Полет белой змеи

Глава 5

Ночью снова снилась летающая белая змеюка, да не какая-то масенькая, а огромная анаконда. Она парила на треугольных крыльях, над зелеными верхушками деревьев. Даже во сне Руа восторженно удивлялась, как же можно так выкручиваться? Ей всегда казалось, что летать можно только прямо, а этот белый червяк извивался, закручивался различными узлами, получалось летать даже назад! Вот как у нее так получается?

Обострилось обоняние. Аашара проснулась от чудных запахов съестного. Огляделась, постель подруги пуста и аккуратно заправлена. И как это понимать? Ее что, решили оставить без завтрака? Огромное желание обидеться насмерть на всех, замолчало, перекрываемое урчанием голодного желудка. Двери открылись, на пороге показался жрец. Окинув взглядом насупившуюся девчонку, усмехнулся.

- Ну, и на кого сейчас сердимся? – присел на краешек ее кровати.

- Где Сайма? – а глаза несчастные-несчастные.

- В библиотеке. Читает про нашу расу, чтобы знать, чего от тебя можно ожидать.

- Ясно, - она почесала макушку, хотела еще что-то спросить, но желудок снова заворчал. – Я унюхала запахи еды, - неопределенно покрутила ладошкой. – Это нормально… ну… для нас?

- Нормально, - качнул головой жрец, ему так интересно наблюдать за становлением и изменениями детеныша, что он не поменял бы эти мгновения ни на какие другие без нее.

- Ясно, - снова сосредоточенно качнула головой.

Дин лишь на мгновение, нежно прижал к своему плечу ее головку. Пусть она еще ребенок, но он с трудом сопротивлялся отпустить Руа на единый миг.

- Одевайся, пойдем кормиться. Сегодня клыки и язык мешают во рту?

А ведь она с утра даже не вспомнила про вчерашние неудобства. Сосредоточенно повозила раздвоенным языком по зубам.

- Нет. Не мешают. А почему вчера мешали? – ведь Дин обязан знать все, он же взрослый.

- Организм трансформируется постепенно, - постарался объяснить девочке, но поняла ли она его?

- Ясно, - в очередной раз качнула головой, взяла, выданные ей штаны, посмотрела на Дина. – Отвернись, - аашар послушно выполнил ее просьбу, а она надела их поверх шортиков.

Через несколько минут он уже вел ее в трапезную, откуда доносились совершенно неприличные запахи. Стол снова был полон вкусностей, рот наполнился слюной, а глаза огнем чревоугодия. Дин усадил маленькую спутницу, принимаясь накладывать еду в большую тарелку, как сказала бы сама аашара, «всего, и побольше».  

Все смотрели на них с явным интересом, и только Эйса готова была плеваться ядом. Хотя, откуда же она его возьмет? Змеей ей никогда не стать. Руа решила не обращать на нее внимания, а то потом лечи несварение.

Переглядки с лекаркой не прошли мимо внимательного взгляда Са Рик. Душой он сочувствовал чаяниям девушки, зная, им не суждено сбыться никогда. Поговорить с ней обязательно нужно, не предавая огласке статус девочки, тем самым убирая ее с линии атаки. Надеялся, что Эйса сама себе напридумывала развитие их отношений, которых не могло быть при любом раскладе. Жрец всегда относился к ней, как к подруге.

Положив себе в тарелку гораздо меньше, чем Руа, сел рядом, с удовольствием наблюдая, как мелкая аашара уничтожает очень обильный завтрак. Руа, не обращая внимания на сидящих за столом, поднялась, несколько раз попрыгала, после чего села обратно за стол, доедать остатки на тарелке. Увидев непонятный ритуал, Дин закашлялся.

- Руа, а зачем ты прыгала?

- Чтобы в желудке все утряслось и хватило места на остальное, - пожала плечиками девчонка, всем видом показывая: ну как вы не понимаете очевидных вещей?

К вящему удивлению мелкой, Дин поднялся, попрыгал рядом со стулом, усевшись обратно, и так же невозмутимо, как девочка, принялся доедать.  Посол сдавленно хрюкнул от увиденного. Если бы он не был столь почтенного возраста, который предполагает некоторые стать и важность, сейчас бы вместе с молодым жрецом прыгал рядом со своим стулом. Это должно было быть весело.

- Правда, места больше стало? – невозмутимо спросил ребенок, веря в неоспоримость дурацкого действа.

