Приручи меня

Часть 1. Глава 3

Лера

- С чего ты решила, что он не поддержит тебя? Вы ведь даже не говорили толком по этому поводу, - спрашивает Катя, мой дружественный психоаналитик и генератор всех сумасшедших идей.

- А с того, что он такой же, как и отец! Одни нравоучения и долбанная правильность! Все должно быть, как нарисовано! – всплескиваю руками и тушу окурок, безжалостно смяв его о железную дугу урны.

- Ну, неа… Посмотри, он вполне себе симпатявый даже, - подруга сунула мне под нос нарытое в сети фото Руслана с очередной пассией в каком-то ресторане.

- И чего в нем симпатявого? Бабуин какой-то… - отмахиваюсь, все еще негодуя на этого мужчину, от которого убегать, конечно, не хотелось, но и понимания я тоже не ждала.

- Ты ни хрена не понимаешь в мужчинах, и все из-за твоей неопытности. Когда уже ты перестанешь держать свои трусы обеими руками?

- Когда время придет. А теперь еще и вдвойне себя беречь буду… от бабуина! – показываю ей язык, гримасничая.

- Да х**н тебя поймешь. Поехали, проветримся! – Катюшка – девушка без комплексов и предвзятостей, поэтому с ней легко и просто, а еще она одна единственная моя подружайка!

- И то верно. Глеб с Андрюхой будут?

- Да, мы созванивались утром. Все по плану.

Забравшись на красивущую Kawasaki Ninja и обняв свою подругу по несчастью, я затихла на время, чтобы пустить по венам адреналин, который так и ждет старта от скорости. Мы привычно гоняем по загородной трассе, наслаждаясь хоть в этом своей небольшой свободой, ведь во всем остальном за Катюшку тоже собираются все решить, и с кем жить, и как быть. Иногда мы плачемся друг другу, но все больше живем одним днем, ведь он может оказаться последним свободным! Ее родители владеют сетью агентств недвижимости, поэтому в доме у нее такие же ледяные белые стены, и родители ее совсем не заморочены на заработке.

Вдоль трассы мелькают деревья, одетые уже в золотые, красные кафтаны, попадаются и зеленые ели с лохматыми лапами. Осень вступает в свои права, принося с собой холодное дыхание. Наслаждаясь природой, я невольно вспомнила, что завтра брошу горсть этой ароматной осенней земли на могилу родителей. Как же так, отец не усмотрел? Всегда осторожный, проверял любое дело по пять раз, а тут просто позволил умереть сразу обоим.

Конечно, мне навряд ли озвучат результаты экспертизы, либо наврут с три короба. Кому надо возиться с правдой для малолетки? Даже этот Руслан быстро остынет, а может уже вкурил, что я ему не по зубам. Мне не трудно открыть ему истину, а она заключается в том, что я непокорная, распущенная и оторванная, от которой у него будут одни проблемы. Если, конечно, он не отвалит на свои юга и берега в ближайшее время.

Когда-то, конечно, он всколыхнул сердце и душу, взяв меня, совсем маленькую, на руки и прижав к себе. Никогда мне не выбросить из памяти этот запах пряного табака и взрослого мужчины, особенный, которым пахнет моя детская влюбленность, мимолетная и беззаботная, как само детство. Теперь все иначе. Родителей больше нет, а этому мужчине нет до меня никакого дела. И хоть я бы дорого дала за его внимание и заботу, но не видать мне ее. А заслуживать доброе к себе отношение я не собираюсь, потому что не из той я породы, чтобы прогибаться!

- Здорово, девчонки! – провозгласил бас Глеба, уже стоявшего на крыльце «Гаража» и ожидающего нас. – Сегодня гоняем на моем новеньком! Зацените!

Нашему взору предстал шикарный Yamaha Fazer с шестисоткубовым двигателем. Родители Глеба владели деревообрабатывающим комбинатом, поэтому наличие такого мотоцикла было вполне естественным в нашей среде. Я одна сейчас была без мотора, поскольку мой дружок грустил побитым в гараже. Совсем недавно я отделалась легким испугом, парой переломов и ссадинами, но родители вычерпали мозг десертной ложкой, запретив гонять и обрубив мне наличные.

