В плену у судьбы.

Глава 5.

В конференц-зале повисла гробовая тишина. После секундой паузы некоторые акционеры начали переглядываться между собой, всё ещё сохраняя молчание.

Пеппер сжимала рукой спинку кресла мистера Уоттса и буквально впилась взглядом в Обадайю Стейна, осматривающего всех присутствующих в зале. Ей могло показаться, или же он действительно оценивал результат своих слов?

За секунду Пеппер подавила в себе острое желание вцепиться ему в лицо и беспощадно расцарапать его до крови так, чтобы он не смог говорить или даже дышать. За все те года, что они были знакомы, она никогда ещё не испытывала к нему большей неприязни и отвращения, чем сейчас.

Она чувствовала себя преданной, чувствовала, будто он предал Тони. Ещё несколько дней назад он говорил ей как важно оставить всё происходящее в тайне от всех, пока они не получат официального подтверждения от военных. А сейчас он самовольно взял и всё разрушил. Они ведь не знали ещё ничего точно, а он просто взял и затеял революцию внутри компании. Она воспринимала это именно так, причём революцию абсолютно ничем не обоснованную.

Его действия раздражали, расстраивали и, что ещё больше, они пугали. То, что он сделал прямо сейчас и что, возможно, будет делать в дальнейшем, до чёртиков пугало её.

Мистер Уоттс и мистер Моррицс, которые сидели рядом, повернули головы и с любопытством посмотрели на неё.

— Пеппер, дорогая, — спросил мистер Моррицс, — о чём он говорит? Ты ведь сказала, что Тони в полном порядке?

— Простите, сэр, я просто...

— Так это правда? — сурово перебил её мистер Уоттс.

— Мы ничего не знаем, мистер Уоттс. Только то, что его не могут найти, — выдавила Пеппер, поднимая глаза на Стейна, который сверлил её взглядом. Весь его вид будто предупреждал её: «Ни слова больше».

— То есть подтверждения нет? — сказал мистер Уоттс, окончательно поворачиваясь к ней всем телом.

— Военные продолжают поиски каждый день, но мы должны быть реалистами. Прошёл двадцать один день, а шансов, что появятся хорошие новости, с каждым днём всё меньше и меньше, — продолжил говорить Стейн. Его голос эхом раздавался по залу, и всё, что могла сделать Пеппер, это незаметно отрицательно покачать головой в ответ на вопрос старшего акционера.

Как только Стейн открыл рот, её снова захлестнула волна злости. Что он говорит, чёрт его дери?

— Мы старались сдерживать слухи, как только могли, но с каждым днём это становится всё сложнее и сложнее. Пресса пока молчит, но отсутствие Тони в светской жизни, а ещё важнее, в деловых кругах заставляет людей задавать вопросы, — говорил Стейн. — Он перестал появляться на встречах, а ведь его право подписи сохраняется практически на всех ключевых документах. Контракт с правительством завис в воздухе потому, что его нет и он не может подписать договор. И я не говорю о документах внутри компании... Три недели работа в «Старк Индастриз» практически парализована. Нам нужно принять антикризисные меры, пока… — на секунду Стейн запнулся. — Пока у нас не будет более чёткой картины.

— О каких антикризисных мерах мы можем говорить, когда нет никакой информации, Обадайя? — наконец сказал мистер Ташида, один из акционеров со стороны Японии.

— Информация заключается в том, что у нашей компании нет генерального директора, фигура которого является ключевой во многих вопросах.

— Все мы знаем Тони, Обадайя, — громко сказал мистер Уоттс. — И то, как часто он занимался делами управления компанией. Ты знаешь, что произойдет с нашими акциями, когда мы объявим об этом?

— При всём моём уважении, мистер Уоттс, одно дело, когда он не появляется в офисе, а отдыхает на Багамах, но другое — не знать жив он или мёртв, — подал голос мистер Скотт. — Объявим об этом на ранней стадии и сможем лучше контролировать ситуацию.

