Кинар-Хор меньшее зло

Королевство Глок

Между двумя королевствами протекала маленькая спокойная речка, именуемая Раздельной. Дорога выводила к широкой заводи – броду, где воды было, чуть выше голенища сапога. Спутники Маска, разувшись, задирая вещи над водой, перешли её вслед за хозяином, преодолевшим это место верхом. В двух – трёх милях впереди виднелись городские стены. Это город Саутфронт, являющийся сам южным поселением королевства Глок.

Саутфронт одновременно и торговый город, и оборонительный рубеж. Между Уром и Глоком давняя вражда. И, хотя последние несколько сотен лет настоящей войны не случалось здесь, но в былые времена тут часто лилась кровь, и люди хранили кое-какие традиции с тех времён и с той, и с другой стороны Раздельной реки.

Ещё на подъезде к городским вратам компания оценила оборонительный потенциал Саутфронта. Высота городских стен была не меньше пятидесяти футов, а башен и того больше. Проход за воротами имеют целых два поворота, и весь путь шикарно простреливался с двух направлений.

Стражники внимательно осмотрели пришельцев, но препятствий никаких не чинила, и путники таки въехали в город.

– Хэльвик, поди узнай, где бы нам остановится. Демон… у меня задница болит, мочи нет.

 Сказал Маск, слезая с коня. Нынче, конечно же, езда верхом давалась ему куда проще, чем в начале пути. Но, хотя Маск и ехал верхом, хотя и выглядел, как благородный господин и носил меч на бедре, словно рыцарь, он не был рыцарем, и конный бой ему мог присниться только в кошмаре. Хотя Маску и так, чего только не сниться последнее время.

Ещё неделю назад он думал, что самое прекрасное и удивительное, что было в его жизни, пусть и во сне, это полёт, но как же он ошибался. Понял это Маск, только побывав в Золотом городе, это зрелище ни с чем не сравнить, и ничему не затмить. В сознании запечатлелся образ Золотого города, и уже ничто не способно впечатлить сильнее, и нет такой силы, что заставила Маска забыть о нем.

Здоровяк больше и не летал во сне, но позавчера ему приснился ещё один странный сон. В этом сновидении он говорил с мертвецом, мертвецом того самого высокого эльфа, что в одиночку сражался с неведомыми сущностями. Его тело было разрублено на десятки частей, сшитых грубыми стежками воедино. Некогда невозможно прекрасное существо ныне прибывало недвижным и отвратным, но голос его был прежним.

– Что ж, значит, ты, человек.

Неясно было откуда исходил голос он, словно звучал в голове Маска, да и не ясно было вопрос ли прозвучал или утверждение, но здоровяк решил ответить и присел на землю, точнее на каменную плиту.

– Да, я человек.

Вокруг видно было всего футов двадцать видимого пространства вокруг. В центре – каменный чёрный саркофаг, рядом с его правой стороной сидело тело или лежит сидя, демон его знает, как тут правильнее сказать будет. Тело, сшитое из давно обескровленных кусков, кое-где края кожи подсохли, и оттого швы были совсем не плотными и не стягивали края порезов вместе. Напротив него, примерно в пяти шагах, присел Маск. Под ногами были древние, поросшие в трещинах мхом, каменные плиты из, кажется, что серого камня, но тут нет уверенности, они покрыты пылью, демон его знает, чем ещё. Над головой была полная и непроглядная тьма, как и вокруг Маска, но только остальное пространство не было в какой-то густой тени, ничего другого вокруг просто не существовало!

– Прости за мой вид…

Сказал смущенный голос существа, прозвучавший в голове Маска:

– Минуло более ста веков, время беспощадно, пока что я таков… Ты узнаешь это место? Я здесь впервые тебя встретил.

Маск ещё раз посмотрел по сторонам, но по-прежнему не узнавал этого места.

– Ах, да, сейчас.

Существо подёрнулось, неведомым образом шевельнуло пришитыми пальцами правой руки, и с кончика указательного взмыла вверх серебристая искорка. Крошечный серебристый огонёк, будто блик пылинки на солнечном свету, становился всё больше и ярче, и вот он, взлетев на пять футов, уже словно пламя свечи, а поднявшись на два десятка, огонек был уже размером с Масков кулак, а надо заметить кулаки у Маска с баранью голову, и чем выше поднималась искорка, тем больше она походила не на огонёк, а на настоящее серебряное солнце.

