Черные вороны 9. Пекло

Глава 5.2. Дарина. Макс.

От тихого голоса, прозвучавшего у самого уха, по затылку мурашки

пробежали. И следом за ними там же прошлись тонкие горячие пальчики,

заставив на мгновение затаить дыхание.

Дарина. На это ведь способна только она. Вот так появиться словно из

ниоткуда и растворить весь окружающий мир в доли секунды. Одним словом. Хотя

нет. Не словом, конечно. Выдохом. Горяяячим. Обдающим ухо струёй настолько

жаркого воздуха, что собственные брюки становятся пи**ц какими тесными.

Она отходила проверять детей. На концерт оставались старшеклассники,

для малолеток он, конечно, не подходил. Жадно смотреть, как Дарина поправляет

выбившийся из наспех собранных в высокий хвост волос локон, параллельно

нежно улыбаясь Лексе. Я, наверное, совсем конченый идиот, что чувствую уколы

ревности в этот момент? Даже когда она улыбается и смотрит на свою подругу и

невестку? Иначе как объяснить это вспыхнувшее на короткий миг раздражение,

когда её внимание занял кто- то другой. Или другая. Сразу после того, как она

смогла вновь возбудить меня одним прикосновением.

Реальная одержимость на пару с желанием доказать этой маленькой

ведьме, кому на самом деле должны доставаться сто процентов её внимания. И

улыбок. Особенно улыбок.

— Так волнуюсь, - она склоняется ко мне, касаясь легко ладонью моего

запястья, и кивнув головой на широкий проход в зале. Там стояла толпа детей,

громко закричавших, когда Лекса начала петь, - Еле получила у директора

разрешение стоять им там. Они не захотели сидеть. Хотят танцевать и всё такое.

— А я тебя хочу.

Резко. Повернувшись к ней всем корпусом, и на ухо. Чтобы ощутить кожей,

как моментально она напряглась. Чтобы смотреть, как забилась нервно вена на

шее. Короткие секунды, пока в зале не потух свет, а я не ощутил, как сжались на

запястье те самые горячие пальчики.

— Эту проблему как решишь?

Сглотнула. И посмотрела на меня. Застыла, и я вижу, как её взгляд

медленно опускается по моему лицу. К губам. Потом вверх — на глаза.

— М? Малыш?

Наклонившись ниже, чтобы чувствовать, каким рваным и горячим вновь

стало её дыхание. Мучить её? Я думал, что хочу заставить её страдать за то, что

сделала она. За то, что не послала к чертям и директора, и приют, и детей, и

Лексу с её долбаным концертом, и вынудила меня прерваться и ехать сюда. В эту

огромную толпу людей. В то время, как сейчас мы могли бы...а эта ведьма просто

переиграла меня. Одним предложением. Одним грёбаным ёмким предложением.

Нет, вопросом. Провокацией. Вызовом.

— А разве не ты решаешь проблемы в нашей семье?

И прикусила нижнюю губу. Вновь. Чтобы сорвать планки на х**н. Вновь.

Чтобы заставить звону собственной крови в ушах затмить грохот рока, под

который скакала на сцене Лекса. Стало жарко. Вновь. Нет, на этот раз

невыносимо. Настолько, что стянул с себя пиджак и сложил его на колени Дарине.

Расстёгивая верхние пуговицы рубашки и продолжая смотреть на неё, не в силах

оторваться, да. В очередной раз. Где-то слева взревела толпа подростков под

очередной громкий аккорд. Почти такой же громкий, как выдох Дарины, когда я

засунул правую руку под пиджак и начал тянуть вверх её платье.

— Мааакс…

Скорее всего, это моё воображение рисует её тихий голос в ушах. Он

сопровождается ещё одним выдохом, когда я подаюсь слегка вперёд, вместе с

этим задирая подол платья под пиджаком. До тех пор, пока ладонь не скользнула

под лёгкую ткань и не коснулась кружева трусиков.

— Мааакс...пожалуйста.

— Смотри на сцену.

В широко раскрытых глазах непонимание сменяется изумлением...и

жаждой. Да, девочка, хочу, чтобы тебя припекало так же, как и меня сейчас. Когда

хочется содрать с себя даже кожу от желания трахнуть тебя. Не хочу проходить

эти пытки в одиночестве. Любые другие – пожалуйста. А эту — только с тобой.

— Макссс…

Шипит моё имя, быстро облизывая губы, когда я пальцами отодвигаю в

сторону трусики, раскрывая её для себя.

— Смотри на сцену, Дарина.

Повторить, склонившись к ней, жадно рассматривая её побледневшее лицо,

завораживающее в свете софитов. Завораживающе возбужденное. Дышит тяжело

и быстро. Прерывисто. Тебе тоже не хватает грёбаного воздуха в этой дыре,

малыш?

— НА. СЦЕНУ.

И она послушно, слииишком послушно и быстро отворачивается.

Напряжённая. С прямой спиной и застывшим взглядом смотрит перед собой, всё

сильнее стискивая пальцами мою руку.

Пока другая, правая, нагло шарит под пиджаком. Там, где так сладко

горячо. Там, где стоит слегка раскрыть складки мягкой кожи и воооооот так

надавить большим пальцем на маленький бугорок, чтобы раздался

тихий….оооочень тихий вздох, а её ногти впились в моё кожу. Плеваааать. На всё

плевать, кроме желания, нееет, дикой необходимости, той самой, животной

потребности наблюдать, как она пытается сдержаться. Как кусает губу, пока я

растираю её плоть. И она позволяет это, откинувшись на спинку кресла и слегка

подавшись вперёд бедрами. Почти на самый край кресла. Чёёёёёрт. Её глаза

прикрыты, а зубы неистово кусают нижнюю губу.

— Даринаааа, смотри. Не зарывай глаза.

И, бл**ь, едва не сдохнуть от осознания своей власти, когда она послушно

распахнула глаза и вновь нервно сглотнула, сильнее расставляя ножки, позволяя

скользнуть пальцем внутрь.

— Тебе нравится, малыш?

Прошептать, склонившись к её уху, проведя языком по мягкой нежной

мочке, усаживаясь так, чтобы вновь скрыть свою руку от её брата.

— Да…

Слишком быстрый ответ. Слишком короткий. Он сопровождается таким же

коротким всхлипом и новыми царапинами на моей руке.

— Тебе нравится быть оттраханной среди сотен других людей, Дарина?

И сцепить зубы со всей дури. Со всей долбаных сил, когда она вдруг

подалась к моему уху, отвечая:

— Мне нравится быть оттраханной тобой. Везде.

А потом смотреть, как она громко выдыхает, прикрыв рот ладонью и глядя,

как я облизываю свои пальцы после ее оргазма. Тихого. Почти неслышного для

других оргазма, но такого оглушительно громкого для нас с ней.

Одна динамичная песня сменяет другую, проход заполняется людьми,

которым так же хреново сидеть на своих местах, как и мне сейчас. Правда,

причины у нас совершенно разные.