Глава 8.2. Саид.
1161 Words
Очень переживала, что девочка
родится, боялась, что я разозлюсь и выгоню ее к родителям. Когда узнали, что
сын будет, я жене кольцо с бриллиантом подарил. Нет…все же любил. Но так, как
любят преданную собаку или несчастного, нуждающегося в заботе ребенка. В
спальню к ней приходил несколько раз в месяц. Пытался удовольствие доставить,
ласкал ее, но она стыдливо отворачивалась и говорила, что ее тело
предназначено выносить мне сильных сыновей, а плотские утехи не для нее.
Потом я перестал ее трогать, едва узнал о беременности, больше к ней в спальню
не вошел. Да и не хотел я ее. Не возбуждали меня ее тяжелые груди с темными
сосками, ее промежность в густой черной поросли и запах не возбуждал,
мускусный, сочный. Член стоит, а мозг работает и не отключается. Трахаю ее и не
могу кончить, рукой себе помогаю, потом снова в нее. Вижу, как терпит, как
жмурится и пытается даже стонать. Потом узнал, что она из аварского села
вместе с семьей приехала, а там практикуется женское обрезание. Вопросы не
задавал и г*******и ее не рассматривал. Не хотел унижать. Попытки
расшевелить оставил. Относился, скорее, как к сестре. Подарки привозил,
баловал. Она радовалась как ребенок, ластилась ко мне, целовала мои руки.
В перерывах между посещениями ее спальни я трахал сочных белокожих
шлюшек, давал им в рот и смотрел как они ласкают друг друга у меня на глазах.
Обычно мне одной не хватало. Я люблю, когда их две или три. Стоят на коленях и
втроём лижут мне яйца и глотают мой член, а я выбираю на чье лицо мне кончить.
Но я сына очень ждал…не дождался. Зарезали его у нее в утробе. Когда
хоронили во всем белом, женщины голосили и на коленях ползли за гробом.
Сестры ее и мать с тетками. На меня смотрели с болью и укоризной. Как будто это
я ее…А мне, и правда, казалось, что я. До сих пор помню, как по локоть в ее крови
испачкался и какое у нее лицо было, по-детски безмятежное с кровоподтеком на
скуле.
Ахмеда тогда до полусмерти избил так, что тот на четвереньках ползал и
кровью харкал. Но молчал. Молча терпел и только приговаривал:
—Найдем их и кишки выпустим. Найдем, брат. Отомстим за жену твою и за
сына! Аллахом клянусь, отомстим.
За шиворот полумертвого брата схватил и вверх поднял, всматриваясь в
заплывшие от синяков глаза.
— Мне это вернет Фатиму и младенца? Вернет, отвечай? Ты, сука,
проклятая, они из-за тебя мертвы! Кто-то из твоих сдал и в дом мой привел!
— Зарежем их всех, как овец… я лично за тебя резать буду.
— Без тебя справлюсь. С этого дня я буду твоим бизнесом заниматься. С
наркотой завязывай. Без меня, чтоб ни одна муха не пролетела! Все сделки –
через меня! Знать хочу, с кем и что заключал!
И справился. Животы им резал крест-накрест, чтоб вся требуха на пол
вываливалась, а я по ней ботинками топтался и дальше шел…резать.
Варфоломеевская ночь окончилась жутко – мы вырезали всю семью Захида, а
потом сожгли его дом, машины и две дачи. В пепел. Удовлетворение я тогда
испытал сродни оргазму. Когда нож в плоть с чавканьем входил, у меня все тело
подрагивало и ноздри раздувались. Потом руки лихорадочно мыл и на отражение
свое смотрел. Прав был отец: внутри меня живет тьма. Страшная, живая. Стоит
ее тронуть, и она сожрет все живое вокруг.
— Охренеть ты монстр! Не ожидал! Я теперь тебя бояться буду!
Ахмед по спине с восхищением похлопал, а мне на секунду захотелось
лезвие ему в глотку вогнать, сдержался, смыл кровь с ножа.
— Бойся! Ослушаешься, и тебе кишки выпущу!
