Измени жизнь, чтобы изменить себя

3.3

«Вы убиваете их! Все паломники, которые приходят сюда, вы убиваете их!»

Ижемал повернулся, чтобы посмотреть на Лазхара.

Лажар повернулся и посмотрел на Ижемала.

Алисса стиснула зубы, глядя на двух братьев, когда они повернулись к ней лицом. Она была в ступоре после церемонии. Обнаружив, что она не шевелится, когда тела куда-то увозили, Лазхар проводил ее обратно в гостиницу. Только когда он усадил ее за прилавок и Ижемал налил ей выпить, она окончательно очнулась.

— Ты не знал?

— Конечно, я не знал! — сказала Алисса, стукнув кулаком по столу и уставившись на так называемого жреца так называемого ангела.

Лазар сцепил руки, прислонившись к стойке с места рядом с ней. — Откуда, ты говоришь, ты снова?

— Я не знала, — сказала она сквозь стиснутые зубы.

«Это общеизвестно. Люди едут со всех уголков земли, чтобы попасть прямо в любящие объятия Ее Святейшества».

Алиса не могла не посмеяться над этим. Этот ангел относился к преступникам лучше, чем к собственным последователям. Или, может быть, она просто наслаждалась ими больше.

Теперь, когда она подумала об этом, Тенебраэль с нетерпением ждал предполагаемой смерти Алиссы. Полная страданий и агонии какое-то время, прежде чем она, наконец, скончалась. Если она и могла что-то сказать о смерти пилигримов, так это то, что они прошли относительно быстро и безболезненно. Во всяком случае, никто не кричал от боли.

«Если это так распространено, почему я не знал об этом?»

«Это не часто обсуждается открыто. Смерть — неудобная тема для многих».

— К тому же ты немного туговат на голову, — пробормотал Ижемал себе под нос. Все еще достаточно громко, чтобы получить предостерегающий взгляд от брата. "Какой? Она. Она ничего не смыслит в деньгах, кажется, что хорошая еда ее оскорбляет. Мне даже пришлось объяснять, как сбрасывать прилавки, а потом она все равно ошибалась, занимая в процессе в несколько раз больше времени, чем следовало». Говоря, он отмечал пальцами каждый пункт.

Лазхар отвел взгляд от брата, чтобы рассмотреть Алиссу, почесавшую бороду. «Она появляется в непрактичной одежде». Его пальцы на мгновение замерли, когда он взглянул на ее талию. — И не путешествует с приличным оружием, — пробормотал он, поворачиваясь к брату. «Приютившая дочь дворянина, решившая сбежать в поисках любви и приключений?»

— Я ожидаю, что дочь дворянина знает, что это такое. Ижемал вытащил серебряный слиток и бросил его на прилавок. — Твоя плата за день, девочка.

Она уставилась на монету. Он не добавил никаких бронзовых деталей, на что она могла бы пожаловаться при других обстоятельствах. Но потом она не работала несколько часов из-за этой идиотской церемонии. Если она действительно напортачила с конюшней, то это было более чем справедливо.

Он встал, повернувшись к задней двери за прилавком. «У меня есть работа, которую нужно сделать. Когда вы закончите, их комнаты должны быть убраны. Любые оставшиеся вещи должны быть доставлены Лазхару.

Алисса бросила осуждающий взгляд на Лазхара, когда его брат вышел из комнаты. «Ты убиваешь их, а потом крадешь у них? Ты просто мелкий расхититель могил. За исключением более эффективного без копания».

С потемневшим лицом Лазхар посмотрел на нее сверху вниз. «Здесь много копать. Наверняка вы видели кладбище. Мы берем только то, что необходимо для установки маркера. Все, что осталось, хоронится вместе с паломниками в знак уважения. Если у паломника не хватает средств, чтобы заплатить каменщику, я лично вырезаю его маркер, чтобы убедиться, что он должным образом увековечен. Это то, что не является общеизвестным, и я буду благодарен вам за то, что вы не распространяете это». Он откинулся назад и посмотрел в сторону; в сторону кладбища, хотя из гостиницы не было окон. «Я уверен, что там зарыто достаточно, чтобы соперничать с величественными хранилищами фараона».

Судя по его мягкому тону, у Алиссы не было причин сомневаться в искренности его слов. Что на самом деле делало это довольно серьезным секретом, которым он так откровенно поделился. Рассылка слухов означала бы, что разбойники и налетчики, которые, вероятно, толпами бродили по такому средневековому миру, окружили бы город, грабя и грабя. На самом деле, даже в остальном честные граждане могли услышать призыв жадности прийти и выкопать как можно больше могил за ночь или две, прежде чем сбежать.

Тем не менее… «Тебе не пришлось бы беспокоиться об этом, если бы ты не убил их в первую очередь».

Его глаза, которые всегда были такими веселыми каждый раз, когда Алисса видела их, стали грустными. Не грусть о потерянном любимом, а полная жалости к другому. — После того, что ты увидел, ты не веришь в Тенебраэля?

«О, я определенно верю в Тенебраэля. Я просто…» Осознание пришло. Алисса моргнула, на мгновение сбитая с толку, когда закончила собирать кусочки. «Все дело в вере, не так ли? Шесть человек в год видят Тенебраэль, они говорят о ней и, возможно, описывают ее через несколько лет. Дело не в них, а в толпе. Шесть человек только что отдали свои жизни, чтобы подтвердить убеждения нескольких сотен человек».