— Друзья, этот вопрос достаточно серьёзный, — громко сказал Стейн. — Решать это сгоряча, когда вы только узнали об этом, не правильно. Предлагаю собраться в Нью-Йорке через неделю и обсудить этот вопрос ещё раз. А пока мы все подумаем на этим, что скажете?

— Это будет самым верным решением, — кивнул мистер Моррицс и без предупреждения поднялся со своего места. — Рад был всех видеть, хотя повод не из приятных. Пеппер, особенно я был рад видеть вас, дорогая, — мистер Моррицс утешающе улыбнулся всё ещё стоявшей за стулом Пеппер и направился к выходу из зала. За ним последовали и остальные инвесторы.

— Дорогая, возможно, тебе стоит присесть? — обеспокоенно спросил девушку мистер Уоттс, тронув её за плечо. — Ты бледнее стены.

Пеппер вздрогнула, её взгляд метнулся к Обадайе Стейну, который в сопровождении Генри и Абигейл вышел из зала, беседуя о чём-то с мистером Скоттом. Улыбка, которая была на его лице, окончательно вывела её из себя. Шок прошёл, сменившись на чистую неподдельную ярость. Будь у неё в руках пистолет, она вряд ли смогла бы сдержаться.

— Дорогая, — снова спросил мистер Уоттс. — Ты в порядке?

— Простите, мистер Уоттс. Да, я в порядке, — отвлеклась Пеппер, обращаясь к пожилому мужчине. — Простите, что соврала вам, я просто…

— Делаете всё только и исключительно в интересах Тони. Не оправдывайтесь, дорогая, я это прекрасно понимаю, — перебил её мужчина, поглаживая по плечу. — По вам видно, как вы переживаете на этот счёт. Как и то, что сегодняшнее заявление было для вас таким же сюрпризом, как и для всех нас.

— Я…

— Я уверен, что Обадайя самовольничал, — закончил за неё мистер Уоттс. — Как, впрочем, и всегда.

— У нас тут и правда всё застопорилось, мистер Уоттс, — откровенно сказала Пеппер. Ей нравился мистер Уоттс. Он был одним из тех, для кого на первом месте стояли личные качества человека, а не бизнес и прибыль, что было редкостью в их время. Наверное оттого, что он начинал и сколотил состояние в другие времена, а также был человеком старой закалки. — Не знаю, как долго мы сможем всё держать под контролем.

— Я думаю, никогда не стоит делать поспешных решений, дорогая. Прежде чем объявить всем об этом, нужно всё хорошенько продумать и удостовериться, что информация, которую мы подадим, правдива. Не знаю, к чему у Обадайи такая спешка, — задумчиво произнёс мужчина. — Но в любом случае, — его взгляд посветлел, когда Пеппер напрягалась. — Я уверен, что всё обойдётся. Совсем скоро мы увидим нашего прежнего Тони.

— Я тоже в этом уверена, — выдавила улыбку Пеппер.

— Я надеюсь увидеть вас на следующем собрании в Нью-Йорке. В конце концов, эти собрания не могут ими быть в полной мере без вас, — мужчина, как настоящий джентльмен, галантно поцеловал её руку, давая знак своему охраннику и водителю, что он уходит.

— Терпения вам, дорогая, — сказал напоследок мистер Уоттс и двинулся к выходу.

Как только мужчина скрылся из поля её зрения, взгляд Пеппер потемнел. Мистер Уоттс ушёл последним, и больше акционеров поблизости не было, как и лишних ушей, поэтому она могла поговорить со Стейном обо всём дерьме, что только что произошло. Гнев накатил на неё новой волной, и она решительно двинулась к кабинету исполнительного директора.

По офису прошёл слух о том, что из Нью-Йорка приехали акционеры, и по мере того, как она шла по коридору, Пеппер могла слышать, как сотрудники то и дело перешёптываются об этом. Но ей было всё равно. Прямо сейчас она думала лишь о том, чтобы не вцепиться исполнительному директору прямо в лицо.

