Повенчаны багряной зарей

Глава 4

Юна

Из воспоминаний меня выдергивает раздраженный голос:

- Эй, девушка! Конечная! Выметайтесь! – сальный мужичок в потертых трениках и серой толстовке, обернувшись из-за руля, рявкнул в пустой салон.

Вздрагиваю от резкого возвращения в реальность и озираюсь, пытаясь понять, где остановилась маршрутка. Абсолютно незнакомый квартал – вереница пятиэтажек вдоль трассы и не большая кучка ларьков, утекающая за горизонт в огромную эстакаду. Поднимаюсь с сиденья и выхожу, глядя на свои запачканные ноги. Идти по городу босой – привлекать излишнее внимание, но и переться, спотыкаясь, на огромных каблуках ярко красного цвета тоже не дело. Все же влезаю в обувь, терпя неудобство, и глядя себе под ноги, чтобы не упасть. Надо бы купить себе обувь, мелькает мысль… Теперь у меня есть деньги.

Как же тошно помнить, откуда они у меня взялись! Доверив свою жизнь госпоже Невериной еще несколько месяцев назад, я подписала смертный приговор своим чести и совести. Они у меня есть, я помню из детских книжек, и это, пожалуй, все, что у меня осталось. Не будет, как она решила! Этому мужчине, впервые взглянувшему на меня как на человека – не посмею причинить вред. Начихать, что у них там с общим бизнесом, все равно не пойму, но за его доброе отношение ко мне – нет. Никогда. И судьба уже дважды показала мне, что встреча с Яром не случайна.

Тело помнит его ласки, обжигающий восхищенный взгляд. Я понравилась ему как женщина. Запомню его таким, ласковым и по-мужски обыкновенным, огромным спокойным зверем. Как он целовал меня! Боялась задохнуться, утонуть с головой в возбуждении, сжимающим низ живота. Руки и ноги перестали слушаться, разум кричал о том, что вот так и бывает по-настоящему, и сердце готово было разбиться о грудную клетку.

Запах его мужского лосьона, кажется, навсегда впитался в меня, и я до сих пор пахну его шикарным домом, и образ Яра все еще со мной. Яр… Наверное, Ярослав. Сохраню в сердце это имя. Никогда не встречала парня по имени Ярослав. Хотя какой же он парень? Огромный взрослый мужчина, с затейливыми татуировками на груди и руках, а еще с жесткой щетиной. Инстинктивно дотрагиваюсь до своего лица, помнящего прикосновение этой щетины. А еще… внутри все помнит «это…» Я думала, что меня снова стошнит, но когда губы Яра захватили мои, забыла обо всем на свете. Я читала, что, если влюбляешься, то идеализируешь любые действия человека. Он бандит, обеспеченный и отвязный мужик с криминальным прошлым, но я благодарна судьбе за то, что он стал моим первым мужчиной. И Богдану благодарна, что выпихнул меня из дома…

Добредаю в раздумьях до остановки пригородного транспорта. Похоже, я на окраине города. Столько времени в столице, и до сих пор не разобралась в схеме дорог. Столица и ближняя область просто огромны. Сначала Камилла предложила «устроить» меня в московский вуз, но Богдан тут же предложил вариант в Мытищах. Я понимала его желание съэкономить на оплате обучения, да и не спорила в общем-то, понимая, что закончила школу едва-едва.

Выуживаю из кармана купюру и протягиваю в окошко шаурмичной на колесах. Необходимо разменять деньги и придумать, куда мне исчезнуть. Обхватив ладонями горячий стаканчик с кофе, усаживаюсь на остановке, и очень невесело рассуждаю, что у меня в кармане куча денег, но нет документов. Комично, но я ни черта не успела подготовиться! Гадая о своей истинной роли в доме Камиллы, я совсем не ожидала такой скорой развязки. Билет на автобус и тот я смогу купить только на ближнее расстояние и у неофициалов. Повезет, если не вышвырнут в лесополосе…

Может, стоило все ему рассказать? А если бы не поверил? Своими огромными руками, которыми ласкал, обнимал, придушил бы. Я бы точно не поверила… Зависаю, разглядывая тусклый закат, больше похожий на марево мегаполиса, клубящееся вдалеке. Небо словно подожгли вдалеке, но не дают огню разгореться, и он существует только в прослойке между плотными сизыми облаками.

* * *

Пару месяцев назад

На утро меня действительно пригласили к завтраку. Муж Камиллы пресно поздоровался и, взявшись за телефон, вышел на балкон. Он казался отстраненным даже от самой Камиллы, находясь в своих мыслях, своей идеальной оболочке, в то время как Камилла выглядела хоть и дорого, но вовсе не идеально – обычное ее лицо, женщины, хорошо за сорок, я видела без макияжа вечером. А Богдан… больше напоминал породистого жеребца, слегка заигравшегося в своей роли. Он манерно откидывал светлую челку назад, словно парень, при этом сам выглядел лет на тридцать.

- Что ты предпочитаешь на завтрак? – выдает манерно Камилла в розовом блестящем халате и с поднятыми в высокую прическу волосами.

Я заметила, что она старается по-разному укладывать волосы и использовать разные оттенки теней для век.

- Пробуй тарталетки с икрой. Все остальное в этой дыре вызывает сомнения… - она жеманно взмахнула кистью с увесистым браслетом на запястье. – Ой, извини, Юна. Не хотела тебя задеть.