- Ты права, - едва сдерживая смех, ответил Дин, которому на самом деле понравился этот странный и веселый ритуал.

Сайма безоговорочно влюбленная в малышку, улыбалась ей и Дину. Вдруг Руа побледнела, схватилась за живот обеими руками, личико исказила мучительная боль, рот открылся в немом крике, а глаза стали еще больше. Сайма кинулась к ней, но Дин опередил ее, подняв на руки ребенка, спешно удалился в их комнату вместе с лекаркой.

- Вот так жадничать! - фыркнула Эйса. – Объелась, теперь заворот кишок будет.

- Заворота не будет, - нейтральным голосом ответил Га Тах. - У девочки начался оборот, и только Дин может помочь ей.

- Кроме него никто? – ситуация раздражала немерено.

- Он жрец, а их учат этому.

 Не такого ответа ожидала лекарка, но Га Тха словно видел ее насквозь, неодобрительно покачав головой, положил вилку рядом с полупустой тарелкой, и удалился к себе в кабинет. Начало оборота  слишком серьезное мероприятие, чтобы относиться к нему безалаберно. По дороге он распорядился принести в комнату девочки еды на троих дня на три-четыре, как повезет.

Растворяясь в красном мареве, Руа металась на кровати от жара. Ее кости выворачивало наизнанку, она пыталась кричать, но горло сдавливало, отчего крик получался только мысленным. Ноги сливались в единое целое, покрываясь общей кожей и чешуей. Руки исчезли, а голова превратилась в симпатичную мордочку змеи. Что-то холодное и влажное прикасалось к ее разгоряченной коже, чтобы через мгновенье стать таким же горячим, как тело. Время от времени Руа впадала в забытье.

Когда обращение только началось, Дин сделала попытку сорвать с нее одежды, дабы освободить тело, но Сайма воспротивилась: он, все-таки мужчина, должен же быть у него хоть какой-то стыд! На что жрец ответил, что сейчас не до политеса, потому вспомнит о своем недостойном поведении после всего. Сайма еще долго фыркала, выражая свое «фи», но больше ничего не говорила. Оборот продолжался долгие сутки. Девочка вымоталась и впала в забытье на несколько часов. Кожа постепенно становилась заметно прохладней.

Ночью Руа то металась от приступов жара,  тогда приходилось смачивать чешую, то тряслась от озноба,  и ее укрывали несколькими одеялами. Время от времени приходил Кир Га Тха, справлялся о самочувствии аашары, а дин и Сайма не выходили уже три дня из комнаты, перебиваясь редкими часами сна. Измотанные тяжелым состоянием девочки, они ни на шаг не отходили от кровати.

В середине четвертого дня Руа с трудом открыла слипшиеся воспаленные глаза и тут же закрыла со стоном: свет оказался слишком ярким, не смотря на закрытые шторы. Смотреть оказалось невыносимо от рези в глазах. Дин и Сайма оказались рядом в считанные мгновенья. Ласково поглаживая по новой гладкой шкурке, жрец вглядывался в мордочку змейки.

- Как ты себя чувствуешь? - Руа хотела ему ответить, но ее рот не был приспособлен для разговоров. – Говори мысленно, - посоветовал он.

«Словно меня пережевали и выплюнули», - даже мысленно голос был еще очень слабым. – «Почему я не могу смотреть? Глаза режет от света».

- Скоро пройдет, - снова погладил по телу.

        Сайма наблюдала за ними, не слыша ответов своей воспитанницы, а аашара ужаснулась, глядя на темные круги у них под глазами.

- Что она говорит?  - не выдержала лекарка.

Руа услышала родной встревоженный голос, и из-под закрытых жестких век выкатилась слеза. Они не оставили ее в тяжком испытании.

«Я так люблю вас!» - змейка мысленно всхлипнула.

- Не плачь, - теперь тревожился Дин.

- Что с ней? – Сайма не находила себе места из-за слез, которые увидела.

- Растрогалась, что нужна нам, - объяснил жрец.

- Ну, конечно, нужна! – склонилась над ней Сайма. – И не думай глупости! Мы тебя не оставим одну! – оглянулась на Дина за поддержкой. – Ведь не оставим?