Генри по обыкновению сидел за своим столом, но заметив, как решительно она приближается к кабинету, поспешно встал из-за стола, преграждая ей путь.

— Пеппер…

— Он внутри? — Пеппер даже не подумала замедлить ход, она шла к двери из тёмного дерева, как бронетранспортёр на поле боя.

— Он не один… Я доложу, что вы пришли, — поспешно сказал Генри, но его слова пролетели мимо цели.

— Мне всё равно, я хочу поговорить с ним прямо сейчас, — Пеппер поднесла руку к дверной ручке.

— Пеппер, он занят, вы не можете просто так войти туда, — запротестовал Генри, преграждая ей путь.

— Мне всё равно. Отойди в сторону, Генри, — прошипела Пеппер, пытаясь обойти его и прорваться к двери.

Всё это смахивало на сцены, которые она никогда не позволяла себе закатывать в офисе или в каком-либо другом месте, касающемся работы. Как бы Тони иногда не злил и не раздражал её, но она всегда старалась держать эмоции под контролем. Сейчас же она была готова сжечь весь пятый этаж, если ей не удастся поговорить со Стейном.

— Пеппер, я понимаю, что не этого вы ожидали от…

— Генри, отойди прямо сейчас в сторону и дай мне пройти, иначе я всё свое негодование вылью прямо на тебя. Я буду орать о том, что он сделал, настолько громко, что наши акции станут падать быстрее тонущего «Титаника», а сотрудники начнут увольняться со скоростью крыс, бегущих с этого самого корабля. Потому что сейчас я не совсем контролирую свои действия, ты меня понял? — тихо, вкрадчиво сказала Пеппер, так и не отпустив ручку. Она сделает это, она клянётся богом, что сделает. В конце концов, как она правильно поняла, Стейн всё равно объявит всем об исчезновении в ближайшее время.

Генри на несколько секунд опешил, и этого хватило, чтобы она воспользовалась моментом и вошла в кабинет.

Ну конечно, он был с Абигейл. Эта змея сидела на столе перед панорамным окном и рассказывала ему что-то весёлое, ведь он… улыбался. После всего, что сделал, он просто сидел и вселился шуточкам своей любовницы.

Они отвлеклись от разговора и оба посмотрели на гостью. Абигейл уже натянула на лицо фальшивую сочувствующую улыбку, чем спровоцировала рыжую ещё сильнее.

Прежде чем та успела что-то сказать, Пеппер со стальными нотками в голосе указала ей на дверь.

— Выйди, Абигейл, я хочу поговорить с мистером Стейном наедине. — Мужчина в удивлении поднял одну бровь, а его любовница растерянно посмотрела на Пеппер. Это было объяснимо, ведь рыжая никогда не позволяла себе говорить таким тоном в присутствии исполнительного директора.

— Что, дорогая? — ехидно спросила блондинка.

— Ты глухая? — повторила девушка, не отрывая взгляда о Стейна. — Я сказала — выйди.

— Ты что-то перепутала, Пеппер? Как ты со мной разговариваешь? — задохнулась от возмущения блондинка. Всё их общение ограничивалась фальшивыми приветливыми улыбками, не более того. Обе прекрасно знали, что терпеть друг друга не могут, и это был лишь спектакль.

— Я сказала, выходи, повторить ещё раз, или твои куриные мозги совсем не воспринимают информацию?! — не выдержала и повысила голос Пеппер. Она не была уверена, слышал ли это Генри с другой стороны двери или нет, но в любом случае, ей было всё равно.

— Обадайя…

— Сделай мне кофе, дорогая, пока мы с Пеппер обсудим некоторые вопросы, — спокойно ответил возмущённой любовнице Стейн, любовно похлопав её по колену. — Кажется, она хочет сказать мне что-то важное.

Абигейл ничего не ответила, лишь молча встала со стола и направилась к выходу. Она бросила убийственный, яростный взгляд на Пеппер и хотела пройти мимо так, чтобы зацепить её плечом, но рыжая ловко отошла в сторону, заставляя ту промахнуться.