Светило окрасило и проявило пространство – огромные, величественные пирамиды и, густо заросшие, некогда прекрасные сады. Тропинки, выложенные огромными плитами и, чадящие черным пламенем и дымом пирамиды из черепов. Маск засмотрелся на иссиня-чёрный огонь, но голос в его голове заставил его очнуться от задумчивости:

– Черный огонь… Тот народ, который я желал спасти, теперь приносит жертвы ради моего забвения. Я отдал за них жизнь свою и своего народа. Я пожертвовал всем, ради них, и что я получил взамен? Они даже имя моё не произносят, считая его чем-то запретным и скверным. Как коротка их благодарность и память! Ты же встречал их… Снова живут как звери… Глупцы, невежды, трусы… Прости меня. Я не должен не говорить тебе этого, ни думать о них так. Они не виновны, им противостояли силы, которые они даже осознать до конца не были способны. И всё же они попытались, даже мои соплеменники, даже мой родной брат… О-о-ох, Парталон, как же мне его не хватало в бою… Ах… Это всё было целых сто веков назад, но я помню, словно это произошло с прошлым восходом солнца. Всё это безумно долгое, уж поверь, человек Маск, мне на слово. Всё это время я пребывал ещё в худшем состоянии, чем ныне. Я был, ибо я ступил в Золотой город и более не был способен меня уничтожить, никто кроме создателя, но моё физическое воплощение было рассечено на сто частей и разбросано по всему свету, а кровь моя сокрыта в недрах скалы, той самой, где сейчас строится город подлых Сваэр Арса – народа низкорослых гноме – глупцов, прислужников Древних, что даровали им капельку благ, за что те, тут же встали на их сторону. Там в Брафнетпике, так место то зовется, сокрыта в камне моя кровь. Я не смогу восстановиться, пока она сокрыта там. Они нашли её, и называют камнем Отцом – сердцем горы. Глупцы…

– Так что же, это сон или явь?

– Это ни то и не другое. Мне будет сложно объяснить, как именно и отчего всё так, возможно, смогу, но позже. Ты и сам побывал в Золотом городе, так что, ты, теперь тоже бессмертен и со временем научишься всему. Теперь попытайся осознать эту мысль, ты бог, Маск – человек.

– Что?! Что за глупости такие ты городишь?! Какой я, к херам, бог?!

– Ладно, ты ещё не готов, я понял.

– Да что за горячечный бред?! И что тебе вообще от меня нужно?!

– Нужно не столько мне, сколько нам, да и всему миру в целом.

– Не думаю, что миру что-то такое нужно!

– Да, я уже понял, что вам уже давно неведома власть Древних. У вас тут и боги уже бывали, и тоже куда-то исчезли, теперь в небе, лишь облака… Но ты же сам видел… Трон создателя по-прежнему пуст. Я вижу его даже отсюда. И создателя на нём нет, это я тебе могу сказать точно, да ты и сам не так давно видел всё своими глазами это. Одна только беда, ни Древние, ни боги никуда не исчезли, они не мертвы. Значит, они однажды вернуться, и что будет, ты тоже видел своими глазами. Это нужно остановить. Ты понимаешь?! Ты можешь это остановить.

Как бы ни было это парадоксально, но Маск понимал и отчего-то верил словам этого существа, а потому молча кивнул.

– Хорошо, друг мой, тогда до следующей встречи.

– Но ты не ответил…

– У тебя там дела.

Прозвучал ответ, и Маск проснулся в тесной комнатке постоялого двора недалеко от северной границы и в самой северной точке королевства Ур. Но, вот уже Маск и его спутники вошли в трактир уже в совсем другом королевстве. В Синем гусе – так назывался постоялый двор, для них нашли пару приличных комнат и довольно сносно накормили. Отдохнув ночь, наутро Маск отправил Хэльвика разузнать у местных, есть ли в городе бойцовская яма, и про человека, которого они ищут. А сам же под наставлением Гернета продолжил обучение письму, как, в общем-то, счету и естествознанию. Нет, Маск далеко не дурак, количество пальцев на руках он сосчитать мог и всё, что можно было делить на десять он делил и прибавлял, ежели нужно еще единиц – пальцев. Каждый десяток, полный или не полный запоминал он как, к примеру, головной десяток, десяток левой ноги или большого пальца на левой ноге.  В итоге в кошеле у Маска было кроме десятков золотых и серебряных монет, ещё и суповой набор, почти из целого человека, разве что пары конечностей не хватает. Его так считать ещё старший брат учил. Дело это, конечно, непростое, а ну-ка, сложи вместе десять злата правой руки, да левой руки, да по ноге с обеих сторон, да головной десяток прибавь. А это не всё, ещё опосля злата, которого ещё сердешный десяток и прочие, коих аж двенадцать штук, будут ещё и серебряные десятки… Так что, счет Маска был ой каким непростым делом. Гернет же учил делать это иначе.