- Никогда, - почти клятвенно пообещал жрец.  – А теперь давай-ка я познакомлю тебя с тобой, - он поднял на руки маленькую змейку, относя к большому зеркалу. – Посмотри, какая ты красивая, - он был горд своей избранницей.

Руа увидела себя, висящей на руках высокого молодого мужчины. Она была совсем маленькой, не больше метра, белой змейкой. Без рук, ног, со змеиной головой. Высунув темный раздвоенный язык, раскрыла пасть и, - о, чудо! –клыки-то, оказывается, складываются к небу, потому и не мешают!

«Дин, я же не останусь навсегда змеей? Ты, вон, в человека можешь превращаться», - это еще не паника, но уже скоро.

- Я научу тебя становиться вновь человеком, или принимать частичную трансформацию, - Дин специально отвечал вслух, чтобы Сайма была в курсе их беседы.

Руа посмотрела на него с немым укором.

«Я есть хочу».

- О, Руа, - простонал Дин. – Для начала надо научиться переходить из одной формы в другую. Или ты желаешь мышку? – глаза его лукаво смеялись, а лицо оставалось серьезным.

- Она голодная? – догадалась Сайма, на что Руа кивнула.

«Нет! Мышей точно не хочу!», - змейку передернуло. – «Учи!»

- Сначала закрой глаза и представь свое человеческое тело…

Руа закрыла глаза, принимаясь вспоминать, какое у нее тело. Интересно, а синяки тоже надо представлять? Не, наверное, не надо. Они и так сами появятся, когда снова стану человеком. Вспомнила, какую видела себя в зеркало…

- …словно нырнула в свое тело… - слышала отрывки объяснений Дина.

Нырнула… Как, позвольте узнать, можно мысленно куда-то «нырнуть»? представила, как у нее отрастают конечности, волосы и прочее, что должно быть у настоящего человека, пошевелила пальцами ног и рук. Получилось! Скосила один приоткрытый глаз, посмотрела, не показалось ли? Да, нет, не показалось, можно открыть оба глаза. Увидев свои родные ручки-ножки, топнула одной ногой, и с восторгом перевела взгляд на жреца и Сайму.

- Получилось! – взвизгнула, обняв обоих за шеи и повиснув на них. – У меня получилось! – шепотом вздохнула сразу в оба уха лекарки и Дина.

- Ты молодец! – так же тихо ответили два нежных голоса.

Они гордились ею. Она справилась. Теперь осталось повторить, а дальше будет проще, все дойдет до автоматизма.

- Сможешь обратиться снова в зверя? – спросил Дин.

Руа нахмурилась, вспоминая ощущения, каково это быть змеей, снова смежила веки… и вот, вуаля! – стала снова белой змей, только теперь не на руках Дина, а на полу. Можно себя и разглядеть. Длинный язык попробовал воздух, змейка приподнялась, немного покачнувшись,  немигающим взглядом уставилась в зеркало.

«А я красивая», - в голосе плескалось довольство собой.

- Очень, - вздохнул Дин. – Очень красивая.

- Можно тебя погладить? – несмело спросила Сайма, наблюдавшая за ней.

Змейка легко скользнула к ноге лекарки, остановившись за полшага, приподняла головку на половину своей длины. Сайма осторожно протянула руку, касаясь кончиками пальцев теплой, чуть шершавой чешуи.

- Сказочно! – восторг расплывался в карих глазах лекарки. – Мягкая, теплая.

Змейка в порыве нежности обвилась вокруг ее руки, Сайма поднесла руку с ней к лицу, чтобы лучше рассмотреть, Руа же прижалась белой щекой к ее щеке, прикрыв глаза.

- Маленькая моя, - приласкала ладонью воспитанницу. – А теперь становись девочкой и пойдем тебя кормить.

Змейка молнией метнулась на пол, прикрыла веки и оказалась стоящей на двух ногах, но раздетой. Полностью. От стыда и ужаса, что рядом стоит мужчина, а она щеголяет перед ним в чем мать родила. Кошмар. Резко развернулась к жрецу.

- И чего ты уставился? Совсем офигел? Змейка… Змейка, а одеть меня нельзя было, пока я ничего не понимала? – эк, как из нее рвалось негодование и ярость!

- Руа, но я… - оправдывался уже красный, как рак, жрец. – Мне вообще все равно! У нас так проходят обращение все дети.

- А если я обернусь в одежде, она исчезнет, когда я обратно того? - она покрутила кистью руки.