Как только дверь за блондинкой закрылась, Пеппер решительно двинулась к столу исполнительного, начиная наступать на него, как на вражеские войска на поле боя.

— Что вы сделали? Вы понимаете, что натворили? Вы сказали мне никому не говорить об этом. Я три недели вешала на уши лапшу Хэппи, всем в офисе, и даже акционерам! Прямо перед тем, как вы объявили им об этом, я сказала мистеру Уоттсу, что Тони в порядке и передаёт ему привет, а вы что сделали? Вы взяли и сделали обратное! Как вы могли? Как вы могли сделать это, не предупредив меня?

Пеппер не заметила, как остановилась около его стола и стала откровенно кричать на него. Наверняка это слышали Генри и Абигейл, стоявшие под дверью. Но злость была такой сильной, что она просто не могла молчать.

Она доверяла этому человеку. Тони доверял ему, как отцу, а он просто взял и предал его. Он практически похоронил его без доказательств.

— Как вы могли объявить об этом, когда нет официального подтверждения?! Как…

— Ты спрашиваешь, как? — вдруг перебил её Стейн, резко поднимаясь со своего кресла. Это произошло так неожиданно, что Пеппер пришлось отойти на два шага назад. Теперь они оказались на одном уровне. — Потому, что Я так решил… — Стейн два раза ткнул себя в грудь указательным пальцем. — Я сейчас решаю, как и что нам делать, и никто больше. Не акционеры, не сотрудники, и уж тем более не ты, Пеппер. Это прописано в уставе компании. Когда генерального директора нет на месте более одного месяца, исполнительный директор принимает на себя обязанности решать организационные вопросы совместно с советом. Я должен был перед тобой отчитаться, да кто ты такая, чтобы я делал это перед тобой? Ты, кажется, забыла своё место за годы работы на Тони, дорогая, — начал повышать голос Стейн, наклоняясь к ней чуть ближе. — Так я напомню тебе. Ты не занимаешь руководящую должность в компании и не являешься членом совета директоров, чтобы предъявлять мне подобные претензии — ты просто секретарша. Твоя работа — выполнять, что тебе говорят уполномоченные на то люди, и помалкивать!

Пеппер затихла, растерянно смотря на него своими голубыми глазами и сжимая руки в кулаки. Она с силой стиснула зубы и начала часто моргать, чтобы ни в коем случае не допустить наполнения её глаз предательскими слезами.

Значит, вот как он думал о ней все эти годы. Каждый раз, когда тепло улыбался ей и называл «дорогая». Каждый раз, когда целовал в щёку при встрече и отвешивал ей комплименты о том, как хорошо она выглядит. Каждый раз, когда они вместе решали проблемы, связанные с беспорядочным поведением Тони, на самом деле он считал её простой секретаршей, которой нужно помалкивать и чьё мнение никогда не учитывал. В его глазах она была обслуживающим персоналом. И видимо терпел он её присутствие только потому, что Тони хотел этого, либо же тот приказал ему так делать. Этого она не знала.

А сейчас, когда Тони нет рядом, ему незачем было сдерживаться и играть на публику.

Кажется, он тоже понял, что сказал лишнее, и наверняка не планировал говорить ей всего этого, но её разговор на повышенных тонах спровоцировал его. Он не смог сдержаться.

— Прости, дорогая, я сказал лишнее, — тут же извинился Стейн, протирая лицо рукой. — Мне жаль, что я не смог сдержаться.

«Но он не сказал, что не считает так на самом деле», — пронеслось в голове у Пеппер, когда она несколько раз нервно сглотнула, пытаясь сдержаться. Прямо сейчас весь её привычный мир переворачивался с ног на голову. Она не верила, что всё это действительно происходило.

— Я знаю, что ты глубоко опечалена происходящим, и также знаю, что всё тобой сказанное вышло только из-за твоих эмоций, — начал говорить Стейн. — Я не хочу терять его, так же, как и ты…

— Дело не в этом… — попыталась выдавить Пеппер, но не смогла закончить фразу потому, что ей не дали сказать ни одного слова больше.