За время пути здоровяк уже многому научился, внезапно обнаружив в себе поразительное умение красиво писать. Даже его учитель, увидев старание и результат трудов, удивлённо воскликнул что, мол, Маск самый его и способный ученик! Они освоили уже весь алфавит все двадцать восемь символов, и сейчас здоровяк учился их правильно читать и составлять. Гернет объяснял почему сочетание тех или иных символов читаются не всегда так, как звучат в отдельности.

К середине дня вернулся Хэльвик, рассказавший, что здоровенный, рыжий боец был городе, мол, он одержал десять побед и его увез владелец на северо-запад в Стоунвал. Его хозяина зовут Лубек, он бывший торговец рабами, сменивший лет пять назад деятельность и, начав готовить бойцов для ям. И надо сказать, он очень успешен в своем деле.

– Что ж… Пока мы движемся в верном направлении. Хэльвик, узнай сколько нам отсюда идти до Стоунвала?

– Три дня, господин! Я сразу и спросил, далеко ли город, и господин, принимавший ставки, на бой так и сказал. Отсюда, говорит, и дорога ведёт прямо к нему, к Стоунвалу, если всё время поворачивать налево.

– Молодец, тогда проверь наши запасы, мы закончим и поедем сегодня же.

– Как скажете, господин.

Отозвался пацан, явно не слишком обрадованный этому. Спать в номере трактира на чистой постели, кем-то вычищенной, постиранной и постеленной, кушать, приготовленную кем-то горячую пищу и вообще находиться в городе, среди людей ему нравилось куда, как больше, чем спать на сырой земле, жевать сыр и мясо в сухомятку. Конечно же, с господином Маском ему было, куда как лучше, где угодно, чем, где угодно без него, но ведь ещё прекраснее было тут среди всех этих благ. Но, кто спрашивал, что там думает Хэльвик, конечно же никто, а сам он не решился высказать своё мнение. Господин Маск, хотя хороший и добрый, но может и оплеух надавать, да таких, что никогда и не забудешь.

Двумя часами позднее его милость Маск, его учитель и слуга покинули Стоунвал в направлении соседнего города, до которого топать им целых трое суток. Но время уже давно приносит Маску лишь новое, лишь интересное и всё более и более совершенное. Это отражается и выражается во всём буквально, сегодня он говорил лучше и более правильно, чем ещё вчера, он уже красиво писал, хотя мало что вообще писал. Маск больше не видел ни берегов, ни преград, он теперь точно знал, как выглядит Ай весь целиком, он побывал уже везде, многое попробовал и пережил. Маск совершенствовался даже не ежедневно, а ежеминутно, поражая и удивляя своими умениями и достижениями своего учителя.

– Как думаете, господин, вы уже готовы к тому, чтобы попробовать читать самостоятельно? Мне кажется, вы справитесь, мне уже кажется, вы справитесь совершенно с чем угодно. Это поразительно, господин, у вас талант буквально ко всему.

– Да ну, скажете тоже…

– Нет-нет, я заявляю это со всей ответственностью и серьёзностью! Вы уникально обучаемы! Если бы я сам не видел ваших успехов своими собственными глазами, я бы ни за что не поверил, что такое возможно.

– Вы меня перехваливаете, всё дело в вашем научении. Талант учителя – успех ученика, прилежность в послушании – залог глубокого познания дела. Вам от меня нужна решимость, кропотливость, твердость мысли мне же ваши знания и мудрый ваш совет.

– О-о-о, господин, это прекрасно сказано! Пожалуй, это стоит даже записать, как вы сказали? Талант учителя – успех ученика?

Гернет был искренне рад теплым и, красиво сплетенным между собой, словам, Маск оригинально сочетал и переплёл меж собой причинно-следственную связь.

– Спасибо вам, Гернет. Ну, раз вы в меня верите, я попробую почитать на привале.

– Уверен, у вас всё получится!

– И я, господин, я тоже уверен, что у вас всё получится!

Подал голос, доселе молчавший, Хэльвик, посчитавший, что может высказать своё мнение. Мнение его отчего-то заставило улыбнутся и Гернета, и хозяина, хотя Хэльвик ни капельки не шутил.