Последняя слабость

Глава VII

Катрин не было в зале. Я была не уверена абсолютно ни в чем. Но отказываться и покидать зал, в который только что вступила, глупо. Особенно после проникновенной речи с самой собой, не уйду, точно. Придется действовать, словно опытная продажная петунья. Осмотрев девушек, которых с трудом можно было лицезреть, из-за покрасневших лиц от слез, испачканных тел в крови и дрожащих рук, глубоко вздохнула. Нет времени думать, иначе заподозрят неладное. Неизвестно какие у них правила. Может ромашек увольняют, если они самостоятельно принимают решение?

Схватив рюмку абсента у официанта, выпила её залпом. Напиток прожигал горло, что, по моему мнению, должно отвлечь от боли на несколько минут.

Опустившись на стойку, позволила мужчине-дворецкому себя пристегнуть. Руки больно сковывало в кожаных ремнях, ноги же решили не пристегивать. Видимо внушают чувство некой свободы. Мясо вкуснее, если перед смертью успокоить животное. Стоило мысленно пожалеть о своем нахождение здесь, как в левую пятку вонзилась игла. Мне было неизвестно, какова она размера, однако казалось не меньше трех сантиметров. Мужчины смеялись, вбивая иглу глубже раскаленным молотком. Захотелось кричать, но вместо этого раздался стон. Неожиданно иголку вытащили, отчего зубами вцепилась в железную решетку.

— Следуйте за мной, — освобождая мои руки, попросил мужчина. — Ромашка.

Осознав, что моё прикрытие выдалось жалким, не спеша привстала. Петуньи не реагируют на иголки так резко, их кожа привыкла к мучениям. Даже со второй недели работы, намного легче, чем сейчас. Катрин предупреждала, почему я её не слушала? Потому что, вообразила из себя взрослую и опытную женщину.

— Проходите, — попросил дворецкий, открывая доступ к верхнем этажам золотой картой.

Лифт тронулся вместе с моим спокойствием. Охватила некая паника сопровождающая с дрожью всего тела, тяжелым дыханием и холодным потом скатывающемся по спине. Аккуратно стоя на одной ноге, пока из другой стекала кровь, наблюдала за изменением цифр на электронной таблице.

Куда меня ведут? Сперва предположения были таковы, что отведут в комнату, позволят забрать свои вещи и покинуть данное место. Теперь же, не имею даже предположений. Этаж роз мы проехали. Значит и Катрин мне не суждено встретить. Если честно, несмотря на глупость последнего варианта, меня везут у***ь на последнем этаже. Разумеется, что никому не нужны свидетели. Я ни раз слышала истории от Миссис Райлондс, о том, как в их отеле останавливаются люди и дабы скрывать свои грязные дела, заседают на самых последних этажах. Вертолет свой приземлить можно и партию трупов отвезти.

Истерически усмехнувшись на свои догадки, не заметила, как мы оказались на пятнадцатом — последнем этаже.

Охрана на верхнем этаже не внушала спокойствия, не говоря уже про внешний вид помещения. Казалось, что попала в совершенно другое здание, в котором была изначально. Здесь ничего не напоминало обыденность коридоров ромашек либо других цветов. Мраморный пол, черные стены из слоновой кости, повсюду картины покрытые стеклом, словно в музее. Ни одна из картин не была о хорошем, так можно было встретить: " Юдифь и Олоферн", "Данте и Вергилий в аду", "Gallowgate Lard". Перед последней картиной на мгновенье остановилась. Сказать, что она внушала чувство тревоги вперемешку с ужасом, это ничего про неё не сказать. Бледное человекоподобное лицо выглядывает из тьмы, глаза залиты красным, как и губы. Словно художник рисовал собственной кровью.

— Ромашка, — окликнул мужчина, указывая рукой на дверь, — вас ожидают.

Неуверенно притронувшись к холодной дверной ручке, наступила на раненую пятку, дабы позволить боли собрать себя в единое целое. Я представила самые отвратительные варианты развития событий. Сглотнув ком страха, прошла внутрь кабинета или же комнаты, неизвестно. Было темно, пугающе тихо.

Неожиданно дверь за мной закрылась, а за спиной послышались шаги, отчего дрожь пробежала по всему телу, шаг, вновь тишина. Желание повернуться стремительно росло, но стоило пошевелить головой, как раздался бархатный голос с ледяной хрипотой:

— Повернешь голову — двадцать ударов плетью обеспечены. Стой смирно и не шевелись, цветочек.