— Ты пытаешься остаться в своём коконе, к которому привыкла, и пытаешься делать вид, что всё по-прежнему. Но всё не так. Сейчас для нашей компании настали тяжёлые времена. Я стоял у её истоков с Говардом, и когда он погиб… — Стейн покачал головой. — Знаешь, сейчас я будто вернулся в то время, в тот глубокий кризис, когда не знал, что делать дальше, и неизвестность меня пугала.

Пеппер, как зачарованная, слушала всё, что он говорил, но в её голове то и дело всплывали его слова перед акционерами. Он говорил о неизвестности, но со стороны казалось, что он точно знает, что делает.

— Сейчас речь идёт не только о Тони, Пеппер, — продолжал Стейн. — Речь идёт об огромном механизме, тысячах рабочих, которые из-за наших эгоистичных действий могут потерять всё. Мы можем потерять компанию, Пеппер.

«Да какое мне сейчас дело до компании», — пронеслось в голове у девушки.

— Прошу прощения за слова, сказанные в твой адрес, — извинился Стейн, положив свои ладони ей на плечи. Пеппер, как кукла, стояла рядом с ним, пытаясь взять себя в руки. Её всю трясло от того, что он говорил. — Я знаю, как много ты сделала для этой компании, и знаю, как Тони ценил тебя. Все могут уставать, и над всеми могут брать верх эмоции, как это произошло с тобой, поэтому…

Пеппер сжалась, словно комок нервов, ожидая, что ещё он может сказать такого, что может огорчить её.

— На следующей неделе я поеду в Нью-Йорк сам и поговорю с акционерами об антикризисных мерах. А потом нужно будет объявить обо всём случившемся сотрудникам компании и прессе. Ты пользуешься у людей авторитетом, тебя любят и уважают, и ты сможешь убедить всех, что их местам ничего не угрожает. А потом ты можешь взять отпуск…

Пеппер резко вскинула голову. Что? Какой отпуск?

— На неопределённое время, сколько захочешь, — улыбнулся Стейн. — Ты можешь поехать куда угодно, всё это будет за счёт компании, разумеется. А потом, с новыми мыслями, идеями и силами, я жду тебя здесь, чтобы продолжать работу. Я бы не хотел терять такого сотрудника, как ты. Ты практически незаменима, и Тони знал это, как никто.

Пеппер несколько раз моргнула. Он не сказал, что в будущем будет виднее, что с Тони, и, возможно, что он вернётся. Он сказал, что ОН будет ждать её. Он опять говорил мягкие и приятные слова, но после того, что она услышала, она уже никогда не сможет воспринимать его так, как раньше. И почему-то у неё было чувство, что под предлогом отпуска он просто хочет избавиться от неё, чтобы она не мешалась ему под ногами и не происходило таких ситуаций, как сегодня. Было очевидно, что он уже решил, как действовать в ближайшее время, и встреча с советом — лишь формальность.

— Что скажешь? — спросил Стейн.

— Я… Я тоже прошу прощения за то, что сказала ранее, — выдавила из себя Пеппер, делая шаг назад и выходя из его пространства.

— Спасибо за то, что цените меня и…

— Вот и договорились, — безапелляционно сказал Стейн, присаживаясь обратно за стол. — Я уверен, отпуск пойдёт тебе на пользу. А теперь езжай домой и отдыхай, завтра начнём подготовку к пресс-конференции.

Пеппер ничего не ответила, лишь прочистила горло и медленно вышла из кабинета. Как она и предполагала, Абигейл и Гарри были снаружи. Как только она вышла за дверь, блондинка тут же ринулась внутрь, чтобы узнать все подробности.

Гарри же просто промолчал, тактично сев за свой стол.