Я вошел третьим в дело Ахмеда и взял бразды правления и в свои руки.
Через какое-то время мы подмяли под себя несколько группировок и остались
одни на рынке. Потом будут годы затишья, за эти годы я из жалости оттрахал
шлюху Ахмеда, и она родила от меня дочь…Я не знал, что она моя. Она скрыла.
А Ахмед…он, как ни странно, девочку полюбил и себе оставил. В этом и есть моя
ошибка, как отца. Нужно было проверить, чей это ребенок. Не отрицаю. Но тогда
не время было с Ахмедом женщину делить. Да и женщина эта не была мне
дорога. Жаль было, да. Не более. Наше дело и так раскалывалось на части, пока
не раскололось-таки. Ахмед окончательно в беспредел ударился, а я не
собирался в этом участвовать. Он с террористами связался и товар им поставлял,
вербовал подростков и молоденьких девушек, мать Лексы запер в психушку.
Опять пошла н*****а из Афганистана, у него появились свои каналы. Денег стало
много. Я ему больше был не нужен. И даже мешал.
Мне хватало поставок оружия и ресторанного бизнеса. Я подмял под себя
несколько городов. У меня была своя империя, даже две. Я собирался завозить
пушки легально и приложил к этому немало усилий.
Потом Лекса свяжется с Графом, и начнется апокалипсис. Помню, как
Ахмед приполз ко мне, как цеплялся за мой рукав и ныл:
— Он выкрал мою дочь! У него моя Лекса! Что делать, Саид?
— Пойти на его условия! Пока!
Я предупреждал брата прекратить вражду, предупреждал, что с Воронами
лучше не связываться. Можно и в обход их свои дела воротить, но Ахмед объявил
кровную вражду. И сам же за нее и поплатился.
Труп брата нашли спустя несколько дней, после его исчезновения. Я его
сам лично паковал в черный мешок. Паковал и говорил с ним, как если бы он еще
был жив.
— Гнида ты, Ахмед. Гнида позорная, шакал. Давно тебя смерть такая
ждала. Собачья, лютая. Я бы защитил тебя, но сам не захотел. Не остановить
тебя было, не удержать. Все наши семейные ценности обратил в тлен. Лично тебя
должен был казнить. Башку сам тебе оторвать…
А сам чувствую, как слезы по щекам катятся, потому что перед глазами
картинки мелькают, где мы втроем в футбол играем, рыбу ловим, шашлык с отцом
жарим, а мать моя носит на стол лепешки, соленья. На ней цветастое платье в
пол, волосы спрятаны под косынкой и руки натруженные, с перстнями и кольцами,
выглядывают из-под манжет. Я эти руки перед сном каждый день целовал.
Потом ее не стало. Потом отец привел другую жену. Пока мать жива была,
не приводил. Любил ее больше первых жен, уважал и чтил.
Сегодня годовщина смерти Ахмеда…простил ли я Воронам эту смерть?
Забыл ли я и смерть моего второго брата Бакыта? Не забыл. Такое не
забывают…Но и войну устраивать не собирался. За дело братьям Граф и Зверь
отомстили. Я бы на их месте точно так же поступил….НО! Диктовать мне, как и где
заниматься бизнесом Граф не будет. И однажды…однажды он поплатится за
смерть Ахмеда и Бакыта. Месть – это блюдо, которое подают очень холодным,
усыпив бдительность врага.
Постоял у могилы какое-то время. Цветы не принес. Не заслужил Ахмед
цветов. Развернулся, чтобы к машине идти, и почувствовал, как в кармане
завибрировал мой сотовый.
— С Даудом разобрался. Прикроет лавочку…Откупиться, падла, хотел.
Твою долю передал и подарок для тебя.
— Выбрось на х*р его подарок, а деньги раздели между нашими.
— Вы сначала посмотреть должны…на подарок.
— Я сказал, выбрось. Или себе возьми.
— Это вы сами должны решить. Пока не посмотрите, не возьму.
— Хорошо, скоро буду на складе, вези его туда.
- Writer