- Зачет, Глебище! – восхищается Катя, разглядывая гоночную красотку. – Прокатишь?

- А то! Прыгай! – Глеб седлает свою красотку.

Эээх! Мне бы… Закуриваю и усаживаюсь на скамейку, ожидая очередных подкатов Андрея, который не оставляет мысли меня «уломать».

***

- Андрей, мне не хочется… - отказываюсь от очередного коктейля, заботливо принесенного Андреем.

- Давай, завра будет значительно лучше. Надо же как следует прочистить мозги!

- С чего ты взял, что мне плохо? – спрашиваю, но чувствую, что и первый бокал был лишним на голодный желудок.

- Так, ну, родители же у тебя того…

- Это да, но мне не так плохо, чтобы умереть завтра от похмелья… - все же делаю глоток приятной приторной жидкости.

- Пойдем, потанцуем? – он уже тащит меня за руку из-за столика.

- Да…

Мы ускользаем подергаться под ползающие лучи. Басы грохочут, наверное, в печенке. Как я раньше не замечала, что в нашем клубе так шумно? Просто бухает все внутри, поднимаясь к горлу. Зато весело, почти… Андрей улыбается и шарит по моему телу своими руками. Сбрасываю их, как обычно, и продолжаю зажигать, отвлекаясь. На мгновение, мне кажется, что все вокруг происходит слишком быстро… Как-то кружится, угрожая грохнуться под ноги танцующих. Лицо Андрея совсем другое, он не улыбается, а ведет меня куда-то, коридор, поворот, охранник… Сознание покорно танцует на привычном танцполе, а я совсем в другом месте, и Андрей противно облизывает мою грудь.

- Неее… - пытаюсь протестовать, но руки и ноги вовсе не мои, я даже не уверена, что могу ими что-то делать.

Внезапно тошнота достигает апогея и меня выворачивает с завидной амплитудой.

- Черт! Ты же сучка! – лицо будто обожгло, потом колени, потом…

Мое сознание билось за реальность, сражаясь с невидимым врагом. Память упорно утверждала, что я еще танцую, но глядя на грязный пол в тусклом свете боковой лампочки разве так могло еще быть? Лицо этого… как его… Руслана. Наверное, это бзик уже от выпитого. Он тревожен, что-то говорит, но я же не слышу, звук куда-то пропал, тело не мое. Снова ощущаю спазм, отдающий приличной болью в горле и желудке.

Если бы я могла прикинуть, что происходит, то какая-то версия все же сформировалась бы. Я чувствовала, что произошло что-то нехорошее, помнила, что погибли родители и завтра похороны, но вот сложить это воедино было сложно. Случайно мой взгляд зацепил лицо незнакомого человека с жаброй на ухе. Это же охрана! Чья? Меня охраняют? Больше всего раздражало собственное бессилие, хотя к нему пора было привыкнуть за столько лет полного бесправия.

Сначала родители решили, что точно знают, что я хочу и мне нравится, и вот я на ненавистном юрфаке, хожу строем и ем правильную брокколи. Тошнотворная брокколи! Теперь я тупо лежу где-то, и охрана решает, где мне это делать. Этот мир все решил за меня, какой смысл сопротивляться? Единственное стойкое ощущение – это боль в желудке, пищеводе. Как-то слишком для последствий рвоты, потому что она нарастает, заставляя, наверное, кривиться. Боль становится не такой резкой, но перетекает на остальное тело, давая понять, что руки и ноги у меня есть, и они болят! Коленки просто дерет! Какой-то ужасный вечер. Вместо того, чтобы выпить и потанцевать, у меня сплошной трэшняк!

И во всем этом кошмаре мне начинает сниться сон. Прямо понимаю, что это не реальность, но так четко. Руслан тащит меня за руку, а я сопротивляюсь, прошу его оставить меня. Там, с моими друзьями, которые весело танцуют, радуются, а я вынуждена куда-то идти с ним. Да еще и это дурацкое решение отца, выйти замуж до двадцати. Я что проклятая? А если мне не захочется этого ни с кем до того времени? Все, испорченная и не достойна наследства?