Дыре… значит, я девочка из дыры. Похвально, и как я буду жить в столице, да еще и исполнять роль дочери такой вот маман?

- Я думаю, что для начала нам нужен педагог. – словно читая мои мысли, Камилла уставляется на меня серьезно. – Месяц-другой позанимаешься, и все встанет на свои места. Манеры, речь, походка. С выбором одежды я помогу. За это не беспокойся, Юночка.

Ей удается «распилить» тарталетку ножом и с помощью хитрого трюка с вилкой она отправляет половинку в рот. Сглатываю голодную слюну и приступаю к такому же аккуратному распиливанию омлета. Никогда в жизни я не пробовала икру, и сейчас явно не удачное время.

- Поторопитесь. Через час такси в аэропорт. – бросает Богдан, широким шагом покидая гостиную.

Вздрагиваю, понимая, что никогда не видела самолет вблизи, и тем более не летала. Камилла замечает.

- Твой первый полет? – интересуется она. – В машине не укачивает тебя?

- Нет. Не замечала, но ездила мало. – отвечаю, думая, как сказать. – Волнуюсь… - позволяю себе изобразить подобие улыбки.

На самом деле в моем положении отнюдь не смешно. Умылась одной рукой, сижу босая и прикидываю, как мне завязывать шнурки.

- Не переживай. В бизнес-классе намного уютнее, чем в общем салоне. Вообще у тебя будет значительно меньше проблем, чем сейчас. На основании нашей договоренности ты получишь хорошую жизнь, обеспеченную, с перспективой. – вновь обрисовывает Камилла.

- Очень сомневаюсь, - бубню себе под нос, но Камилла прекрасно разбирает эту фразу.

- Поменьше сомневайся и побольше делай. Не все рождаются с золотой ложкой во рту. Кому-то приходится для этой жизни попахать, и кому-то для этого представляется шанс. – она многозначительно изгибает яркую бровь, отправляя в рот очередной кусочек теста с икрой.

С другой стороны, еще неделю назад я и думать не могла, что кто-то готов будет мне помочь. Разглядываю омлет на большой тарелке с позолоченной каймой, отмечаю, что в этом блюде и помидоры, и сладкий перец, и зелень. Тот омлет, что давали в детдоме, напоминал губку, которой моют сантехнику и посуду. Подрагивающий как желе, он в любое время года был безвкусным и несоленым, и только подгоревшая корочка имела хоть какое-то подобие вкуса. За этим же столом я вижу совсем иные продукты. Их готовили в отеле не для того, чтобы люди оставили еду на тарелках. Здесь все красиво, чисто и вкусно. Если бы я путешествовала, то обязательно остановилась бы здесь снова…

Размечталась! Одергиваю себя, стараясь не сутулиться за столом. Если уж мне предстоит общаться с такими, как Камилла и ее муж, то стоит попросить уроки подобающего поведения. Вздыхаю, и благодарю за завтрак, поднимаясь из-за стола. Беру тарелку и стакан из-под сока, двигаясь к двери. Кое-как влезаю ногами в старенькие кроссовки, и уже собираюсь открыть плечом дверь, как вижу ладонь, придерживающую ее.

- Куда ты собралась? – Богдан смотрит на меня сверху вниз как на подопытного кролика.

- Я? Так… посуду отнести, - не понимая вопроса, оборачиваюсь к оставшейся за столом Камилле.

- Юна, нет. – она убирает ладони от лица, видимо, испытывая какой-то шок или ужас. – Не надо уносить посуду. Иди сюда.

Возвращаю взгляд на Богдана, и вопросительно смотрю, но тот кивает мне.

- Что я сделала? – подхожу обратно к столу.

- Посуду в отделе убирает горничная, также, как и привозит блюда со всей сервировкой вот на той тележке за дверью. – Камилла указывает рукой в сторону входной двери в номер. – Это нормально… Эти услуги входят в стоимость номера и сервиса. Понимаю, ты привыкла к другому, но надо делать над собой усилие и отвыкать. Есть люди, кто пользуется такими услугами, а есть те, кто для этого работает с раннего утра. Повара, горничные, администраторы – все они обязаны обеспечивать наше комфортное пребывание здесь. – Она манерно убирает салфетку, которую держала разложенной на коленях.

- Извините. – краснею до корней волос, осознавая ту колоссальную пропасть, что разразилась между нами. – Я постараюсь все это понимать.

- Тебе не за что извиняться. Постарайся чаще задавать вопросы, чтобы не попасть впросак. – она улыбается сдержанно, указывая мне на ноги, точнее на развязанные шнурки, небрежно лежащие возле кроссовок.

- Не умею одной рукой, - сгораю от очередного конфуза.

- Я дам тебе свои сапоги. Тридцать седьмой. В Питере сразу же прокатимся за покупками.

Камилла заметно веселеет, и только Богдан смотрит на меня пренебрежительно. Странно, но их отношения больше напоминают…совместное проживание, нежели брак. Никаких проявлений чувств, односложные ответы и вопросы. Может, я совсем не знаю, как люди живут семьей, но из редких кинофильмов и множества книг все же имею некоторое представление…

Тревога вчерашнего дня с новой силой тормошит меня и в такси, и в аэропорту, и в салоне огромного самолета. На мою удачу меня совсем не укачивает, и все время полета я с удовольствием разглядываю кусочки облаков, солнце. Оказывается, на высоте, оно такое яркое!