- Останется, - все еще пребывая в ошалелом состоянии, пробормотал жрец.

Никогда на него с такими претензиями не набрасывались дети. Ведь он ничего плохого не делал, только помогал при первом обороте и был рядом, когда лихорадило организм. А тут… Эх. Вот, влип.

- Отвернись! – нагло приказала мужчине, тот послушно исполнил приказ. Руа с помощью Саймы быстро оделась. – Все, Леопольд, давай жить дружно! Веди в  трапезную! – прямо, полководец!

- Я не Леопольд.

- Это уже не важно, - девчонка насупила бровки, взяв его за руку. -  Накорми меня, пожалуйста, - жалобно попросила, скинув воинственность, - а то я тебя слопаю. С чешуей.

Дин только покачал головой, представляя, какой занозой наградили его боги, повел девчонку кормить. Сайма пошла за ними. Мало того, что она хотела нормально поесть, так еще и интересно, как примут юную змейку остальные?

Триумф со стороны всей Посольской миссии порадовал Руа. Она четыре раза переходила из одной формы в другую, на радость аашарам. Кир Га Тха лично поздравил с первой ступенью к взрослению. На вопрос Дина, чего ей положить? Она, как всегда, ответила:

- Всего, и побольше! – делая страшные глаза.

Дин рассмеялся, и снова перед Руа стояла большая тарелка с разными вкусностями. С радостной мордашкой, детеныш углубился в любимое занятие. Весь мир сузился до уровня тарелки, наполненной съестным. Сидящие за столом, исподволь поглядывали на малышку. Всем было занимательно наблюдать за ней. Не так часто приходится видеть детей, а в Посольстве Руа вообще оказалась первой. 

Наевшись до отвала, она откинулась на спинку стула, с довольной моськой оглядев сидящих за столом.

- Наелась? – Дин повернулся к девочке.

- Ага, - она погладила выпирающий живот ладонью. - Словно неделю не ела.

Дин стушевался, услышав незнакомое слово, но Сайма подсказала:

- Седьмица.

- А! Так ты четыре дня пролежала в горячке, - «обрадовал» жрец.

У Руа даже лицо вытянулось. Она не сразу поверила в сказанное, повернулась за ответом на немой вопрос к Сайме, та утвердительно кивнула.

- Ну, ни фига себе! – в сердцах шлепнула себя по лбу ладонью. – Как дорого мне чешуя досталась!

- Перемены всегда происходят болезненно, - вздохнул Дин, - Этого не избежать.

- И вы с Саймой меня не оставили? – жрец кивнул. От полноты чувств, она обняла его за шею, для чего мужчине пришлось не только наклониться, но и повернуться корпусом. – Спасибо вам, - жаркий шепот в самое ухо.

- Я всегда буду рядом, - не менее жаркий ответ.

И она поверила, что ни он, ни лекарка ее не оставят в беде, да и вообще нигде не бросят в одиночестве. Эйса, резко поднялась из-за стола, бросив белую салфетку на стол, удалилась из трапезной. Руа было не до истерик второй лекарки. Хоть она была добра к ним с Саймой, накормила, спать уложила, с Дином познакомила, но нынешнее поведение девушки ни в какие ворота не лезло. И чего психует, спрашивается? Только ее нервов не хватало. Руа фыркнула на ее демарш, и тут же забыла.

- Завтра будем учиться читать и писать, - спокойно вывел из размышлений о поведении лекарки, жрец.

- Я умею, - зачем учиться еще раз?

- Ты умеешь писать на том языке, на котором разговаривала в своем мире, а здесь придется учиться заново.

- Разве у нас разные языки? – скосила глаза на Дина.

- Конечно, - усмехнулся он.

- Тогда, учи. Я не хочу неграмотной жить.

Посол поднялся, хотя ему очень интересно послушать и дальше занятный диалог между Са Рик и его нареченной, но дела не ждали.

- Руа, ты можешь рассказать нам о том мире, где ты жила? – голос тихий, ласковый.

- Конечно! – с жаром ответила. – Расскажу, что знаю.

Посол с остальными ушел работать, а за столом остались Дин, Руа и Сайма. Тишина, воцарившаяся на несколько долгих минут, не давила, наоборот, приводила в порядок мысли. Дин размышлял о предстоящем поприще педагога. Руа вспоминала, все, что знала о жизни на Земле. Сайма собиралась посетить библиотеку, следовало дочитать те книги, которые для нее выбрал жрец. Однако, в кабинет Га Тха они пошли вдвоем – Руа и Дин.