«Более нескольких сотен человек. Почти все присутствующие были не из Теневиля». Лазхар обернулся, махнув рукой через таверну. «Большинство из тех, кто смотрит здесь церемонию, не из этой деревни. Они уедут завтра. Они уйдут с этим опытом, веря в него до самой смерти. И они будут делиться этим опытом на протяжении всей своей жизни, подтверждая убеждения тех, кто не может путешествовать».

Алиса отвернулась в полном отвращении. Однако она не могла удержаться от вопроса: «Что в этом для тебя? Доход церквей по всей стране? Продажа эля? Или нет… — пробормотала она больше себе, чем Лазару. «Вы раздаете эль бесплатно, а если бы вас заботили деньги, вы бы просто перекопали кладбище». Технически Ижемаль не раздавал эль бесплатно. Клиенты действительно заплатили за это. Но если они хотели это бесплатно, все, что им нужно было сделать, это выйти на улицу и найти Лазхара. Это было больше похоже на то, что они платили за кров, тепло, компанию и обслуживание.

Она повернулась к нему и смотрела, ожидая, что он скажет. Если он вообще что-то сказал.

Лазар глубоко вздохнул. Затем он улыбнулся. Не самая радостная его улыбка, а улыбка, полная печали. "Надеяться."

"Надеяться." Алиса не могла поверить своим ушам. "Вот и все. Вы убиваете людей, чтобы подтвердить убеждения людей исключительно ради этих убеждений».

«Иногда немного надежды — это все, что нужно. Подумайте о тех, кто охраняет Крепость Пандоры — я полагаю, вы знаете об этом — насколько готовы они были бы умереть от рук злобных монстров ради Лирии, если бы они не верили, что кто-то поджидает их после их смерти?

Пренебрежительно относиться к солдатам за то, за что они сражались, Алисса не имела права. Тем более не солдаты, защищающие свою страну. Некоторые причины могут быть достойны критики, но не борьбы за защиту других.

До того, как ее мать вышла на пенсию и стала охранником, она служила в вооруженных силах. Алисса никогда не спрашивала почему. Возможно, так и было бы, если бы она когда-нибудь снова увидела свою мать. Хотя она полностью ожидала ответа о том, как это было за деньги, без какой-либо реальной более глубокой причины.

Здесь это применимо? Платили ли солдатам в этом мире?

— Могу я спросить, вы сказали, что определенно верите в Ее Святейшество. И все же вы не верите в цель праздника?

Алисса закусила губу. Упоминание о ее вере в Тенебраэля могло быть ошибкой. Сказать, что она видела ее лично, может быть плохо. Что сделал бы подхалимский священник, если бы она увидела его бога? Поэтому она полностью пропустила эту часть. — Я считаю, что идти к смерти неправильно, и…

"И я не."

— Н-но ты их убил.

— Ты продолжаешь так говорить, — сказал он с жалким вздохом, подходя к ней на табурете. «Ни один из паломников, участвовавших в церемонии при моей жизни, не знал, что влечет за собой эта церемония. Прошу всех и каждого, чтобы не было недоразумений. В конце концов, это они пьют чай».

Он встал и подошел к двери, явно довольный своей речью.

— Откуда ты знаешь, что она заботится? Алиса сказала, прежде чем он успел уйти.

— А, — промычал он, поворачиваясь с широкой улыбкой. «На самом деле, это самый простой вопрос. Каждый паломник, который видит Ее Святейшество, записывает свои слова и действия. Содержание варьируется, но мы можем сделать вывод о ее ответах. Иногда паломник повторяет ее слова дословно. Сегодня мне любопытно, что она ответила на вопрос Азиза. Он поблагодарил ее за это.

Ей очень хотелось рассказать ему о том, как она себя вела; достойны упоминания как ее действия перед церемонией, так и то, как она вдруг устроила святое зрелище, когда паломники умирали, — тот факт, что она жаловалась и на его речь. Просто чтобы закричать, как он был не прав. Но она все еще опасалась говорить ему, что может видеть Тенебраэля. Вместо этого она вздохнула и сменила тему, желая, чтобы подхалим не знал о ней многого.

— Я не думаю, что ты плохой человек, Лазар.

— Спасибо, — сказал он, приподняв шляпу.

«Если морально сомнительно. Но эта религия опасна. Ты можешь быть благородным, но ты не будешь здесь вечно, — сказала она, вспоминая слова Тенебраэля о поиске нового верховного жреца. «Как скоро кто-то воспользуется церемонией? До того, как новый верховный жрец выкопает и использует сокровища на кладбище? До того, как кто-то построит церкви вокруг земли, заявив, что Тенебраэлю нужны деньги, а затем соберет их для себя?

На этот раз Лазар не ответил. Его лицо приняло задумчивое выражение, когда Алисса встала.

— Полагаю, мне следует пойти убрать их вещи, — сказала она с легким вздохом, направляясь к лестнице.

Еще одна ночь. Как только наступило утро, Алисса собиралась уходить. Она не могла больше торчать в этом месте. Возможно, лучше нигде не было бы, но вряд ли могло быть хуже. Лирия казалась хорошим местом назначения, хотя, возможно, с остановкой у нее дома, чтобы собрать еще несколько припасов.