В детстве я боялась темноты, думала, что в ней живут монстры. Выросла и осознала, что да. Они действительно существует. Один из них сейчас стоит за моей спиной.

— Насколько сильно нужны деньги, если ты решила обойти правила? — Мне было страшно отвечать на вопрос. Казалось, если открою рот, то рискую лишится языка. — Правила писались мной многие годы. Для чего? Чтобы появилась девушка и все испортила?

— Простите, — чуть слышно прошептала.

— Что? — Переспросил мужчина, сделав несколько шагов ко мне.

— Простите меня.

— Простить тебя? — Задумчиво повторил он. — Мне бы хотелось тебя простить. Однако нужно знать причину твоего вольного поведения. Скажешь мне её? — Я одобрительно закивала головой. — Умница.

— Мне нужны деньги на лечение сестры, — осознавая, что лучше рассказать обо всем, продолжила, — я была в центре социальной помощи, но мне так отказали. Там же была Катрин, роза, она предложила работу. У моей сестры нет времени ждать, когда я буду готова к боли, — позвольте мне вернутся на кровавый вечер.

— У нас не работают девушки с семьями, — сердито и недоверчиво заявил мужчина.

— Это не родная сестра. Дочь женщины, которая кормит меня, — неприятно скривившись от боли в ноге, вздрогнула.

— Сядь, — потребовал голос из темноты.

Кое-как нащупав кожаное кресло, не спеша опустилась.

— Ты не наркоманка?

— Нет.

— Не алкоголичка?

— Нет.

— Не сидела в тюрьме?

— Конечно, нет! — Крикнула со злости, отчего моментально почувствовала, как мои волосы сжались в мужском кулаке.

Сильный толчок вниз заставил упасть на колени. Удары плетью посыпались без жалости по пяткам, их было, словно сотни. Кончик плетки задевал во время удара ягодицы, отчего удар прорезал белье. Было слишком больно. Слезы скатывались по щекам, я их просто была не в силах сдерживать. Пелена боли покрыла все тело. Я перестала слышать происходящее, даже не придавала значение звуку плети, которая резала воздух вместе с кожей.

— Нам невинных хватает, — остановился мужчина. — Забудь о том, что у тебя есть личность! Забудь обо всем, что знала и во что верила раньше! Отныне, ты моя собственность.

Плеть упала рядом со мной, а мужчина схватил меня за одну ногу. Однако вместо боли, я почувствовала, как он салфеткой вытирает кровь. Пытаясь понять его действия на слух, удивилась тому, что шаги становились дальше.

— Выпей бокал до дна, затем ступай к себе, — потребовал мужчина. — С вступлением в петуньи, бывшая ромашка.

Обессиленно опираясь на локти, смогла доползти к столу, на котором горела настольная лампа. Бокал с мартини имел непонятный осадок, в виде красной пленки. Залпом опустошив содержимое, почувствовала послевкусие железа.

Черт!

Красная пленка, это пропитанная моей кровью салфетка.

Живот неприятно скрутило от данной мысли. Прижав ладонь к губам, пыталась глубоко дышать носом, пока не осознала, что приступ тошноты был вызван неосознанно. На самом деле, меня не тошнило и никакого отвращения не почувствовала. Может быть и крови не было в напитке? Однако, металлический привкус во рту путал еще больше.

Открыв дверь в коридор, увидела Катрин. Женщина злобно смотрела на меня, но стоило ей опустить взгляд на ноги, как лицо смягчилось и расплылось в сочувствие.

— Рада, что ты цела, — прошептала роза, взяв меня за руку и ведя к лифту. — Утром переедешь в новую комнату. К петуньям.

— Я не видела его лица, — заговорила лишь тогда, как двери лифта закрылись. — Там было темно.

— Самаэль отправил одного из своих парней, дабы преподнести тебе урок на будущее, — Катрин заботливо поправила мои волосы, — деньги выдам утром.

— Мне за это заплатят? Не накажут? — Удивленно спросила, хоть стоять и говорить сил не было.

— Ты уже наказана, и да, заплатят, милая, — осведомила женщина, улыбнувшись в ответ.

С легкой улыбкой облокотившись об холодную стенку лифта, прикрыла веки. Однако вместо темноты видела неизвестные силуэты кровавого оттенка, горло скрутило в ледяные оковы, а ноги подкосились. Я почувствовала, как теряю сознание, пока голова не прикоснулась к полу.