Их уже ждали, сам посол и трое его помощников расселись в креслах. Руа внешне совсем не волновалась, ведь это просто разговор, зачем его бояться? Ну, поговорят, поохают, да и пойдут они спокойно учить буквы нового алфавита.

- Расскажи нам о Земле, - попросил Га Тха.

Руа почти без запинки принялась рассказывать, о городах, деревнях, смене времен года. Много и грамотно рассказывала о знакомых видах флоры и фауны. Потом ее спрашивали про родителей. Она назвала их имена, которые знала, как они звучат там, на Земле. Описать подробно родителей оказалось немного сложно, так как их не стало в слишком раннем возрасте. Отпустив малышку к Сайме в библиотеку, посол спросил, что Дин думает обо всем, что смогла рассказать девочка. Совершенно некультурно поцарапав макушку, тот ответил:

- Белые змеи всегда были либо из рода Императора, либо из приближенных, но как бы там ни было, это побочные ветви монаршей семьи. Соотнеся имена ее родителей с именами Советника и его жены, вполне возможно, что это они и есть на самом деле – сам Мин Та Хас и Тан Та Хас. Встает вопрос: откуда взялась тетка, которая растила Руа до ее семилетия? Кто она такая? Так как все серепнтеры имеют в разной мере предрасположенность к менталу, а Мин Та Хас был очень сильным менталистом, то он мог внедриться в одну из семей того мира.

- Твоя версия стройная и логичная, - задумчиво покачал головой посол. – Я и сам понятия не имею, куда переправил семью Советника, в то время главное, убрать его, чем спасти от уничтожения. Видимо, там у них родилась дочь. Жаль, что на ее долю выпало так много испытаний, но теперь у нее есть ты, - сначала казалось, Га Тха выпал из реальности и разговаривает сам с собой, но вот он поднял белесые глаза на молодого жреца. – Ты обязан научить ее всему, что знаешь сам, определить в школу, а там по праву дара, если он силен, как у Мина, то потребуется дальнейшее обучение.

Дин едва склонил голову, соглашаясь с послом.

- Сайма изъявила желание ехать с детенышем, - голос его шелестел.

- Не возражаю, - подхватил мысль Га Тха, - только не берите с собой наи Зариен. Вселенная не выдержит ее страсти.

- Полностью согласен с вами.

Дин на самом деле не собирался брать с собой Эйсу. Нет, сначала она его не раздражала до такой степени, как сейчас. И ее отношение к его избранной. Он не позволит агрессивно унижать девочку, а если Эйса отправится с ними, то так и будет. Вдобавок ее нелепая страсть к нему самому, не радовала, а проблемы им не нужны.

Ко всему прочему, мозг тяготили мысли, что Руа дочь опального Советника. Как император отнесется к ним? Ведь ему, хоть и разрешено жить в Ашаране, но слишком тягостно проживание там из-за пронизывающих от откровенной ненависти взглядов. Друзей не так много, кто его не осуждает за деяния отца, но их тоже мало. Он прекрасно сознавал, что жить им придется либо на окраине, либо за городом.

- Дин, Императору следует сообщить о Руа, - прервал мысли Са Ри посол.

Все понимающий Кир Га Тха, не имел понятия, как отзовется на известие о ребенке сбежавшего Советника? Дин поднял на посла глаза полные страха, и за этот страх ему не было стыдно. Посол и его помощники тоже понимали это.

- Если что-то пойдет не так, приезжайте сюда, в Миран, будете жить на территории Посольства.

- Это крайняя мера, - Дин был благодарен за предложение - Сначала следует попробовать обосноваться в Краше. Если нам не позволят жить в столице, уедем в мое имение. Его у меня не отняли. Половину активов отца оставили мне, как единственному родственнику, так что голодными не останемся, он грустно хмыкнул.

- Не огорчайся, сынок, - Га Тха подошел к нему, обнял за плечи одной рукой. – Ты достаточно жил на чужбине, стоит попытаться пожить и на родине. Твое имение недалеко от Краша, даже если вам не разрешат обосноваться в столице, не пропадете, ты верно заметил. Береги Руа – вы все, что осталось от двух древних, хоть и опальных, родов.