Пеппер несколько раз вздохнула и, чуть подняв подбородок, двинулась к своему кабинету, натянув на лицо свою обычную непробиваемую маску. Она скорее умрёт, чем даст кому-то пищу для сплетен. Хватило того, что она уже устроила небольшую сцену. Разумеется, до конца дня все будут обсуждать её неожиданный всплеск эмоций. Впрочем, какая разница, в ближайшее время люди всё равно узнают, с чем это связано.

Она вошла в свой кабинет, громко захлопнув за собой дверь, и остановилась возле стола. Её взгляд метнулся на смежную с её кабинетом дверь в кабинет Тони.

Она не заходила туда с того момента, как узнала о его пропаже, просто потому, что не хотела туда заходить. Да и незачем было, если только она не хотела себя помучить, и чтобы в её голову не лезли дурные мысли.

Резко обернувшись, она решительно пошла к этой двери. Сейчас её так сильно захлестывали эмоции, что она отметала любую рациональную мысль в своей голове.

В кабинете был идеальный порядок. Все вещи лежали на своих местах именно так, как их расставила уборщица несколько недель назад. Это было естественным, ведь он практически никогда не работал в этом офисе. Он достался ему по наследству от отца, но Тони никогда не был приверженцем офисной рутины или работы. Большому и светлому кабинету он предпочитал свою мастерскую с кучей металлолома внутри.

Пеппер на секунду прикрыла глаза, пытаясь совладать со своими эмоциями. Она стояла одна посреди этого огромного кабинета и внезапно почувствовала себя беспомощной. Её редко посещало это чувство. Чаще она раздражалась, злилась, нервничала, но никогда не чувствовала себя беспомощной. Это было абсолютно не в её характере. Вся её жизнь с того самого момента, как она лишилась родителей, состояла из трудностей, которые закалили её. При любых препятствиях она всячески восставала, пытаясь доказать и себе, и всему миру, что ситуация полностью под её контролем.

Но не сейчас. Сейчас она чувствовала, что ситуация вокруг неё всё больше и больше выходит из-под её контроля, и это начинало злить её. От злости она не могла сосредоточиться, не могла думать, не могла контролировать свои действия.

Девушка подошла к столу и резким движением скинула крышку с хрустального графина со скотчем на стол. Тони любил скотч. Он заказывал его всегда и везде, на всех мероприятиях и вечеринках. Он хотел, чтобы бутылка хорошего скотча всегда была в любом месте, где бы он не находился. Его любимым был «Гленливет», который она сейчас наливала в стакан.

Она была против того, чтобы алкоголь был в офисе, но с Тони действительно было сложно спорить. К тому же лучше, чтобы он пил под контролем, чем если бы ей приходилось бороться с уже случившийся неприятностью.

Поднимая стакан к губам, Пеппер заметила, что её рука слегка трясётся. Это Стейн вывел её из себя. Он выбил её из колеи своим заявлением и просто добил тем, что сказал в кабинете. Она честно не могла понять, что с ним происходит. Он вёл себя совершенно иначе, чем она привыкла.

Он будто в один момент превратился в кровожадного, властного мудака. Ни капли сомнений или нерешительности. Он гнул свою линию и ни перед кем не думал отступать.

Пеппер поднесла стакан к губам и сделала глоток. В нос сразу ударил ванильно-цветочный аромат, а на языке заиграл фруктовый вкус с нотками ореха и мёда.

Он хотел взять в свои руки всю полноту власти, это она могла сказать наверняка. Он хотел управлять всем полноценно. И даже если этот момент ещё не наступил, он вёл себя именно так. Головой она понимала зачем. Им нужна была твёрдая рука, пока Тони нет. У людей не должно было возникнуть и тени сомнений в том, что в верхушке компании что-то не ладно, и когда все узнают об отсутствии Тони, они не должны беспокоиться о своей работе. Инвесторы не должны забрать капиталы, а у конкурентов не должно быть возможности нанести им ущерб. Он говорил всё верно, но то, какими методами он действовал… Он просто слишком быстро отказался от Тони. Она не могла сделать того же.