это лучше, чем жить с мыслью, что переспала с шестнадцатилетним. Конечно, он вовсе не выглядел невинным ребёнком, а она совратительницей; и был, в конце концов, Лу, и ему было семнадцать; но... Но.
Шестнадцать. Чудовищно. Ещё каких-то четыре года её жизни – и разница была бы в два раза.
Хорошо, что слова про шестнадцать – ложь; но зачем ему так врать? Было бы понятно, если бы наоборот – несовершеннолетний выдавал бы себя за парня постарше, чтобы постичь прелести взрослой жизни; с такими случаями она уже сталкивалась – и старательно их избегала. Но вот так? Лгать, по сути, не в свою пользу?..
Странно – но интересно. Этого у него не отнять.
«...Мы с тобой точно поладим».
Она зажила обычной жизнью, стараясь не думать об этом спонтанном приключении – вот только горьковато-терпкий запах его парфюма, мягкий фиолетовый мрак волос, тихий вкрадчивый смех, нежно-стройное белое тело не шли из головы, и низ живота подло стягивало каждый раз, когда она вспоминала хоть какую-то деталь.
Хищник в ней почуял новую добычу – и она знала, что это уже не остановить. Он умён – поэтому понял, что легче всего её приманить загадками.
Рами, а не Амир. Так его звали по-настоящему – если верить репетиторским сайтам. Забавная анаграмма; впрочем, чуть позже Алиса наткнулась на его профиль в ещё одном приложении для знакомств – и там было ещё одно, третье, имя. Картина медленно прояснялась.
Пикапер-лгун; коллекционирует женщин, для каждой из них выдумывая отдельный образ. Что же толкнуло его на такую жизнь? И к чему были те постоянные разговоры про наркотики?..
«Шерлок вышел на тропу войны, да? – грустно спросил Горацио, выслушав исповедь о её новой зазнобе. – Я всё понимаю, но будь осторожна. Это всё, о чём я прошу. Не наноси себе новые раны, пока не залечились старые».
«Никаких ран! – торжественно пообещала Алиса. – Я не собираюсь влюбляться».
Влюблённости она и правда не чувствовала – зато чувствовала заинтригованность и страстно-жадную, почти животную тягу к тайне его красоты. Тягу, с которой не могла совладать.
Они переписывались – немного, довольно вяло. В основном ни о чём – пикировка шуточками, мемами, остроумными фразами и парадоксами. Он не звал её увидеться, зато писал почти каждый день – привычная, очень знакомая стадия «маринования». Алиса ненавидела, когда её маринуют, – но слишком не хотелось прерывать эту странную игру. Тем более, никто из тех, с кем она пыталась гулять и общаться, даже близко не мог сравниться с Рами.
Однажды она попыталась позвать его в музей европейской живописи – просто так, эксперимента ради. «Хм. Я там, кстати, ни разу не был, – задумчиво написал он – но уже через полчаса добавил: – А ты что, хочешь прямо там?..»
Все остальные хоть сколько-нибудь серьёзные разговоры и аккуратные расспросы, которые она отваживалась начать, он точно так же сводил к шуткам или пошлостям – или пошлым шуткам. Именно так, как сделал бы шестнадцатилетний подросток. Вот только грамотность его сообщений и меткость суждений никак не вписывались в эту легенду.
Прошла неделя, пошла вторая – а приглашения встретиться так и не последовало. Алиса начинала злиться; в ней кипел охотничий азарт. Плюнув на условности, она пошла ва-банк – сделала скриншот репетиторского сайта и отправила ему, написав: «Что же ты сразу не сказал, что на самом деле ты призёр всех математических олимпиад межгалактического уровня? Ты же мне, в таком случае, даже больше нравишься».
«Мальчики не любят девочек-сталкеров», – чуть погодя ответил он. Новое диктаторское осаживание. На миг Алисе стало страшно – что, если сейчас он её заблокирует, ведь она сломала его столь тщательно оберегаемую анонимность?
Хотя – с какой стати это вообще так её пугает?.. Заблокирует и заблокирует.
«Извини, что стала искать, – всё же написала она. – Просто слишком многое не сходилось, слишком много непонятного. Ты как профессор Мориарти – он тоже был математиком. Ходячая загадка».
В ответ Рами промолчал и отправил ей видео, где складывал сердечко из пальцев рук – в большой домашней футболке, в розовом неоновом свете, с очаровательно пушистым облаком волос. И как это воспринимать – как похвалу, что я его раскусила?.. – дрожа, с пылающими щеками думала Алиса.
Он даже не удалил видео – хотя все остальные свои фото сразу чистил.
Медалька за старания. Ужасно, унизительно – но почему же это так возбуждает? Такой прямолинейный примитив.
Окончательно он раскололся, когда переслал ей своё голосовое сообщение, которое записывал – судя по всему – брату: «Познакомился тут недавно с девочкой, она переводчик, работает в “Terra Incognita”, учёная степень у неё, училась в Италии, прикинь?.. Книжки пишет, ну короче, просто кошмар. И она получает в полтора раза меньше меня! У меня вот новый ученик недавно согласился заниматься с предоплатой, три урока в неделю – ну, хочет интенсив, по хардкору, – и вот я прикинул: я за месяц с одного этого ученика получу сумму, равную её зарплате. И где справедливость в мире, скажи, пожалуйста?»
«А по какому предмету уроки-то?» – притворившись дурочкой, уточнила Алиса. Она так и не поняла, специально он раскололся или допустил оплошность.
«По итальянскому», – отшутился Рами.
«Parli italiano, davvero?[1]..»
Интригующая тишина.
«У Вас там моих занятий по переводу в расписании случайно не появилось? – спросила она на следующий день, начиная отчаиваться. – Никакого окошка в графике?»
«Если только ночью», – без лишних церемоний ответил он.
А ты высоко себя ценишь. Очень высоко.
«Вот как. Ну хорошо, если что – зовите, вдруг и у меня выдастся свободная ночь».
Ещё через два дня он позвал – и она, подавляя нелепый мандраж, заказала такси и поехала.
[1] Ты говоришь по-итальянски, правда?.. (итал.).
- Writer
